- Отлично, - промолвил Логвинов. - Олег, - сказал он, обращаясь к своему ближайшему помощнику, - возьми у Мефодия карту и отправляйся туда. Уничтожь мерзкое вместилище дьявольских сил. Надеюсь, еще не поздно, - повторил магистр.
Баранов, не говоря ни слова, встал со своего места, взял со стола карту и вышел из гостиной. Задержавшись на пороге, он коротко кивнул, прощаясь с присутствующими.
- Может, будет лучше, если с ним поедет кто-нибудь из воинов Церкви? - предложил патриарх.
- Он справится, - заверил Ярополк Владиславович. - Олег - один из лучших. Недаром он носит прозвище Бультерьер.
- Теперь мы должны выработать стратегию дальнейших действий Альянса, - сказал Патриарх.
- Да, - кивнул Логвинов. - Поскольку мы теперь знаем, что Райшмановский не намерен останавливаться, и знаем, чего он добивается, нам следует принять контрмеры. Думаю, лучше всего будет ослабить его организацию, исключив из игры нескольких важных ее участников…
- Но как мы можем это сделать, если ничего не знаем о них? - недоуменно вопросил Патриарх. - Известно лишь, что к сатанистам относятся сам Райшмановский, да неопределенное количество выродков, сидящих по тюрьмам или прячущимся в городских подвалах.
Ярополк Владиславович вкрадчиво улыбнулся.
- Владыка, не забывайте, что Альянс состоит из двух союзных сторон, - сказал магистр. - Наша часть не столь многочисленна, как ваша, зато у нас в запасе есть знания и приемы, которые вы считаете греховными, и потому не прибегаете к ним. Людям Ордена удалось выяснить некоторые подробности о деятельности фирмы "Атанас и Ко", что на деле означает "Око Сатаны".
Некоторые из людей Церкви при этих словах вздрогнули, кое-кто даже перекрестился. Патриарх, за годы противостояния привыкший к частому звуку запретного имени, только брезгливо поморщился.
- Аркадий, - Логвинов повернулся к сидевшему по левую руку от него Гольдштейну. - расскажи нашим товарищам о результатах твоего расследования.
- Первым делом я хотел бы объяснить, как оно стало возможным, - поправив очки, сказал критик и положил на стол папку с бумагами, которую до этого момента держал в руках. - Поскольку организация Райшмановского очень мощна, разветвлена, богата и оснащена по последнему слову техники, традиционные методы шпионажа к ней были неприменимы. К сожалению, в этом смысле спектр средств, доступных Райшмановскому, существенно превосходит возможности не только Ордена, но и Русской Православной Церкви.
Иерей Макарий, отвечавший, в числе прочего, и за техническое оснащение, при этих словах заерзал на стуле, но возражать не стал.
- К тому же, сейчас в распоряжении Райшмановского находится весь огромный технологический потенциал нашей страны, - продолжил Аркадий. - Так что, даже дистанционно управляемый самолет-разведчик в полпальца размером был бы с легкостью обнаружен и уничтожен.
- Ближе к делу, пожалуйста, - попросил Патриарх.
- Конечно, я к тому и веду, - кивнул Гольдштейн. - Поскольку наружное наблюдение за Президентом, или же шпионаж с использованием технических средств, были абсолютно невозможны, я решил прибегнуть к помощи магии.
- Неужели вам удалось проникнуть прямо в его сознание? - изумился первосвященник.
- Нет, на такое у нас способен только магистр, - улыбнулся публицист. - Но в данном случае, увы, даже его старания пропали бы втуне.
- Так что же вы сделали? - владыка начал терять терпение. И не он один - кто-то из монахов нервно забарабанил пальцами по столу.
- Поскольку вокруг Президента и так все время вьется всякая инфернальная мразь, - сказал Гольдштейн, - я подумал, что Райшмановский вряд ли почувствует, если ее вдруг станет самую чуточку больше. Существует множество мелких созданий тьмы, повелевать которыми в силах не только жрецы Сатаны, но и достаточно сильные маги, к которым я имею счастье принадлежать. И вот, я заклял нескольких кобольдов и гремлинов и заставил их следить за нашим неуважаемым Президентом. Как видите, колдовство может приносить не только вред.
- Ну, это мы уже давно знаем, - улыбнулся Патриарх. - Продолжайте, Аркадий.
- К сожалению, моим маленьким помощникам не удалось проникнуть в его главную цитадель - офис компании "Атанас и Ко". Там установлена слишком сильная магическая защита, она их сразу сжигала, - с явным сожалением промолвил Гольдштейн. Патриарх подумал при этом - а о чем же сожалеет литературный критик: о несостоявшемся вторжении в крепость зла, или о несчастной судьбе инфернальной шелупони? Разве дьявольские твари хоть чем-либо заслуживают сострадания?
- Но вот время нескольких государственных и частных встреч Президента, - сказал Гольдштейн, - а также во время его передвижений по Москве - ведь гремлины очень хорошо себя чувствуют в автомобильных двигателях - они вполне успешно следили за ним, фиксируя каждое слово.
- Полагаю, вам удалось узнать достаточно, чтоб оправдать столь длительную прелюдию? - слегка раздраженно молвил Патриарх.
- Конечно, - Гольдштейн, наконец, раскрыл лежавшую перед ним на столе папку. - Узнаете? - поинтересовался он, продемонстрировав сидящим напротив людям широкий цветной фотоснимок. Худощавый молодой человек с ежиком светлых волос хитро смотрел в объектив, демонстрируя ослепительную улыбку.
- Да кто ж его не знает? - на лице первосвященника возникла полупрезрительная усмешка. - Этот скоморох в телевизоре мелькает гораздо чаще, чем я. Даже, наверное, чаще, чем Райшмановский.
- Не простой оказался скоморох, владыка, - Гольдштейн положил фотографию обратно в папку. - Как удалось установить, этот известнейший юморист, Вова Пуля, является одним из главных агентов сатанинского влияния на отечественном телевидении. Он владеет основами гипноза и, отпуская в эфире колкости, незаметно вплетает между ними нужные Райшмановскому установки. Само собой, шоумен внушает своей публике беззаветную любовь к Президенту. А ведь аудитория Пули исчисляется десятками миллионов телезрителей…
- Да не может быть! - недоверчиво воскликнул иерей Макарий. - Каюсь, я тоже иногда смотрю его шоу. И как-то не стал я после этого сильнее любить подонка Райшмановского.
- Ты - это ты, - возразил Патриарх. - Ты знаешь, кто таков на самом деле Президент, и ненавидишь его. А большинство населения не знает и тысячной доли правды.
- И то верно, - согласился иерей.
Аркадий Гольдштейн вытянул из папки новый снимок, изображавший на этот раз крепкого мужчину лет сорока пяти, лысого, зато имевшего внушительные усы. Человек на фотографии был одет в черную кожаную куртку, глаза его были скрыты под солнечными очками.
- Это - Алексей Борачев, в "Оке Сатаны" известный под кличкой Харракс, - сказал публицист.
- Не только там, - добавил Патриарх. - Я помню этого мерзавца. Он пытался открыто пропагандировать сатанизм в конце девяностых, но потом вдруг резко исчез из общественной жизни.
- Да-да, - кивнул Аркадий. - Он исчез, потому что его подмял под себя Райшмановский. Харракс быстро почувствовал, откуда дует черный ветер смерти. Он стал лидером личной гвардии Геннадия Алексеевича - еще в ту пору, когда тот был депутатом.
- Это все? - поинтересовался Патриарх, заметив, что Гольдштейн закрывает папку.
- Пока что да, - кивнул маг. - Наблюдение продолжается. Даже сейчас.
- Но какую пользу может извлечь Альянс из этой информации? - пожал плечами иерей Макарий.
- Ну как же? - иронично прищурился Ярополк Логвинов. - Теперь мы знаем в лицо и по именам по крайней мере двоих из ближайших приспешников Президента, которые входят в хребет его корпорации. Нейтрализовав этих людей, мы нанесем "Оку Сатаны" существенный урон. Осталось решить, как именно мы это сделаем.
- Насчет Пули я сомневаюсь, - промолвил иерей Макарий. - Все-таки, всенародный любимец, да и потом - может, его еще не поздно перевоспитать. А вот Харракса бы задушил собственными руками, - кулаки священника сжались и задвигались, словно Макарий пытался оторвать голову невидимому цыпленку…
- Кстати, как же я мог забыть! - Логвинов легонько хлопнул себя ладонью по седой голове. Повернувшись, он взял с полки пульт от телевизора. - Тот, кого мы сейчас обсуждаем, возжелал поделиться с народом своими планами на будущее. Честно признаться, Орден пока не в курсе, что именно он задумал.
Ярополк Владиславович нажал на кнопку, включая плазменный телевизор, расположенный сбоку от стола, так, что его могли, полуобернувшись, смотреть все, кто присутствовал в гостиной. На экране возникла ненавистная физиономия Райшмановского. Президент находился в останкинской телестудии. Той самой студии, в которой чуть больше года назад он провернул одну из самых успешных своих рекламных акций.
- Здравствуйте, дорогой Геннадий Алексеевич! - выпалила сияющая ведущая Даша Лимановская - та самая, что вела давнишнее интервью, во время которого в студию вторглись сатанисты. - Как же приятно снова видеть вас здесь, спустя ровно год после вашей триумфальной победы над врагами России в прямом эфире!
- Ну, на самом деле - год и два месяца, - сказал Райшмановский. - Я, знаете ли, люблю во всем точность.
- А точность - вежливость королей, - подхалимски пошутила теледива.
- И Президентов, - расплылся в улыбке Геннадий.
- В прошлый раз мы общались с вами, как с кандидатом, в рамках освещения предвыборной кампании, - приступила журналистка к исполнению своих прямых обязанностей. - А теперь вы сами изъявили желание поучаствовать в моей программе, и это большая честь для меня. Но и большая неожиданность - вы ведь очень загружены на работе. Так что же случилось такого, что Президент Российской Федерации вдруг посчитал нужным внести коррективы в свой невероятно насыщенный график?
- Да вот, совершенно неожиданно вспомнил, что я уже больше года как Президент, - продолжая улыбаться во весь рот, сказал Райшмановский. - И решил отчитаться перед своим народом о проделанной работе. Как мне кажется, Дарья, ваша сверхпопулярная и рейтинговая программа подходит для этого наилучшим образом.
- О, в моем рейтинге немало и вашей заслуги, - подмигнула Президенту ведущая. - Помните? В прошлом году, в этой же студии.
- Помню, - рассмеялся главарь сатанистов. - Кстати, на случай чего… - он выразительно похлопал себя по лацкану пиджака. Хозяйка студии заливисто рассмеялась, запрокинув голову.
Происходящее на экране больше напоминало юмористический скетч, нежели политическую программу. Это не осталось незамеченными участниками Альянса.
- Клоунада какая-то, - буркнул Макарий.
- Так сценарий же, наверное, Пуля писал, - усмехнулся Патриарх.
- Нет, они импровизируют, - покачал головой магистр Ордена. - Насколько я помню повадки Геннадия, это в его натуре. Чувствуя себя в безопасности, он всегда много шутил.
Райшмановский тем временем разливался соловьем, в красках расписывая, как хорошо и славно стало жить россиянам за последний год. Что самое обидное, при этом его нельзя было поймать на лжи - все факты и цифры, приводимые Президентом, соответствовали действительности. Он действительно сделал работников бюджетной сферы столь же состоятельными гражданами, как и бизнесмены средней руки. Действительно снял душное налоговое ярмо с самих бизнесменов. Действительно искоренил уличную преступность - не только сатанистов, но и обычных хулиганов. И даже принес извинения жителям кавказских республик за свои давние острые высказывания в их адрес. Разве только зеков не освободил, как обещал когда-то. Но ведь и это в народе считали признаком его политической мудрости и дальновидности, а вовсе не подлостью!
Если бы сидящие в гостиной логвиновского дома люди не знали, кем на самом деле является Геннадий Алексеевич Райшмановский, и что он натворил за предшествующие двенадцать лет, они вполне могли бы принять его за новое воплощение Иисуса Христа.
И, как ни печально, именно такого добрейшего человека видели в своем четвертом по счету Президенте 99,9 % населения Российской Федерации. Патриарх и прочие священники не раз становились свидетелями того, как в православных храмах возносят молитвы и жгут свечи за здравие "раба Божьего Геннадия". О, если бы могли они доказать, что этот человек на деле не кто иной, как злейший Божий враг! Но увы - в распоряжении у Альянса не было никаких доказательств, кроме знаний Ярополка Логвинова и множества догадок. И, хоть догадки эти и соответствовали реальному положению дел, документальных свидетельств причастности Райшмановского к деятельности сатанинской секты по-прежнему не было. Не пришьешь же к делу "показания" души вернувшегося с того света иеродьякона Амвросия, да мерзкий писк зачарованных Гольдштейном гремлинов и кобольдов. И что может поделать один человек - пускай даже являющийся известным некогда ученым и популярным писателем - выступив с голословными обвинениями против того, кого считают настоящим спасителем страны?
А после сегодняшней передачи народная любовь к Райшмановскому наверняка зашкалит за все разумные пределы.
"Чего же он добивается? - размышлял Патриарх, отвлекшись от происходящего на экране. - К чему стремится? Хочет, чтобы ему воздвигли памятник при жизни? Но, Господи, зачем же было делать это такой ценой?!".
Слово "памятник" вдруг прозвучало и в останкинской студии. Взгляд первосвященника вновь устремился к плазменному экрану.
- Памятник Сталину?! - лицо Даши Лимановской вытянулось от изумления. - Но не кажется ли вам, что для нашей страны, столь сильно пострадавшей от этого человека, такое было бы чересчур?
- Да, я много размышлял, прежде чем вынести свое решение на суд общественности, - мягко сказал Райшмановский. - Советовался с историками, психологами, социологами. И пришел в итоге к выводу, что такой памятник, как бы странно это ни звучало, на самом деле необходим России. Судите сами - какие бы невзгоды ни претерпел народ за время правления Сталина, в то время Советский Союз находился на пике своего расцвета. Мы были величайшей державой в мире, нам многие завидовали, а боялись - так абсолютно все! И, должен отметить - при Сталине был невозможен тот разгул мракобесия и дьяволопоклонничества, который мы все имели несчастье наблюдать еще совсем недавно. Если помните - одним из своих указов Иосиф Виссарионович вообще запретил деятельность всяческих магов и колдунов…
- Извините, что перебиваю, - сказала Лимановская, - но как с таким решением можете быть солидарны вы - практикующий экстрасенс?
- Ну, во-первых, я уже давно не практикую… - Райшмановский на миг замялся, ища пути к отступлению и контратаке, - А во-вторых, экстрасенсорика - это, все же, совершенно иное дело, нежели черное колдовство. Вы вслушайтесь в само слово. Оно означает "сверхчувственность". Экстрасенс апеллирует в своей деятельности к собственным чувствам, к скрытым возможностям человеческой души, данной ему Богом. А колдун - тот проводит отвратительные ритуалы, причиняет страдания, убивает животных, а то и людей. Согласен, при Сталине под одну гребенку попали все. Но основной удар Генеральный секретарь намеревался нанести как раз по приспешникам Дьявола.
- При том, что воплощением Дьявола многие до сих пор считают его самого… - не сдавалась Лимановская.
- Он таким не был, - покачал головой Президент. - Зловещая репутация, которую имеет сегодня этот великий вождь советского народа, явилась результатом многочисленных подтасовок и передергиваний, осуществленных уже после его смерти. Догадываюсь, кому это могло бы нужно.
- И кому же? - с фирменной журналистской интонацией поинтересовалась Дарья. - Это очень интересно.
- Да тем же, с кем он так яростно боролся при жизни! - воскликнул Райшмановский, имевший сейчас такой будто речь в студии шла о решении простейшего математического примера. - Врагам русского народа! В том числе, конечно, и сатанистам. Вот я и подумал - а почему бы и не воздвигнуть в центре Москвы монумент Сталину, в назидание всем, кто, возможно, захочет снова начать заигрывания с Дьяволом? Ведь Сталин боролся с ними? Боролся. Успешно. Я бы сказал - более чем. Нужно нам зафиксировать этот исторический момент для будущих поколений? Да просто необходимо! Чтобы даже те, кто родится через пятьдесят лет, жили в полной уверенности: "Сатана не пройдет!".
- Грамотно обосновано, - закивала ведущая. - Но все-таки Сталин… Выражаясь языком простонародья… стремно как-то, знаете ли.
- В принципе, в истории России есть еще один человек, который также успешно вел борьбу с сатанистами и полностью избавил страну от них, - улыбнулся Президент. - Но этот человек - я. Согласитесь, ставить памятник самому себе тоже было бы несколько… стремно.
- Вам самое место в одном ряду с великими мастерами риторики! - смеясь, воскликнула Даша. - Вы, кажется, можете убедить кого угодно в чем угодно. Лично я уже готова идти на торжественное открытие памятника Сталину. Признайтесь, вы сейчас не пускали в ход гипноз или что-то в этом духе?
- Ну, я ведь уже сказал - давно не практикую, - улыбаясь, развел руками Райшмановский.
Как водится, по окончании программы было запущено электронное голосование, предлагавшее телезрителям выразить свое отношение к обсуждаемому вопросу. Вопросом, разумеется, была перспектива возведения в Москве памятника Сталину. Несколько членов Альянса потянулись к своим мобильным телефонам, чтобы принять участие в опросе.
Они голосовали против, как выступили бы против любого начинания Райшмановского. Но их голоса, конечно, ничего не решили. Четвертому Президенту, этому "ангелу во плоти", простили бы, наверное, и куда более спорную инициативу. Подавляющее большинство телезрителей проголосовало "за". Скорее всего, если бы Райшмановский провел в стране референдум на ту же тему, результат отличался бы от нынешнего не слишком сильно…
После просмотра программы Патриарх, магистр и прочие выглядели обескураженными и растерянными. Они надеялись выявить в речах преступного Президента тайное дно, предугадать его дальнейшие намерения. А вместо этого стали свидетелями журналистского подхалимства, политического фарса, пускай и правдивого - но бахвальства, а под конец - самого настоящего бреда.
Тишина в гостиной затянулась и стала давящей.
- Но почему Сталин? - произнес, наконец, Патриарх. - Это как-то связано с сатанизмом? - поднял он взгляд на Логвинова. - Сталин был тайным дьяволопоклонником? Или, - владыка перекрестился, - Дьяволом во плоти?
- Да нет, - покачал головой магистр. - Сталин был жестокосердным диктатором, самолюбивым самодуром, он причинил народу много зла, но с Сатаной не якшался. В этом смысле Райшмановский прав - Сталин действительно считал сатанистов врагами, как считал он врагами всех, кто верит в кого-то, кроме него. Я не знаю, зачем Президенту нужен памятник Сталину. Возможно, это - не более чем очередная хитрая уловка, чтобы запудрить нам глаза.
- Мне кажется, у нас пока слишком мало информации о происходящем, - спокойно произнес Аркадий Гольдштейн. - Нужно копать еще.
- Ну а пока давайте накопаем картошки, чтобы поужинать, - улыбнулся хозяин дома. - Война войной, но простые житейские радости не в силах отменить даже Президент-сатанист. Картошка, кстати, у меня в огороде отменная. Высший класс!