- Они действительно мерзкие, но, скорее всего, это лишь предлог, чтобы увеличить меры безопасности. Экслибри - это чума. Все без исключения, а уж эти двое особенно гадкие типы. За пределами гетто от экслибри можно ждать только неприятностей… Но даже они недостаточно опасны, чтобы оправдать такие расходы. - Кирисс покачал головой и скрестил руки на груди. - Нет, за этим кроется что-то гораздо более серьёзное.
Он потерял контроль над своим городом? Фурия вряд ли могла ему помочь.
Всё, что он говорил, свидетельствовало об одном: если Академия ещё не лишила его власти, то собиралась сделать это в ближайшее время.
- Вы сказали швейцару, что я ваша племянница.
- Он всегда служил мне верой и правдой, но в наши сложные времена даже друзья могут вдруг изменить своим прежним привязанностям. Кроме того, у меня на самом деле целый выводок племянников и племянниц. В данный момент ты в безопасности, по крайней мере, пока фамилия Ферфакс не вызывает подозрений.
"Ему всё известно, - подумала Фурия. - Он знаком с историей дома Розенкрейцев и знает наверняка, что из этого получилось. Кто из этого получился".
- Академия не имеет ни малейшего понятия, кем были твои предки, - сказал он. - В противном случае они давно бы вас уничтожили. Поэтому своей фамилией ты себя не выдашь.
- Они на нас напали! Интрига…
- Их подослала не Академия. Иначе ваш дом уже сровняли бы с землёй. И никто не вышел бы оттуда живым.
- Кто же за этим стоит?
Он понизил голос, будто опасаясь, что его всё-таки могли подслушивать.
- Ходят слухи. Так сказать, разговоры за закрытыми дверями. Нападение на вас в общем-то как нельзя дополняет картину.
Фурия смотрела на него, с нетерпением ожидая продолжения. Кирисс откинулся назад, открыл рот - и в это мгновение часы пробили полдень.
- О боже мой! - сказал он и с трудом поднялся со своего кресла. - Пришло время моей ежедневной прогулки.
- Вашей… прогулки?
- Каждый день ровно в двенадцать часов. Я не пропустил её ни разу за все годы моей государственной службы и сегодня также не собираюсь. Адамантова Академия может лишить меня власти, но только не привычек. До тех пор, пока я регулярно выхожу в люди, народ на моей стороне, он меня любит. Он поддержит меня, когда станет по-настоящему сложно.
Кирисс действительно уверен в этом? Или просто хочет, чтобы это было правдой?
Фурия вскочила со своего места и встала перед бургомистром, когда тот вышел из-за стола. Она едва доставала ему до груди и казалась невероятно маленькой по сравнению с его огромным телом.
- Кто подослал к нам Интригу? - Девочка была настроена совершенно серьёзно, но со стороны это конечно же выглядело смешно.
С обычным человеком у неё, возможно, был бы шанс как-то повлиять на ситуацию, но Кирисс наверняка обладал удивительными талантами, иначе как бы ему удалось стать городским головой.
- Ты очень похожа на своего отца. Тебе этого никто раньше не говорил?
- Паулина, - ответила Фурия, - наша кухарка. Кавалеры её убили.
Кирисс положил руку девочке на плечо.
- А что, если тебе пойти со мной? Это бы помогло нашей истории с племянницей выглядеть более правдоподобно.
- Но там мы не сможем разговаривать. Вы же сами сказали: они везде и слышат каждое наше слово.
- Я поведаю тебе историю Хэй-он-Уай и расскажу немного о Либрополисе. Это не преступление.
Терпение Фурии лопнуло.
- Я ничего не хочу, кроме как…
Кирисс прижал к её губам свой толстый указательный палец.
- Сначала мы поработаем над твоим прикрытием. А затем я открою тебе всё остальное. Сейчас двенадцать. Если я не покажусь на улице вовремя, у них возникнут подозрения. А потом они придут сюда и начнут задавать нам щекотливые вопросы.
Не дожидаясь ответа, Кирисс подошёл к одной из полок и достал из ящика огромное увеличительное стекло. Он взвесил его в руке, а затем положил в карман сюртука.
- Когда мы выйдем, лучше называй меня дядей.
- Дядя Кирисс?
- Дядя Корнелий. Это моё имя. Моей племяннице стоит его знать.
Она взглянула на его сердечную книгу.
- Это нам не понадобится, - сказал он. - А теперь пойдём. Дочь моего друга - моя дочь.
Фурия не сдвинулась с места.
- Поверь мне, - сказал Кирисс и распахнул дверь.
Глава ПЯТАЯ
- Я никогда не предам Либрополис!
Бургомистр и Фурия шагали по улицам, приветствовали книготорговцев, которые выглядывали из своих лавок или подмигивали, раскладывая в витринах свой товар. Тёплая улыбка Кирисса была совершенно безмятежной, весь его вид излучал спокойное достоинство.
- Этот город - вся моя жизнь, - сказал он. - Если понадобится, я умру за него.
Небо над Либрополисом было затянуто тучами, сквозь них с трудом проникали редкие лучи солнца. Прогуливаясь по тихим улицам городка, Фурия всё время оглядывалась, опасаясь преследователей. Если полиция и следила за ними, то на этот раз действовала более искусно, чем те двое сегодня утром.
- В магазинах почти нет клиентов, - заключила Фурия. - Кто покупает все эти книги?
Действительно, первое, что бросилось ей в глаза, когда они вышли из замка, было невероятное безлюдие: на улочках даже днём редко можно было встретить прохожих, а большинство лавок пустовали.
Кирисс улыбнулся ещё шире, но взгляд его стал печальнее, - возможно, он предчувствовал, что очень скоро всё в этом городе кардинально изменится.
- Здесь никогда не гнались за прибылью, главное для нас - разнообразие и широкий выбор.
- Я не понимаю.
- Ни у кого из книготорговцев Либрополиса нет нужды выживать за счёт продаж. Город, то есть мы, следим за тем, чтобы у всех был приличный доход, крыша над головой и еда на столе. Никто не богатеет, но никто и не голодает. Мы печёмся о том, чтобы предложить нашим покупателям как можно больше книг. Здесь есть практически любая книга, которую ты только сможешь вообразить.
- Тогда Интрига должна была искать здесь, а не у нас дома, - с горечью заметила Фурия.
- Несколько исключений всё-таки имеется: редкие экземпляры, пропавшие альбомы великих художников и тому подобные диковинки. И конечно же есть ещё одна проблема: наши фонды нигде не каталогизированы. У покупателя, ищущего особенный раритет, нет другого выхода, кроме как переходить из одной лавки в другую, исследуя полку за полкой. - Глаза бургомистра сверкнули. - Но разве существует что-нибудь более прекрасное?
Они миновали дорожный знак, указывающий на "Хэй-он-Уай", который Фурия уже видела на пути сюда. По другую сторону никакой особой разницы не ощущалось: ряды низких домиков, узкие улицы, казалось, уходили в бесконечность.
- Почему Хэй-он-Уай? - спросила Фурия. - Ведь он находится в другом мире.
Хэй, как его называли местные жители, был маленьким городком на границе между Англией и Уэльсом, он располагался вдали от крупных центров и магистралей. В шестидесятых годах двадцатого века один смекалистый книготорговец открыл там свою первую антикварную лавку, предлагавшую читателям старинные книги из имений обедневших дворян.
Вскоре вслед за первой открылось ещё несколько лавок, и хозяин подвозил всё новые грузовики с подержанными книгами из замков и поместий. Большинство владельцев были счастливы избавиться от своих фамильных библиотек. Рабочие из Хэй-он-Уай, приходя в дом, выгребали подчистую весь хлам и платили вдобавок несколько фунтов. Тем временем страна заговорила о том, что Хэй становится Меккой для всех букинистов мира. Затем появились туристы; рестораны и гостиницы начали неплохо зарабатывать, и вскоре во всём городке не осталось ни одного дома, в котором не торговали бы книгами. Первый продавец, затеявший всё это, купил замок в центре городка, поселился в нём и провозгласил себя королём.
Библиоманты знали эту историю, им также было известно расположение остальных книжных городков и деревень, которые возникли по образцу Хэя по всему миру: в Голландии, Норвегии, Германии, а также в отдалённых странах, таких как Мали и Малайзия. Но Хэй-он-Уай оставался зачинателем и в настоящее время продолжал существовать благодаря своей славе.
- Неужели ты не знала, что Либрополис вырос из Хэй-он-Уай? - спросил Кирисс, когда они подходили к магазину, продававшему книги со страницами из шоколада.
Пип любил шоколад, поэтому Фурии сложно было даже вдыхать доносившийся из лавки аромат. Но она продолжала играть по правилам бургомистра, потому что другого выбора у неё не оставалось.
- Из Хэй-он-Уай? - удивлённо переспросила она.
Кирисс кивнул.
- Уже в семидесятые годы в городок ринулись толпы туристов. Всё меньше внимания уделялось книгам, всё больше речь шла о сувенирах и безделушках, дорогой еде, гостиницах и прочей ерунде, которая могла бы наполнить городскую казну. Именно поэтому с позволения Академии было принято решение перенести настоящий Хэй в убежище, сохранив в реальном мире лишь копию - ничего, кроме декораций, услаждающих туристов. Оригинал тем временем закрепился здесь, а магия библиомантики заставила его растянуться, словно дрожжевое тесто. Всего через несколько лет из маленького городка получился внушительный центр, а через десять лет здесь были уже сотни магазинов. В основном это лавки, прогоревшие в других местах, поэтому, чтобы оживить торговлю, их перенесли на новое место.
- Кладбище книжных магазинов, - прошептала Фурия.
- Вовсе нет! - горячо возразил бургомистр. - Здесь они продолжают своё существование, и многие из них находятся в собственности тех же хозяев, что и раньше, ведь там бы они не смогли заработать себе на жизнь. Если уж тебе хочется определений, то это скорее рай книжных магазинов! - Кирисс остановился перед лавкой с шоколадными книгами. - И только попробуй сказать, что это не прекрасно! Теперь-то тебе понятно, почему я готов отдать за это место всё на свете? Лучшего уголка в мире не существует. По крайней мере, я такого не видел.
Фурия кивнула, ей казалось, она действительно понимала Кирисса.
Либрополис, несомненно, был настоящим чудом. Во время первого её приезда отец рассказал девочке о нём очень коротко, только необходимую информацию. Но всё чаще Фурия спрашивала себя, сколько ещё тайн скрыл от неё Тиберий.
Они вошли в магазин, к ним тут же подбежал хозяин с маленькой тарелочкой шоколадных конфет. Кирисс достал лупу и пристально рассмотрел каждый из диковинных шоколадных шариков.
Фурия кашлянула.
- Почему… то есть я хотела сказать, что это ты там делаешь, дядюшка Корнелий?
Хозяин лавки одарил девочку доброжелательной улыбкой:
- Когда дело доходит до шоколада, он не доверяет никому.
Фурия в смущении поглядела сначала на лавочника, затем на Кирисса и потом на четыре конфеты, лежавшие на тарелке. Но дальше она решила не расспрашивать, ведь племяннице, вероятно, следовало бы знать, что именно на уме у её эксцентричного дядюшки.
И всё же Кирисс сам вызвался ей объяснить:
- Я люблю шоколад, и людям об этом известно. Боюсь, кто-нибудь может меня на этом подловить. - Смеясь, он погладил себя по огромному животу и взял с тарелки конфету. - Но зато я ненавижу алкоголь в конфетах.
Владелец лавки возмущённо встрепенулся:
- Разве я когда-нибудь предлагал вам…
- Знаю-знаю, мой друг. И всё же… - Кирисс опустил лупу и с наслаждением отправил конфету в рот, облизнулся и промямлил: - Моё увеличительное стекло предупреждает меня, если в шоколаде есть что-нибудь, чему там быть не положено. Это тебе понятно, не так ли? - Он протянул тарелку Фурии: - Хочешь?
Лавочник смотрел на них во все глаза и, очевидно, дожидался, что они похвалят его за труды, поэтому девочка постаралась умерить своё нетерпение и лишь отрицательно замотала головой. Но на улице сдерживаться она уже не могла. Фурия, не замедляя шаг, прошептала Кириссу:
- Интрига искала произведение Зибенштерна. Как вы думаете, есть ли способ выяснить, какую именно книгу она имела в виду? Очевидно, это не "Фантастико". Но если мы узнаем её название, то, возможно, найдём её здесь, в Либрополисе, и…
Кирисс перебил девочку:
- Его книги даже здесь большая редкость, хотя он написал несколько десятков романов. Единственный способ выяснить название - это спросить у заинтересованного лица. Вполне может быть, это название и само выплывет. Всё равно рано или поздно придётся с ней поговорить, чтобы вернуть твоего брата.
- Но как это сделать?
- Уж мы-то что-нибудь придумаем…
Возможно, Кирисс хотел обнадёжить девочку, но для Фурии его слова прозвучали как отговорка. Снова и снова её охватывала нервная дрожь, ей с трудом удавалось сдерживаться.
В течение следующего часа они посетили несколько магазинов, и в каждом их встречали конфетами. Фурия думала, что это особенность шоколадной лавки, но ошиблась. Кирисс, по всей видимости, был редкостным обжорой, и даже угроза смещения с поста и смерть старого друга не уменьшили его аппетит.
Также было видно, что он старался изо всех сил показать Фурии самые необычные книжные магазины и антикварные лавки Либрополиса. В одном из магазинов, где текст становился видимым, только если на него падала тень определённых предметов, продавец оставил их наедине, и Кирисс, подмигнув Фурии, прошептал:
- Конечно, речь идёт не только об алкоголе. Лупа предохраняет меня и от других опасностей: подмешать можно и яд.
- Но как вы можете набивать живот сладостями во время беспорядков?
- Если я изменю своим привычкам, они тут же это заметят. И конечно, заподозрят неладное. Поэтому надо вести себя как всегда.
Заканчивалась его прогулка на холме, который куполом возвышался в центре лабиринта узких улочек.
На холме стояла стеклянная оранжерея почти такого же размера, как и замок Хэй. Прежде чем зайти в неё, Кирисс указал вдаль - впереди открывался удивительный вид на крыши Либрополиса. С трёх сторон улочки и черепица растворялись в золотой дымке, а с четвёртой Фурия различила туман над рекой и мостик, по которому можно было переправиться в Лондон.
- Видишь, что там? - Он указал в противоположную сторону, на высокий забор с короной из колючей проволоки. - Это гетто экслибри. Академия вынуждает каждое убежище принять определённое количество этих созданий, но нигде их не содержится так много, как у нас. Либрополис является одним из самых крупных убежищ, но даже мы уже достигли пределов наших возможностей.
- Почему, собственно, никто не любит экслибри? - Этот вопрос Фурия уже задавала отцу, но сейчас ей было интересно, как ответит на него Кирисс.
Глаза бургомистра расширились от удивления.
- Неужели Тиберий там, в долине, держал своих детей так далеко от всех дел? - Вдруг он, казалось, вспомнил о собственных наставлениях, подозрительно огляделся и слегка качнул головой: - Не здесь. - Он подвёл Фурию к оранжерее: - Давай же заходи, такого ты ещё точно нигде не видела.
Как только Кирисс открыл дверь, в лицо ударил тёплый, влажный воздух. Бургомистр пропустил девочку вперёд. Поначалу она ничего не видела из-за густого тумана, но затем из облака постепенно выделились деревья. Вместо листьев с их ветвей свисали узкие полоски, они казались тоньше, чем мизинец Фурии.
- Закладки, - сказал Кирисс. - Здесь выращивают лучшие экземпляры.
- Я думала, что они сделаны из ткани.
- Не все. Эти, например, предназначены для особенных экземпляров, книг ручной работы из фабрик убежища, и, конечно, для наших книжных реставраторов.
Фурия подошла к первому дереву и протянула руку к ленточкам, свисавшим с его нижних ветвей.
- И всё-таки они выглядят так, будто сделаны из ткани.
- Иначе это были бы не закладки, а черви, не правда ли?
Она провела по ним пальцами, переходя от одной ленточки к другой, и по верхушке дерева прокатился тихий шелест.
- Они чувствуют талант библиоманта, - сказал Кирисс.
Он хотел ещё что-то добавить, но шелест превратился вдруг в тяжёлый вздох, который перебросился на соседние деревья. Все ленточки легонько закачались и задрожали, указывая на Фурию.
Она удивлённо отдёрнула руку.
- Ну и ну! - сказал Кирисс.
- Что происходит?
- Кажется, у тебя сильнейший талант.
- Я сердечную книгу-то не нашла пока.
Он тихо рассмеялся:
- Это никак не влияет на твои способности!
Девочка хотела что-то сказать, но Кирисс покачал головой:
- Не воображай. В мире много библиомантов, вызывающих реакции и посильнее.
Они продвигались в глубь оранжереи, и закладки поворачивались вслед за ними. Они выпрямлялись параллельно полу и указывали на Фурию, словно пальцы. И лишь когда Фурия отдалялась на несколько шагов, ленточки снова опадали. И эта медленная волна сопровождала её по всей оранжерее.
Только сейчас она заметила, что за деревьями двигались какие-то фигуры - серые контуры на фоне вздымающихся клубов пара.
Из тумана вышел какой-то мужчина и поприветствовал бургомистра. Из широких карманов его комбинезона торчали рукояти садовых инструментов. Волосы его были белыми как снег, хотя на вид ему сложно было дать больше пятидесяти лет.
- Моя племянница, - представил её Кирисс.
Садовник кивнул девочке и осмотрел её как-то слишком уж недоверчиво. Ленточки на ближних деревьях резко повернулись в его сторону. Он угрожающе пробормотал какое-то слово, которое Фурия не разобрала. Закладки мгновенно опустились и больше не двигались.
- Ты здесь впервые, - сказал он.
- Дядюшка Корнелий показывает мне окрестности. - Немного поколебавшись, она добавила: - Как здорово у вас здесь!
- Слишком жарко, слишком влажно, слишком вредно для здоровья. Плохо для лёгких и других органов. - Мужчина говорил с акцентом: каким именно, Фурия определить не смогла.
- Гунвальд Оландер, - представил его Кирисс. - Он заведует теплицей. Один из лучших наших работников.
Оландер проигнорировал комплимент бургомистра.
- Я слышал, в гетто снова беспорядки?
- Полиция и охрана уже взяли всё под контроль. - Кирисс тихо вздохнул. - Но это не всё, что сегодня интересует Академию. Они постоянно отправляют новые отряды, будто это решит проблему. Вместо того чтобы добраться до корня проблемы, они устраняют всего лишь симптомы.
- Но если корень заражён, дерево сохранить не удастся, - сказал садовник.
Мужчины переглянулись. Фурия в недоумении смотрела то на одного, то на другого. Был ли Оландер на стороне Кирисса, поддерживал ли он его возмущение политикой Адамантовой Академии? Или пытался оправдать её действия?
- Ты ведь хотел мне ещё что-то показать, дядюшка Корнелий, - нетерпеливо сказала Фурия, всё больше убеждаясь в том, что здесь она лишь впустую тратит драгоценное время.
Бургомистр поморщился и сказал Оландеру:
- Ну почему дети всегда так спешат, не то что мы, старики?
- Она уже не ребёнок. - Садовник снова посмотрел на Фурию так пристально, что ей стало не по себе. - Деревья реагируют на неё, как будто… - Он запнулся и вдруг спросил: - Сколько тебе лет, девочка?
- Пятнадцать.
- Как обстоят дела с сердечной книгой?