Он уже был тут много лет назад и довольно уверенно привел отряд к тому месту, где из зарослей терновника брал начало Змеиный ручей.
- Здесь!
За корявыми колючими кустами виднелся темный провал. Вход в пещеру находился у самой земли. По сути, это была промоина, щель, за века проделанная водой, рвущейся на свободу. Тут было полным-полно змей - медянки, полозы, ужи, гадюки так и шныряли в траве. Лошадей пришлось отвести подальше, привязать на склоне за кустами и возвращаться пешими.
- Нам спускаться туда? - заглянул Тимофей Хочуха. - Может, не надо?
Голос некогда бесшабашного атамана дрогнул. В том не было ничего удивительного - пещера надежно скрывала от простых людей свои тайны.
Князь Михаил подошел, обнимая шатающуюся Владиславу за талию. При его приближении змеи устремились в разные стороны. Носком сапога он отбросил в ручей замешкавшегося ужа. Провел рукой по воздуху, снимая невидимую паутину охранных чар. Те вспыхнули россыпью разноцветных искр и растаяли, почувствовав Силу жреца Змея-Волоса. Испуганно охнули разбойники. Кто-то перекрестился, кто-то забормотал молитву. Князь Михаил с победным видом окинул спутников долгим взглядом. Все без исключения опускали глаза. Надо же, как мало надо для того, чтобы произвести впечатление на людей!
- Мы пойдем туда, - твердо произнес он. - А кто не хочет, пусть остается на поверхности. В компании змей.
Словно соглашаясь с его словами, из травы со всех сторон раздалось шипение.
- Да идем уже, идем, - забормотали мужики.
- Тогда готовьте факелы. Время дорого!
Долго торчать в окружении змей никому не хотелось, и работа закипела. Владислава, о которой все забыли, сидела на траве на берегу ручья. Ей пришла в голову мысль покончить с собой, позволив змее укусить ее, но ползучие гады держались от девушки подальше, хотя и злобно шипели с безопасного расстояния.
- Отдохнула? - Князь Михаил рывком поднял ее на ноги и обнял, привлекая к себе. Девушка уперлась руками ему в грудь. - Не бойся, Владочка. Скоро все закончится.
- Я вас ненавижу.
- Потому что не понимаешь. Ничего, скоро ты на многое посмотришь другими глазами. И тогда я прощу твои ошибки. И даже позволю любить себя. Ты мне действительно нужна, Владочка.
Он попытался ее поцеловать. Девушка отвернулась.
- Я вас убью.
- Потом. Если сможешь. А сейчас нам пора.
Он дернул ее за собой и потащил к пещере с такой скоростью, что княжна сама была вынуждена ухватиться за князя, чтобы не упасть. У самого входа Михаил Чарович подхватил ее на руки, делая первые шаги по воде. Рядом с ним шли Тимофей Хочуха и Степка Разиня, оба с горящими факелами. Остальные растянулись вереницей позади.
Проход был узким, пробираться приходилось гуськом. Владислава невольно прижималась к боку князя Михаила. Она была бы и рада держаться подальше от своего мучителя, но тут действительно было не развернуться. К тому же она была так слаба, что без поддержки не прошла бы и двадцати шагов.
Когда под ногами перестало хлюпать, ее спустили наземь. Ход слегка расширился, теперь можно было идти по небольшому уступу, оставленному текущей водой. Пахло камнем, сыростью, гнилью. Но эха не было - все звуки словно бесследно поглощались подземельем, так что приходилось чуть ли не кричать в самое ухо.
Князь отобрал факел у Степки Разини и пошел впереди, доверив парню вместительный саквояж. Второй рукой он по-прежнему обнимал Владиславу.
- Устала? - обратился он к девушке. - Ничего, скоро отдохнешь.
Княжна покачала головой. Она была слишком напугана, чтобы говорить. Девушка сама не понимала, откуда в ее душе взялся этот страх, но он нарастал с каждым шагом. Она еле переставляла ноги. В глазах темнело. Сознание уплывало куда-то. Вот она опять летит… нет, плывет. Ее несет куда-то ледяная река, и чье-то лицо склоняется над нею во мраке. Это не человек. Это чудовище, хотя черты его лица вполне людские. Оно тянется к ней, обнимает, прижимается к ней и…
- Не-э-эт!
Ноги девушки подкосились, и она упала в обморок.
Выругавшись, Михаил Чарович сунул Тимофею Хочухе второй факел, подхватил бесчувственную падчерицу на руки и зашагал вперед. Осталось всего десятка три шагов. Они так близко к цели, а эта дуреха сознание теряет.
Идти впрямь было всего ничего. Еще немного - и они оказались в просторной пещере, где нашлось место всем. Разбойники подняли факелы повыше, озираясь по сторонам. Михаил Чарович осторожно опустил бесчувственную княжну на пол у стены.
- Не стойте столбами, - приказал он. - Воткнуть факелы в стены! Зажечь новые, чтоб было хоть чуть-чуть светлее. Степка! У меня в саквояже свечи. Доставай все, сколько есть. И шевелитесь, пока я эту в чувство приводить буду.
Люди разбрелись вдоль стен. В поперечнике пещера оказалась довольно приличного размера - шагов тридцать, - и, кабы не осыпь с одного бока, была бы идеально круглой. Пол только был неровным, изрытым временем. Тут и там валялся какой-то мусор. Князь помнил, что под некоторыми холмиками нашли свой последний приют те, кто осмелился сунуть нос не в свое дело.
- А где сокровища? - прозвучал обиженный голос Степки Разини. Парень, похоже, ждал, что тут будут горы серебра и золота и полные сундуки драгоценных камней.
- Там, - мотнул головой князь Михаил. - Иди и открой!
Посреди пещеры находилось присыпанное землей, трухой и пылью продолговатое возвышение. Люди устремились к нему. Пользуясь тем, что на него никто не смотрит, даже очнувшаяся Владислава, Михаил Чарович торопливо полез в саквояж, доставая необходимые снадобья. Хорошо, что эти глупцы сунулись без разрешения. Горький пример научит их почтительности.
- Эге! - услышал он голос Степки. - Да тут, кажись, сундук. И громадный какой!
- Эй, князь! - окликнул Михаила Тимофей Хочуха. - Это то, за чем ты нас притащил?
- Оно самое, - не глядя бросил тот.
- Железными обручами окован, ишь ты, - тем временем шепотом восхищался Степка. - А ну-ка, Прошка, подай топор!
- Не Прошка, а Прохор Захарьич, - солидно поправил его мужик, но топор протянул. - Куды наперед батьки в пекло лезешь?
Князь Михаил усмехнулся. Уперев ногу в край сундука, Степка замахнулся топором, собираясь всадить его в щель. Глупец! Он не подозревал, куда сунулся. Именно что в пекло! Он, конечно, поймет свою ошибку, но будет поздно, а другим его глупая нелепая смерть послужит уроком. Михаил Чарович поймал взгляд Владиславы и подмигнул девушке.
- Смотри, что сейчас будет. Только не ори!
Но Владислава все-таки вскрикнула, потому что в эту самую минуту рядом послышался знакомый голос:
- Всем стоять!
39
Они здесь были. Лясота почувствовал это до того, как увидел следы копыт.
Последние два часа он бежал. Ноги несли быстро, тело обрело легкость и силу. Все то, что так долго хранилось, как в запечатанном сосуде, в его душе, теперь вырвалось на волю. Сила бурлила в нем и требовала выхода. Сила ведьмака. И он не бежал - летел на невидимых крыльях.
Он чувствовал след колдуна. Его тянуло за ним, как на невидимой привязи. Михаил Чарович. Теперь, когда Силы вернулись, ведьмак знал своего врага. И не колебался ни секунды.
Ему не было нужды готовить факел, ведьмачье зрение позволяло легко ориентироваться под землей. Ход оказался глубже, чем он думал. С каждым шагом на него все сильнее наваливался груз веков. Простые люди в этом месте чувствовали лишь страх, но наделенные Силой - ведьмаки, колдуны, волхвы - различали и чувства, этот страх вызывающие: гнев, отчаяние, зависть…
Прежде чем шагнуть в провал пещеры, Лясота несколько раз глубоко вздохнул, успокаиваясь. Там, внутри, люди. Девять… нет, одиннадцать человек. Десять мужчин - один из них его главный враг - и она, Владислава. Та, которой впору придется его перстенек. Только бы она согласилась его принять! Только бы сказанное ее отцом оказалось правдой!
А еще он чувствовал смерть. Она была повсюду. В земле, по которой ступал. В воздухе, которым дышал. Даже в струящейся мимо воде. Врата в иной мир были вратами смерти. Сюда в разное время приходили разные люди - и все они умерли, усиливая чары этого места. И тот, кто лежал на пороге… Нет, пока лучше не думать, что будет, если он сойдет со своего места.
Впереди показался свет факелов. Еще раньше он угадал присутствие живых людей и прибавил шагу. Левая рука касалась стены, правая легла на рукоять пистолета. Нет, пожалуй, стрелять не стоит, в такой тесноте от грохота выстрела запросто можно оглохнуть. Его собственный слух - ерунда. Но если пострадает Владислава…
Вот и пещера. Глаз вмиг охватил ее всю. Михаила Чаровича сбоку у стены, копающегося в своем саквояже, от которого прямо-таки разило колдовством. Рядом с ним - бледную как смерть, осунувшуюся Владиславу, бессильно привалившуюся к камням. И у самых врат - люди. Люди, пытающиеся их открыть без всяких чар. Люди, не ведающие, что творят. Люди никогда не задумываются о последствиях.
Пистолет был давно заряжен, и Лясота взвел курки. Будь что будет! Припугнуть не мешает.
- Всем стоять!
Его появление наделало шуму. Окружившие врата люди попятились. Смутно знакомый парень от неожиданности выронил топор, чудом не попав себе по ноге. Стоявший рядом с ним Тимофей Хочуха расплылся в хищной улыбке.
- Надо же, кого ветром занесло! Ну добро пожаловать, молодец!
Он двинулся вперед, и Лясота дернул рукой.
- Стоять! Всем отойти на три шага назад.
- А чего это мы должны какого-то каторжанина слушаться? - протянул Степка Разиня, не спеша поднимая топор. - Небось себе все захапать хочешь?
- Всем отойти, - холодно повторил Лясота. - Именем инквизиции!
- Ой-ой, напужал, аж поджилки трясутся! - заблажил Тимофей Хочуха. - Сам отойди, коли жить хочешь.
- С тобой, что ли? - скривился Лясота. - Нака-ся выкуси, - сложил пальцы во всем известный жест.
- Ну все, - рассвирепел атаман. - Ты напросился! Взять его, ребята!
Разбойники двинулись на пришельца. Девять против одного. Тимофей Хочуха был впереди. Этот парень украл у него Силу, лишил атамана возможности колдовать, превратив в обычного человека, и удача тут же отвернулась от разбойников. Случилось чудо - их враг был здесь. Один. И был шанс поквитаться. Правда, у него был пистолет, но неужели он станет палить вот так, в упор? В душе бывший атаман уже предвкушал веселье - что и как он сделает со своим врагом, как станет его жечь, колоть, тянуть жилы… А и пусть стреляет! В пистолете-то всего одна пуля. Одного убьет, так остальные на нем живого места не оставят. Нет, если не дурак, стрелять не станет.
Он и не стал. Вместо этого повел рукой - и пронесшийся по пещере ветер сорвал с факелов пламя, швыряя его в людей. Разбойники закричали, роняя топоры и сабли. Призрачный огонь пронесся над их головами, опалив шапки и волосы. Пещера погрузилась во мрак. Лишь над головой Михаила Чаровича как ни в чем не бывало горел факел. Князь торопливо заканчивал приготовления, не обращая внимания на то, что происходит. Время было слишком дорого, чтобы отвлекаться по сторонам. Но отвлечься все-таки пришлось.
Люди попятились. Даже их атаман спал с лица - они почуяли в стоявшем напротив человеке ведьмачью силу, точно так же, как сам Лясота почуял колдовскую силу в стоявшем возле княжны Владиславы человеке.
- Чего струсили? Это всего лишь морок!
Он щелкнул пальцами, пробормотав заговор, - и факелы вспыхнули снова, давая князю возможность рассмотреть незваного гостя. Кто бы мог подумать?..
- Ты! - прорычал князь Михаил. Морок мороком, а Сила у этого парня есть. И немалая.
- Я. Отпустите девушку.
Владислава - исхудавшая, бледная, словно больная - приподнялась на локте, не веря своим глазам. Если бы могла, она бы кинулась к нему со всех ног, но пока ей удалось только привстать, цепляясь руками за стену. Княжна готова была кричать от радости. Он здесь. Он жив. Он пришел.
- Чего застыли? - воскликнул Михаил Чарович, обращаясь к разбойникам. - Убрать его! Он мне мешает!
- Нет уж, - проворчал Тимофей Хочуха, - мы того, погодим пока.
Лясота улыбнулся, мигом сбрасывая этих людей со счетов, но не забывая совсем. Настоящий противник у него тут один. Лясота развернулся навстречу.
Вот это, значит, последний жрец Змея-Волоса, князь Михаил Чарович? Силен, ничего не скажешь. И готов к бою.
Перед ним был главный враг. Ведьмак двинулся к нему, поднимая руку с пистолетом, но прежде чем он прицелился, князь Михаил пробормотал коротенькое слово и взмахнул рукой.
Слабо вскрикнула Владислава - сорвавшись с пальцев, в воздух взвился сгусток огня.
Лясота не дрогнул. Он вскинул руку, и огонь сам скакнул в подставленную ладонь. Уселся там, стреляя холодными искрами и не причиняя коже вреда.
- Ты тоже колдун? - сузил глаза Михаил Чарович.
- Ведьмак. - Лясота сделал шаг. - И я поставлен надзирать за такими, как ты.
- Кем поставлен? Начальством?
- Тем, кто выше его.
- Уж не Господом ли Богом?
- Судьбой.
- Стало быть, судьба сильней всего?
- Да. - Лясота сжал кулак, как сухой листок сминая пальцами огонь, и отбросил его от себя. - Судьбе подвластны даже боги.
Колдун усмехнулся.
- А знаешь ли ты, - произнес он, - что превыше судьбы?
Уже понимая, что ему просто-напросто заговаривают зубы, Лясота тем не менее вопросительно шевельнул бровями.
- Слепой случай! - торжествующе воскликнул Михаил Чарович и притопнул ногой.
И тут случилось то, чего Лясота никак не ожидал.
Земля под ногами дрогнула, вздыбившись, как норовистый конь, но мгновением раньше Лясота, почуяв магию, скакнул и сторону, и волна вздыбившейся земли прошла мимо, не задев его. Отразившись от стены, она устремилась обратно, но ведьмак опять ушел от удара. А ответить не мог - пока он прыгал туда-сюда, князь Михаил за локоть подтащил к себе Владиславу и закрылся ею, как щитом. От слабости девушка еле держалась на ногах и не пыталась освободиться.
У Лясоты от злости потемнело в глазах.
- Отпусти девушку, - повторил он.
- Потом. Не сейчас.
Во второй руке у князя Михаила был сосуд. В темноте, разгоняемой лишь светом факелов вдоль стен, рассмотреть его содержимое было трудно, но ведьмак почувствовал, что там. Кровь нерожденного младенца. И он знал для чего это нужно.
- Нет. Ты не сделаешь этого!
- Да!
Почему-то Лясота был уверен, что он именно так и скажет.
- Отпустите, И я сделаю все, чтобы вам сохранили жизнь!
- Кто? Инквизиторы? Сам-то веришь в то, что они сохранят жизнь тебе?
Лясота тихо зарычал. Да, у него был выбор - победить или умереть, потому что проигрыш может слишком дорого стоить.
Обе руки у князя Михаила были заняты, и он снова притопнул ногой. Пол содрогнулся - вся пещера пришла в движение. Отчаянно завопили мужики, стараясь сохранить равновесие.
Не удержавшись, Лясота просто подпрыгнул, но, когда приземлился, почва ушла у него из-под ног. Он рухнул, теряя равновесие. Ноги ушли в землю по колено, и он еле успел выскочить, пока не захлопнулась щель.
Колдун притопнул опять. Послышался треск и грохот. Испуганно вскрикнула Владислава, заматерились разбойники, когда с потолка стали падать камни. Закрывая голову руками, Лясота шарахнулся в сторону, спасаясь от камнепада. Земля опять ушла из-под ног. Он припал на колено, с содроганием чувствуя, что твердый камень внезапно стал жидким, как кисель, и засасывает его. Рванулся вскочить; от толчка одна нога погрузилась по колено, другая по щиколотку. Спасая свою жизнь, он откинулся на спину, как на тонком льду, чтобы перераспределить вес тела, - и тут же понял свою ошибку, когда сверху на него обрушился целый каскад земли и мелких камней. Несколько булыжников чувствительно ударили в живот и грудь. От боли он вскрикнул, отворачиваясь и пытаясь спасти лицо.
- Вот ты и попался, - сквозь шум крови в ушах прозвучал торжествующий голос. - Взять!
Прежде чем Лясота, собравшись, сумел раскидать камни, к нему уже подскочили опомнившиеся разбойники, накинулись, не давая стряхнуть тяжесть с рук, ног и живота. Навалившийся на грудь Тимофей Хочуха сгоряча отвесил пару затрещин в отместку за своих людей.
- Хорош, - послышался окрик. - Потом его порвете. Позже!
Бывший атаман с неохотой опустил руку. Лясота перевел дух, снизу вверх глядя на колдуна. Тот взирал на поверженного врага равнодушно, с усталостью делового человека, которому некогда разбираться с мелочами жизни.
- Знаешь ли ты, что тебя ждет, если ты меня убьешь? - произнес Лясота, силясь приподнять голову.
- Знаю. Ничего. Думаешь, ты такой первый, кто пытался меня остановить?
- Теодор Звездичевский? - На минуту Лясота забыл о своей участи. - Ты с ним встречался?
- С кем? А, тот ведьмак, - нахмурился князь Михаил. - Его так звали? Не знал. Недосуг, знаешь ли, с врагом лясы точить. Убил, да и прикопал тут в окрестностях. Тебе-то что? Желаешь лечь с ним в одну могилку?
- Ты будешь проклят.
- Мне все равно.
Отвернувшись, князь Михаил посмотрел на княжну Владиславу. Девушка прижалась к стене, дрожа всем телом от страха и слабости. Что ж, настала пора отпереть врата. Он все приготовил. Оставалась малость: страж должен воспользоваться ключом.
- Иди ко мне.
Она затрясла головой, слишком напуганная, чтобы что-то соображать.
- Нет! Нет! Оставьте меня!
- Я сказал - ко мне! - Михаил Чарович притопнул ногой, и двое разбойников сорвались с места, подтаскивая девушку к колдуну.
Лясота заскрипел зубами, рванулся, пытаясь стряхнуть землю и камни, но тщетно. Взгляды их встретились. Страх, боль, отчаяние пополам с запоздалой нежностью - так смотрят, пытаясь запомнить навсегда.
- Что? - Князь Михаил сразу все понял. - Ах вот оно что. Ну, я мог бы и сразу догадаться.
- Отпусти ее, - в который раз повторил Лясота. - Она не знает, что ей делать. Она - не страж. Она - просто девушка…
- Ты так считаешь? Это ты не знаешь, что такое княжна Владислава Загорская!
- Она сама этого не знает! Отпусти ее.
- И что? Предлагаешь ее заменить собой? Так не терпится умереть?
- Мне все равно не жить…
Пожав плечами - мол, как хочешь, - Михаил Чарович повернулся к девушке, протягивая ей сосуд с кровью. Владислава попятилась, боясь даже прикоснуться к нему. Ей было не то что страшно - противно до жути.
- Нет, умоляю, - прошептала она. - Я не хочу…
- Иди! Делай! - Голос Михаила Чаровича задрожал, набирая Силу. Лясота ощутил эту колдовскую силу кожей, душой, всем существом. - Иди, кому говорят!
Владислава застыла как вкопанная. В ее глазах светился ужас. Она не двинулась с места, и Лясота по выражению ее лица понимал, что девушка не поддается действию чар отчима. Он и бесился оттого, что не мог заставить ее стать послушной игрушкой своей воли. Княжна могла развернуться и уйти - и задержать ее пришлось бы силой. Она была свободна, но оставалась на месте. Почему?
- Иди! Делай!
- Нет… - В ее голосе прорвались рыдания.
- Иди! - Князь не мог ее заставлять: страж ворот должен был сделать это добровольно, без принуждения. - Иди и делай, что должна, иначе он умрет!