Не доходя нескольких лиг до Эглиса, за которым земли Альфинона кончались, Фергус решил сделать привал. Он собирался встретить врага на границе, если, конечно, хварги двинутся дальше на юг. Разорив Вильхирм, варвары могли вернуться в свои края, и это вполне устроило бы и старого полководца, и самого короля. Северное княжество было не такой желанной добычей, чтобы из-за нее стоило посылать на смерть сотни своих воинов, а потому Эйтор приказал своему слуге не переходить границу без веской причины, и не губить зря людей. Поэтому Фергус, выслав вперед разведчиков, и велел воинам отдыхать, набираясь сил перед грядущей схваткой, которая могла и не состояться.
Наконец дозорные вернулись, и сразу же были призваны пред очи командира. Рыцарь Магнус откинул полог шатра полководца, пропуская перед собой трех воинов, и сам последним зашел внутрь, а полдюжины бойцов, сопровождавших его, встали возле входа, охраняя совет. Несмотря на то, что хварги предпочитали биться честно, при свете дня, все воины были насторожены, ожидая внезапного нападения. Варвары вели себя непредсказуемо, и вполне могли устроить вылазку под покровом тьмы.
- Мой лорд, - командир разведчиков, опытный воин в летах, настоящий ветеран, войдя в освещенный десятками свечей шатер, с достоинством поклонился Фергусу, ожидавшему разведчиков в окружении полудюжины рыцарей.
- Вас вернулось только трое, Эдельберт, - старый рыцарь удивленно вскинул брови. - Что случилось с остальными вашими товарищами?
- Мы наткнулись на десяток хваргов на обратном пути, - ответил Эдельберт. - Это был, видимо, их дозор, следивший за нашим войском. Семь из них уже никому и ни о чем не расскажут, но Геранд и Дилк остались там. Мы спешили вернуться в лагерь, и бросили их тела. Прости, господин. - Воин виновато склонил голову.
Фергус, прихрамывая, подошел к солдату, положив ему на плечо широкую ладонь. Рыцарь, слывший в Альфионе лучшим полководцем, и самым преданным королю лордом, был невысок, на голову ниже старшего из разведчиков, и когда он двигался, было видно, что воин заметно прихрамывает на левую ногу. В давние времена меткая стрела чудом не сделала Фергуса калекой, но, несмотря на увечье, он по-прежнему мог дать фору бойцам вдвое моложе его, сражаясь хоть верхом, хоть пешим. Виртуозно владевший любым оружием, от засапожного ножа, до тяжелого копья, старый лорд порой выступал еще на турнирах, повергая на землю многих умелых рыцарей.
- Скверно, когда не можем мы предать земле своих павших товарищей, - глядя в лицо воину, произнес Фергус. Один глаз его был скрыт бархатом повязки, памятью о еще одном пропущенном ударе, но второй сверкал силой и мудростью. В былые времена воины отказались бы идти в поход с тем, кто носил такие раны, но Фергус словно притягивал победу, и те, кто сейчас плечом к плечу с ним готовился встретить врага, были уверены, что и ныне удача не отвернется от их предводителя. - Но ты поступил правильно, мой друг. Судия простит тебе этот грех, ведь ты сделал так, дабы спасти жизни сотен своих братьев, которым суждено принять бой вскоре.
- Что вы видели на том берегу, - спросил один из рыцарей, вставая рядом с Фергусом. Плечистый бородач, похожий на гнома, только ростом повыше подгорных жителей, был облачен в распахнутый на груди камзол, под которым переливалась тяжелая золотая цепь, обвивавшая его могучую шею. - Верно ли, что хваргов очень много?
- Их орда громадна, - бесстрастно ответил воин, взглянув на рыцаря. - Мы насчитали не меньше двенадцати сотен. Они сейчас в десяти лигах от Эглиса, и если выступят с рассветом, к полудню уже будут здесь.
- О боги, двенадцать сотен, - сокрушенно воскликнул один из лордов. - В наших ли силах их сдержать здесь?
- Будь между нами и хваргами хоть простой частокол, я бы ни на миг не усомнился, что мы остановим эту орду, - обернувшись, заметил Фергус. Старый рыцарь принялся расхаживать по шатру, размышляя вслух. - Но мы будем биться с ними в поле, надеясь только на прочность наших лат и крепость щитов, однако это не повод впадать в отчаяние.
- И как не впасть в отчаяние, если их втрое больше, а у нас лишь малая часть людей - настоящие воины, - спросил бородатый рыцарь, нахмурившись. - Простые селяне, неумелые, не готовые к битве, они просто разбегутся при виде такой тьмы вражеских воинов, о коих рассказывают столько жутких историй. Многие готовы бежать на юг уже сейчас. Люди боятся, и я, признаться, разделяю их страх.
- А эти варвары, они точно перейдут реку? - спросил командир наемников-дьорвикцев. Хоть он и был чужеземцем, Фергус пригласил его на совет, возлагая именно на стрелков, которыми командовал этот рыцарь, успевший проявить свою доблесть, большие надежды. - Быть может, их орда вернется на север? Они, должно быть, взяли неплохую добычу и утолили уже свою жажду крови, - предположил южанин.
Молодой воин неуверенно взглянул на своих товарищей, нервно поглаживая кончиками пальцев аккуратную бородку. Крис Дер Фаллен, рыцарь из далекого южного королевства, прежде не сталкивался с хваргами, зная об этом народе больше по чужим рассказам. Но даже то, что он слышал из чужих уст, заставляло с опаской и известным уважением думать о притаившемся где-то неподалеку противнике.
- Барабаны бьют, не умолкая, - помотал головой Эдельберт. Сейчас он, простой воин, имел привилегию говорить, не дожидаясь на то позволения благородных лордов, не спрашивая его. - Мы подкрались близко к их стойбищу и видели, что творится там. Шаманы пляшут свои пляски до полного исступления, а воины хором орут какие-то воинственные песни. - Опытный воин, в отличие от иных своих товарищей, уже сражался раньше с варварами-северянами, хорошо узнав их обычаи. - Они знают, что за рекой их ждет войско, и рвутся в битву.
- Хварги бросаются в бой и против десятикратно превосходящего их врага, и бьются до смерти, пока не падет последний воин, - добавил предводитель небольшого войска. - Зная же, что нас меньше, чем их, варвары тем более схватятся с нами, и каждый будет рваться вперед, боясь, что иначе его братья истребят всех врагов, и ему нечем будет похваляться у себя дома.
- Проклятье, - лорд Симус, тот самый бородач, яростно сжал кулаки. Он привел с собой полсотни воинов, но понимал, что даже вдесятеро большего числа бойцов могло не хватить, чтобы здесь остановить порыв хваргов. - Они нас сомнут, даже не заметив, и пока с юга подойдут ополчения других лордов, пока король соберет достаточно наемников, эти ублюдки разорят половину королевства.
- Я уверен, мы сумеем остановить их, - зло отрезал Фергус. - Нужно лишь с умом подготовиться к битве.
- Будь у нас хотя бы пара сотен всадников, я лично повел бы их в атаку прямо сейчас, - воскликнул один из рыцарей, воздев кулак к небу. - Мы вытоптали бы в землю становища хваргов, перебили бы их шаманов, и обратили бы орду в бегство, рассеяв ее по ранинам.
- У нас нет и двух десятков всадников, - усмехнулся Фергус. Действительно, во всем отряде, который и войском-то назвать было сложно, кони были лишь у нескольких рыцарей и их оруженосцев, да еще несколько кобыл тащили телеги с припасами. Против нескольких сотен варваров можно было выставить, в лучшем случае, две дюжины конных воинов. - Но нам не понадобится кавалерия, хватит и той силы, что есть. Скажи, друг мой, - Фергус обратился к Эдельберту, - Где, по-твоему, хварги перейдут реку?
- Брод есть как раз перед нашим лагерем, - пожал плечами ратник. С полководцем он держался без подобострастия, не как раб перед господином, а как младший со страшим, ведь оба они были, прежде всего, воинами. - Там воды всего по пояс будет, течение слабое, берег удобный. Думаю, здесь и нужно их ждать. К тому же брод тянется на сотни саженей, ни частокол вкопать, ни рва отрыть мы не успеем, если даже сейчас начнем. И лучников у нас мало, чтобы их вдоль всего брода расставить.
- Выходит, у берега нам их не сдержать, - Фергус не спрашивал, а утверждал. Он и сам успел осмотреть берег Эглиса на несколько лиг выше и ниже по течению, сопровождаемый всего полудюжиной воинов. Полководец рисковал, ведь шайка хваргов, вырвавшаяся вперед основных сил, вполне могла подстеречь его на этой стороне реки, и тогда жизнь прославленного рыцаря, которого уважали даже его враги, могла бы прерваться. Но старый лорд рискнул, предпочитая видеть все своим единственным глазом, а не полагаться только на сведения разведчиков, и теперь хорошо представлял, где придется принять бой. - Жаль. Хорошо было бы не дать им выбраться из воды, расстреляв во время переправы, ну да ладно.
- Думаю, мой лорд, врага лучше встретить на холмах, - предположил Симус. - Там у нас будет хотя бы небольшое преимущество, ведь наши воины будут стоять выше, на склонах, а врагу придется карабкаться вверх.
- Да, мы отведем войска назад, - согласился Фергус. - Позади нас есть лощина, которая, словно след от клинка, рассекает холмы с север на юг, и там мы примем бой. Хварги не посмеют выбрать иной путь, наоборот, они всей толпой ринутся именно на нас, ведь для них избежать боя равносильно признанию в собственной трусости.
- Тем более, когда на одного нашего воина приходится не меньше трех выродков, - усмехнулся один из рыцарей. - Если они уклонятся от схватки, то мы сами назовем их трусами.
- Верно, - старый рыцарь кивнул, соглашаясь. - Они руководствуются своим кодексом чести, и это будет на руку нам в предстоящей битве. Будь на месте хваргов более цивилизованный враг, нам пришлось бы ждать обходных маневров, засад, ловушек, а здесь все решится в простой сшибке, грудь на грудь. И в этом бою нам нужно будет просто выстоять перед их натиском. Король повелел нам защитить Альфион он вторжения дикарей, и мы должны исполнить его волю.
- Мои воины не побегут, - с пафосом произнес Магнус. Как и для большинства его воинов, большей частью простых крестьян, для молодого, - а было ему лишь двадцать три зимы, - рыцаря, грядущая схватка должна была стать первым настоящим сражением. Он бился на турнирах, пару раз лично участвовал в охоте за слишком досаждавшими его подданным разбойниками, но только сейчас воину предстояло сойтись в бою не просто с равным, а с гораздо более сильным противником. - Они готовы принять смерть, но ни за что не покажут грязным варварам свои спины.
- Мы станем утесом, о который бессильно разобьются волны варваров, - рыкнул Симус. - Воля короля будет исполнена в точности. Ни один хварг не пройдет на юг там, где мы будем биться. - Плевать было Симусу, да и многим другим, на волю короля и прочие возвышенные глупости, но сама атмосфера совета располагала к таким громким словам, достойным быть увековеченными летописцами в своих хрониках, что вели еще со времен Эссара.
- Да, мы выполним волю государя, - Фергус, в отличие от многих рыцарей, ныне служивших под его началом, говорил совершенно искренне, хотя бы потому, что он знал короля Эйтора еще юношей, и сам учил его владеть клинком. - Я верю в стойкость ваших воинов, тем более, они все знают, что глупо будет ждать пощады от северян, но завтра все мои надежды будут связаны с бойцами уважаемого рыцаря Криса. Его лучники станут, если будет на то воля Судии, той силой, которая принесет нам победу. Мастерство твоих воинов, благородный рыцарь, известно, - Фергус в упор взглянул на чужеземца, пронзая его взглядом единственного уцелевшего глаза, - и я верю, что завтра они подтвердят свою славу.
Командиры спорили до рассвета, решая, как с большей пользой заставить принять смерть своих воинов. Они знали, что пережить близящийся день можно лишь по воле небес, но сомневались, что всемогущие боги явят свою милость. А простые воины и вовсе ни о чем не думали, спеша набраться сил, дабы встретить свою смерть бодрыми и отдохнувшими.
Десятник Аскольд, проводив взглядом исчезнувших в шатре Фергуса разведчиков, спокойно вернулся к своему костру. Пламя уже почти угасло, и пришлось добавить в огонь сухих ветвей. Приняв новую порцию пищи, костер с гулом вспыхнул вновь, разбрасывая всюду множество искр.
- Недобрые вести принесли разведчики, - вздохнул десятник, уставившись на мечущееся пламя, чей странный танец завораживал, намертво приковывая к себе взгляд. - Если варвары никуда не ушли раньше, то теперь, узнав о нашем появлении, они, должно быть, только и ждут, чтобы ринуться в бой. И если мы хотим выжить, придется биться, словно дикие звери.
Воины слушали, каждый, будучи погружен в свои мысли, и рассеянно кивали, бросая в ответ короткие и, по большему счету, бессмысленные фразы. С той стороны, где возвышались шатры предводителей смехотворно малочисленного воинства, до бойцов из отряда Магнуса донеслись разговоры, сказанные на странном наречии, мало походившем на альфионское. Лишь часть слов была вполне понятна, но все равно смысл фраз, произнесенных с некоторой ленцой, все равно терялся.
- Дьорвикцы, - криво усмехнувшись, вымолвил Аскольд, бросив взгляд в сторону ярко полыхавших костров, вокруг которых расселись наемники, носившие на плащах королевский герб. - Чужаки, они готовы бесстрашно умереть за нашу землю. Как же это глупо!
Наемники, выступившие в поход под предводительством настоящего рыцаря, неизменно привлекали внимание прочих воинов, вставших под знамя лорда Фергуса. Просты ополченцы, да даже кое-кто из немногочисленных рыцарских дружинников, взирали на уроженцев далекого Дьорвика, ни на мгновение не расстававшихся с огромными, по грудь стоящему мужчине, луками, с уважением и некоторым восхищением. В ответ наемники бросали на своих спутников горделивые взгляды, словно насмехаясь над ополченцами, пытавшимися выглядеть воинственно, но почти не преуспевшими в этом.
Профессиональные солдаты, наемники, живущие войной, ради войны и во имя войны, южане смотрели не на внешнее обличие, копья или доспехи, но на боевой дух, на тот огонь, который неизменно загорается в глазах подлинного служителя войны в предвкушении очередной битвы. В тусклых глазах тех, кто по воле своих господ двинулся к границе, навстречу безжалостному врагу, чаще можно было увидеть только неуверенность и откровенный страх.
- Возможно, если хваргов все же не очень много, эти парни завтра сумеют остановить их и обратить в бегство, - предположил десятник Аскольд. - Дьорвикские лучники заставили уважать себя даже эльфов, так, возможно, по силам им будет справиться и с варварами-северянами.
Те, кто слышали эти слова, лишь согласно кивнули в ответ. Возможно, чужеземцы и относились ко всем прочим бойцам, объединенным под началом лорда Фергуса, с некоторым презрением, но, право же, это была их привилегия. Так получилось, что на привалах наемники разбивали лагерь возле бивуака дружинников Магнуса, и все, включая Ратхара и самого Аскольда, могли воочию убедиться, что молва о дьорвикских лучниках вовсе не преувеличивала их способности.
Каждую свободную минуту эти суровые, уверенные в себе воины использовали для тренировок. Водрузив на краю большого поля круглые щиты, они отступали на две сотни шагов и принимались исступленно расстреливать их, раз за разом неизменно попадая в цель. Стрелы, направляемые твердой рукой умелых лучников, ложились в центр мишени, в круг поперечником дюймов шесть, насквозь пронзая дубовую доску толщиной больше дюйма. Те из альфионцев, кто видел это, лишь уважительно кивали головой, надеясь втайне на то, чтобы никогда не довелось им оказаться противниками этих грозных воинов.
- Сотня лучников способна обратить в бегство вчетверо больший отряд конницы или тяжелой пехоты, не потеряв при этом ни одного из своих, - заметил десятник тоном знатока. - Или просто перебить их всех, не доводя дело до рукопашной схватки. С полутора сотен шагов они могут обрушить на противника град стрел, выпуская из по дюжине каждую минуту. Поверь, перед этим дождем не устоят ни какие латы, и даже самый смелые бойцы не смогут сдержать свой страх. Из всех народов только дьорвикцы используют в бою именно луки, достигнув в мастерстве владения этим оружием немалых высот.
- Почему так, дядька Аскольд? - живо спросил Ратхар, охотно узнававший нечто новое, и потому часто донимавший расспросами своих старших товарищей. Аскольд и Кайден, в прочем, относились к нему со снисхождением, чаще давая достаточно подробные ответы.
- Никто кроме дьорвикцев не сражается с эльфами, - пожал плечами десятник. - Длинноухая нелюдь никогда не отличалась многочисленностью, в отличие от нас, людей, а потому, чтобы уменьшить свои потери в бою, они сперва обстреливают противника из луков, обрушивая на него тысячи стрел. Порой случается так, что слабые духом воины обращаются в бегство, но даже если этого не случается, они все равно расстраивают боевые порядки, открывая бреши, в которые и вклиниваются эльфы. Не все эльфы - лучники, но часто именно эльфийские стрелы, но вовсе не клинки, решают исход сражения, поэтому противникам Перворожденных и не остается ничего иного, кроме как отвечать ушастой нелюди той же монетой.
- Разве лук лучше арбалета? - поинтересовался теперь уже Скарт, тоже внимательно слушавший рассказ Аскольда. - Ведь болт, говорят, может пробить даже кирасу.
- Лук луку рознь, - усмехнулся десятник. - Великие народы древних времен, эльфы и гномы, дали нам два изобретения, которыми люди пользуются до сих пор. Недомерки создали арбалет, действительно мощное оружие, против которого не устоит никакая броня, и к тому же сложное, как все, что выходит из рук подгорных мастеров, и при этом исключительно надежное. Эльфы же, как никто иной ведающие о свойствах дерева, любой былинки, что растет под этим небом, создали большой боевой лук, иначе называемый сложным, или же составным из-за своей необычной конструкции. Этот лук отличается от всех прочих, ибо дуга его изготавливается не из одного куска дерева, а из нескольких, причем разных пород. А еще она усиливается жилами, рогом или костью, и иногда даже стальными пластинами, правда, сами Перворожденные обходятся вовсе без металла. Это не просто палка со связанными бечевкой концами, а настоящее оружие, не менее мощное, чем большинство самострелов, притом, что из лука можно выпустить полдюжины стрел за то же время, что потребуется арбалетчику, чтобы взвести свое оружие и сделать единственный выстрел. Страшное оружие.
Аскольд, разговорившись со своим юным спутником, невольно вернулся мыслями в прошлое. Старый десятник весьма некстати вспомнил свой поход, точнее, вылазку, в И'Лиар. Тогда он в полной мере смог понять, что такое эльфийские луки, и до сих пор не верил, что смог выбраться из тех проклятых лесов живым.
- Эльфийский лук бьет прицельно не менее чем на две сотни шагов, на что способны только тяжелые арбалеты, взводимые при помощи лебедки или ворота, - сообщил Аскольд Ратхару, слушавшему своего командира с живым интересом. Юноша старался даже не дышать, лишь бы не сбить с мысли десятника. - И на таком расстоянии стрела, выпущенная из лука, способна пронзить кольчугу или кованый шлем. Подобными луками и пользуются дьорвикские лучники, а кроме них еще кое-кто из варварских народов, корханцы, к примеру. Правда, про кочевников говорят, что они принесли это оружие с собой с запада, перебравшись через Шангарские горы, а не переняли его у эльфов.
- Но если боевой лук так хорош, почему же только в Дьорвике его используют воины? - удивился Ратхар, на которого слова десятника вкупе с тем, что он видел собственными глазами, наблюдая за упражнениями наемников, поглазеть на которые обычно собиралась едва ли не половина войска, произвели должное впечатление, заставив проникнуться к лучникам неподдельным уважением.