IV
Печь они строили на вершине горы Монс Ферруций. Пусть ветры, гуляющие на свободе, раздуют там жаркое пламя. Грациллоний работал здесь так часто, как позволяли дела. Он рад был возможности делать что-то своими руками и видеть воочию, как осуществляется мечта.
Залежи железной руды были повсюду, но со времени римского завоевания никто их не разрабатывал. Проще и дешевле было купить ее на стороне. Теперь, когда на импорт рассчитывать не приходилось, оставался один выход - добывать руду самим, а излишек продавать. Осрах Картаги, в свое время обучавшийся у металлурга в Исе, тут же ухватился за эту идею и пригласил в партнеры еще одного специалиста. Апулей одолжил им денег, а Грациллоний помогал со своей стороны, чем мог.
Грациллоний понимал, что этим дело не кончится. Потребуются кузнецы. Их продукция возродит и другие виды производства. Со временем колония станет настоящим городом, а не сборищем друзей по несчастью.
Земля давала возможность прокормить себя, худо-бедно одеться, удовлетворить насущные потребности и заплатить налоги. Если этим и ограничиться, будешь влачить жалкое существование, что ничем не лучше жизни животного, а зачастую и хуже. Умения, мечты, память, свобода, все то, что составляло душу Иса, предадут забвению. Забудут всех, и первенца Юлии, которого носит она под сердцем, первого его внука.
Не все же нам орудовать кирками, лопатами да серпами, изнурять женщин. Надо что-то делать, пока тяжелый труд не лишил людей способности творить, думать, пока руки их не загрубели окончательно. Медники, золотых дел мастера и ювелиры, каменщики, скульпторы и стекольщики, ткачи и красильщики, торговцы, корабелы и моряки - все это цивилизация, и все это надо охранять!
Здесь, на этой вершине, будет положено начало.
Осрах распрямился, потер поясницу и выдохнул, как запаренная лошадь:
- На сегодня довольно.
Грациллоний кивнул. Часть деревьев снесли, и с вершины открывался вид на позолоченный солнцем лесистый склон, на зеркальные воды Одиты, бескрайние пшеничные поля. После дневной жары на западе повис туман, и солнце просвечивало сквозь него, словно огромный красный щит. Быстро наплывала прохлада. Пропотевшая одежда прилипла к телу. Дым костра приглушал резкий запах пота, мышцы расслабились. Сегодня они неплохо поработали.
Осрах махнул рукой и крикнул:
- Кончай работу!
Люди заулыбались и стали готовить площадку к завтрашнему утру. Большинство было занято вырубкой камней и укладкой их в плавильную яму и водоотвод. Заранее подтащили к яме два древних менгира, стоявших неподалеку. Поначалу такое неуважение к Древней расе шокировало Грациллония, но потом он решил, что прежде всего ему надо исполнить долг перед ныне живущими людьми. Конфлюэнту понадобится камень как для мощения улиц и строительства новых домов взамен нынешних, так и для фортификационных сооружений и для собора, задуманного Корентином.
- Следовало бы остаться и помочь вам, - сказал Грациллоний, - но мне надо вымыться и переодеться, пока не стемнело. Маэлох вызвал к себе старост из рыбачьих деревень. Сегодня утром он прислал ко мне гонца. Мы должны договориться о совместной работе и о мерах защиты против пиратов. Придется покинуть вас на пару дней.
- Вы оказываете мне честь тем, что объясняете, господин король, - сказал Осрах, - этого совсем не надо. Вы же не простой рабочий.
- Плечами-то он удался, может и поработать, - засмеялся Усун, который услышал их разговор.
Улыбнувшись, Грациллоний пустился в обратный путь. Как все-таки замечательно, что человек после всего пережитого может отпустить веселую шутку.
Мысли бежали впереди него. Надо позаботиться о еде, питье, жилище для гостей: чем лучше он их устроит, тем на большее сможет рассчитывать. Конфлюэнт не мог пока в полной мере нести свою часть расходов. Моряки все же останутся довольны: надо постараться угостить их на славу. Руна наотрез отказалась обслуживать гостей. ("Неужели я, аристократка, стану, как служанка, обхаживать вонючих матросов?") Юлия пришла на помощь, милая, верная Юлия.
Грациллоний вздохнул. Он все чаще задумывался, зачем он продолжает этот союз. Руна - партнер по постели, интересный собеседник (без нее ему было бы одиноко или пришлось бы довольствоваться компанией тупиц), но и то и другое происходит от случая к случаю. Иногда она давала ему ценные советы. Если же совет оказывался неудачным, и он говорил ей об этом, следовала холодная отповедь, после чего она несколько дней дулась. Руна примирилась с тем, что он занимается физической работой, во всяком случае, перестала говорить, что тем самым он унижает ее, просто прекратила разговоры на эту тему.
Он был уже на берегу и подходил к мосту. Навстречу ему шли с полдюжины незнакомых людей. Судя по одежде - кельты, грязные, оборванные, усталые. На мгновение пожалел, что у него нет при себе меча, лишь обычный нож. Но нет, ужасы, о которых рассказывали, случались вдалеке от Конфлюэнта. К тому же незнакомцы прошли часовых, значит, опасности они не представляли.
- Приветствую вас, - вежливо сказал Грациллоний, поравнявшись с пришельцами.
- Здравствуйте, - отозвался человек, похоже, он был у них главный. Потом, прищурившись, так как закатное солнце било ему в глаза, продолжил: - Мы ищем короля Иса. Нам сказали, что он у моста. Это случайно не вы, ваша честь?
- Иса больше нет, - каждый раз, когда он говорил это, сердце болезненно сжималось. - Я Грациллоний, трибун тех, кто здесь живет.
Все остановились.
- Чего вы от меня хотите?
Люди почтительно, но неуклюже - за исключением светловолосого молодого человека - поклонились. Грациллоний, взволновавшись, узнал знакомое приветствие, покрой туники, выцветший, но опять же знакомый, рисунок шерстяной ткани. Да, юноша явно из Британии, причем из соседней с ним провинции.
Лидер группы назвал себя:
- Веллано, сын Дракса. - Потом представил остальных. Британца звали Ривал. - Счастлив повстречать вас, господин.
- Я сегодня очень занят, - предупредил Грациллоний. - Говорите сразу, какое у вас ко мне дело?
- Позвольте, господин, поселиться у вас. Обещаем служить верой и правдой - мы и наши семьи. Если только согласитесь нас принять. Мы сильные, здоровые, мастеровые. Мы и солдатами станем хорошими, если понадобится. А просим мы крова над головой, господин. Готовы поклясться.
- А что, разве у вас нет своего дома?
Подобные истории он слышал не в первый раз и научился вытягивать их из собеседников. В подробности не вникал. Согнанные с земли фермеры и безработные ремесленники - это одно. Передвигаться без разрешения запрещалось - а получить его было не так-то просто, - но если это делалось потихоньку, чиновники не бросались на поиски. Люди, оставшиеся в живых после катастрофы, обычно искали наемный труд. Некоторые становились разбойниками, и тогда властям было их уже не достать.
Сбежавшие рабы - дело другое. Грациллоний не расспрашивал, но знал, как прояснить этот вопрос. С переписью в колонию пока не являлись.
Вновь прибывшие, похоже, были теми, за кого себя выдавали.
- Позднее я все же поговорю с вами, прежде чем приду к определенному решению, - предупредил их Грациллоний. - Вы, думаю, понимаете: мы не можем пустить к себе воров, убийц, прокаженных и прочих.
- Мы не такие, господин.
- Вы должны знать заранее, чего мы от вас ожидаем. Это вам не гнездо варваров.
- Мы знаем это, сэр, - ответил британец Ривал. - Поэтому и прошли такой долгий и трудный путь.
- Особенно вы. - Грациллоний посмотрел на загорелое, исхудавшее от голода лицо. - Что вас заставило покинуть свой род?
- Скотты, - ответил Ривал. - Один легион ушел, два других недоукомплектованы. Когда пираты разграбили и сожгли Виндоварию, мы в своей деревне задумались: кто же следующий? Жене и детям я сказал: хватит сидеть и ждать своей очереди. Мы слышали рассказы о том, что в Арморике есть безопасные места. Боги послали в наши края сбившееся с курса рыбачье судно. Им нужны были матросы, и я поступил к ним на службу.
Грациллоний подумал - может, то был человек из Редонии, который посоветовал этим людям приехать сюда. Совершенно невозможно поверить в то, что ветер донес до берегов Британии славу о крошечном Конфлюэнте.
Хотя… постой. Может, то были рассказы об Исе, и после потопа люди стали задавать себе вопросы, не остались ли уцелевшие…
Он еще выяснит это.
- Клянусь Геркулесом! После стольких-то лет говорить с британцем!
Вряд ли он первый ищет убежища в Арморике. Говорят, на Арморикском полуострове есть даже крошечные британские поселения. Но сам он такого эмигранта повстречал впервые.
Может случиться, Ривалу известно, что стало с домом Грациллония там, в Британии. Как-то там его родные, его кровные. Кровь их никогда не была холодной. Такая же горячая кровь течет и в его жилах.
- Я предоставлю вам место для ночлега, - объявил трибун, - и еды дам. Ночевать будете на сеновале, и пища будет очень скромная, а позже посмотрим. Пойдем со мной.
V
Эвирион вернулся из Эриу после успешной торговли на ее южных берегах. Взял напрокат лошадь и поехал навестить Нимету. Через несколько часов добрался до места и испытал облегчение: в доме, кроме нее, никого не оказалось. Все больше и больше народа приходило к ней за помощью.
Лето всей своей тяжестью навалилось на землю. Прошедший накануне ливень облегчения не принес. Бессильно повисли листья, потускнела зелень под каменной синевой неба. На западе собрались тучи, издалека доносились громовые раскаты. Легкий туман повис над рекой, чье слабое журчание было единственным звуком, доносившимся из глубины леса. Одежда промокла от пота. Мухи облепили лошадь, а комары - всадника.
Волосы Ниметы горели огнем. Эвирион спрыгнул с седла и взял ее за руки.
- Ну, как ты тут поживаешь? - воскликнул он.
- Спасибо, неплохо, - она посмотрела в его глаза, окруженные гусиными лапками морщин: слишком много приходилось ему щуриться в любую погоду. - А ты?
- И у меня все в порядке. Как я рад тебя видеть!
Она улыбнулась прежней улыбкой, которая скрывала что-то потаенное.
- И я рада. Спасибо тебе за то, что ты так часто меня навещаешь.
- Как же иначе? Ведь тебе здесь так одиноко. Может, ты наконец послушаешь своего отца или меня и переедешь в город?
Нимета покачала головой. Взметнулись волосы, не убранные в прическу.
- Нет, у меня здесь есть друзья.
Опять он задумался, кого она имеет в виду. Конечно же, не людей. Она принимала у себя посетителей и ходила по приглашению в их дома, чтобы произнести заклинание. О ней говорили, и из разговоров этих он сделал вывод, что ближе его из смертных у нее никого нет. Сначала у нее была Руна, теперь возлюбленная Грациллония, и маленькая лесная волшебница стала ей не нужна.
- Самое главное, - сказала Нимета, - это моя свобода.
Когда он привязал лошадь, она взяла его за руку:
- Пойдем в дом, там прохладнее. Недавно я заработала бочонок очень хорошего меда. Может, останешься у меня ненадолго?
Глаза его так и вобрали всю ее целиком, стройную, тоненькую.
- Так долго, как ты захочешь, - лицо его залилось жарким румянцем.
Она остановилась, внимательно посмотрела на него и вздохнула:
- Я имела в виду - на несколько часов. Лучше тебе выехать домой до заката.
- Домой? - вырвалось у него. - В эту лачугу?
Она легонько потянула его за собой:
- Ты несправедлив к своему дому, - сказала она с деланной веселостью. - Он у тебя больше моего. К тому же скоро ты сможешь позволить себе римский особняк.
- На кой он мне сдался?
Они вошли в дом. После жаркого солнца приятно было окунуться в его полумрак. Указав ему на табурет, она отошла в другой конец комнаты.
- Ну, а разве ты не собираешься жениться, завести семью? - все так же весело продолжила она. - Думаю, все девушки Аквилона и их мамаши спят и видят, как бы тебя заполучить.
Он постарался отвечать ей в том же тоне:
- Да меня здесь и не бывает. Вот и сейчас отремонтируем "Бреннилис" - и снова в море. В этот раз надолго. Зиму проведем на чужой земле.
Она резко повернулась и взглянула на него расширившимися глазами.
- Куда?
- Из Германского моря в Ютландию, а оттуда, по-видимому, в Туле. Янтарь, меха, рабы, моржовая кость, кость нарвала. Я и раньше туда ходил, ты, наверное, помнишь. Жив буду - приеду с большим барышом.
Она опустила голову:
- Да ведь это опасно…
Он лишь плечами пожал, как и полагалось настоящему мужчине:
- Но зато какая выгода. Не только мне, но и Конфлюэнту. Я говорил с куриалами Аквилона. Они думают, что я смогу продать большую часть товаров, которые привезу домой, а, может, и все. К нам потянутся чужестранцы, и мы построим большой рынок.
- Да ты… патриот - есть такое латинское слово? - Нимета поспешно налила в мед в две чашки. - А теперь расскажи мне о своих последних приключениях.
Не успел он начать, как послышались шаги и в проеме двери показалась фигура. Они вскочили.
- Это ты? - воскликнула Нимета и скорчила гримасу.
В дом вошел Кэдок Химилко. Одет он был на галльский манер - рубашка, куртка, бриджи из плотного материала, выкрашенного в зеленый цвет, короткие сапоги, на плечах - поклажа. Имелось и оружие - копье, короткий меч и лук. Одним словом, рейнджер, разведчик, каким хотел его сделать Грациллоний.
- Привет, - сказал он. Увидев Эвириона, он застыл. - Чего тебе здесь надо?
Моряк выказал не меньшую неприязнь. Его атлетическая фигура выглядела еще внушительнее рядом с худеньким Кэдоком.
- А тебе что надо? - требовательно спросил он. - Помочь отыскать собственную задницу?
- Замолчите! - воскликнула Нимета. - Вы оба мои гости и навещаете меня не в первый раз. Сядьте и давайте выпьем все вместе.
Мужчины не обратили на нее никакого внимания.
- Я ее друг, - прорычал Эвирион. - Почти брат, понимаешь? А ты кто такой? Или надеешься, что твоя жена не узнает?
Тонко очерченное лицо вспыхнуло, что было заметно, несмотря на загар и веснушки.
- Придержи язык, - задохнулся Кэдок. - Юлия з-знает. Она же, в конце концов, сестра этой бедной заблудшей душе. И пришла бы сюда сама, если бы смогла.
- Кэдок хочет, чтобы я забросила язычество, - объяснила Нимета. - За последние месяцы он уже трижды приходил ко мне с проповедями о Христе.
- Я и чаще бы приходил, если бы не был так занят, - заявил Кэдок.
Нимета тряхнула головой:
- Ну и тем лучше! Я терпела по старой дружбе, но, честно говоря, ты мне уже надоел. Садись, лучше поговорим на более интересные темы.
- Эта тема самая интересная. - Кэдок опять повернулся к Эвириону. - Я тебя спрашиваю еще раз, ч-что тебе здесь нужно?
- А я приказываю тебе не совать нос в чужие дела, - ответил Эвирион. Кулаки его сжались. - Может, желаешь, чтобы я замочил тебя в сортире?
Кэдок выпрямился. Волосы его, выгоревшие на солнце, сияли в полумраке, словно лампа.
- Да, с-сила у тебя есть, избить меня тебе ничего не стоит. Зато у тебя нет силы духа. Ты, Эвирион Балтизи, слишком слаб для веры. Иначе, зачем бы тебе обращаться за помощью к д-демонам?
- Я не… - моряк остановился на полуслове. Нимета и в самом деле готовила для него амулеты перед походами. Вот и в этот раз он надеялся получить у нее такой амулет. Не то чтобы он в них очень верил, но все же они его как-то успокаивали. К тому же это был ее подарок.
- Я ее друг, - повторил он. - Она рада меня видеть. А тебе она не рада. Так что убирайся.
- Н-нет. Это ты должен уйти.
- Что?!
Нимета взяла Эвириона за руку. Он трясся от злости.
Кэдок заговорил, и в голосе его звучало негодование. Он даже заикаться перестал:
- Мы знаем, что сюда ходят невежественные крестьяне. Нам жаль их, мы хотим их вывести к Свету. А что за пример подаешь им ты, крещеный, образованный, состоятельный человек, если ты сам ходишь к колдунье, язычнице? Ты уклоняешься от исполнения своего долга. Если бы только одна твоя душа была в опасности, я бы смирился, прости меня Христос. Но ты и других ведешь к сатане. Этому необходимо положить конец. Немедленно.
- А если нет? - прорычал Эвирион.
- Тогда мне не останется ничего иного, как доложить обо всем епископу. Тебя отлучат от церкви. Ни один христианин не будет иметь с тобой дела. Подумай хотя бы об этом, если тебе наплевать на собственное спасение.
- Эвирион, не надо! - крикнула Нимета.
Кэдок посмотрел на них обоих.
- Мне д-действительно жаль, - сказал он, и видно было по его лицу и глазам, что он говорит искренне. - Поверьте мне, я вовсе не хочу кляузничать и не желаю вам зла. Нимета, почему ты не выслушаешь меня? Пойми же, мы все так ждем твоего возвращения! И ты, Эвирион, мы с тобой часто ссорились, но ты ведь неплохой человек. Я буду молиться, чтобы Господь спас тебя от дурных поступков.
- Уйди, - заревел моряк, - пока я тебя не прикончил!
- Очень хорошо. Н-не потому, что я боюсь, просто я не хочу скандала. Обещаю молчать. Никто не узнает от меня, куда ты ходил. Если только ты не будешь здесь появляться. Не надо! - умоляющим голосом сказал Кэдок и, споткнувшись, вышел.
Когда звук его шагов замер, Эвирион осушил чашку, которую он сжимал как оружие.
- Ух! - воскликнул он. - Дай мне еще, девочка, или я что-нибудь разнесу вдребезги.
Нимета поспешно наполнила чашку. Он залпом выпил и постарался взять себя в руки.
Сердито глядя в угол комнаты, сказал голосом, лишенным всякого выражения:
- Главный вопрос: где и как убить это насекомое.
- Да ты говоришь, как помешанный, - возмутилась она.
- А ты что, хочешь, чтобы я ему подчинился?
- Этого я тоже не хочу. Друг мой, дорогой друг, мой… мой брат… - она схватила его руку. - Прошу тебя, будь осторожен. Не надо гневаться. Ради тебя самого и ради Юлии, ради моего отца. И даже ради меня.
Он поставил чашку на стол и взялся за нож.
- Ух, придется мне теперь ходить к тебе пешком, так, чтобы никто не знал. Сейчас, правда, мне уже скоро уезжать. Но до чего меня все это раздражает!
Она кивнула:
- Я тоже злюсь. И все же ради родных и для самосохранения давай не будем делать никакого вреда, ладно? Ты поклянешься?
Он покачал головой:
- Даю тебе слово на это время, до отъезда. А когда вернусь, будет видно. Пусть только этот сопляк встанет на моем пути, я его в порошок сотру.
- Или я сама его уничтожу, если он меня к этому вынудит, - сказала она.