Глава тринадцатая.
Какая она, свилога? Встреча с дружинниками. Снова крокаданы. Барон Брамина-Старохватский и его замок. В темнице.
Отряд шел часа два. Рогмунд и Малявка знали здесь каждую тропу, и сэкономили нашим путешественникам немало времени. Несколько раз выходили на засады разбойников. Разбойники встречали путников радушно, как своих: предлагали отдохнуть, готовы были поделиться съестными припасами, спрашивали, не надо ли в чем помочь. Некоторые интересовались, какая живность водится в лесах Максима? Агофен с удовольствием рассказывал, об оленях с двухметровыми рогами, про тьму уток из-за которых на озерах не видно воды, и о непуганых молодых кабанятах, что бегают по лесу, аппетитно повизгивают и ищут охотников. Разбойники с интересом слушали, благодарили Максима и обещали "непременно наведаться". Путники старались особо не задерживаться, после коротких разговоров шли дальше.
Пока шли, обсуждали неудачу с кикивардами.
- Их всего четверо было, - расстраивался Максим. - И зачем я тебя на эти фокусы толкнул, сам не пойму. С четырьмя кикивардами мы бы без твоих заклинаний управились.
- Убежали, ну и пусть, - Эмилий к бегству кикивардов отнесся спокойно. - Ничего мы не потеряли. Ты же видел их физиономии. Немытые и бессмысленные. Они не имеют никакого понятия, зачем меня ищут и кто. Упоминали какого-то Гарпогария и какого-то Сульманета - имена явно кикивардские. Эти игроки в кости все равно ничего не смогли бы нам рассказать. Скоро придем к бабушке Франческе и все узнаем.
А Агофен переживал свою неудачу.
- Кто знал, что они такие пугливые, - оправдывался джинн. - Это ведь шутка такая, и голову я сделал совсем не страшную. У нее даже искры из глаз не сыпались, и язык она не высовывала. Если бы она высунула раздвоенный, как у ядовитой змеи язык, и стала этим языком их щекотать, такое могло испугать. Но ничего этого голова не делала.
- Ты, хоть и джинн, но иногда и думать должен, соображать надо, с кем дело имеешь, - монотонно жевал Агофена лепрекон. - Эти кикиварды совсем дикие, видел, с какими они ножами ходят. Они твоих шуточек понять не могут. Кто будет сидеть и ждать, пока его станут есть?
- Так должны ведь понимать! - отбивался Агофен. - Должны понимать, что таких волосатых и грязных как они, никто есть не станет. Их надо сначала постричь, умыть и почистить. И не могла голова их есть. Там же кроме головы ничего не было. Голова и ноги, никакого живота. Куда она их есть станет? Надо же соображать!
- Голова у тебя получилась очень страшная, - поддержал лепрекона Рогмунд. - Я тоже чуть в бега не бросился. Очень она большая и зубастая. А ты, Малявка?
- Чего ее бояться, - удивился Малявка. - Она сама по себе шла, никого не трогала. А если полезла бы, можно и стукнуть разок между глаз.
- Видите, не испугался человек, - обрадовался Агофен. - У нас ни один джинн таких голов не боится, все смеются. Только Кондей-Ревматик каждый раз пугается и вопит, будто его опять собираются засунуть в маленькую бутылочку и бросить на дно моря. Так он же самый тупой и глупый из всех джиннов. Не даром его прежде называли Кондей-Балда.
- Эмилий прав, - попытался выручить джинна Максим. - Они рядовые кикиварды. Мы бы от них ничего не узнали.
- Наверно так оно и есть, - охотно согласился Агофен. - Но все равно обидно. Попадутся мне эти кикиварды, я им такое устрою!.. Я их сделаю зелеными! Совсем зелеными. Волосы тоже. И будут они ходить зелеными, как лягушки. А квакать пусть сами учатся.
Вскоре лес закончился, отряд вышел на опушку. Впереди, до самого горизонта, раскинулась пустынная степь: ни одного возделанного поля, ни дерева, ни кустика. Покидая лес, они уходили из благодатных разбойничьих владений. Сюда, на унылую степь, власть разбойников не распространялась.
- Как в пустыне, - Максим с удивлением оглядывал открывшуюся перед ним панораму. - И ни одной дороги. Люди здесь где-нибудь живут?
- А как же, - подтвердил Рогмунд. - Можешь не сомневаться. Там и поселения есть. Здесь как раз начинаются земли барона Брамина-Стародубского. Дальше и замок будет. Серьезный барон. Как кого из нашего брата поймает, вешает в тот же день.
- Тогда вам следует поворачивать, - напомнил Максим.
- Мы скоро и повернем. Еще немного проводим вас, а то тут, вокруг, сплошь овраги. Вы здесь до вечера плутать будете, не выберетесь. А ночью в степи нельзя. Ночью и на свилогу можно нарваться.
- Скажи-ка, Рогмунд, что это за зверюга такая? - взял разбойника за рукав Максим, - меня этой свилогой уже не раз пугали... Она что, очень опасная?
- Куда уж опасней, - разбойник удивился, что ему задают такой несерьезный вопрос. - Ей лучше не попадаться. Хоть один человек, хоть десяток. И оружие никакое не поможет. Кто со свилогой встретится, тому - все, каюк.
- А если ее волшебством шарахнуть? - Агофен щелкнул пальцами. - У вас же волшебники есть. Против волшебства ни один хищник устоять не может.
- Пытались и волшебством. Волшебников у нас когда-то много было. Некоторые, самые отчаянные, грозились, что отловят свилогу и выставят ее на посмешище. Посохами махали, пальцами щелкали, заклинания подвывали. Ничего не получилось. Даже посохов не нашли.
- Какая она из себя? - допытывался Максим.
- Кто ее знает, - рыжий разбойник задумался. - Большая и мохнатая. Страшная...
- Понимаю, что страшная. А вот какая? Рога у нее, зубы, когти?
- Как же? Как она без зубов есть станет? Один рог, - Рогмунд подумал немного. - А некоторые говорят, что два рога. Раз она такая хищная, то рога должны быть. И на хвосте жало, вот такое, - Рогмунд отмерял руками около метра. - А глаза большие, красные. Три глаза. И когти.
- Сам ты ее не видел?
- Не видел, - сообщил разбойник, явно довольный, что не видел.
- Ну и дела, - Максим был разочарован. - Все только и говорят про свилогу, свилогой пугают, а какая она никто сказать не хочет.
- Так никто не знает, как она выглядит, - пришел на выручку рыжему разбойнику Эмилий. - Тот, кто ее ни разу не встречал, не знает какая она в действительности, и описать не может. А тот, кто встретил, тому, как Рогмунд сказал - каюк. Тот ничего никому тоже рассказать не может.
- Возможно ее и нет? - спросил Максим. - Легендарное животное, как Нэсси? Болтают много, а если разобраться, то и нет никого?
- Как это нет! - возмутился Рогмунд. - А кто тогда всех без остатка заглатывает?!
- Какие-нибудь хищники, - предположил Максим.
- Не, хищники так не могут, чтобы заглатывать все, окромя пуговиц. Если скрейг, или какой другой хищник кого задрал, он кости оставляет.
- Хищники не могут, - поддержал рыжего Малявка. - С ними мы управляемся. Из нашего леса все хищники разбежались. А кто не успел убежать, того мы прибили. А со свилогой никто управиться не может.
- Про свилогу во всех трудах по географии и биологии написано, - сообщил Заслуженный библиотекарь. - И в государственной энциклопедии статья есть. Сообщается, что существует такое животное очень свирепого нрава, встречаться с которым смертельно опасно. А описания внешности свилоги ни в одном научном сочинении нет. Художники, правда, пытаются изобразить. Говорят, что они чувствуют... У некоторых получаются такие чудовища, что и пересказать невозможно. Но это же искусство. Хочешь - верь, не хочешь - не верь.
- И никто управиться с ней не может? - не поверил Максим. - В Счастливой Хавортии армия есть. А тут какое-то животное.
- Хотели управиться. Как раз здесь, в Хавортии, и хотели. Был такой случай, - вспомнил Бах. - Король Пифистрат Шестой послал отряд пикинеров, чтобы избавить страну от свилоги.
- Конечно, они свилогу так и не нашли, - подсказал Максим. - Я же говорю - легенда. У нас снежного человека шестьдесят лет ловят, никак поймать не могут.
- Нашли, - не согласился библиотекарь. - Нашли они свилогу. Как там было, никто не знает, но на дороге копья остались, мечи остались, и пуговицы. Эта тварь, понимаешь, пуговицами брезгует. Пуговицы она выплевывает.
- Ладно, что уж теперь, - вынужден был ограничиться полученными сведениями Максим. - Со свилогой постараемся не встречаться.
- Здесь она днем не ходит, - сообщил Рогмунд. - Днем она спит. Ночью можно встретить.
Неожиданно он остановился и стал пристально вглядываться вдаль. Остальные тоже посмотрели туда, куда уставился рыжий, но ничего не увидели.
- Скачут, - насторожился Рогмунд. - В нашу строну скачут. Вроде четверо.
- Да где же? - спросил Агофен. - Никого не вижу.
- Смотрите, чуть-чуть правей, - показал разбойник. - У самого горизонта.
Вскоре и остальные увидели вдали какие-то черточки, которые медленно приближались.
- Я далеко вижу, - объяснил Рогмунд. - Никто еще не видит, а я вижу. Там верховые, наверное баронские дружинники.
- Может быть, местные крестьяне? - спросил Бах.
- Крестьянам здесь делать нечего, да и лошадей у них нет. Дружинники. Нам с Малявкой уходить надо. Они нас без всяких разговоров повесят. У Брамина-Стародубского с этим делом туго. Вы им скажите, что к самому барону идете, они вас и не тронут. А про то, что были у нас - не говорите. И что с Загогульским обнимались, не говорите. За это тоже повесить могут. Удачи вам.
Рыжий попрощался со всеми за руку а лепрекону, как старому знакомому, еще и подмигнул. Малявка тоже осторожно пожал каждому руку. Потом разбойники спустились в ближайший овраг и исчезли.
Всадников было четверо. Они подскакали вплотную к нашим путешественникам и остановились. Молча разглядывали.
Максим тоже с интересом рассматривал верховых. Те сидели на высоких сильных конях черной масти. Одеты всадники были в добротные кафтаны из грубого серого сукна и брюки из такой же материи. На ногах высокие сапоги со шпорами. Головными уборами им служили круглые шапочки, покрытые металлическими пластинами. Такими же пластинами, только покрупней, были обшиты грудь и плечи у кафтанов. Вооружены все были одинаково: короткими копьями и мечами. Двум из них, можно было дать не более двадцати лет, третьему - лет тридцать, четвертому - явно за сорок. Он был повыше других ростом, да и в плечах пошире. Очевидно, это был командир разъезда. Прискакал он первым, никто не пытался его обогнать, и на шапочке красовалось красное перо какой-то местной птицы, и конь у него был порезвей а сбруя у коня побогаче.
- Разбойники? - прервал молчание старший и окинул путешественников суровым взглядом. - Чего вас на баронские земли занесло? Жить надоело?
- Не разбойники мы, а туристы из Гезерского герцогства, - Максим вынул из кармана удостоверение подписанное герцогом Ральфом и подал его всаднику.
Тот взял бумагу, внимательно прочел ее.
- Ты и есть Максим?
- Я. Здесь написано. Максим Корабельников. Турист из Гезерского герцогства.
- Такое каждый написать может. Откуда мне знать, что вы не из леса, а из Гезера?
- Там печать герцога.
Всадник еще раз посмотрел на печать, пожал плечами, и положил бумагу в карман. Откуда ему было знать, что это печать герцога?
- Старыми домами интересуетесь? - с сомнением спросил он.
- Да, различными архитектурными достопримечательностями. В основном старинными постройками, башнями. - Максим старался говорить как можно убедительней. - В том числе и замками. Природа у вас тоже интересная. Лес посмотрели, теперь знакомимся с степными просторами.
- Сами поданные герцога Гезерского?
- Да, я Агофен, начальник охраны герцогского дворца, - сообщил джинн.
- Я Петя Чайковский, продавец книг, - на всякий случай соврал Эмилий. Врать оказалось не так сложно и дракон постепенно входил во вкус. - Для друзей просто Чайковский, можно Петя.
- И лепрекон поданный герцога? - продолжал допытываться всадник. Что-то его смущало в этих туристах.
- Лепреконы ничьими поданными не бывают, - возмутился Дороша. - Лепреконы народ вольный.
- Это верно, лепреконы народ вольный, - согласился всадник. - Могут и в герцогстве жить, могут и в Хавортию придти. А как вы через Ласковый Лес пробрались? Как вас разбойники пропустили?
- Нас Дороша провел. Он тайные тропы знает. Так хорошо провел, что мы ни одного разбойника не видели, - объяснил Максим. - А возможно это только слухи, и никаких разбойников нет.
Настороженность дозорных постепенно таяла. Они уже с добродушным интересом рассматривали путешественников. А старший даже улыбнулся.
- Там они, разбойники, в лесу, - заверил он. - А ты, Дороша, молодец. Расскажешь нам про тайные тропы.
- С чего бы это я стал всем, кого ни встречу, рассказывать про тайные тропы, - показал характер лепрекон. - Может вам знать об этих тропах и не положено.
- Нам, на этих землях, все знать положено, - сообщил старший разъезда. - Мы здесь за порядком присматриваем.
- Сенсация! Сенсация! Слушайте экстренное сообщение! - прервал разговор возникший неведомо откуда крокадан - Группа свирепых разбойников вышла из леса и вторглась на территорию баронства. Что это: попытка ограбить поселян или разведка перед нападением на замок? Суровые дружинники, обнаружившие разбойников, в шоке! Разбойники не ожидали, что встретят дружинников. Они тоже в шоке! Но сколько может длиться шок?! Впереди кровавая схватка! Четверо конных дружинников, против четырех свирепых разбойников! Ой, что будет?! Кто - кого? Исход неизвестен! Букмекерская контора "Шикарный шанс!" принимает ставки. Следите за нашими сообщениями! Наши сообщения всегда сенсационны!
Крокадан захлопал крыльями, заложил крутой вираж и скрылся за ближайшим облаком.
Дружинники насторожились. Двое ловко вынули мечи. Третий взял на изготовку копье.
- Значит не разбойники? - старший тоже положил ладонь на рукоять меча.
- Все крокаданы близорукие, - попытался объяснить Максим. - Чего-то он напутал. Мы действительно прошли через Ласковый Лес и не скрываем это. Но никакие мы не разбойники, а мирные туристы. Мы и одеты не так, как одеваются разбойники.
- Если вы разбойников не видели, то откуда ты знаешь, как они одеваются? - резонно поинтересовался старший разъезда.
- Это я знаю, - вмешался Эмилий. - Я разные книги читаю, а в книгах написано, как разбойники одеваются.
Конечно, ему не поверили. Дозорные понимали, что дракон врет: в книгах пишут всякие умные разности, и никто в книгах, ненужную никому ерунду о том, во что одеваются разбойники, писать не станет. А нравы здесь были суровые, и с разбойниками разбирались быстро.
- Будем вешать! - обрадовался один из молодых. - Я, как чувствовал, веревочки захватил.
Агофен и Максим переглянулись, поняли друг друга и посмотрели на Эмилия. Тот покачал головой: "нет, подождем пока, посмотрим, что дальше будет". Решили подождать. Не хотелось портить отношения с баронами. Управиться с небольшим отрядом кавалеристов Максим и Агофен могли в любой момент. Главное - это надо было сделать до того, как их повесят.
- Чего это сразу вешать! - возмутился Дороша. - Вы сначала разберитесь. А то: "вешать, вешать..." Много вас тут вешателей набралось!
- Ты смотри, - рассмеялся старший, - какой нам сердитый лепрекон попался. Ничего ему не скажи. Как думаешь, Брохт, если повесим, будет бухтеть, или замолчит?
- Слова поперек не скажет. За это я повешенных и люблю, ран Клемент, - отозвался всадник, которому за тридцать. - Никакого шума от них. А может его копьем проткнуть? Он хлипкий. Спорим, я его с одного удара, - и он опустил копье, примериваясь, как ловчей проткнуть Дорошу.
Максим приготовился.
"Кажется, драки не миновать, - решил он. - А нравы здесь еще те: ни в чем не разобрались, ни следствия, ни суда, и сразу вешать. Нет, средние века - это вам не курорт".
- Ни-ни, - торопливо возразил молодой. - Не надо его протыкать. Сейчас мы веревочки достанем, - он полез в переметную суму. - У нас как раз четыре и есть. Каждому по веревочке, чтобы никто не обиделся.
- Как бы тебе самому на этой веревке не повиснуть, - пригрозил Дороша. Он был уверен в возможностях Максима и Агофена. - Еще усов настоящих не отрастил, а лезешь, куда не надо.
Теперь и остальные всадники засмеялись, им понравилось, как держится лепрекон.
- Отвезем его барону, - предложил второй, из молодых. - Барону такие строптивые нравятся. Остальных повесим.
- Не имеете права нас вешать, - выступил вперед Эмилий. - Мы, поданные герцога Ральфа, и не совершили ничего противозаконного. Согласно пятому пункту Межгосударственного Установления "Право личности на свободу передвижения по землям, лесам и водам", запрещается кого-либо останавливать и тем более репрессировать, если, путешествуя по землям, лесам и водам, он не нарушает местных правил и законов.
- Ого! - удивился ран Клемент. - Разбойник еще и законам нас учит. Разматывай свои веревки, Холяр. Первый раз такого умного разбойника вешать будем. Расскажу потом, все завидовать станут.
- Сенсация! Сенсация! - из ближайшего облачка вывалился крокадан. Непонятно, тот же самый, или другой. Слишком они были похожи друг на друга. Не отличишь. - Вооруженные до зубов дружинники оказались морально сильней, застигнутых врасплох безоружных разбойников. Пленные подвергаются жестокой дискриминации. Их вешают без суда и следствия! Нарушаются все Конвенции и основные принципы просвещенного гуманизма. Чем занимается наше пресловутое правосудие? Когда кончится беспредел баронов и их неуемных сатрапов? Куда смотрят правозащитники? Ответы на эти вопросы - в наших последующих выпусках. Слушайте ваши любимые новости, самые свежие и самые правдивые новости из жизни Счастливого Демократического Королевства! - и этот крокадан улетел, помчался, чтобы сообщить всем самую интересную и самую правдивую новость.
- Да продлит всевышний лучезарные дни вашей счастливой жизни, благородные всадники. Пусть исполнятся все ваши заветные желания три раза подряд, и еще три раза, - Агофен с достоинством поклонился. - Мы полностью в вашей власти покорно надеемся на ваше милосердие и великодушие. Хотелось бы только отметить, что счастье быть повешенными вашими могучими руками, в некоторой степени, уступает счастью предстать перед благородным бароном Брамина-Стародубским и быть повешенными перед его светлым взором, - Агофен снова приложил руку к сердцу и поклонился.
- Похоже, что этот и вправду иностранец, - решил ран Клемент. - В тапочках, одет не по нашему, и говорит не по нашему.
- А что он сказал? - спросил Брохт. - Я его не понял.
- Сказал, что воля наша, можете и повесить. Но вообще-то они хотят, чтобы их повесили в замке, на радость их светлости.