- Они имели. Простите, мой господин, чем я могу служить? - тейо вспомнил о существовании Хетти ровно в тот момент, когда тот перестал ловить ртом воздух и опять напустил на себя вид подобающе строгий. Девочка-тейо! На лошади! У этих виридов, точно, ум за разум зашел от перенаселения.
- Я лорд Дар-Халем, проводите меня к вашему дару.
Вот теперь все пошло по плану: тейо и его дочурка мигом поняли, кто перед ними, и опустились на одно колено. Быстро поймали бодрую лошадь и, испуганно переглядываясь и не заводя разговора, отвели Хетти туда, куда следовало.
Лорд Кохт, легкая рука которого вытянула для его семьи замок верховного дара Кауда, оказался куда моложе, чем Хетти предположил по количеству высыпавших из палаток и сгрудившихся возле отца детишек. Выполнив все этикетные выкрутасы, Хетти, который так и не смог уложить в голове, каким образом Кохт, бывший ему чуть не ровесником, ухитрился обзавестись столь многочисленным потомством, на третьей минуте разговора задал вопрос напрямую:
- Это все ваши дети, лорд Кохт? Тот смутился.
- Нет, конечно же, не мои. Война с вами была долгой, лорд Дар-Халем, я потерял троих братьев. Нехорошо было оставлять их семьи без поддержки. Вам трудно понять.
- Нет, почему же. Я понимаю, что значит потерять троих братьев, - Хетти надеялся, что его голос звучит достаточно равнодушно. - Пойдемте, лорд Кохт, надеюсь, главная крепость Дар-Кауда Вас не разочарует.
Поскольку Хетти слегка легкомысленно разрешил сразу за лордом Кохтом войти в замок и всем остальным его домочадцам, толкового осмотра не получилось. То и дело они натыкались на носившуюся по коридорам с полуразвернутыми от дикого (дичайшего!) восторга крылышками малышню, а, заглянув под лестницу, обнаружили двух самозабвенно целовавшихся тейо, одним, точнее одной, из которых по неуверенному наблюдению Хетти могла быть Оули. Хотя темноволосых курчавых голов здесь было навалом.
Они высовывались из всех подряд дверей, перекликались, и было понятно, что в этот замок, который несколько месяцев назад навсегда покидали люди, сраженные горем, вновь пришло счастье. Хетти даже подумал, что дары Кауда - сдержанные, избалованные и циничные - вряд ли когда-нибудь могли так радоваться тому, что имели.
- Большой какой! - доносилось из парадного зала.
- Теперь у тебя будет своя комната, милый, - эту фразу, повторенную разными женскими голосами, Хетти услышал раз шесть.
- По-моему, я все-таки сделаю то, в чем я не был уверен, - пробормотал он себе под нос, поднимаясь в обществе лорда Кохта в фехтовальную комнату. Хетти назвал бы ее тренировочным залом, как и большинство других даров Аккалабата, но знал, что древние роды продолжали использовать старый термин и щегольнул им, чтобы посмотреть, какой будет реакция. Да и
напоминать этим выскочкам, без роду без племени, какой дариат им достался, иногда не мешало. К его удивлению, лорд Кохт, и глазом не моргнув, повторил:
- Да, прекрасно, в фехтовальную комнату.
- Мы называем ее тренировочным залом, - уточнил Хетти и чуть не споткнулся, потому что лорд Кохт переспросил:
- Как, простите?
И несколько раз повторив "тренировочный зал", "тренировочный зал", твердо сказал:
- Все-таки мне больше нравится по-нашему - "фехтовальная комната".
Ну что ж, хорошо, если в Элджином замке будут по-прежнему называть тренировочный зал фехтовальной комнатой. Чуть-чуть утешает. Хетти толкнул тяжелую дверь.
- Эт-та еще что такое? Кто разрешил без спросу сюда заходить и брать в руки оружие? - это они с лордом Кохтом рявкнули хором. Еще один балл в пользу вирида.
Парни в зеленых безрукавках прижались к стене, но мечи из рук не выпустили.
"Пресвятая Лулулла! Конечно, я же велел им поменять только орады! Но уж про безрукавки сами
могли догадаться."
Хетти обвел взглядом стены. При таком арсенале, имея хорошо обученных тейо (а иных не предполагалось в дариате Кауда) и полные подвалы провизии, Рейвен мог год защищаться от той жалкой кучки дворцовых гвардейцев, которая была послана его арестовывать. Глупая гордость Дар-Кауда! Правота королевы! Взоры в одну с нею сторону! Свой взор бы и обращал, при чем здесь Элла и дети!
Хетти не мог заметить, как изменилось его лицо, но почувствовал, что в зале стихло. Даже лорд Кохт, секунду назад самозабвенно рычавший на вяло оправдывавшихся парней, замолк и смотрел опасливо.
- Что, нехорошее у меня бывает лицо, лорд Кохт? - усмехнулся Хетти. - Не бойтесь, просто плохие воспоминания. И зря мы кричим на лягушат, они впервые добрались до такого оружия и смогли его оценить - что ж тут такого?
Ощутимый вздох облегчения пронесся по залу, вириды заулыбались. На "лягушат" они не обиделись.
- Знаете, что, лорд Кохт, - продолжил Хетти, усаживаясь на скамью в углу зала. - Вы идите. ПосмОтрите сами замок, поговорите с супругой, распорядитесь, кстати, насчет обеда. А я тут прослежу. Чтобы они руки-ноги друг другу не поотрезали.
Лорд Кохт посмотрел исподлобья и не двинулся с места: перспектива оставить своих молодых мечников в компании верховного дара Халема ему, очевидно, не нравилась.
- Лорд Кохт, - укоризненно произнес Хетти, отстегнул мечи, бросил их под скамью, затолкал ногами поглубже (никогда в жизни так не делал и любого другого бы за такое убил на месте!) и заложил руки за голову. - Дорогой мой лорд Кохт!
- Что?
- Ничего. Идите. Это приказ. А я здесь понаблюдаю.
И понаблюдал, иногда окриком поправляя или парой слов подсказывая прием или позицию, подзывая самых бестолковых, кто никак не мог выбрать хват для заковыристой гарды фамильных мечей Дар-Кауда, показывая, как правильно держать клинки из голубой стали, легкие - какими они не могли и не должны были быть при такой длине. Но это было не главное. Из двух военных кампаний против Виридиса, в которых ему довелось участвовать, и изгнания кимнов, в котором они с виридами сражались бок о бок, Хетти вынес представление о слабеньком внутреннем времени виридов. Сейчас ему нужно было прикинуть, как это дело улучшить и следует ли улучшать. Выяснилось, что не так уж и безнадежны были временные потоки у молодых родственников лорда Кохта, просто даже те виридские мечники, кто казался Хетти ровесником, а то и постарше, не умели ими толком пользоваться. "Пожалуй, нужно их подучить, а то на первом же турнире, где они выйдут один на один против Дар-Пасеров или Дар-Акила, от этих "зелененьких" один пух и перья останутся", - резюмировал Хетти.
Когда Кохт самолично явился, чтоб пригласить его в обеденную залу, оба дара - и начинавший вживаться в роль хозяина, и уставший от этой роли - выглядели довольными. Кохт - тем, что Хетти-таки никого не убил, о чем жена Кохта Энда без перерыва молилась святой Лулулле, вместо того чтобы руководить приготовлением пищи и хоть мало-мальским украшением зала. Хетти - тем, что виридские мечники не стали скрывать от старшего дара тот восторг, в который их привели уроки, ненавязчиво преподанные Хетти, и то уважение, которое любой хоть немного смыслящий в мечном бое начинал испытывать, раз столкнувшись с маршалом Аккалабата в тренировочном зале. Двое мальчишек лет двенадцати, очевидно, сыновья старших братьев Кохта, даже исхитрились ухватить дядюшку за рукав, когда он пропускал в дверь высокого гостя и проорать ему в оба уха торжественным шепотом:
- Мы теперь сможем фехтовать на турнирах! С аккалабами! Мы поедем в Хаярос! Там, где мраморный песок и королева!
Мраморный песок и королева. Хетти бодро сбежал по лестнице. Сегодня он решительно не желал размышлять на тему "Аккалабат - это она или мы?" Аккалабат - это Аккалабат.
В обеденном зале Хетти позволил себе слегка улыбнуться и благосклонно кивнуть в ответ на приветственное слово хозяйки. Сел по ее левую руку, уступив мужу место по правую, похвалил незатейливое угощение, хотя на его вкус вириды пересаливали и передерживали на огне мясо. Видно было, что повар старался - по своему разумению или по приказу хозяина - угодить: посолено и прожарено все-таки было меньше, чем обычно в Виридисе. Кое-кто из молодежи даже скорчил недовольную мину, подковырнув свой кусок кинжалом. Но в целом аппетит у виридской семейки был отменный. Что же - кто хорошо ест, тот хорошо и сражается.
Хетти отер с подбородка брызнувший сок. Обед шел к концу, день - к вечеру, ночевать в замке он не собирался. Лорд Кохт, видя, что Хетти отодвинул стул от стола и начал подтягивать сапоги, встал с бокалом вина в руке. Брызнули и разбежались по стенам красноватые искры - садящееся солнце осеняло замок Кауда своим последним на сегодня приветом.
- Лорд Дар-Халем, позвольте еще раз поблагодарить Вас. Мы никогда не были так счастливы, как войдя сегодня под этот кров, да благословит его пресвятая Лулулла. Нашим домом становится отныне не только этот замок, но и весь Аккалабат. Мы пока не имели возможности принести клятву Ее Величеству, но хотим заверить Вас - верховного маршала Аккалабата, что верность наша будет безграничной и в нашем лице Империя обретает не менее преданных слуг, чем те, чьи предки служат Хаяросу веками.
Все вириды поднялись за старшим даром, мечи плашмя, как и положено, легли на столы, бокалы, из которых пили когда-то на свадьбе Рейвена Дар-Кауда и Эллы Дар-Халем, ударились друг о друга. Хетти тоже выпрямился во весь рост - встал торжественный и спокойный. Коротко сказал:
- Я принимаю.
Выпил залпом, не чокаясь, не снимая мечей.
Я принимаю. Формула королевы, но здесь ее нет. Кто донесет ей об этой мальчишеской шалости лорда Халема?
Повинуясь знаку хозяина, все стали расходиться. Хетти, разглядывая старых и молодых, покидавших зал, заметил у дальнего края стола знакомую кучерявую шевелюру, из под которой смотрели на него два сверкающих глаза. Шутя, салютнул ей пустым бокалом. Оули вспыхнула, сгребла со стола какую-то утварь и, прижимая ее к груди, со всех ног пустилась на кухню.
- Глазищи у этой девчушки. Как у черного льва Дар-Кауда, - пробормотал он, ни к кому не обращаясь. Но хозяйка услышала. Дернула за рукав мужа, отвлекшегося на разговор с сыновьями, шепнула ему на ухо. Кохт осторожно откашлялся.
- Лорд Дар-Халем, я понимаю, что одной из причин, по которым Вы не хотите ночевать в замке, являются воспоминания. Мне говорили, что Ваша сестра.
- Я первый раз в этом замке, лорд Кохт, - перебил его Хетти. - Если я так уверенно вожу Вас по его коридорам, то это лишь потому, что я Дар-Халем. Нет ни одной сколько-нибудь существенной крепости на Аккалабате, план захвата которой меня не заставили бы вычертить в детстве. Оставим мои воспоминания в стороне, - уже мягче прибавил он, видя, как щеки леди Энды залились багровым румянцем, а на лице появилось жалобное выражение.
- Во всяком случае, не беспокойтесь. Из наследства черных львов с изумрудными глазами мы претендуем только на стены, а не на знаки отличия. К Вашему следующему приезду все эти штандарты и гербы, - лорд Кохт мотнул головой по сторонам, - будут уже с почтением сняты и отправлены в сокровищницу Дар-Аккала. Мы попробуем сами сковать славу для своего негромкого рода.
- Вот уж не надо.
Хетти подумал эти слова посреди речи Кохта, а произнес в конце, не желая перебивать. Вышло невежливо. Хозяин и хозяйка, не ожидавшие такой резкости от верховного дара Халема, воззрились на него в недоумении.
- Я хотел сказать, что гербы и знамена трогать не надо. Будет даже лучше, моя госпожа, - он почтительно наклонил голову по направлению леди Энды, - если за ними слегка поухаживают. Обновят шитье и бахрому, вычистят пыль - ну, Вы знаете лучше меня. Этот замок был и остается замком Дар-Кауда, равно как и принадлежащий к нему дариат. В отличие от меньших замков и дариатов в северной части земель, ранее тоже принадлежавших этому славному роду. Тех, где уже поселились остальные Ваши соотечественники. Ваш статус существенно отличается.
Глаза леди Энды расширились. Казалось, она сейчас расплачется от разочарования. Новый дом, оказавшийся еще лучше, чем грезившийся ей в мечтах, "остается замком Дар-Кауда". "А кто тогда мы? А зачем мы здесь и насколько?" - эти вопросы явственно читались на полноватом веснушчатом лице. Щеки у леди Энды снова начали полыхать, как пять минут назад, только на этот раз не смущение окрасило их, а беспокойство. Лорд Кохт решительно отодвинул жену от Хетти. Стараясь не выказать неуверенности, резко спросил:
- В чем подвох?
- Нет подвоха. Живите. Турниры на мраморном песке Хаяроса я вам обещаю. Армии Аккалабата будут нужны новые воины.
- Против кого?
- Как обычно. Кимназ и. - Хетти беззаботно договорил. - Виридис.
- Я ожидал.
- Вы сделали выбор, лорд. Дар-Кауда.
- Простите?
Хетти протянул пергамент, украшенный помимо лорд-канцлерской подписи и печати личным вензелем королевы. Наблюдал, как неверие сменялось на лице вирида недоумением, а затем смуглые щеки его залила сияющая радость.
- Энда! Энда! Дети! Идите сюда! Я - лорд Дар-Кауда!
Атмосфера в зале в одну секунду переменилась. Хохоча во все горло и подкидывая в воздух ребятню, вокруг собрались младшие дары и тейо. Старшие дети зависли в воздухе над столом, задевая друг друга крыльями, и пытались заглянуть в документ, который лорд Кохт и леди Энда развернули и держали в руках.
У Хетти запершило в горле. У нас снова есть дары Кауда - причем, судя по плодовитости этих "лягушек", скоро они заполонят все отданные им замки и придется проводить их отпрысков через отборочные бои, чтоб хоть кому-то еще досталось место на придворных турнирах. Мраморного песка Хаяроса им захотелось! Хетти ухмыльнулся: "Скоро они его наедятся вдоволь! Все головы о него разобьют". А через два года на севере снова раздастся боевой клич рода Умбра: "Ум - ак- тедэ!" - "Стоять как камни!", и свои камни они отберут назад - у тех зеленых лягушек, которым повезло меньше, чем новоиспеченному дару Кауда с его свиноматкой Эндой.
Оставалось еще два дариата - Халем и Эсиль. Хетти не собирался терять времени понапрасну. У Альти альцедо через два месяца, у него самого - через неделю. Закат рода Халемов не входил в планы главнокомандующего Аккалабата.
Эпилог
Корто замолчал, сложив на груди руки, прикрыв глаза. Кори с Медео тоже молчали. Наконец, Кори поднялся, открыл окно, высунулся до пояса, вдыхая последождевые ароматы мокрой древесной коры и прелых листьев. Услышал из комнаты ответ на свой незаданный вопрос:
- В этой истории много белых пятен. Но то, что Койя с семьей укрылась в умбренских горах - это точно. Там же должна была быть и леди Дар-Халем. Сидана.
- Маленькая группка людей в сердце Умбрена. Зимой. Холодный ветер, льды, вечные снега на самых высоких вершинах, - мрачно произнес Кори. - Сколько они могли взять с собой еды и питья? Маловероятно, что они выжили. Совсем невероятно.
- Почему ты так считаешь?
Кори оглянулся на брата. Глаза Медео горели энтузиазмом. Таким живым и похожим на Медео из прошлого Кори не видел брата со дня, когда они узнали о гибели Эрлы.
- Там же был наш предок, Хетти Дар-Халем! Он не только разрабатывал план обороны, он подготавливал отступление. Он должен был все продумать!
- Медео, прошло пятьсот лет.
- И все-таки я бы поискал, - задумчиво отозвался Корто.
- Ты нам поможешь?
- Нет. Это дело Аккалабата. Кори решился:
- Но ты же ведь.
- Нет. Я простой офицер госбезопасности Делихона, страстно увлеченный космическими историями. И историей. Некоторых планет. Так получилось, что Аккалабат попал в сферу моих интересов. И вы хорошо слушали.
Он встал со стула, неторопливо одернул форму.
- Завтра возвращается лорд Дар-Халем. А я улечу. Послезавтра. Сутки нам с ним потребуются, чтобы тряхнуть стариной. О многом надо поговорить. Так что на вас время вряд ли останется. Если еще есть вопросы, спрашивайте сейчас. А вообще-то все это есть в книгах - в библиотеке Эсильского замка. Если вы не переставляли, синий том на четвертой полке снизу, он прикрыт гравюрой с изображением.
- Демона Чахи в гордыне, - откликнулся Кори. Он как наяву видел перед собой полутемный сводчатый зал и в углу, возле камина.
- Точно, я и забыл совсем, - усмехнулся Корто. Сделал пару шагов к двери, замер, остановленный сдавленным всхлипом Медео. Вернулся, посмотрел снизу вверх на сгорбленную спину, на запыленные, стянутые в неровный узел волосы, крякнул:
- Ну это уже черт-те-что такое! Кори, куда ты смотрел?
И присев, обнял, прижал к себе, приговаривая что-то ласковое по-аккалабатски, потом оттолкнул, словно истекли отмеренные им себе для этого объятия несколько мгновений. Снова подался к двери и вышел, уже не останавливаясь, не глядя на Кори, сосредоточенный, резкий, как и положено офицеру безопасности Делихона.
Кори снова высунулся в окно. Все дни после бомбежки Халемского замка казались ему пропитанными гарью, душной, тошнотворной. Он ловил себя на том, что широко открывает рот, втягивая воздух, и все равно ему нечем дышать. Сегодня он впервые вздохнул полной грудью. Конечно, он не собирается в Умбрен, тем более, сейчас, когда забот полон рот и.
- Кори, когда мы поедем? - голос Медео был звонким, как стекло. Разбивающееся.
- Через год, когда все устаканится.
- Тогда я один. Ты отпустишь меня?
- Сейчас? Нет, не отпущу.
- Отпусти.
- Поговори по крайней мере с отцом. эээ. с лордом Халемом.
- Ладно.
Медео поднялся на ноги, доковылял до окна, устроился рядом с Кори.
- Помнишь, когда ты. дрался с Эрлом, а потом я набросился на тебя?
Зачем он сейчас об этом? Нехороший холодок пополз по ладоням у Кори. Он не любил вспоминать.
- Помню.
- Ты можешь мне хоть сейчас рассказать, зачем ты это сделал?
… Ваше лорд-канцлерство всегда держалось на мечах Дар-Халемов, а их больше нет. Теперь мы постоим у трона.
- Почему ты его так покалечил? Я слышал, мама допрашивала тебя, но ты так и не сказал. В сердце у Кори завыли пещерные волки. В горле опять запершило от запаха гари.
Правда ведь, не сказал. И до сих пор не сказал. И никогда не говорил об этом с Эрлой при ее жизни. Теперь это виделось ему по-другому: два молодых дурака, наговорили друг другу глупостей, выхватили мечи. он был на взводе. Не стоило. Или стоило? Он повернулся к Медео.
- Хорошо, я тебе расскажу. Он подошел ко мне в Хангафагоне.
… Давно уже никто из главной ветви Эсилей не уходил под дуэм. Элджи… мы его хорошо пристроим…
- Кори, это неправда.
- Медео, ее уже нет. Какой мне смысл тебе врать?
- Она. он не мог.
Медео ваш… дурья башка. Ну его, к Чахи под хвост…
- Медео. Дурья башка, - Кори прихватил брата рукою за шею и наклонял. Сам не зная, зачем он это делает, все ниже и ниже - к своим коленям. В результате Медео уткнулся в них носом и замер, как беззащитный щенок снева, свернувшийся калачиком подле хозяина посередине снежной равнины. Кори водил рукой по его волосам, смотрел вдаль, на очертания храма святой Лулуллы, теряющиеся в зеленом мраке, на крепостные башни Хаяроса и твердо знал, что, чтобы ни сказал завтра лорд Дар-Халем, он, Кори Дар-Эсиль, лорд-канцлер Аккалабата, отпустит своего брата Медео в Умбренские горы искать там потомков своенравной леди Койи, жившей и умершей пятьсот лет назад.
Ибо пришла пора дарам Эсиля позаботиться о Дар-Халемах. Кори казалось, что он понимает эти слова, как его предки, жившие и умиравшие пятьсот лет назад, а не как "офицер госбезопасности Делихона". Он только все не мог выбрать.
При всем сочувствии автора к читателю, вынужденному разбираться, кто есть кто, автор не может погрешить против исторической истины и предположить, что аккалабатская аристократия предпочитала в каждом поколении придумывать для детей неповторяющиеся имена. Медиевальная цивилизация просто обязана придавать особое значение повторению родовых имен. Поэтому если в первом томе вы удосужились запомнить, что ныне здравствующего главнокомандующего Аккалабата зовут так же, как и его отца, Хьелль Дар-Халем, вам придется согласиться и с тем, что представитель властелина Дилайны в Звездной Конфедерации является не первым Элджи среди верховных даров Аккалабата. И не только он один. Пятьсот лет назад мода на имена Элджи, Кори и т. п. уже распространилась в наших любимых аккалабатских семействах, что не добавляет стройности повествованию, но во всяком случае соответствует реальности. Да, реальности.
Так раньше назывался кабак, известный читателям "Сложенного веера" под именем "У старого крысолова". Это не значит, что на Аккалабате теперь применяются более гуманные способы истребления крыс. Просто хозяин в какой-то момент решил сменить вывеску на более благозвучную.