Фурия послушно выполнила указание. Она ожидала, что в хранилище будет жуткий, затхлый запах, но через секунду определила, что воздух наполнен пряными ароматами - мха и влажной коры.
Финниан включил тусклую лампу, находившуюся в соседнем помещении со сводчатым потолком, которое было не более десяти шагов в ширину. Никакого выхода на поверхность, даже какой-нибудь лазейки, видно не было. Идеальная ловушка.
- Финниан… - начала Фурия и вдруг почувствовала, что больше не может влиять на его мысли. Он больше её не слушался. Пока что.
Финниан подошёл к противоположной стене и поднял с земли камень размером с кулак. Какой-то шутник нарисовал на нём смешную рожицу. Финниан трижды ударил камнем в стену и повторил удары несколько раз в определённом ритме, казавшемся случайным, но, возможно, представлявшем собой тайный шифр. Спустя несколько секунд из-за стены пришёл ответ. Там кто-то был, и этот кто-то отзывался на сигнал Финниана.
Изида тихо застонала на плече Фурии, её веки дрогнули.
- Отойдите! - приказал Финниан. - Все!
В следующий момент кирпичная стена растворилась в тумане. Сквозь массивные стволы деревьев проникал зеленовато-серый дневной свет.
Позади них кто-то пытался выломать стальные ворота.
Из последних сил четверо беглецов пересекли границу убежища и оказались в Лесу мёртвых книг.
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ
Из клубов густого тумана они ступили на мягкую лесную землю. Лёгкая дымка ещё окутывала их, а когда Фурия обернулась, то сводчатый погреб, в котором беглецы находились всего несколько секунд назад, бесследно исчез. Они оказались в густой чаще леса. Свет проникал сюда, словно в аквариум, прямыми тонкими лучами. В воздухе разливался пьянящий аромат сухой листвы, смолы и грибов. В парке резиденции тоже можно было отыскать уголки с подобным запахом, но он был не столь сильным, как здесь.
Фурия прислонила Изиду спиной к дереву, между узловатых корней. Подбородок женщины упал на грудь, вены на лбу вздулись - казалось, она отчаянно борется за жизнь.
Раздался характерный звук - кто-то взвёл курок.
Фурия вскочила и вытянула руку с петушиной книгой в том направлении, откуда надвигалась опасность. Обернувшись, она наткнулась на настоящего великана - он был на две головы выше Финниана и в два раза шире его в плечах.
У мужчины была огромная седая борода и странный кожаный наряд, небрежно прошитый крупными стежками. Наверно, он появился из романа о золотой лихорадке и одежду с тех пор так и не поменял. К этому образу как нельзя лучше подходила и винтовка, которую он наставил на Фурию, - какой-то древний экземпляр со множеством насечек.
- Всем отойти! - приказал великан.
Он говорил с сильным акцентом, понять его было практически невозможно. Но поскольку он нетерпеливо грозил винтовкой, Фурия легко догадалась о том, что он сказал.
Несмотря на требование, она не сдвинулась с места. Скорее всего, этот экслибр был родом из книги, действие которой происходило на другом конце света, но Изиду Пустоту он узнал с первого взгляда. Кажется, великан не слишком-то жаловал Академию и её агентов.
- Оставьте её в покое! - заявила Фурия. - Она совсем ослабла и не может никому навредить.
Девочка бросила умоляющий взгляд на Финниана, но тут же поняла, что её влияние на него закончилось. Парень, казалось, не на шутку рассердился. Он выглядел таким разъярённым, что Фурия испугалась его больше, чем незнакомца с винтовкой. Финниан тем временем повернулся к великану и что-то сказал ему на незнакомом языке. Между ними завязался яростный спор. Лишь через некоторое время экслибр с ворчанием опустил оружие и, вытянув руку, указал куда-то в чащу леса, а затем сказал что-то, с чем Финниан нехотя согласился. Наконец незнакомец презрительно фыркнул и потопал в своих великанских сапожищах в ту сторону, куда сам и указал. Фурия не спускала с него глаз, пока тот не скрылся за деревьями, потом обернулась к Финниану.
- Спасибо, - поблагодарила она.
Финниан подскочил к ней и крепко схватил за плечи. Его голос дрожал от гнева.
- Ты… меня… меня…
- Я тебя обезволила, - призналась она и стряхнула его руки с плеч. - Не надо было меня к этому принуждать.
- Принуждать?! - с возмущением выпалил он.
- Нельзя было её там оставлять. Она спасла жизнь мне и Кэт!
- Только меня не впутывай! - Кэт уселась на толстый корень и, поставив локти на колени, подпёрла ладонями подбородок. - Я тебя не просила приводить подкрепление в лице твоей подружки.
- Никакая она мне не подружка!
- Ладно, - сказал Финниан. - Тогда, возможно, получится хотя бы тебя вывести отсюда живой.
На первый взгляд казалось, что они находятся в старом густом лесу. Такие уголки можно встретить в укрытых от ветра долинах Котсуолда. Земля здесь была неровной, деревья росли из ям, коренились в выступах скал. Удивительными были пятнистые корни, торчавшие из земли, и пятнистая кора этих деревьев. Когда Фурия наклонилась и рассмотрела их внимательнее, она обнаружила, что они сплошь покрыты буквами, которые были нацарапаны по всей длине корней и ствола, словно множество влюблённых парочек оставили тут свои инициалы. Некоторые надписи тянулись вертикально, другие - горизонтально, третьи - в виде причудливых волн. Тем не менее повсюду можно было различить напечатанные строчки, целые страницы, но не наклеенные, как на рекламном столбе, а вросшие в поверхность гигантских деревьев.
- Неужели все они когда-то были книгами? - спросила Фурия и попробовала разобрать несколько слов.
Финниан не ответил, но этого и не требовалось.
Кэт спрыгнула с корня, присела на корточки рядом с Изидой и положила свою руку на её лоб.
- Она совсем холодная.
- Будем надеяться, что она умрёт раньше, чем вернётся Хольмир, - сказал Финниан.
Фурия положила петушиную книгу на землю и провела кончиками пальцев по покрытой буквами коре.
- Хольмир? Тогда он не только выглядит как какой-нибудь тролль, но ещё и носит совершенно тролльское имя. Откуда он? Из Норвегии? Швеции?
- Из книг Астрид Линдгрен.
- Мне её герои запомнились более милыми.
- Когда-то он был разбойником, а сейчас охраняет переход. Возможно, на вид этот парень довольно грубый, но на самом деле он проявил к нам настоящее дружелюбие. Ворота можно открыть только с этой стороны. Хольмир - один из стражников. Он имел полное право пристрелить агента и любого, кто ей помогает. Сейчас он ушёл, чтобы получить новые указания. Хольмир не отличается особой сообразительностью, но зато на него можно положиться. Я обещал ему, что мы не сдвинемся с места, пока он не вернётся.
- Ты говоришь по-шведски? - спросила Фурия.
- Чуть-чуть. Я ведь не читаю книги от начала до конца, а только довольствуюсь обрывками, которые потом закапываю здесь в лесу.
Наверное, ему самому такое объяснение казалось вполне логичным.
Совсем близко в кустах что-то мелькнуло. Не успела Фурия обернуться, как неизвестное существо уже исчезло.
- Здесь водятся такие же звери, как и в нормальном лесу?
- Это и есть нормальный лес, - объяснил Финниан. - По крайней мере, он вполне нормальный для этого убежища.
Кэт сказала:
- Всё, что населяет его, было занесено извне. Убежища создаются совершенно пустыми. Но первопроходцы завезли в эти места диких кабанов, зайцев и другую мелкую живность.
- То, что сейчас шуршало в кустах, совсем не мелкая живность.
- Но это и не животное, - ответил Финниан, забираясь на валун, чтобы посмотреть в ту сторону, куда ушёл Хольмир. - Это был каллист.
Фурия бросила вопросительный взгляд на Кэт, но та лишь пожала плечами.
- Я и сама была здесь всего один раз, - понизив голос, призналась она. - И это получилось скорее… случайно. Финниан немного… - Она улыбнулась. - Немного напился.
- И заработал себе неприятностей по самые уши, - с раздражением добавил Финниан.
Как бы Фурия на него ни злилась - за его угрозы и напускную таинственность, - внутренний голос подсказывал ей, что Финниан неплохой парень. На самом деле он совсем не такой грубиян, каким хочет казаться, и, возможно, даже довольно умён. Но почему он так безразлично ведёт себя с Кэт? Может, ему сложно признать, что она ему нравится? Кэт ведь всего лишь охотница за петушиными книгами.
- Кто такой этот каллист?
- В дневное время он выглядит почти как человек, но на закате превращается в дерево, пускает корни и остаётся неподвижным до самого утра. Каллисты очень пугливы и редко показываются на глаза, чтобы никто не выследил и не срубил их. В темноте они совершенно беззащитны, а ведь есть немало людей, готовых заплатить огромные деньги за древесину каллиста.
Из обложки петушиной книги показался возмущённый клюв.
- Рассказывай всё до конца, парень, иначе это придётся сделать мне!
Девочки переглянулись. Финниан вздохнул и уселся на валуне, скрестив ноги по-турецки.
Кажется, рана его уже не беспокоила.
- Все они когда-то были сердечными книгами. Когда такая книга приходит в негодность, мы хороним её в этом лесу, как и любую другую. Вот только из сердечной книги получается не просто дерево. Это и не растение, и не человек, а что-то среднее. Днём они принимают обличие мужчин или женщин, а их лица напоминают лица бывших хозяев.
- Но разве сердечные книги чем-то отличаются от обычных? - спросила Кэт и покосилась на петушиную книгу. - За исключением здесь присутствующей, разумеется.
Финниан покачал головой:
- Книга, которая однажды нашла своего хозяина и заключила с ним союз, остаётся сердечной книгой, даже когда её обладатель умирает. Остальным она может казаться вполне обыкновенной книгой, но она изменяется совершенно, и тот, кто умеет читать между строк, всегда заметит душу владельца.
- Она что, сама себя переписывает? - ошарашенно спросила Фурия: ей никогда не приходилось слышать ни о чём подобном.
- Нет, - вмешалась петушиная книга. - Этого мы делать не умеем. Но наши хозяева заложены в нас с самого начала - именно поэтому мы можем вас почувствовать и выследить. И именно поэтому иногда читателям кажется, что книга, которую они держат в руках, предназначена только им, хотя на самом деле её настоящий владелец просто сильно на них похож.
- А эти существа, в которых превращаются сердечные книги, что они из себя представляют? - спросила Фурия.
- Их кожа покрыта буквами, - сказала петушиная книга. - Точно так же, как и кора деревьев в этом лесу. Это печальные существа, они находятся в вечном поиске того, чем были когда-то. Они мало что понимают, им трудно осознавать, во что они превратились, потому что большая часть из них теряет память, когда их хоронят. - В голосе петушиной книги попеременно звучали то смирение, то ярость. - Окончить свой век в этом лесу - это ужасное несчастье! Не дайте себя обмануть внешней идиллией. - Клюв воинственно нацелился на Финниана. - Или его добродушным видом!
- Но хоронить книги - всего лишь моя работа! - ответил Финниан. - Пока мы этим занимаемся, Академия нас не трогает. Никакой полиции, никакой охраны, почти никакого контроля.
Кэт насторожилась:
- Погоди-ка… Значит, ты хоронишь сердечные книги, хотя прекрасно понимаешь, что они ещё живы? Или что они снова будут жить? - Её лицо запылало. - И после такого ты ещё смеешь осуждать меня за то, что я охочусь на петушиные книги?
Сердечная книга придвинулась поближе к Фурии.
- Эти лесные могильщики - довольно неприятные типы, - прошептала она. - Все как один.
- Тебе они ничего не сделают, - сказала Фурия.
- Ха! Вон та красотка хочет сдать меня за вознаграждение! А этот пройдоха только и ждёт, чтобы похоронить меня живьём!
- Не волнуйся: обещаю тебя защитить. Ты и я, мы теперь связаны навсегда.
Из клюва книги вырвался тихий возглас радости. Затем она потёрлась о ногу Фурии. В приливе нежности девочка подняла книгу с земли и положила себе на колени.
Финниан попытался увильнуть, но Кэт не отступала:
- Всё время ты упрекал меня… И вот, оказывается, ты занимаешься тем же самым! Ты ни капельки не лучше меня, Финниан, ни капельки!
Он отвёл глаза.
- Здесь нет лучших и худших, - тихо сказал он. - Её я не считаю, - добавил он, кивнув на неподвижную Изиду.
Кэт вскочила и гневно уткнула руки в боки:
- Да она спасла нам сегодня жизнь! Сейчас её не за что упрекать.
Казалось, Финниан понимал, что уговорами и доводами тут не поможешь - Кэт слишком разозлилась. Поэтому он огляделся и заявил:
- Пойду-ка поищу Хольмира. Куда это он запропастился?
Кэт смерила его язвительным взглядом:
- Как бы не заблудился бедный великанчик!
Финниан, охнув, соскочил с валуна, и повернулся к Фурии:
- Просто оставайтесь здесь и делайте, что… Лучше совсем ничего не делайте. Если услышите стук… он доносится отсюда. - Финниан хлопнул ладонью по камню. - Это сигнал, что кто-то в Либрополисе просит разрешения войти. Не обращайте на него внимания. Никакие преследователи не смогут пробраться сюда, если никто не откроет им переход. Ну или им будет крайне сложно это сделать, и на это уйдёт уйма времени.
Фурия почувствовала, что это место её просто очаровало. Лес, состоящий из книг! Всего два дня назад она даже подумать не могла, что существует такое явление.
- Я скоро вернусь. - Финниан был заметно рад, что нашёл возможность улизнуть от спора с Кэт.
Чуть заметно прихрамывая, он отправился в путь.
- Иногда я ненавижу его лютой ненавистью, - пробормотала Кэт.
Фурия улыбнулась:
- Но ведь это неотъемлемая часть, верно?
- Чего?
- Сама знаешь чего.
- Ай, да ну тебя! - отмахнулась Кэт и посмотрела вслед Финниану.
- Давай беги скорее за ним, - сказала Фурия. - Это твой шанс раз и навсегда разделаться с собственным комплексом "он меня презирает".
- Хм, ты правда так думаешь?
Фурия кивнула.
- А ты без меня справишься?
Фурия поглядела на Изиду Пустоту:
- Кажется, она ещё нескоро сможет причинить кому-нибудь вред.
Кэт обняла Фурию:
- Спасибо.
Затем она поспешила за Финнианом, который, в свою очередь, отправился по следам Хольмира.
- Мерзкие типы! - проворчала петушиная книга. - Повсюду сплошь мерзкие типы…
Глава СЕМНАДЦАТАЯ
Кэт отлично помнила свой первый визит в Лес мёртвых книг. Финниан с другими садовниками, среди которых был и Гунвальд Оландер, провёл вечер в одном из многочисленных пабов гетто. Глубокой ночью он появился у Кэт. "У меня для тебя сюрприз", - сказал тогда Финниан. Он был навеселе, но вполне вменяем.
Кэт видела его таким один-единственный раз: подавленным, странно уязвимым, будто на несколько часов он сбросил свой панцирь, защищавший его от любых чувств. Вспоминая, Кэт подумала, что именно той ночью она впервые увидела в Финниане больше чем просто друга. Только сейчас она начала понимать, что ему нужен был кто-то, чтобы поделиться своей тайной. В ту ночь он привёл её в оранжерею, а оттуда они перешагнули порог убежища. Тогда дверь тоже охранял Хольмир, мрачный великан, любивший размахивать винтовкой, потому что слова давались ему с трудом.
Финниан подвёл Кэт к корявому дубу на холме, одному из самых старых деревьев в Лесу мёртвых книг. Его кора была покрыта древними буквами, которые сегодня никто уже не использовал. Вокруг дуба стояли стройные берёзки и ясени, роща серебрилась и мерцала в лунном свете.
Финниан и Кэт отлично лазили даже по самым отвесным вертикалям: в гетто с его густо заселёнными крышами это было совершенно необходимое умение. Они забрались на дуб и устроились на широкой ветке.
Финниан сказал, что раньше уже приходил сюда один и кое-что заметил. Что именно - он покажет ей прямо сейчас. Затем он прислонился к стволу дерева и моментально заснул.
Кэт улыбалась, держа его за руку и спрашивая себя, что же она здесь, собственно, делает. Она глядела поверх крон деревьев и с удивлением думала о том, что во всех убежищах звёздное небо совершенно одинаковое, как будто все эти поселения находились в одной и той же точке на карте. А ведь этот лес считался одним из самых дальних убежищ, которые даже не имели постоянного сообщения с обычным миром. Поговаривали, что могущественные библиоманты способны открывать переходы даже в самые глубокие убежища, но, возможно, это всего лишь слухи.
Кэт мирно сидела на ветке, сжимая руку Финниана, и размышляла о том, насколько красиво это место, какое оно мирное и уютное по сравнению с гетто Либрополиса.
И всё же она не хотела бы остаться здесь навсегда. Кэт поселилась в гетто по собственному желанию, она любила толчею, шум, рассказы экслибри. Лес мёртвых книг, напротив, был местом тишины и одиночества, и ей вдруг показалось, что Финниан больше всего на свете ценит этот контраст и потому часто меняет одно убежище на другое. Он был в постоянном поиске и не принадлежал ни к одному из этих двух миров. И хотя он выглядел довольно решительным, на самом деле очень боялся сделать окончательный выбор. Эта мысль давала Кэт надежду и в то же время вызывала отчаяние. Даже если он когда-нибудь заметит её чувства, всё равно никогда на них не ответит.
Таким уж он был, ничего не поделаешь. Выбор Финниана падал то на одно, то на другое, но в итоге это была всего лишь попытка убежать от самого себя.
В ту ночь случилось ещё кое-что. Когда звёзды постепенно поблёкли, а небо окрасилось в фиолетовые и алые тона, берёзы и ясени, росшие возле дуба, вдруг ожили. Казалось, будто их ветви качает ветер, но Кэт не чувствовала ни малейшего дуновения.
Ветви зашелестели и задвигались всё быстрее, словно пытаясь что-то с себя стряхнуть. В предрассветном полумраке кроны резко опустились и срослись со стволами, а когда первые солнечные лучи коснулись холма, деревья превратились в людей, став изящными женщинами и мужчинами с белой, как у берёз, кожей.
Едва появившись, они исчезли, и, когда Финниан проснулся, по-прежнему рядом с Кэт, на холме стоял один лишь дуб, окружённый кольцом вскопанной земли.
Финниан вывел девочку из леса и поблагодарил её, но ничего не объяснил. На прощание они обнялись, и на этом встреча закончилась. Кэт мучили подозрения, что она, сама не понимая почему, его разочаровала. Наверное, именно тогда Финниан догадался, что происходит с сердечными книгами, которые он хоронил в лесу. И это открытие его поразило.
Финниану необходимо было поделиться с кем-то своими мыслями, и он выбрал Кэт. Только потом Кэт осознала, что его стремление довериться ей было величайшим подарком, на который она едва ли могла рассчитывать.
- Финниан! - крикнула она, увидев его между деревьев метрах в ста от себя. Он знал здесь каждый камень и продвигался вперёд гораздо быстрее, чем Кэт, даже несмотря на свою больную ногу. - Финниан, ну погоди же ты хоть секундочку!
Он оглянулся, сделал ещё пару шагов и нехотя остановился. Потом пошёл ей навстречу.
Казалось, Финниан совершенно запутался. Он беспомощно разглядывал её тяжёлые башмаки, длинные ноги в разодранных лосинах и растрёпанные чёрные волосы. Кэт подумала о том, что если лицо у неё такое же грязное, как и руки, то она должна смахивать на солдата, который только что вылез из окопа.