Рихт до сих пор помнил тот запах смерти и отчаяния, что стоял в этом кабинете, да и сам человек - сидевший за дубовым столом, не внушал ни йоты доверия. Мужчина был коренаст, широкоплеч, но его глаза, стальные с голубоватым отливом, буквально смотрели сквозь Абеля. И юноша чувствовал опасность, исходившую от человека. Тогда мужчина спросил, почему же добрый горожанин, вступился за воришку басоту. И вновь что-то овладело Абелем, тот выпрямил спину и криво усмехнувшись заявил, что басота может и был воришкой, но в том инциденте не виноват. Дознаватель изогнул бровь и спросил что же натолкнуло парня на эту мысль. И тогда Абель выложил все как на духу. Как заметил маленькие свежие царапины и ссадины на ступнях мальчика - это говорило что он из старого района, где уже давно не чинили мощеные улочки. Тот находился на севере, а с северного пути не доберешься "пешком" к девяти в центр Рынка. Значит мальчик бежал бегом, видимо с каким-то поручением. Заметил, как пытается подальше отойти продавец "ограбленного" лотка и как старательно что-то смахивает с прилавка, роняя в суму. Как третий страж держится за карман и с опаской поглядывает на своих сослуживцев. Все это, почему-то, наталкивало Абеля на идею о невиновности мальчика. Пока он не мог собрать гобелен по ниточкам, но это чувство точило его изнутри, и не давало заснуть.
Тогда дознаватель выложил на стол три серебряные монетки. Он сказал что их нашли у басоты, и якобы именно их он стащил с прилавка. Крупная сумма, за такое либо руку по локоть, либо на рудник. Но Абель лишь пожал плечами, и сказал что это прекрасно вписывается в картину которую он обрисовал - мальчика отправили с поручением. После этой фразы они долго играли с дознавателем в гляделки, пока мужчина не хмыкнул. Довольно улыбнувшись, государев человек достал из стола ключ и снял с опешившего Абеля цепи. Затем снова был длинный путь по коридорам, пока Рихта не подвели к другой допросной. Из-за кованной двери доносились страшные крики, плач, а в ноздри бил запах аммиака.
- Этот страж - Тург Тистиан, брал дань с торговцев, - будничным тоном рассказывал Абелю дознаватель, а в это время крики слились в один поток. - За три серебряника в декаду, он гарантировал лавочникам безопасность, басота их не трогала. Пятого дня, он случайно столкнулся с тем мальчиком, когда принимал деньги от торговца. Это заметили его сослуживцы. Тургу пришлось сделать вид что рассыпанные на земле монеты - это неудача воришки. Его хотели забить прямо там, на улице. Но вмешался ты, а мимо проходил мой сотрудник. Удивительно, но ты заметил даже больше чем он. Моему соколу лишь чутье подсказало что, что-то здесь не так.
Наконец крики замерли, а юноша почувствовал как по тускло освещенному коридору пронесся прохладный ветерок - жнец явился за своим. Дознаватель схватил его за плечо и резко развернул его к себе, и приблизился так сильно, что их носы разделяла тонкая полоска воздуха.
- Ты бы не навредил невинному, если бы не был уверен в его виновности? - прошептал мужчина.
Мальчик отрицательно покачал головой. Дознаватель улыбнулся и задал еще один вопрос. В любой истории есть поворотный момент. Деталь, которая решает весь дальнейший сюжет. Таким в Истории Абеля Рихта стал следующий вопрос.
- Ты хочешь стать государевым человеком?
Не трудно догадаться, что на это ответил взволнованный мальчик.
Наконец кэб остановился, и следователь, спустив подножку, выбрался на улицу. На востоке уже поднималось солнце, окрашивая небо в пастельные тона. Абель сплюнул. Он не любил утро, еще больше чем день. Накинув на голову капюшон, пряча лицо в его тени, следователь двинулся к воротам Академии. Пожалуй, стоит рассказать почему эта фигура в сером плаще так уверенно идет к обители магов. Что ж, Абель уже не один год распутывал преступные клубки, и еще ни разу цель не уходил от него. Не важно - будь то черный маг, убийца, вор, насильник, шпион, беглый каторжник. Не имело значение, если есть загадка, Абель разгадывал её. Но все бывает в первый раз, и чуть меньше года назад, осечка случилась и у него. В тот день, во время оперы в Императорском Театре, произошло убийство аристократа. Громкое было дело. Посетителей оперы буквально через сито просеяли, но убийцу не нашли ни тогда, ни после. И лишь один нюанс остался в памяти Абеля. Странность, вызвавшая сомнения. Но из-за клятвы не вредить невиновным, покуда их вина не будет доказана, Абель не мог позволить себе большего. Он и так поддался эмоциям и буквально пытал молодого мужчину. Но все, чего смог добиться - это туманных ответов на четко поставленные вопросы. Это была странность, номер один.
Затем была странность номер два. Непонятно почему в городе случилась настоящая эпидемия отравления Златозмейкой. Абель не получил то дело, но что-то заставило идти по следу. И тот вывел дознавателя к Пяти Ямам, к лавке старухи травницы. Ужасная женщина, но, как оказалось, кроме дешевых трав, сомнительного свойства, ничем не торговавшей. Рихт взял с неё штраф и приказал к лету убраться из его города. Старуха кивнула. Какое-то время на Сантос спустилась тишина, убийцу аристократа все еще искали, но того как будто и не существовало. И лишь Абель чувствовал как завеса тайны приподнимает свой темный саван. Абель ждал, он умел это делать. И вскоре город буквально затопили странности.
Сперва, инцидент в Академии - смерть одного из студиозусов. Сам по себе этот факт ничем не примечателен, лишь за этот год Третья Управа расследовала аж десять подобных случаев. Но вот смерть "сильнейшего мага столетия", когда маги сказали что на той поляне сражались без магии, это уже из области пьяных бредней. Затем, когда Абель хотел побеседовать с "убийцей", ему доложили что последний пропал. Тогда Рихт лишь чудом не сошел с ума. Как мог пропасть подозреваемый из самого охраняемого комплекса во всей Империи? Как, спрашивал он, но ответа не было. А затем случилось страшное - старшего принца отравили, и ни чем-нибудь, а Королем Ядов. Самой страшной отравой, когда-либо созданной разумными. В докладе значилось что отравитель и способ доставки яда неизвестен. Но Абель снова почувствовал как в его груди поднимается то самое чувство, что помогло ему спасти мальчика-басоту. Рихт снова стал ждать. Ждать когда принц умрет. Прошло десять дней и его тело стали готовить к последнему путешествию. Не будем пускаться в пространные объяснения и рассказывать чего стоило Абелю подобраться к трупу. Тщательный осмотр выявил маленький, крохотный порез на лице принца. Азарт погони завладел следователем. Пользуясь своим пропуском, он поднялся в спальню ныне покойного принца и внимательного осмотрел все, что можно было осмотреть. И на одной из стен, что была противоположна окну и кровати, он нашел небольшое углубление, идеально подходящее под характерный кинжал убийцы.
Абель верил - если догадка невозможна, то сложи все странности воедино и самая бредовая идея, будет недалека от истины. Последнее, что требовалось следователю - ключ к мозаике, и за ним он отправился в Академию. Когда-то, будучи еще ребенком, Абель и сам мечтал учиться здесь, мечтал стать магом. Но, тем не менее, он ни разу не пожалел что стал государевым человеком. Загадки были для него всем, они были воздухом, наполнявшим легкие, были кровью, бегущей по венам, были душой, в сердце жившей. И сейчас он, наконец, напал на след, ведущий к разгадке, быть может, тайны всей его жизни. И эта тайна, почему-то, казалось ему куда страшнее и важнее чем три связанных между собой убийства. Нет, за этим было что-то еще, что-то громадное, что-то, для разгадки чего он и пришел в этот мир.
Показав свой медальон двум стражникам на воротах, Рихт с легкой улыбкой наблюдал, как те вздрогнули и тут же бросились открывать створки. Абель прошел на территорию Академии и, не смотря по сторонам, буквально бросился к пятому корпусу, где находился архив и "Отдел студиозусов". Он миновал парк, столкнулся с обнимающейся парочкой, посмотрел на статую девы, застывшей в очень странной позе, и остановился перед одноэтажным зданием. Он отварил дверь, и зашел внутрь. В ноздри ударил характерным запах, а Рихт почувствовал чей-то взгляд на спине. Не обращая на это внимания, он рванул к стойке, выложил медальон на прилавок и разве что не рявкнул на молоденькую сотрудницу.
- Личное дело студиозуса Тима Ройса! Живо!
Девушка разве что в обморок не свалилась и уже спустя мгновение спряталась во тьме стеллажей. Еще пару минут спустя она вернулась с папкой. Это имя Абель запомнил, когда расследовал то дело о смерти "сильнейшего мага". Дрожащими руками, взяв папку, Рихт стал лихорадочно перелистывать пергаментные листы, ища нужный. И вот, он, наконец, наткнулся на лист с портретом. Дыхание перехватило, сердце было готово выпрыгнуть из груди, а ноги чуть ли не подогнулись, когда следователь узнал это лицо. Лицо, что так нагло хамило ему в опере и вызвало столько подозрений, но затем бесследно исчезло. "Странности складываются воедино".
- Я конфискую это! - крикнул Абель и вышел из здания.
Теперь оставалось только идти по следу, и начинается этот след в графстве Гайнессов. Абель уже собирался закрыть папку, где сейчас читал лист "Биография", как его остановил низкий голос.
- Ты ищешь Тима Ройса?
Рихт обернулся и замер. Перед ним стоял разумный с белыми волосами, красными глазами и острыми ушами. Нет сомнений, это был Темный Эльф.
- Да, - ответил ему Абель.
- Тогда я с тобой, - спокойно сказал эльф и прошел прямо.
Сам не зная почему, следователь доверился своему "нюху ищейки" и, кивнув, так же зашагал по дорожке, ведущей к воротам. Осталось немного - тайна непременно откроет свои секреты перед ним. Абель никогда не проигрывает.
Тим, мокрый и сонный
Сняв плащ, я положил его на траву, а на него уже опустил замерзшую девушку. Она вся мелко дрожала и стучала зубами, губы уже посинели от холода, но в сознание она не приходила, да и если честно, приводить её в чувства я не собирался, во всяком случае в ближайшее время. Сняв мокрую куртку с рубашкой, я поблагодарил себя за предусмотрительность - сумка на бедре, где покоился дневник и писчие принадлежности, была непромокаемой и вещи не пострадали. Обратившись к себе, я понял насколько трудно мне дались два проклятья. Что бы "заморозить" охранников я потратил практически все магические силы, оставалась самая кроха, которую я сейчас и намеревался использовать. За пару минут собрав хвороста, я сложил его шалашом, достал из дневника нужную печать и зажав её между указательным и безымянным пальцем - напитал энергией. Когда же трафарет лег на сучья и ветки, те сразу занялись веселым пламенем. Холод потихоньку отступал. Воткнув две палки, я натянул на них мокрую одежду и оставил на просушку. Штаны я снимать не решился, а ну как муравьи закусают. Ну а теперь самая опасная часть, опасная не сейчас, а в ближайшем обозримом будущем.
Подойдя к леди, я бережно поднял её на руки и перенес к костру. Плащ так же повесил на палку, благо он был из особой ткани, и влага его не пропитала, так что должно хватить минуты, чтобы он высох и нагрелся. Что не удивительно, плащ то походный, и был бы он "простым" то первый ливень и здравствуй лихорадка. Ну ладно, будь я в лучшем настроении, то отвернулся бы в сторону или прикрыл глаза, ну а так… демоны с последствиями. Я стянул с девушки мокрое, но относительно целое платьице и, воткнув еще несколько палок, повесил на просушку и его. Под этим самым платьем, у леди оказалось весьма забавное нижнее белье. Ну, забавное для Землянина, а для Ангадорца эти длинные, по колено странные белые штанишки и непонятная маячка, которая юбкой до ягодиц, были сакральнее и возбудительнее чем мини-бикини.
Сняв подсохший плащ, я завернул в него девушку, и вместе с ней подсел к огню. Усадив дрожавшую леди перед собой, я обнял её. Ничто так не согревает как тепло другого человека, прибавим сюда костер и вуаля, через десяток минут губы подопечной налились цветом, она перестала дрожать и задышала ровнее. Не знаю что ей сейчас показывает Морфей, но пусть это будут самые спокойные сны, которые только есть у него в запасниках. Когда она проснется, мне будет не с руки выслушивать крики разъяренной фурии. Хотя их так и так не избежать.
Прошло несколько часов. Солнце уже полностью восстановило свои права и будто доказывая сей факт, светило нестерпимо ярко. Сам того не замечая, я начал поддаваться власти повелителя долины снов. Пришлось оставить девушку одну, и походить по поляне. Найдя несколько нужных травок, я вспомнил что у меня нет котелка, а только фляга, чудом не слетевшая с пояса. Что ж, делать нечего. Засунув два пучка в рот, я старательно их разжевал, а получившийся комочек выплюнул на руку. Потом поднес кулак ко рту, сжал его и выпил темно-зеленую струйку стекающую с руки. По хорошему такой концентрат пить не следует, но меня на вахте сменить некому и спать нельзя. Дня на три такого хватит, а потом придумаю чего-нибудь. Главное на исходе третьего дня, не подохнуть от побочных эффектов, но кто не рискует, того ночью зверье грызет. Когда я вернулся к костру, то не сразу понял, что меня смущает. А потом догадался, девушка смотрела на меня своими большими зелеными глазами, в которых сейчас читались все муки бездны, сдобренные пыточными камерами Третьей Управы. Классный коктейль, если ты мазохист конечно.
- Доброе утро? - спросил я, склонив голову набок.
Тишина и свет грозно горящих глаз были мне ответом.
- Шалом?
Шутку не оценили. Девушка все так же продолжала сверлить меня своими кошачьими гляделками. Пожав плечами, я сел напротив и достав сабли, стали вырисовывать на земле карту. В памяти она была, но так нагляднее, может и маршрут какой выберу. Вот за что люблю свои "походные" ножны - если с силой саблю не дернуть, фиг вытащишь. Умеют же люди делать…
- Кто меня раздел? - натурально прошипела леди. А голос у неё приятный, с легким восточным акцентом.
Я посмотрел на вельможу. Вот ведь женщины странные существа. Мы чуть не погибли, а она об одежке своей беспокоится… Нет, не понять мне женскую натуру.
- Ну я, - пожал я плечами.
- Как ты посмел?! Смерд! - шипела дамочка.
Ну вот, день только начался, а меня уже обзывают. Демоны, ну почему разбойникам так нужно насиловать всех и вся? Почему просто не прирезали и не обобрали? Или хотели восточным соседям в качестве рабов продать? Демоны, какая же сложная штука - жизнь.
- Если бы мог отмотать время назад, - начал я, не отрываясь от черчения карты. - То обязательно оставил бы вас мерзнуть в промокшем платье. А пару дней спустя копал бы вам могилку - лихорадка это та еще дамочка. Впрочем, вы с ней чем-то похожи.
- Промокшем? - недоверчиво переспросила девушка.
Я замер, готовясь к худшему. Не знаю как влияет шок на людей, никогда не видел, но подозревал что именно сейчас с ним столкнусь. На какой-то момент глаза девушки подернулись пленкой, а потом она вскочила, сбрасывая с себя плащ. Её красивые, зеленые глаза метались по поляне, она медленно вспоминала вчерашние события, постепенно смуглое лицо белело, и от неё ощутимо повеяло страхом.
- Сатия! Лисанда! - крикнула она. Голос её был полон надежды и затаенной боли.
В ответ лишь мерно шелестели листья в кронах, а ветер перебирал растрепавшиеся черные волосы. На миг я залюбовался этим ведением, но тут же отогнал от себя замысловатые образы.
- О нет! - ахнула леди и рухнула на колени. Я не знал, что надо делать, и, боясь все испортить, просто продолжал наблюдать. - Мы… мы… мы должны спасти их. Ты должен спасти их!
Я лишь покачал головой. Она даже не помнит, что Лисанда погибла, вероятнее всего защищая свою госпожу. Я промолчал, а девушку снова захлестнули воспоминания. В глазах сперва появился отблеск отчаяния, но потом они загорелись решительным блеском.
- Мы идем спасать Сатию! - крикнула она и снова вскочила на ноги, видимо вспомнила.
Я позволил леди натянуть на себя платье, а потом тоже встал. Девушка с благодарностью посмотрела на меня, но заметив мой чуть извиняющийся взгляд, сменила одобрение на подозрение.
- Что-то не так? - спросила она.
- Да, - кивнул я. - Мы никуда не идем.
- Что?! - вскричала девушка. - Но ведь они погибнут. Мы должны, просто обязаны…
- Успокойтесь, леди, - вздохнул я. - Река унесла нас далеко вниз по течению. И до лагеря идти дня три, а то и все четыре…
- Значит - будем идти! - перебила меня не сдающаяся вельможа.
Снова вздохнув, я продолжил.
- И когда мы дойдем, то увидим лишь пепел от костров, и горку трупов. И, увы, рисковать вашей и своей жизнью, ради похоронного обряда, мне не с руки.
- Трупов?
- Да, - просто ответил я. - И Сатия, и все пленники еще этим вечером встретились со жнецом.
Девушка снова рухнула на колени, сел и я. Не знаю что там за мысли кружатся в её голове, но я был готов к любым неприятностям, связанным с её не желанием принять реальность такой, каковой она и была.
- Нет, нет, - шептала она. - Я видела загон. Они еще живы! Мы не можем уйти без Сатии!
Наверное, смуглянка снова бы вскочила на ноги, но вместо неё поднялся я. Подойдя к леди, я положил руки на хрупкие плечи и заглянул в зеленые омуты.
- Они мертвы, - отчетливо проговорил я. - Смиритесь, миледи. А если хотите кого-то в этом винить - вините меня.
Она некоторое время молчала, а потом произнесла.
- П-почему?
Я сел напротив, спиной к огню, его жар приободрял и давал силы.
- Вы знаете о религии Имперцев?
Леди кивнула.
- Вы знаете о Кровавой Харте?
Вельможа кивнула, но слегка неуверенно.
- Что ж, видимо вы знаете не очень много, - сделал я самый просто вывод. - Раз так, то слушайте внимательно. Харту называют Кровавой, не потому что она покровительствует разбойникам, убийцам, наемникам, ворам и пиратам. А потому что это последняя из богов, кто еще принимает жертвы от своих верующих.
В зеленых глазах теперь плескался страх и недоверия. Я продолжил.
- Когда умирает один вожак, немедленно должен быть выбран другой. Это будет самый сильный, хитрый и подлый, если вопрос касается разбойников. Но мало будет выбора смертных, нового вожака должна признать Харта. И тогда, в ход вступает старый ритуал. Он так и называется, Ритуал Крови. Когда я убил прошлого вожака, то запустил этот механизм. Когда мы ушли от погони, разбойники вернулись в лагерь и тут же выбрали нового предводителя.
- Но ритуал…
- Для ритуала уже все было готово. Вы видели то загон? Хорошо. Пленных, скорее всего, собирались продать в рабство, но разбойникам нужна была кровь… Да, вы правильно все поняли. Всем "лишним" в лагере перерезали горло, а кровь их спустили в бочку. Сперва, в этой крови выкупался будущий вожак, а потом каждый из членов банды взял кубок и выпил полную чарку. И пили они до тех пор пока столитровая бочка не опустела. Вернемся в лагерь и найдем лишь мумии, в том числе и мумию Сатии.
Теперь в глазах миледи плескался ужас и отвращение. Я её понимаю, мне об этом ритуале как-то давно рассказал Добряк, помню, я ему тогда не сразу поверил. Но тем не мене, это была чистая правда. Вглядевшись в красивое лицо, я испугался, что девушка заплачет, но вскоре смятение сменилось еще большим отвращением и даже гневом.
- Почему ты спас меня? Меня, а не Сатию! Ведь вы были близки!
Помните, я собирался ответить на этот вопрос вам? Когда еще только подобрался к лагерю. Что ж, расскажу леди, а вы слушайте внимательно, второй раз повторять не стану.