- Да? - Даниэль приготовился выслушивать сбивчивые благодарности. Но капитан обманул его ожидания. Видимо, он играл свою роль несколько хуже, чем Даниэль - свою.
- Может быть, я глуп... Прошу вас, не сочтите за оскорбление...
Юноша вздохнул.
- Вы думаете, - спросил он, - она нужна мне для чего-то другого?
- Да.
- Хм, как вы прямолинейны. - Даниэль остановился и посмотрел на начальствующего с неприкрытой саркастической усмешкой.
Капитан внезапно покраснел.
- Нет, - ответил он, мелькая глазами в разные стороны, - не это я имел в виду, совсем не это.
- Так что же? - любезно осведомился Даниэль.
- Пустое. Если бы вы хотели, вы бы сами сказали.
- Господин капитан, - удивлённо спросил Даниэль, - за кого вы меня принимаете? - Тон его был намеренно нагл.
- Простите, господин Алтин, - тут же ответил мгновенно успокоившийся Кредер, - прошу вас!..
Староста побледнел, потом покрылся пятнами, потом пытался целовать Даниэлю руку, затем жать, на деле тряся её. К делу девочки он отнёсся уже совершенно равнодушно, не сомневаясь в чистоте намерений Даниэля ни на минуту, либо попросту наплевав на них, считая, что взносом в дело развития пахотных станков гость окупил все, что собирался сделать с ней.
Он сказал, что сам поговорит с женой, и совершил по-сказанному. Как реагировала почтённая Милла, Даниэль так никогда в жизни и не узнал. Но тремя часами позже, после прощального застолья, когда выделенная старостой повозка с возничим, навесом от солнца и двумя ленивыми, брюзжащими лошадьми была к отъезду готова, Линна предстала перед Даниэлем в светлом платьице, с волосами, заплетёнными в две косы, уложенные вокруг головы, недавно вымытая, судя по свежести, исходящей от неё, и со взглядом, полным неглубоко запрятанных страха и тоски.
"Заболтали, - подумал Даниэль, удерживаясь от желания сплюнуть зло, - наговорили ей, стервы. От унижения и зависти".
Пообещал себе, что сделает, чтобы девочка перестала бояться уже через день, нет, через несколько часов...
Малыш отчего-то заинтересовался человеческим ребёнком (видно, впервые встречал так близко): обнюхал его (она сторонилась и сжималась, искоса глядя расширенными глазами, полными ужаса, но стараясь сидеть смирно), посмотрел прямо в лицо, пытаясь там выглядеть невесть что, неразборчиво буркнул себе под нос, затем отодвинулся и развалился в углу, посматривая на неё насторожённо и едва не враждебно (Даниэль тогда ещё не совсем точно догадывался почему).
Провожающих навалила целая толпа, собрали две здоровые корзинки провизии, не поскупились; толстый брат, растерянный, что столь быстро все получилось, куда-то в висок поцеловал сестрёнку, которая испуганно и трагично сидела на усыпанных сеном досках, и, поклонившись Даниэлю, пока в повозку не садящемуся, отступил назад, в плотную толпу (поглазеть на уезжавшего, о котором бурлило слухами все поселение, собралась толпа человек в сто двадцать - сто пятьдесят).
Прощание было недолгим, старостой говорились какие-то официальные речи, от которых всем становилось сладко во рту; Даниэль заметил, что капитан Кредер нервничает, поминутно утирая пот. Милла старалась радушно и заразительно улыбаться, делая вид, что до смерти рада счастью одной из своих, но улыбка у неё выходила злая. Кажется, она поняла, что запрошенных за соглашение трёх с половиной гранов было явно недостаточно. Но вот отчего мучался капитан, и почему он так странно вёл себя с самого момента их знакомства, Даниэль понять никак не мог; впрочем, он не особенно над этим размышлял.
Капитан отправился проводить их до перекрёстка - отсюда истекала лишь одна дорога, затем разделявшаяся на две, да ещё и встречавшая косо идущую одну, исходящую от лесников, живущих неподалёку отдельным селом, промышляющих рыболовством и охотой.
Они с Ферэлли отстали от повозки, не слишком быстро катящейся по неровной дороге вперёд, и как-то получилось, что заговорили совершенно в ином тоне: Даниэль, выбравшийся из очередного этапа облапивших его жизнь передряг, не считал нужным более наигрывать аристокра- таюнца и что-то особенно скрывать, а капитан, предчувствуя скорое расставание, похоже, вознамерился убедиться в правоте или ложности своих догадок насчёт странного гостя раз и навсегда, не боясь даже быть посланным и оскорблённым, и более того, не боясь, похоже, оскорбить его самого.
- Куда вы теперь? - осторожно начал он.
- В Лирну, - охотно ответил Даниэль, - там найду доверенного человека, отправлю девочку в Галанну, а сам поеду... - здесь продуманность его планов кончалась, но вовремя вспомнилось, что днём ранее он упомянул о ждущих его делах (пусть на юге, кто об этом помнил?..) и что величайшим торговым городом севера является Сирдэль, - ясное дело, в Сирдэль.
- Ага, - кивнув своим мыслям, отозвался капитан.
- А вы, капитан? - искоса посмотрев на него, пряча глаза от солнца крепким прищуром, спросил Даниэль, забавляясь.
- Я? - резонно удивился тот, затем подумал и ответил, пожав плечами: - У меня дел много. Щас отдохнём неделю, надо готовить к зимовью... сено, сборы, зерно.
- Молоть?
- И молоть, и сушить, и бревеницы проверять. И все остальное. Тем более что...
- Что?
- Так, ничего.
- А все-таки?
- Вам так интересны, мой эрл, дела блуждающих в своём кхе-кхе... труде крестьян?
- Конечно. Может, я демократ. Читали мастера Тераи Гёрдаде Витгб?
- Вы занимаетесь политикой? - немедля ухватился капитан.
- Теперь уже нет, - в голосе отвечавшего послышался насмешливый задор, который он безуспешно попытался замаскировать под утвердительностью, - недавно обстоятельства заставили меня прерваться... Впрочем, быть может, скоро мне будет позволено вернуться к своим былым занятиям опять.
Капитан истолковал все это так, как давно уже светило ему в уме, - то есть как подтверждением догадкам, переполнявшим его.
- Значит, - сказал он, - вас послали сюда... нынешние изменения?..
Теперь Даниэль нахмурился и замолчал. До него только сейчас дошло, что в то время, как он шагал по росистой траве и лежал, погруженный во тьму, в Империи и Княжествах могло приключиться все что угодно.
- Капитан, - вкрадчиво произнёс он, замедляя шаг и поворачиваясь к нему, прикрываясь от холодного, но яркого солнца жёсткой, огрубевшей в путешествии рукой, - прошу вас, поясните, что вы имеете в виду.
- Ну-у-у, - крякнул тот, поправляя штаны, глядя в сторону и слегка гримасничая, будто это могло ему помочь, - подумал, что вся эта, извините, хренотень с политикой и войсками привела вас на север... - тут капитан запнулся, так как до него внезапно и только сейчас дошло, что именно посланник Империи с полной сумкой денег мог желать получить здесь, в Гаральде, где, по слухам, и совершались покупки и перепродажи отдельных блоков войск распущенного ОСВ. Пахло это политической работой столь высокого уровня, что капитан Ганс, давно и безуспешно мечтавший работать на профессиональных и умных людей какой-нибудь из сильных сторон, в мгновение ока покрылся потом и побледнел.
- Эй, - требовательно заметил Даниэль, - чего вы замолчали?!
- Прошу простить, - сухим горлом ответил начальствующий, сглотнув, и продолжил, голосом неестественно лебезящим и виляющим: - Моя давняя отстраненность от важных дел понуждает меня использовать всякую оказию, чтобы поговорить с человеком высокопоставленным о делах политических, доступа к которым я лишён; этакое, знаете ли, желание прикоснуться к недоступному и полюбоваться...
- Ага, - глухим голосом оборвал его Даниэль, думая о чем-то своём.
- Что? - с тревогой спросил капитан, вздрагивая.
- Вспоминаю метафоры великого северного наречия, - честно признался аристократ, - ведь как лицо высокопоставленное, я нечасто использую простой крестьянский язык...
- Зачем? - тихо спросил капитан, предчувствуя недоброе.
- А! Вспомнил. Теперь я точно уверился, капитан Кредер, что вы врёте, как сивый мерин.
Капитан даже не поперхнулся; на лице его отчётливо читалось: "ну-у, в принципе..."
- Более того, только что вы пытались сказать мне, что кто-то зачем-то куда-то сюда меня послал. Не делайте из меня дурака, очень прошу. Что вы этим имели в виду, позвольте узнать?
- Кхе-кхе...
Тут Даниэль вспомнил, как не однажды разговаривал с собеседниками более низкого и даже более высокого происхождения секретарь Принцессы пухлощёкий Клари, и холодновато добавил, почти процедил:
- Ваше сотрудничество, капитан, будет оценено по достоинству.
Кредер вдохнул воздух глубже, чем обычно. Даниэлю показалось, что гораздо сильнее "оценено" была реакция на "сотрудничество".
- Мне что, - чётко, по-строевому спросил капитан, по струнке выпрямляясь и словно становясь в колонну, начиная неосознанно печатать шаг, - просто сказать, о чем я думал и подозревал?
- Конечно, - разрешил Даниэль, - я отношусь к людям, ищущим в решениях максимальной простоты.
Капитан после этих слов отчего-то посмотрел на аккуратно качающийся Даниэлев кинжал и, покачав головой, негромко сказал:
- Я думаю... думал, что вы посланник Двора, в задачу которого входит купить несколько элитных северных отрядов для Империи под маской представителя Княжеств.
- Чего-о? - воскликнул Даниэль, позабыв о нарочитой и слегка небрежной манере вести разговор. Хшо на повозке шагах в двадцати впереди вскочил и, ухватившись мохнатыми лапами за край, несколько секунд неотрывно смотрел, что там происходит, пока юноша не махнул ему успокоительно рукой.
- Но все ведь говорило об этом, - почти с отчаянием высказался худой Кредер, задирая плечи на немыслимую высоту, - и ваше странное появление, и чудесная история, и сумка, полная денег, которая с вами!..
- Стоп, - осадил Ферэлли, прищурившись ещё сильнее. - Откуда вы знаете, что у меня полная сумка денег?
- Ночью был у вас, все просмотрел, - не глядя на него, честно объяснил Кредер как ни в чем не бывало, сознавая, что отступать некуда. - Включая родовые документы, господин... Ферэлли.
"Мудак, - с восхищением подумал Даниэль, снизу вверх взирая на него, - этот тип, черт его возьми, прорвётся везде, дай только начать!"
- Вы должны понять меня, - поспешил оправдаться Кредер, - на моих плечах забота о поселении и об интересах баронства!..
- Да ладно, - усмехнулся юноша. - А подтверждает ли вашу гипотезу про покупку э-э-э нескольких отрядов что-нибудь ещё?
- В принципе... общее положение дел.
- Давайте договоримся так, - без улыбки, останавливаясь и поворачиваясь к нему, предложил Даниэль, расстёгивая сумку и залезая пальцами в кошелёк, - за пять гранов вы подробно рассказываете мне, что произошло в Империи, Княжествах, в цивилизованном мире вообще за последние... ну, скажем, месяца три.
Капитан посмотрел на него внимательно, кивнул.
- Главное, - осторожно начал он, - это вынужденная отставка Военного Диктатора Империи Таната Гиллара и немедленный роспуск внеимперских блоков ОСВ, которые сейчас у нас и пытаются купить все подряд, у кого только есть деньги и связи. Не расформировывать же их!
Даниэль молчал, стараясь не реагировать никак и ни на что. Он решил, что обдумает все это позже.
- Когда? - только и спросил он.
- Девятнадцатого июля, два с половиной месяца назад.
- Сегодня четвёртое октября?
- Да, четвёртое.
- Продолжайте, капитан.
Кредер заложил руки в карманы брюк и медленно двинулся вперёд, продолжая рассказ, сдвинув худые плечи и чуть согнувшись, - словно заправский лектор университета на Семи Холмах.
- Дальнейшие хаос и неразбериха начинают выправляться только сейчас; войска не ожидали такого решения, и совсем недавно, меньше недели назад, в Империи началась череда арестов высокопоставленных господ. Генералов всяких, гильдейских, чиновников - в общем, изменников, предателей Империи.
Как ни желал Ферэлли держать свои чувства в узде, у него после этих слов захватило дух.
- Предателей? - тихонько переспросил он, представляя себе официальное предуведомление высшим родам Империи о предательстве, лежащее на отцовском столе.
- Ну да, - кивнул капитан, которого, судя по нарастающей звучности голоса, летящего в пустое холодное небо, все происходящее в большой политике интересовало гораздо больше, чем заботы о поселении, в котором он жил, - дьявол их там поймёт, но каша заварилась горячая, обжигаются многие, если не все! Со мной баронские служивые откровенничают не больно, но дошло до меня, что в Империи противостоят друг другу приверженцы старой власти и сам Совет. И что скоро, самое большее через месяц, Совет выдаст новый документ: об отречении Самого...
Даниэль хотел было высказать своё мнение о возможности подобного шага вместе с возмущением, почти инстинктивно вскипевшим в груди, в мгновение ока переполнившим его, но внезапно осёкся и закрыл рот.
"Ты не в Империи, и ты не один из них, - сказал самому себе, - и больше не будешь с ними никогда. Пусть режут друг другу глотки, тебя теперь это касается меньше, чем даже его".
Капитан, не замечая состояния аристократа, между тем продолжал:
- Так что все Великие Князья ныне тайно собираются и пытаются решить, что же с этим богатством, нам на голову свалившимся, делать. Одно дело, когда войска просто распускают, другое дело, когда можно их переманить к себе, чтобы усилить нашу чашу весов... Если Империя сама ослабляет себя, непонятно, ради чего, пусть себе ослабляет, нам нужно только ухватить!.. - Капитан Кредер, порозовевший от волнения - он был, по-видимому, истовый патриот, - крякнул и, помолчав, добавил: - Но деньги для этого нужны огромные. И чтобы жалованье платить, и чтобы все строения и все вспомогательные службы в порядке содержать.
- Нужны ли Княжествам все эти массы? - сдержанно удивился Даниэль, рассматривая расстилающийся впереди утопающий в неровных лугах горизонт. - Войны никакой не предвидится, врагов вокруг нет. Империя потому их и распустила, что деньги огромные каждый год выбрасываются на ветер, и у многих руки чешутся, чтобы их прибрать... Что с этого Великим Князьям? Одно разорение.
Впрочем, в политике и экономике он не разбирался, говорил лишь то, что лежало на самой поверхности, да ещё и два месяца живых изменений просто-напросто пропустил, - а потому капитан возразил ему досадливо:
- Не так, господин Ферэлли, не так! Что войны нет, это точно; но кто сказал, что не будет? Да, Империей деньги управляют, се знает каждый, кто не спятивший романтический дурак. Только Княжества грызлись меж собой столетий семь, а то и более, - для них эти отряды, как для собаки голодной брошенные мясные куски. Князья упускать такое не могут: да их бароны задушат своими руками; пусть квартировать негде, пусть придётся бешеные деньги ставленникам имперским, владельцам казарм и хранилищ платить, - они готовы на все, чтобы вернуть утраченную власть себе. Чтобы стать, наконец, Великими Княжества ми, а не кучкой северных вассалов Дэртара, господин мой, это же ясно, как день!.. Да ведь и есть на то запасы, ресурсы: и материальные, и денежные, и людские; долго копились на иные дела, теперича менее важные!
- Хорошо, - хмуро кивнул Даниэль, понимая, что разобраться в происходящем с наскоку не удастся, и для этого понадобится серьёзный разговор со знающими людьми где-нибудь в Лирне или действительно в Сирдэле. - Что же важного произошло ещё?
- Да вот, - как-то неуверенно вздохнул капитан, - люди волнуются. Понимаете, господин Ферэлли, народ всех этих премудростей не понимает. А оттого по городам и весям идёт молва: Император болен, на деле правит Совет, который наследников юных ущемляет. Глассарам, которые пищат, наоборот (а многие из них, кстати, это и подтверждают), не верят к их в открытую хулят. Это здесь-то, на севере, что ж говорить о народе Империи... Но главное не то. Главное, что люди думают: раз Совет войска отпустил, значит, хитрит и что-то готовит. Вот и пошла повсюду весть: если они отказались от отрядов северных, значит, на севере скоро беда. Неясно, откуда грянет, но яснее ясного, что либо Княжества передерутся, либо кочевье снова нападёт, либо нечисть из лесов-холмов понабежит. Или все сразу. А имперские, во-первых, от затрат избавились, за содержание войск больше не платят, а во-вторых, главное, эти войска никому не достанутся, потому как вскоре случится что-то, и полягут все. Вот каково!
Даниэль подумал, что народ мудр и что нечто подобное вполне может быть на самом деле. Но сказать ничего не сказал.
- И что с того? - спросил он, уже отчасти ожидая ответ.
- Волнуются все. Вот уже с месяц, как началось переселение на юго-восток. Из Диких Земель вряд ли кто нагрянет, повымерло за столетия там все, погрызло друг друга. Да и дфарфы в случае чего прикроют, им отряды и пошлют. А вот с севера да с запада, хоть из тех же Грибрха или Варг, жди беды. Люди это усекают, и переселение все сильнее и сильнее. Князья и бароны рвут и мечут, но сделать ничего не могут, кроме как не пускать. Многие не пускают. Но тогда народу ещё страшнее становится, толпа тёмная бурлит, и начинает или беситься все яростнее, или тайком бежать, бросая даже вещи.
- Уже были столкновения между баронскими дружинниками и податными?
- Были, - вздохнул капитан, - малокровные, правда, но тумаков - зашибись. Понятно, людьё отступало. Однако ж некоторые бароны решили на этом заработок предпринять: свободно отпускают всех, кто оставляет надел, дом, скотину да подорожные у мытарей покупает. Вот так.
- Ясно, - сказал Даниэль, задумываясь о чем-то своём. Затем лицо его потемнело. И он спросил: - А как её Высочество?
- Высочество? - Кредер пожал плечами. - Да откуда ж мне знать, как?.. Ну, говорят, день рождения у неё прошёл, в дюжину раз веселее и богаче, чем будет следующий Императорский Приём; всякие послы со всех стран славили её мудрость и красоту. Народ в основном её в наследницы Императору-то и прочит, да только чиновники и многая знать думают совсем не так. Ну да, на Приёме решится.
Даниэль вспомнил все, что знал о грандиознейшем политическом мероприятии Империи, проходящем один лишь раз в кружеве каждых трёх лет, и кивнул, соглашаясь. Собрание будет настолько представительное, что решения будут приниматься сами собой: от имени десятков и сотен тысяч людей теми, кто ими правит, руководит или любим; те, кто голоса не имеет, будут вести к своему всем влиянием, которое могут оказать, и вынесенные в результате решения будут решениями обличённого властью большинства.
- Император что, совсем не действует? - после краткого раздумья спросил он.
- Нет, - покачал головой капитан. - Не иначе, действительно болен.
- Ясно. - Ферэлли кивнул, вздыхая, и постарался отделаться сейчас от задумчивости, пока не остался один, без капитана Кредера, внимательно и незаметно разглядывающего каждый его шаг. - Благодарю вас, капитан.
Он отсчитал начальствующему пять гранов, который тот принял с поклоном. Шагов десять, переступая быстрее, прошли в молчании.
- Ну что, - вздохнул Ганс, указывая вперёд, - вот и развилок. Дальше вам ехать самим. Дорога получше будет, лошади пойдут быстрее. Вы вознице только прикажите... Малк его зовут.