Раххан-Хо вернулся очень вовремя, избавив девушку от необходимости говорить. Девушка и сама не поняла, отчего так смутилась, да и вообще предпочла не думать об этом, переключившись на хлопоты об ужине. За прожитые здесь месяцы Маша попривыкла к печам, но готовить еду на костре ей до сих пор не доводилось, и она с благодарностью посматривала на Раххана-Хо, подозревая, что без него они с Весем вряд ли сумели бы приготовить что-нибудь, пришлось бы всухомятку ужинать.
Все трое воздали должное ужину, некоторое время молча ели, даже Весь не сетовал на недостаточную изысканность блюда. Впрочем, немудрено устать и проголодаться, когда весь день в дороге! (Маша тихонько фыркнула, подумав внезапно, что фраза "Весь весь день провел в пути" звучит как-то странно.)
Правда, возникло некоторое затруднение - Маша и думать не думала, что в дороге может понадобиться какая-нибудь посуда, а потому есть пришлось из одного котелка. Да и ложек у горе-путешественников не нашлось. Хорошо, Раххан-Хо, посмотрев насмешливо, нашел в своем мешке запасную. Ею завладел Весь, заявив, что не собирается пихать в рот ложку, которую до него облизывал другой человек, и Маше пришлось хлебать по очереди с новым знакомым. Уж ее-то такие мелочи не смущали!
Девушка запивала еду водой из родника, который нашел Раххан-Хо. Да уж, похоже, они с Весем совсем неопытные путешественники, раз не додумались даже воды с собой взять на всякий случай, мало ли, вдруг не повезло бы наткнуться на родник. И очень странно: о припасах-то Весь позаботился, да и бутылку прихватить не забыл (они с новым знакомым как раз распивали из этой самой бутыли местную наливку, и почему-то теперь белобрысого совершенно не смущал тот факт, что он пьет из одной посуды незнамо с кем!), а с этим оплошал. На их счастье, источник отыскался неподалеку от стоянки, а то бы даже лошадь нечем было напоить!
Пламя костра освещало все вокруг, и казалось, будто огонь танцует посреди поляны, его трепещущие язычки плясали над древесными ветками, и Маше было так хорошо, тепло и уютно, будто она снова вернулась в родной мир.
Ужинать давно закончили. Теперь мужчины попивали наливку (Маше, кстати сказать, даже не предложили, хотя она наверняка отказалась бы), и спать пока что не хотелось.
Раххан-Хо сделал очередной глоток, передал Весю бутылку, зачем-то подержал руки над огнем, будто грел их, хотя было тепло, усмехнулся и вдруг предложил:
- Ну что, соратники, потешим друг друга мастерством?
Маша сначала не поняла, что он имел в виду, и только спустя несколько мгновений припомнила, что Весь представил их обоих бродячими артистами, а Раххан-Хо вроде бы сказочником назвался.
Девушка не очень-то представляла, как это - быть сказочником, что за профессия такая, ведь сказки - развлечение, а не настоящая работа! Но, похоже, здесь это было в порядке вещей. Девушка уже привыкла на всякий случай помалкивать, если вдруг что окажется непонятным, а потом старалась потихоньку все выведать и прояснить.
Тем временем мужчины продолжали разговор, не обращая внимания на погруженную в размышления Машу.
Она не прислушивалась к ним и очнулась, лишь услышав, как Весь заявил:
- Уговорил, но только после тебя!
"Видно, Весь решил потренироваться, прежде чем перед публикой выступать", - поняла Маша.
Раххан-Хо пожал плечами, усмехнулся лукаво и согласился:
- Да как хочешь, ночь долгая, всем времени хватит. Итак… Слушайте, люди, слушайте, что я вам расскажу! А расскажу я сказку, каких не слыхали в здешних землях. Легенду о драконьей стране…
Вдруг подевалась куда-то усмешка, голос посерьезнел: видимо, именно так надо было рассказывать эту историю.
Раххан-Хо уставился на костер и говорил, говорил… О том, что где-то в невообразимой дали есть страна, где живут драконы. Крылатый народ с легкостью путешествует куда только пожелает, и повстречать дракона несложно, но есть место, где они рождаются. Их колыбель и уютная обитель - страна, которая называется Ришшан. Только там драконам нет надобности скрывать свое истинное обличье от других. Только там небеса всегда послушны крыльям, а стихии воплощаются в своих детях-драконах. Оказывается, драконов много, и все они разные. Есть небесные - и среди них кланы Вихря и Облаков, Урагана и Летнего ветра; есть земные - кланы Скал и Снежных гор, Пустыни и Равнин; есть огненные - кланы Искр и Молний; есть водные - кланы Ручьев и Водопадов, Озер и Океана…
Когда-то в незапамятные времена кланы роднились между собой, и это было правильно, ведь в природе все взаимосвязано, и возникали новые семьи. Клан Тумана появился вот так - друг друга полюбили дети из кланов Пламени и Озера, клан Болота - это потомки кланов Леса и Ручьев, Радуга возникла так же - от Дождя и Солнечного света…
Вот только беда пришла в эту волшебную страну. Сын клана Молний полюбил дочь Гор, а та не пожелала его видеть. Тогда огненный дракон взял ее силой, и от этого союза появилось дитя, нежеланное и нелюбимое, - и стихией его стало Подземное пламя. Мать не захотела его знать, отцу он был не нужен, все вокруг знали, кто он такой и откуда взялся. Может, все бы обошлось, если бы не его характер, доставшийся ему от родителей: от Гор он унаследовал невероятное упрямство и стойкость, а еще черствость души, а от Молний - ярость, жестокость и стремление разрушать. И когда юный дракон, владеющий силой Подземного пламени, натолкнулся однажды на подгорные озера, случилось страшное. Чудовищный взрыв разрушил его родные горы, а потом, когда оно вырвалось на волю, многие пожалели о том, что этот дракон вообще появился на свет.
Что сталось с ним, уничтожившим чуть ли не треть Ришшана, неизвестно. Но с тех пор любому полукровке, будь то дитя огненных и воздушных, земных и водных, суждена незавидная участь: он должен покинуть Ришшан, едва сумеет обходиться без матери. Ни один дракон не убьет ребенка, но вот сослать его в такую страну, где нет сородичей, им ничто не мешает. И бродят неприкаянные драконы, обреченные оставаться в одиночестве, не имея шансов продолжить род, скрываясь от людей всю свою долгую, очень долгую жизнь… А в Ришшане почти исчез клан Радуги - им не с кем родниться, чтобы продолжить род, и уже не встретишь никого из Северного сияния, разве только старики живут где-то отшельниками. Да и другие смешанные кланы постепенно вымирают, а сам Ришшан уже совсем не тот, что был прежде…
Раххан-Хо рассказывал так проникновенно и задумчиво, что казалось, будто он говорит о своей беде и своей боли, а не о сказочных драконах.
Маша даже потихоньку смахнула слезинки, стараясь, чтобы этого не заметил Весь, который что-то не слишком поверил в сказку.
Наконец голос Раххана затих, и только тогда девушка поняла, что даже дышала через раз. Маше было знакомо, каково это - оказаться одной-одинешенькой среди чужих. Но ей проще, ее окружают такие же люди, как она сама. А каково драконам, которые отличаются от всех?
"То ли дело дома! У нас все равны!" - с ностальгией подумала Маша.
- Ну что, понравилась легенда? - улыбнулся Раххан-Хо.
Улыбка сказочника сейчас почему-то казалась не лукавой, а скорее печальной. Или это чудилось в неверном свете костра?
Маша хотела было спросить: может, такая страна действительно существует? Или не страна, а целый мир? Почему нет, вот они все трое из разных миров, так вдруг где-то живут драконы? Но она не решилась заговорить.
- Хорошая сказочка! - насмешливо сказал Весь. - Жаль, слишком слезливая и неправдоподобная, но для крестьян сойдет.
На мгновение Маше показалось, что Раххан-Хо съязвит в ответ, но нет, он только усмехнулся, теперь уже хитро:
- Что ж, теперь и вы мне расскажите что-нибудь, пришлецы! Давно я новых историй не слышал, надо же запас пополнять, а то людям одно и то же приедается!
Весь взглянул на него недобро и как-то разом подобрался, но Раххан-Хо даже не шевельнулся и сказал неожиданно миролюбиво:
- Да брось ты. Сразу ведь понятно, что вы не здешние. И бродячие артисты из вас… - Он ухмыльнулся. - Вот примерно как из моего сапога соловей! Я немало пришлецов встречал, не первый день по дорогам брожу, так по всему видать, что и вы из них будете.
Маша ахнула - как легко их раскрыли! И что теперь?
Но Весь почему-то успокоился, расслабился, ответил вполне хладнокровно:
- Ладно, сказочник, считай, уел. То-то я и думал - неужто удалось тебя провести? Артисты-то из нас, и правду сказать, аховые: крестьян обмануть, может, сгодится, а такого, как ты, - вряд ли. Значит, я не ошибся.
- Не ошибся, - кивнул тот, улыбаясь. - Я сразу понял, что с вами неладно.
- Ты ведь, поди, и сам из таких? - спросил вдруг Весь. Маша удивилась: с чего он это взял?
- Врать не стану, - ответил Раххан-Хо. - Ты тоже угадал. Только я-то сюда, считай, пацаненком угодил, привык давно, так что за местного сойду.
- А что ж на одном месте не живется, раз привык? - продолжал допрашивать Весь. Маша поражалась - как это мужчин наливка не берет? Она видела, как на постоялом дворе от одного стакана здоровенных дядек развозило!
- Скучно, - пожал плечами сказочник. - Моя семейка всю жизнь бродяжит, которое уж поколение, я с младенчества в дороге был. Так-то мне больше по нраву. Ходишь, смотришь - там интересное узнаешь, тут любопытное выведаешь…
- Тому продашь, с другим подороже сторгуешься, - подхватил Весь и вдруг улыбнулся.
- Не без этого, - кивнул Раххан-Хо. - За информацию хорошо платят. Одними сказками-то не прокормишься! - Он усмехнулся. - Ну так что? Будете рассказывать?
- Я - нет, - лаконично отказался Весь и смерил собеседника взглядом. - Слишком уж ты… пронырлив. Мало ли, кто и за что тебе заплатит? А вот девка пусть говорит, если хочет.
Раххан-Хо, вроде бы и не обидевшись, перевел взгляд на Машу и улыбнулся ей ободряюще:
- Расскажешь?
Та растерялась, не зная, что ответить. Поговорить хотелось до невозможности, но вдруг им это во зло пойдет? Этот мир научил Машу осторожности.
В поисках ответа она взглянула на Веся, но тот был мрачен и даже не посмотрел на нее. Ворошил прутиком прогорающие ветки. Несмотря на то что было тепло, он кутался в свой камзол (неужто белобрысый настолько изнежен?).
Девушка внезапно разозлилась - почему он все время на расстоянии держится, даже когда рядом сидит?
- Расскажу! - решительно ответила она. - Только о чем говорить?
- Да о чем хочешь, о том и говори, - подбодрил ее Раххан-Хо. - Как твой мир называется, как люди там живут, во что верят?
Маша задумалась, пытаясь поскладнее сформулировать свои мысли, потом плюнула и принялась рассказывать как на душу легло.
- Мой мир называется Мивзос, Мир взошедшего солнца. - Маша услышала, как при этом хмыкнул Весь, но благородно решила не обращать внимания. В конце концов, ее просил рассказать Раххан-Хо, а он слушал внимательно, не перебивая. - Когда-то давно, еще до Великой осенней революции, у нас тоже были капиталисты и угнетаемый народ, но потом пролетарии и крестьяне взбунтовались и свергли поработителей…
Маша и сама не заметила, как ее голос стал торжественным и будто даже внушительным. Она рассказывала о том, чему ее учили в школе, во что сама верила всем сердцем. И от этой искренней убежденности притих даже Весь, который, мягко говоря, не воспринимал общевизм всерьез и считал его несусветными бреднями.
А девушка повествовала о том, как в считаные месяцы во всем мире воцарилась власть общевистов; о том, что дал стране Вождь и чему научил; о том, что после этого мир получил свое название "Мир взошедшего солнца", потому что символом революции было солнце в венке из спелых колосьев, а цвет общевистов - сочный оранжевый, в котором видится и яркий солнечный свет, и золото пшеницы, которую жнут на щедрых полях, и спелые летние плоды…
Говорила она и о том, что все жители ее мира свободны и счастливы, потому что Вождь еще в начале революции, тридцать лет тому назад, провозгласил, что от каждого нужно взять по его возможностям и каждому дать по потребностям. Те, кто стоит у руля мира, Вождь, Первый секретарь и так далее, отказываются от своих имен, а из уважения к ним простые рабочие кроме имени имеют еще и прозвание по должности - именно последнее считается настоящим, а первое служит лишь в быту.
Закончила Маша словами о том, что беспокоило ее сейчас больше всего:
- Нас учат, что случалось такое: жители Мивзоса попадали в другие миры, где еще угнетал человек человека. Нам рассказывали, как эти герои в одиночку приводили миры к общевистской революции, освобождали притесняемый народ. - Она запнулась, а потом уныло закончила: - Только, видно, я плохая общевистка, потому что, сколько ни стараюсь, не могу объяснить людям необходимость революции…
Голос Маши сорвался, и она замолчала, пряча слезы. Обиднее всего было осознавать, что она подвела Вождя, не смогла выполнить его заветы.
- Да вздор это все! - не выдержал молчания Весь. - У нас тоже говорят, что в одиночку можно перевернуть мир, но на самом деле это абсурд!
- Расскажи… - попросила Маша.
Уж что повлияло на Веся, - наливка все-таки в голову ударила или просто пооткровенничать хотелось, - неизвестно, но он заговорил:
- В наших летописях значится, что в незапамятные времена в наш мир явилась героиня, имя которой было Мэррасиэль. О ее деяниях достоверно известно из ее дневников, а их версий не так уж мало: очевидно, запрещенные книги переписывали от руки, поэтому детали и имена несколько различаются. - Весь перевел дыхание и продолжил: - Некоторые исследователи полагают, что в сознании народа объединились образы героинь разных эпох, но большинство придерживаются версии о том, что в действительности существовала лишь одна Мэррасиэль. Жизнеописания слишком схожи, таких совпадений не бывает.
Он протянул руку за бутылкой, промочил горло:
- Считается, что она была уроженкой другого мира. Да не косись ты на меня так! - Он посмотрел на Машу. - Если в этом вашем Мивзосе знают о существовании иных миров, то неужели ты полагаешь, будто у нас дело обстоит иначе?
Весь гневно фыркнул, а Маша устыдилась. Раххан-Хо явно наслаждался спектаклем.
- Итак, на чем я остановился? Ах да… оказавшись в нашем мире, Мэррасиэль свергла законного правителя и заняла императорский престол. Правда, чтобы узаконить свои права, она женила на себе бывшего императора и сделала его принцем-консортом. Правда, прожил он недолго, - криво усмехнулся Весь. - Поговаривают, молодая императрица была настолько ехидна и ядовита в речах, что, как паучиха, пожрала своего супруга после рождения наследника. Это иносказание! - вздохнул он, заметив ужас в глазах Маши. Саркастически усмехнулся: - По правде говоря, я не слишком доверяю этим летописям и дневникам. Куда обычной девке - а упоминается, что она была груба, невоспитанна, словом, не благородных кровей, - тягаться за власть с законным императором? Разве что и он сам, и весь двор вместе с советниками, министрами, военными и прочими разом сделались клиническими идиотами и возлюбили эту Мэррасиэль!
Весь подумал и добавил:
- Скорее всего, за девкой кто-то стоял, достаточно умный и хитрый. Но это все домыслы, конечно. Слишком много лет прошло, теперь правды не узнать. Но, к слову сказать, на сыне Мэррасиэль новая династия и прервалась. Вернее, ее прервали. Молодая императрица слишком заигралась, а у прежнего императора нашелся наследник, дальний родственник, сумевший не пасть жертвой ее чар. Подозреваю, что вся история - его рук дело, прежде законно получить трон он бы не смог.
По тону Весьямиэля было понятно, как он относится к этой легенде. Да что там, он попросту смеялся над ней! Маша уж было собралась сказать ему, что мать-история хранит важнейшие сведения и позволяет учиться на ошибках прошлого, но Весь не дал ей такой возможности, встал и заявил:
- Хватит болтать, спать пора.
С этими словами он направился к телеге - наверное, решил устроиться на ночлег на мягком сене. Впрочем, Маша и Раххан-Хо не возражали - сказочник давно нарубил лапника и соорудил неплохие лежаки.
- Ты не будешь возражать, если я с вами прокачусь? - окликнул Веся Раххан-Хо. Видимо, он сразу понял, кто в этой паре главный, а потому обращался сразу к Весьямиэлю. - Вы с Машей внакладе не останетесь, подсоблю и в дороге, и в селениях, если завернем.
- Хочешь, присоединяйся, - пожал плечами Весь. - Только имей в виду - не советую искать покупателей на наши… истории.
В голосе мужчины послышались угрожающие нотки, Маше даже показалось, что он ощерился, как цепной пес, хоть в полумраке да еще вполоборота не разглядеть было гримасы. Одно ясно: Весь сказочнику не доверял…
- Обещаю, я буду верным спутником Весю Сторожу и Маше Звонкой, - серьезно ответил Раххан-Хо. - До тех пор, пока наши дороги не разойдутся!
Глава 12
Гнев богов
День шел за днем, одна дорога сменяла другую, и одним прекрасным утром Маша поняла, что ей очень даже нравится путешествовать на скрипучей телеге. Конечно, дороги могли бы быть не такими ухабистыми, но это ерунда - если уж очень сильно трясет, можно пойти пешком, опять же ноги размять. А вокруг красота какая! Поля, поля, холмы, дорога петляет между ними и снова прячется в лесу.
Одного Маша не могла взять в толк: откуда Весь знает, в какую сторону двигаться? Уж так они крутили и петляли, что не разберешь, с какой стороны приехали. На вопрос белобрысый не ответил, буркнул что-то неразборчиво и снова мрачно уставился на дорогу.
"Ну и пес с ним", - подумала Маша (нахваталась всяких выражений еще на постоялом дворе, и иногда они приходились очень кстати!) и снова заговорила с Рахханом. Вот кого не нужно было по полчаса уговаривать раскрыть рот: их случайный попутчик так и сыпал байками и прибаутками, былями и небылицами. Еще он научил Машу нескольким здешним песням и сам подпевал - голос у него оказался не очень сильный, хрипловатый, зато со слухом был полный порядок, так что у них неплохо получалось петь вдвоем. Еще бы Веся уговорить подыграть на флейте, только Маша пару раз взглянула на него и отказалась от этой затеи - очень уж неприветливым он выглядел.
Даже странно, решила она. Он так рвался в путешествие, и первый день был вон как весел, всякими задумками делился, с Рахханом всю ночь проговорил, а потом как отрезало. Может, ему спутник не по душе? Но тогда бы Весь его отшил, очень даже просто, в этом Маша не сомневалась ни секунды. Или ему просто не нравится, что тот берет на себя инициативу, подсказывает, куда лучше свернуть, дичь вот ловит, учит Машу разводить бездымный костер, готовить на нем мясо и отличать съедобные ягоды от несъедобных, а также обращаться с лошадью. Девушка теперь сама могла запрячь и распрячь смирную Зорьку и очень этому радовалась. Но опять-таки, будь это Весю не по нраву, он бы наверняка сказал Раххану что-нибудь такое, отчего веселый парень отстал бы от них в первой попавшейся деревне! Они уже миновали два или три поселения, но заезжать никуда не стали: провизии пока хватало, так зачем лишний раз показываться местным на глаза? На дороге если кто и встречался, обращал на них мало внимания, - все своими делами заняты.
Нет, тут что-то совсем иное, заподозрила Маша и стала пристальнее приглядываться к Весю.