Бой продолжался недолго. Стражникам помогла внезапность. Но после того как на ногах не осталось ни одного врага, Ларш не сразу смог успокоиться. Сердце буянило в груди. Все вокруг воспринималось обрывками. Как вязали оставшихся в живых контрабандистов… Как осматривали рану Гижера, а тот приставал к десятнику: получит он наградные за боевое ранение?.. Как резали веревки на руках и ногах пленников, а какая-то женщина все норовила поцеловать Ларшу руки, приговаривая: "Не за себя, за деточек моих, за деточек…" Как Аштвер, поднеся факел к одному из тюков и разглядывая сургучную печать, скрепляющую веревки, восхитился: "Ребята, это же меха со склада Заркуда… ну, помните, ночью склад сгорел?"
"Я только что убил человека, я впервые убил человека…" - тупо твердил себе Ларш, ожидая найти хоть какой-то отклик в душе. Но отклика не было. Ларш даже не подумал о том, что в общей свалке он убил, видимо, не одного противника. Он вспоминал только того контрабандиста, которого ударил кинжалом в грудь.
Юноша очнулся только тогда, когда в пещеру ворвался Алки (Ларш и не заметил, когда парня опять отправили высматривать врага) и закричал:
- Шлюпка подходит! Большая! Морд двадцать на веслах! Самой "Вредины" из-за скал не видать… Командир, уйти уже не успеваем!
* * *
- К нам, добрые горожане! К нам! Сегодня в нашем театре вы увидите давнюю и трагическую историю, дошедшую из Огненных Времен! Историю прекрасную, как баллада, пропетая у пылающего очага зимним вечером. Мы расскажем о познавшем горести короле, о страдающей и ревнивой королеве, о коварной фаворитке-разлучнице и о двух королевских сыновьях, которые, забыв про бегущую в их жилах родную кровь, затеяли тягаться за престол!
Голос Бариллы, звучный и сильный, плыл над головами зевак, сгрудившихся у стены театра.
Женщина не вопила, как рыночная торговка. Она простирала перед собой красивые руки, словно хотела прикоснуться к каждому из прохожих, передать свою печаль и свое восхищение.
- Она не умеет играть плохо, - вздохнул растроганный Раушарни, стоя на крыльце и снизу вверх глядя на балкон.
- Решила здесь свою роль сыграть, раз на сцене не велено, - раздался за его плечом злой голос.
Раушарни оглянулся на подошедшего Лейфати и строго спросил несостоявшегося убийцу:
- Ты почему не на втором балконе?
- Я ходил, - с видом невинного страдальца поведал Лейфати. - Там дверь не открывается.
- Как это - не открывается?
- А так. Вроде и приоткрыта, а я ее дергал, дергал…
- Опять балаганные фокусы устраиваешь, лишь бы народ не зазывать?
- Да правда же, не открывается!
Раушарни поморщился. Глянул по сторонам, увидел Мирвика, который, опираясь на метлу, с восторгом слушал декламацию Бариллы.
- Эй, ты, как тебя… ну, поэт! Давай бегом на второй балкон - там вроде дверь заклинило…
Мирвик вихрем взлетел на крыльцо, бегом пронесся по коридору и лесенке, с ходу рванул дверь.
Дверь даже не пошевелилась, словно была частью стены. Хотя не была даже плотно захлопнута: маленькая щелка оставалась между дверью и косяком.
Мирвик еще раз дернул дверь и выругался.
На балконе кто-то негромко ойкнул.
- Кто там? - спросил Мирвик в недоумении.
Дверь легко, без скрипа распахнулась, в коридор вышла Авита.
- Ой, я тут что-то заработалась…
- Тут Лейфати пора на балкон, народ зазывать.
- Ладно, я уже закончила на сегодня. Только пусть краску не смажет.
- А с дверью что? Не открывалась.
- С дверью? - Авита отвела глаза. - Ну, не знаю… Может, ее щитом заклинило?
Мирвик промолчал. Он даже не стал выглядывать на балкон, только пару раз открыл и закрыл дверь, убеждаясь, что она в порядке.
Как можно с балкона заклинить дверь, которая открывается в коридор?
* * *
Люди Ирслата, высадившись неподалеку от пещеры, выслали вперед двоих разведчиков, один из которых звонко высвистывал песенку про акулу и кита.
Парня окликнули от пещеры и предложили подняться. Он двинулся по камням-ступенькам - но на полпути вдруг завопил: "Отлив, засада!" - и кинулся вниз. Скорее всего, узнал в лицо кого-то из хозяев, гостеприимно стоящих у входа в пещеру. Так ли это, проверить было нельзя: бедолага оступился на камне, покатился по склону и сломал себе шею.
Его напарник кинулся наутек. И тут склоны ожили. Со всех сторон - из облаков дымарника, из-за валунов, из скальных трещин - загремело:
- А ну, стой!..
- Именем короля!..
- Мордой на камни, зараза! Руки за голову!..
- Береговая охрана!..
- Бросай оружие!..
Эхо дробило голоса, перекатывало по ущелью, не давая сосчитать, сколько же человек кричит. А единственный болт, лязгнувший о камень у ног, показался беглецу десятком болтов, летящих со всех сторон.
Контрабандистам не привыкать к внезапным налетам, облавам и засадам. Едва увидев бегущего к берегу приятеля, они, не сговариваясь, принялись сталкивать лодку с мелководья. Беглец, зайдя по пояс в воду, перевалился через борт лодки. Его друзья налегли на весла.
- Засада, - отдышавшись, объяснил беглец. - Береговая охрана.
- А где Кабестан?
- Башку себе сломал.
- Корабля береговой охраны не видать, - рассудил кто-то. - Прячется в бухте? Или с суши отрядом подобрались?
- Мне вернуться и спросить? - огрызнулся беглец. - Не рассуждай, греби, а думать будет капитан!
* * *
Гурби Озерное Жало из Клана Вепря озадаченно потер лоб.
- Ты… почтенный Ульден, ты хоть сам понимаешь, что ты сейчас сказал?
- Да, мой высокородный господин. Я почти уверен, что Верши-дэр ошибается. Он страдал не от приступа подагры. Волосы, ногти, еще ряд признаков… Я потребовал бы консилиума с другими лекарями, но понимаю, что дело не подлежит разглашению.
- Разглашению… не подлежит, конечно, да, да… Но что же… но как же…
- Полагаю, отраву ему давали в вине. Я знаю яд, который, будучи растворенным именно в вине, дает симптомы, сходные с симптомами подагры.
- И что теперь делать?
- Ничего. К счастью, телохранитель Шерх быстро уговорил своего господина перейти на овсяную кашу и травяные отвары. Шерх успел вовремя. Дозы яда, принятые Верши-дэром, были невелики.
- Но кто же его?..
- Откуда это знать простому лекарю? Я вижу два ответа. Либо кто-то из свиты - тогда нам остается положиться на преданность и бдительность Шерха. Либо…
- Да?
- Либо кто-то из местных. Аршмирец. Причем негодяй, не побоявшийся бросить тень на родной город. Верши-дэр - не какой-нибудь торговец или наемник. Он вельможа и родственник Светоча.
- Сводный брат.
- Вот-вот. Сводный брат правителя Наррабана отравлен в Аршмире! Поднимутся страшные волны, которые покатятся в Тайверан и в Нарра-до. И первой жертвой окажется Хранитель города.
Гурби отер платочком вспотевший лоб. По личным соображениям он не желал смены Хранителя. Не был к ней готов.
- Но ведь все обошлось, да? Послезавтра Верши-дэр уезжает…
- А завтра в Наррабанских Хоромах большое празднество.
- Но он же не будет на пиру есть и пить! Кроме… - Гурби резко оборвал фразу, выпучил глаза и еще раз промокнул платочком лоб.
- Мой господин уже понял. Кроме одного кубка вина. Из кувшина, подаренного Хранителем Аршмира. И это известно многим.
- Всем известно, всем… - проблеял Гурби. - Но это же кувшин из винного погреба самого Хранителя! Никто не сумеет подсыпать туда яд!
- Если мой господин твердо в этом уверен, то все в порядке.
Гурби замолчал, мысленно обозревая размеры катастрофы, которая произойдет, если какой-то негодяй все же сумеет пробраться в винный погреб Хранителя.
Выждав немного, Ульден почтительно продолжил:
- Я давно хотел расспросить Вепря про его Дар. Если высокородный господин наложит чары, скажем, на вино - это только уничтожит отраву, находящуюся в вине? Или яд, подсыпанный уже в зачарованное вино, тоже не сможет убить пьющего?
Гурби приосанился. Даром своим он гордился, был в нем уверен (и имел на то все основания).
- Тот яд, что уже в кубке, потеряет силу. И потом в заговоренное вино можно отраву хоть ложками сыпать. Вкус изменится, но убить это вино уже никого не сможет.
- Изумительно. Я думаю, Вепрь зачаровал все кувшины и бочки в подвале Хранителя?
- Нет. Эти чары отнимают много сил. И весьма для меня болезненны. Я делаю это лишь в особых случаях… А! Понял! Ты считаешь, что это как раз особый случай?
Ульден поклонился.
- Но не могу же я без ведома Хранителя лезть в его винный погреб и вскрывать запечатанный кувшин? - возмутился Гурби. - А если поговорить со Спрутом… ну, что я ему скажу?!
- Если господин устроит мне хотя бы короткую встречу с высокородным Ульфаншем с глазу на глаз, я попробую убедить Спрута в том, что все происходящее - очень серьезно…
Глава 8
Нет, эти игры высокородных господ доведут Джанхашара до скромного погребального костерка!
Еще недавно он тихо радовался тому, что у третьего десятка свободный день. Хоть сегодня не нужно переживать за юного Спрута. Если и влезет в какие неприятности, так начальник стражи тут ни при чем…
Так нет же! Третий десяток в свой свободный день выследил гнездо контрабандистов, расколошматил негодяев в неравном бою, захватил пленных и товары, освободил похищенных людей.
Молодцы. Конечно же, молодцы. Вот только плохо, что история об их подвигах уже сегодня пойдет гулять по Аршмиру. А ну как Хранитель заинтересуется: не участвовал ли в этих приключениях его племянник?
А племянник не просто участвовал - еще и геройствовал. В пещеру первым полез, назвался человеком Ирслата… Голову бы десятнику оторвать за то, что допустил такое!
Но переживания можно и нужно было отложить на потом. Джанхашар получил свою высокую должность не за то, что трясся от страха перед начальством. Он знал свое дело. Сначала - люди. Его люди. И никому он не будет отрывать голову. Наоборот, похвалит…
- Молодцы. Получите наградные. И новый свободный день, только не завтра… Ранен только Гижер?
- Да, господин.
- До дома лекаря дойдет? Или сюда лекаря привести?
- Дойду, - подал голос Гижер.
- Хорошо. Алки тебя проводит. У нас теперь другой лекарь, Ульден с Кошачьей улицы… Алки, знаешь, где его дом?
- Знаю, господин, - кивнул Алки.
- Теперь пещера… Я послал гонца в береговую охрану. Надо будет дать им одного из твоих людей, Аштвер, в проводники. Они там поищут, нет ли рядом еще тайников, заодно и покойникам костры сложат.
- Говорун пойдет, - решил десятник. - Он эту пещеру хоть с суши, хоть с берега найдет. У него глаз хороший.
Ларш следил за начальником стражи с некоторым удивлением. До сих пор Джанхашар казался ему весьма забавной фигурой. Он так потешно боялся прогневать Хранителя!
Но сейчас, во дворе перед Домом Стражи, юный Спрут видел перед собой толкового командира, быстро и разумно расспросившего освобожденных аршмирцев и велевшего, чтобы каждый из них продиктовал писцу приметы мерзавцев, которые подлили им в вино сонное зелье или обманом выманили за черту города. Причем начальник стражи напомнил, чтобы в каждом допросном листе было указано, где проживает спасенный аршмирец: вдруг понадобится опознать арестованных пособников контрабандистов!
Затем было велено отпустить освобожденных по домам - всех, кроме пятилетней крохи с огромными темными глазами и шапкой курчавых волос.
- За этим цветочком, - пояснил Джанхашар, - второй день каждые ползвона прибегает мать. И спрашивает, ищем мы ее радость или не ищем.
- Я пить хочу, - заявила "радость".
- Дай ребенку воды, - приказал Джанхашар старому слуге. - И пригляди, чтобы девочку отдали матери… Так, теперь груз. Меха со склада Заркуда, так? Пошлите за командиром второго десятка, он со своими людьми с утра на пожарище роется. Пусть забирает пленных, - Джанхашар бросил презрительный взгляд на кучку связанных, потупившихся контрабандистов, - и допросит этих скорпионов, как к ним меха попали.
Он встретился глазами с восхищенным взглядом Ларша. Замолчал. Помрачнел. Наконец решился.
- Есть дело, - сказал он негромко. - Прошу под крышу.
И кивнул в сторону крыльца.
* * *
- Что ж, не повезло - значит, не повезло. - Голос Ирслата был ровным и спокойным. Знаменитый контрабандист умел скрывать ярость и разочарование. - А вот тебе, дружище Лабран, повезло. Мне глупо уходить без груза. Придется задержаться на пару дней. Возможно, удастся раздобыть хоть что-то такое, что можно продать на Берниди. Ну, и твой заказ будет весьма кстати.
- Ты поосторожнее. Сейчас вся береговая охрана исполняет древние боевые пляски - как же, Ирслат у наших берегов! Мне бы не хотелось, чтобы мой сын вместе с другими моряками из охраны брал "Вредину" на абордаж.
- Мне тоже этого бы не хотелось… Я высажу тебя у Бычьей скалы, ты возьмешь свою лодку и вернешься… постой-ка! Что это за кузнечик распрыгался меж сосен? Не те ли это древние боевые пляски, о которых ты говорил?
Лабран взял из рук капитана Ирслата подзорную трубу.
Меж двух сосен неистово скакал человек, размахивая сорванной с себя рубахой и всячески стараясь привлечь внимание проходящей "Вредины".
- А я его знаю, - протянул Лабран. - По имени не помню, но что из контрабандистов - это точно… А не удрал ли он из той заварушки, в которой ты товар потерял?
- Но тогда как он "Вредину" обогнал - от пещеры до Бычьей скалы?
- Да запросто. Ты Ежовый мыс обходил, да еще медленно полз - там же скал напихано, верно?
- Ну, верно.
- А он напрямик, по суше. Если тропки знать…
- А почему он именно на Бычьей скале вытанцовывает?
- Может, знал, что условное место. Оно же у тебя не только со мной для сигнала назначено, так?
- Ну, так…
- А может, случайно так вышло: где увидел "Вредину", там рубахой и машет.
- Что ж, надо мне с ним поговорить. Может, расскажет что-то интересное про то, как я потерял груз…
* * *
В своей комнате начальник стражи промямлил что-то одобрительное в адрес Ларша, заставил себя успокоиться и уже ровно сказал:
- Есть еще одно поручение.
Сердце Ларша учащенно забилось. Вот как? Этот восхитительный день, полный приключений, еще не кончился! Джанхашар оценил его мужество - и дает ему, именно ему, особый приказ, который нельзя произнести при всех! Вот так-то лучше, чем сдувать со Спрута пылинки!
- У госпожи Кримерры Шипастой Розы из Клана Лебедя, Ветвь Правого Крыла, - продолжал Джанхашар, глядя в пол, - пропала собачка. Белая, ученая, по кличке Мотылек. Собачку надлежит разыскать и вернуть госпоже.
Ларш не сразу понял. А когда понял - задохнулся от гнева и унижения.
Сын Клана Спрута, бесстрашный "краб", гроза контрабандистов, только что перешедший дорогу самому Ирслату, будет бегать по закоулкам, заглядывая в корзины для мусора - не влез ли туда проголодавшийся песик?
Так ведь "крабы" не ищут пропавших кошек и собак! Это что же получается: для него, Ларша, специально измыслили такое героическое задание?
Юноша уже готов был разразиться гневным монологом. Но тут Джанхашар поднял глаза - и таким усталым, измученным был его взгляд, что Ларш заткнулся.
Он представил себя на месте начальника стражи. Надо разбираться с убийствами, грабежами, поджогами. Через каждые ползвона прибегает мать пропавшей пятилетней девочки и требует, чтобы ей вернули ее дитя. И вдруг является дама с сообщением о пропавшей собачке. Прогнать даму нельзя: дочь Клана Лебедя! Если оскорбится - пожалуется родственникам…
- Если собачка не будет найдена, - виновато сказал Джанхашар, подтверждая догадку Ларша, - высокородная госпожа сумеет стереть в порошок любого из стражников… кроме моего господина, верно?
Ларшу стало досадно и смешно. Конечно, командир прав! Если Алки или Даххи не сумеют разыскать эту дрянную собачонку, расстроенная старуха - наверняка старуха! - потребует наказать нерадивого стражника. А вот с Сыном Клана у нее все так просто не получится.
- Готов исполнять! - ответил Спрут тоном заправского служаки.