В эту минуту он почти ненавидел декана - за то, что тот подоспел только что. За то, что старше и опытнее. За то, что красивее и нравится девушкам. За то, что, наверное, сейчас оставил Лилию Зябликову где-то совсем одну и бросился сюда… зачем? Чтобы убедиться в удачном завершении охоты? Чтобы показать, что тоже принимал в ней участие? Или просто мимо проходил и решил заглянуть на огонек? Как бы то ни было, в нужном месте в нужное время декана не было.
- Это было прекрасно! - повторил тот, не догадываясь о мыслях и чувствах студента. - Теперь, надеюсь, вы… Что с вами?
Упыриха тихо всхлипывала, закусив губу.
- Вы… ранены?
Все кинулись к женщине, окружили ее, тормоша и заглядывая в лицо.
- Он был… такой понятливый… такой умный, - срывающимся голосом выдавила та. - Почти дрес-ссированным… Команды понимал… Я думала… надеялась…
- Понятно. - Голос Виктора Вагнера похолодел. - Вы думали, что сможете приручить это… эту сущность? Упыря? Вы, старший преподаватель кафедры криптологии! Вы, которая уже больше десяти лет учит студиозусов… Это уму непостижимо! Я отказываюсь верить!
- Но ведь новейшие ис-сследования доказывают, что упыри не настолько глупы! - всхлипнула она. - И я думала…
- Поставить эксперимент на людях? На детях? Ну знаете…
- Но я контролировала с-ситуацию! - парировала та.
- Это заметно! - холодно кивнул декан. - Сейчас уберите это… мм… тело, и все можете быть свободны. А завтра утром, я надеюсь, вы объясните свое поведение в кабинете ректора!
Круто развернувшись на каблуках, он направился прочь. Упыриха уже плакала не таясь, и Вальтеру стало ее жалко. Она ведь тоже пострадала от декана, хотя и не так, как он.
- Если надо, - он шагнул вперед, - я готов дать любые показания. Какие вы сочтете нужным, мэтресса.
Глухо вскрикнув, преподавательница повисла у юноши на шее, цепляясь, как за последнюю надежду.
- Вы благородный… благородный человек, фон Майнц, - лепетала она сквозь слезы. - Я не зря… не зря вам доверяла!
Рядом деликатно кашлянул боевик, намекая, что сцену пора заканчивать. Близилась полночь.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
1
Из дневника кота Левиафана
- А-а-а-а!
Ой, ну зачем так орать? Не видишь, что ли, тут спят! Ну да, развалился на прилавке, ну так я кот воспитанный, на полу спать не приучен. Так ведь не просто лежу, я тулупчик затащил и расстелил, так что никто ничего не запачкал…
- Рыба! Моя рыба! Ах вы, твари…
Мама! Метлой! По спине! Больно же!
К слову сказать, попало не только мне. Отдушина-то открыта, запах по всей округе пошел, вот кошки всех окрестных дворов сюда и наведывались. Еще трое тоже со мной прикорнули. Я не жадный, тулупчиком поделился, а хозяин теперь орет, как будто ему хвост дверью прищемили. Мечется по лавке, метлой размахивает! И ведь как метко! Ни разу не промахнулся!
Но я тоже не лыком шит. Промчался по полкам, сбрасывая на голову этому недотепе все, что попадалось на пути. Вот тебе! Получай! Ничего горшком по макушке? Будешь знать, как лупить метлой великих искателей приключений!
- Моя рыба! Моя лавка! Скоты! Звери! Будьте вы прокляты! Чтоб вы провалились!
Это намек? Вскочив на полку повыше, окинул взглядом лавку. Корзины с товаром опрокинуты, с полок все скинуто на пол, кругом рыбьи кости и объеденные скелетики. Хозяин мечется среди всего этого, орет, выгоняя последних кошек. Дверь приоткрыта, ага!
Вперед! На абордаж!
Примерившись, шлепнулся ему на загривок.
- Ур-ряу!
- А-а-а-а! Спасите! Снимите!
- Му-ау-у-у!
Вперед, мой верный конь!
Ездить на скачущем туда-сюда человеке - это, я вам скажу, экстрим. Куда там ваши пресловутые дикие лошади! Лошадь только прыгает, а этот еще и руками хватается! Ах, ты меня за хвост? А вот я тебя зубами за ухо!
- Мама!
- Отец! Папа! Что слу…
Семейство на подмогу пожаловало. И сразу кто-то споткнулся на рыбе и растянулся на полу, увлекая за собой остальных. Ур-ряу! Куча-мала! Сам торговец не удержался и повалился сверху. Я не выдержал, отпустил его загривок и станцевал дикарский танец на его спине. Мяу! Кто царь горы? Я - царь горы! Фык-фык-фык!
- Попался!
Ой! За хвост! Меня? Ну получи…
Развернувшись, прошелся когтями по руке, оставляя кровавые полосы. Человек завопил. А я добавил еще пару укусов и одним прыжком выскочил за дверь. Запахи слева подсказывали - там кухня, но я решил не задерживаться. Спасибо этому дому, пойдем к другому!
Вскочил на забор подальше от тех, кто любит хватать котов за хвосты, пробежал по нему до соседнего дома, перескочив на крышу, и уже там, под прикрытием трубы, занялся осмотром повреждений.
Вот гад! Хвост помял! И, кажется, немного шерсти выдрал. И как я на глаза другим кошкам покажусь с потрепанным хвостом? На миг возникло даже желание вернуться и отомстить за мою поруганную честь. Ведь хвост, если кто не знает, это главное достоинство каждого кота. Усы, лапы и хвост, так сказать, главные документы. Но по зрелом размышлении от мести пришлось отказаться. Ничего, он и так надолго это запомнит!
Однако, пока занимался вылизыванием, задумался о будущем. Отправляться на подвиги сейчас, с потрепанным хвостом и на голодный желудок? Я уже почти час как проснулся и еще не ел! В животе урчит! Дома моя подопечная мне к этому времени уже бы полную миску наложила. А что рыба? Рыба была вчера. А сегодня? Я - кот. Мне положено есть два раза в сутки - один раз с утра до вечера и второй раз с вечера до утра, с небольшими перерывами на сон, туалет и моцион. Сон был, моциона - хоть отбавляй, туалетом сейчас занимаюсь… Где бы раздобыть еду, прежде чем начнутся голодные обмороки?
Забрался на крышу повыше, огляделся. М-да, зрелище нерасполагающее. Кругом дворы, крыши, переулочки. Город, короче говоря. Только с одной стороны за забором зелень и высокие дома - университетский городок. Там, конечно, я бы мог найти еду, но возвращаться так быстро? Я еще не совершил всех подвигов, не покрыл себя славой громких побед, не прославил имя в истории. Вот стану великим путешественником, героем и первопроходцем - тогда, может быть… Да и спит она пока еще.
Решено. Если еда сама не идет ко мне, я пойду к еде.
С крыши на забор, там опять на крышу, оттуда перебежками по двору и на другой забор перед самым носом у какой-то дворовой шавки. Псина, конечно, сперва онемела от изумления, когда я приземлился прямо на ее будку, но потом очнулась и залилась лаем. Пришлось запрыгивать обратно на забор, где повыше. Эти собаки такие забавные, если сверху смотреть!.. Что гавкаешь, кабысдох? Обещаешь шкуру спустить? А ты меня достань! Вот он я, сижу, свесив хвост. На, подпрыгни повыше! Не можешь? Цепь коротка? То-то! Сиди и не гавкай, а я пошел!
В соседнем дворе на окно кто-то выставил горшок, от которого пахло съестным. Запрыгнул на подоконник, скинул крышку и сунул туда нос. Фу, каша! Овсяная! Даже без масла! Но голод, как говорится, не тетка…
- А ну брысь, скотина!
Хозяйка. С веником! Мр-ряу! Да ухожу-ухожу, драться-то зачем? Да все равно я таким не питаюсь, а нос сунул только из человеколюбия, крышечку поправить, а то она неплотно прилега-а-а-а…
Пришлось удирать несолоно хлебавши. Да еще и собака облаяла. Что ж, отнесемся к неудаче философски - зато первое приключение за утро. Есть что вспомнить.
В другом доме повезло больше - там стол стоял у окна, и удалось стащить сосиску, а потом удирать по крышам под вопли людей. Запрыгнув повыше, помахал им хвостом и потащил добычу за трубу, где и вонзил в нее зубы.
Фу! Что это такое? Требуха какая-то! Разве из этого делают сосиски, которые кушают киски? Может, люди и могут такое есть, но вот кошкам…
- Ми-и-и-и…
А? Что? Где?
Ф-фу… котенок. Тощий, блохастый, на мордочке одни глаза и уши. И на мою сосиску смотрит так, что аж кусок в горле застревает.
- Чего тебе тут надо, мелкий? - рычу сквозь зубы.
- Дяденька кот…
А у самого такое выражение мордочки… Да на, подавись! Только не смотри на меня так!
Надо же! Сожрал! Слопал эту сосиску быстрее, чем я ее выплюнул! Эй, а жевать кто будет? Вот, уже облизывается! Видали современную молодежь?
- Спасибо, дяденька кот! Я побежал!
- Быстрый какой. - Я лапой, как крысу, придавил его к крыше. - А поговорить?
- О чем? - пискнул тот из-под моей лапы.
- О жизни, мелкий. Как звать?
- Никак. Мамка звала Рыжим…
Рыжий… По внешнему виду не скажешь. Скорее, он грязный.
- А где твоя мамка?
- Не знаю. Ушла. Я ее ждал-ждал, а потом отправился искать.
- Понятно. А братья-сестры твои где?
- Нету. Один я.
Понятно. И что мне с ним делать? Мелькнула было мысль взять с собой на подвиги и приключения, но пропала. Маленький он еще, не вынесет дороги.
- Дяденька кот, а у вас еще одной сосисочки нету?
Признаться, я слегка опешил.
- Чего? Какой еще сосиски?
- Еще одной! Я есть хочу!
- Опять? Вот прожорливый!.. И куда в тебя столько помещается?
- Не знаю. Мамка тоже говорила, что я проглот. Так сосисок больше нету?
- Нет. Я что, похож на мясную лавку?
- Понятно, - он вздохнул, - тогда отпустите меня, дяденька!
С сожалением убрал лапу. Мелкий беспризорник тут же шмыгнул куда-то в щель. Ладно, паршивец, я тебя запомнил! Подрастешь, обязательно возьму тебя с собой. А сейчас - извини, но тебя не прокормишь.
Однако мне самому тоже надо чего-то есть. На голодный желудок подвигов не совершить - это вам любой кот скажет. А бедный Левушка уже два часа не евши. Эдак и совсем ослабнуть недолго. Что же делать? Может…
Взгляд обратился к зеленому пятну, из которого выглядывали знакомые крыши. Заглянуть, что ли, на минуточку? Я быстро. Только проверю миску - вдруг полна? - и сразу назад. Задерживаться не буду. Я суровый бродяга, хозяйкин симпатяга…
Ладно. Только быстро. Одна лапа тут, другая там!
Победа над упырем вскружила Вальтеру голову. Подумать только, он первым со всего курса на самом деле сцепился в схватке с нежитью и вышел победителем! Нет, после второго курса у студентов тоже была небольшая практика - две недели "в условиях, приближенных к реальным", да на третьем и четвертом курсе регулярно проходили занятия на кладбищах, в городском морге и на пустыре, где какие только твари не обитали. Но всякий раз рядом были опытные наставники, которые, самое большее, разрешали осиновый кол подержать и "убитый труп" потом потрогать. А вот чтобы один на один, без подготовки…
Спать не хотелось. Вернувшись в свою комнату далеко за полночь - ему разрешили сопровождать останки упыря к месту захоронения и присутствовать при его окончательном разрушении, - Вальтер, не раздеваясь, упал на кровать, закинув руки за голову и глядя в потолок. Образы один заманчивее другого проносились перед мысленным взором. Друг и сосед Альфред Земниц не спал - юноша чувствовал на себе его пристальный взгляд. Не выдержав, повернулся на бок. Их взоры встретились.
- Ну, - прошептал парень, - как оно?
- Круто, - восхищенно выдохнул Вальтер, потом решил не зарываться и уточнил: - Страшно, конечно, но, когда страх проходит, это… это незабываемо!
- Я бы не смог!
- Смог, - отмахнулся юноша. - По-другому, не так, как я, но смог бы. Просто он на меня вышел, а не на кого-то еще.
- Знаю. Его Одоевски спугнул. Это он "феникса" кинул, когда упыря обнаружил.
- А-а…
Парни проболтали до самого рассвета, припоминая самые мельчайшие подробности охоты. Может быть, Альфред и привирал, когда рассказывал, что видел мечущуюся туда-сюда белую тень, а может, и нет. Вальтер и сам был готов присочинить, чтобы доставить приятелю удовольствие: как упырь рычал, как размахивал руками, как чуть не выцарапал ему глаза… Мелькнула мысль о том, что хвастать некрасиво, но так хотелось побыть героем. И ведь все равно студенческая молва распишет его подвиг яркими красками и преподнесет так, словно его осаждали орды бешеных чудищ, а он отбивался от них практически голыми руками. Но, как бы то ни было, этого своего первого упыря он не забудет никогда. Первый раз - он всегда самый-самый. Это как первый поцелуй, как первая любовь…
Первая любовь… Лилия Зябликова. Ей он не будет ничего рассказывать. И не потому, что стесняется. Просто хочется, чтобы до девушки дошла искаженная легенда - про полчища, смертельную опасность, когти у самого лица… Чтобы испугалась, поверила, оценила наконец…
"Не буду к ней сразу подходить, - уже задремывая, решил Вальтер. - Подожду".
Утром недели можно подремать подольше. Это, пожалуй, единственный день на седмице, когда комендант - он же вахтер - не обходит комнаты после второго удара колокола, означающего начало занятий, и стучит во все двери, выгоняя из комнат тех, кто проспал. Во-первых, многие студенты эту ночь все равно проводят не здесь, а во-вторых, занятий нет, и второго удара колокола в неделю тоже не бывает. Можно спокойно проваляться в постели хоть весь день - если бы не голод. Есть-то охота хоть в будни, хоть в праздники!
Однако сегодня к ним постучали.
- Эй, герои, подъем! Утро на дворе, петухи давно пропели… Да что вы не отвечаете, спите, что ли?
Альфред что-то пробурчал, подальше сунув голову под подушку, а Вальтер скрепя сердце приподнялся:
- Ну, спим… спали то есть. С вами разве отдохнешь?
- О, один есть! - прокомментировал из-за двери голос Антона Бореца, и кулаки замолотили с новой силой. - Подъем! Страна желает лицезреть своих героев!
- Да вставайте, в самом деле! - поддакнули из-за двери. - Десять часов уже!
- А слабо нас самим поднять? - проворчал Альфред. - Мы некроманты или как?
- Или где. - Вальтер, привыкший с детства, что его выдергивал камердинер из теплой постели ни свет ни заря, уже одевался. Тазик и кувшин с водой стояли на привычном месте у двери.
Он оделся, наскоро умылся, пригладил волосы. Его приятель в это время только натягивал блузу. Выглядел он помятым, словно всю ночь не спал. Впрочем, это было обычное состояние Альфреда Земница по утрам. Особенно в понедельник.
- Готов?
- Давно уже.
С этими словами Вальтер распахнул двери и был атакован однокурсниками. И парни и девушки окружили их с Альфредом, тормоша и заглядывая в глаза. Среди них был и Петр Варяжко.
- Ну? Рассказывайте, как там? Что там было? Что случилось? - со всех сторон посыпались вопросы. - Как ты его завалил? И чем?
- Ребята, вы о чем? - попробовал обратить все в шутку юноша.
- Об упыре этом, которого вы ночью завалили!
- Одоевски проболтался? - нахмурился Альфред и кивнул Петру: - Или ты?
- Нет. - Студенты переглянулись. - Внизу объявление висит. Вам благодарность объявлена за мужество, героизм и все такое прочее…
- Только благодарность? - скривился Альфред. - А прибавку к стипендии зажали?
- Нет, про деньги там ни слова, - покачал головой Борец.
- Сволочи, - высказался парень. - Мы там жизнями, между прочим, рисковали, а они пару золотников пожалели!
- Я с тобой поделюсь, - пообещал ему Вальтер.
- Ага. - Настроение у Альфреда слегка приподнялось, но ворчать он не перестал. - Тебе легко геройствовать за идею, ты у нас богатенький… А бедным студиозусам вроде меня приходится ради лишнего гроша жизнью рисковать!
- Ну все-таки, что там было? - напомнили им со всех сторон. - Расскажите, а то Варяжко врет, а из этого русского слова не вытянешь. Притворяется, будто по-нашему ничего не понимает!
- Да что там было? - Вальтер скользнул взглядом по лицам собравшихся.
Тут была добрая половина их курса, а кто-то с соседних курсов и факультетов топтался в задних рядах. Среди десятков лиц он высматривал одно, девичье, но то ли она ничего не знала, то ли ее оттерли подальше…
- Да ничего особенного не было!
- Это он скромничает! - Альфред с чувством похлопал приятеля по плечу. - Я там был и все видел как на ладони!.. Ну то есть все это буквально в двух шагах от меня происходило, - поправился он, заметив, как захихикала какая-то девушка с факультета ведунов.
Для большинства студентов "видеть как на ладони" означало "гадать по линиям руки" в самом прямом смысле слова.
- Если нам дадут перекусить, я все расскажу. Я все запомнил. Вальтеру было некогда - он как раз на себя главный удар и принял!
- Ой! - хором выдохнули девушки и придвинулись к юноше со всех сторон, сразу облепив и оттеснив парней. Он почувствовал, как к нему, трепеща, осторожно прикасаются тонкие пальчики, словно был не обычным человеком, а мощами святого. - А расскажи, расскажи!
- Обязательно, - разошелся Альфред и подмигнул другу - мол, сознательно бросаюсь на амбразуру. - В общем, наши преподы, конечно, тоже крутые, но все сделали мы втроем, то есть Одоевски, я и вот этот скромняшечка с голубыми глазами, ну, Варяжко тоже столбом не стоял. И заметьте, мы ни о чем не договаривались заранее, все само собой так получилось…
Продолжая болтать, Земниц потянул толпу к выходу с этажа. Вальтер подумал, что он увлечет всех за собой, но не тут-то было. Поклонницы окружили его так плотно, что, если бы юноше вздумалось поджать ноги, упасть бы ему не дали, так и понесли. С одной стороны, конечно, приятно, когда ты в центре внимания, а с другой…
Аглая Борецова решительно протолкалась вперед, отпихнув кого-то, схватила Вальку за локоть, прижалась, заглядывая в глаза.
- Живой! - воскликнула она. - А я как прочла объявление, что вам благодарность и все такое прочее, так и подумала, что посмертно…
- Ха! - ревниво откликнулся Альфред. - Чтобы мы и дали себя какому-то занюханному упырю прикончить? Не на тех напали! Мы некроманты или как? Мы его сами упокоили! Вот этими вот руками!
- Да рассказывай уже! - хором заорали со всех сторон.
- В общем, дело было так…
Продолжая разглагольствовать, размахивая руками и помогая себе мимикой, Альфред Земниц увлек за собой толпу слушателей. С одной стороны, это было даже хорошо - на Вальтера больше никто не обращал внимания, а с другой, его та же толпа тащила вслед за оратором. И девушки по-прежнему так и висли на нем. И Аглая все так же заглядывала в глаза влюбленным взором и гладила по плечу. И Лилии Зябликовой все не было…
- Ты чего? Все хорошо? - До Аглаи дошло, что юноша слишком взволнован и рассеян. - Случилось что?
- Да нет, наверное, - отмахнулся тот. - Слушай, ты Лилию не видела?
- Нет, - быстро ответила девушка. - Со вчерашнего дня. Провалиться на этом месте, если вру! Ой!
Она не удержала равновесия и, если бы не цеплялась за локоть Вальтера, могла бы упасть.
- Ты чего? - изумился тот. - На ровном месте спотыкаешься?
- Да каблуки высокие! - залепетала та. - Я же в туфлях редко хожу. Сегодня вот ради выходного решила надеть, а ноги не привыкли… Да и пол неровный…
- Или врешь. - Мирабелла Флик прищурила глаза, всматриваясь в лицо приятельницы. - Тебе любой ведун скажет, что такое ложная клятва!
- Тоже мне, - фыркнула Аглая. - Да если бы все клятвы так срабатывали, люди вообще помалкивали бы в тряпочку! Все постоянно врут. Вот и вас, целителей, знаешь, как за глаза называют?