Эл покинула дом рано. Улицы были пустыми. Их дом был выстроен вблизи квартала с садами аристократии. Принадлежал он, по иронии судьбы, бывшему рабу. Он стал искусным врачом и его великодушный хозяин дал ему свободу, чтобы бывший раб мог лечить всех жителей в округе, а за одно участок земли рядом со своими владениями. Так дом бывшего раба оказался в аристократической части Александрии. Говорили, хозяин был знаменит, но было это десятилетие назад. Потом он уехал в путешествие и не вернулся. Его сыновья оставили дом отца пустым в надежде на возвращение, долгие путешествия и отсутствие родственников здесь не были причиной для беспокойства. За домом теперь присматривал его племянник. Этот уголок города считался аристократическим, поэтому здесь жизнь начиналась не с рассветом. На территории их дома было гораздо теплее, на широких улицах прохладный сквозняк с моря проникал в складки тонкой туники, от чего Эл потирала плечи. Стоило одеться теплей. Ее туника хоть и была соткана из шерсти, но продувалась насквозь.
Она постучала в калитку у красных ворот и дождалась, пока уже знакомый юноша впустит ее. Он указал ей на дорожку ведущую в глубь владений провидицы. Эл без слов прошла, куда было указано.
В саду небольшого дворика за мраморным столом сидел Дмитрий и в задумчивости рассматривал свои сандалии.
- Как спалось? - он улыбнулся уловив ее присутствие.
- Ты понял, что я почти неспала.
- Я еще с острова научился различать, когда ты устала. Садись.
Он уступил ей место, а себе взял легкое плетеное сидение. За столом было место для троих, он не сел на другое сидение. Эл догадалась, что это место хозяйки.
Она появилась почти сразу, обошла сидевшего к ней спиной Дмитрия, нежным жестом провела по его плечу, приветствуя. Она не села, а склонилась к Эл внимательно заглянув ей в глаза.
- Меня не удивляет твой приход. Ты пришла не для того, чтобы навестить друга. Ты пришла ко мне.
Появилась девушка-служанка с подносом.
- Позволь угостить тебя, - предложила Матон.
Она разлила из сосуда с высоким горлом теплый настой из трав. Эл с благодарностью приняла подношение и медленно кивнула.
- Бодрит, - согласилась она.
Матон села на свое место, прикоснулась пальцами к губам и так замерла, только водила глазами изучая обоих. Она молчала. Эл пила настой, а Дмитрий продолжил размышления, глядя себе под ноги.
Пока молодые люди пребывали в задумчивости, Матон наблюдала за тонкими реакциями на их лицах. Глядя на Елену, она неожиданно вздрогнула, мнимая спартанка подняла на нее свои темные глаза, она сделал мягкий успокоительный жест рукой. Матон понимающе улыбнулась.
Когда сосуд с настоем опустел, пришло время разговора.
- Я хочу показать сад. Он очень красив весной, - предложила Матон.
Елена поднялась, и они отошли от стола. Проем выхода их дворика был занавешен выбеленной тканью. Здесь не было сквозняка, ткань не колыхалась, оттого казалась тяжелой. Под рукой Матон она легко поднялась, пропуская гостью дальше.
Эл окунулась в цветочные ароматы, здесь было множество цветов. Местные виды соседствовали с экзотическими, которые редко встречались в этом климате. Эл обвела взглядом этот цветник и пошла по дорожке следом за Матон.
- Я могу называть тебя Матон? - спросила она.
- Я буду называть тебя Еленой, хоть это имя тебе не подходит. Почему оно?
- Оно немного созвучно с моим настоящим.
- Имя бога, - задумчиво произнесла Матон. - Именно поэтому ты скрыла его. Да, люди не понимают многого в силу недостатка разума и умения мыслить. Ты пришла за советом. Я готова дать его..., но, пожалуйста, не спеши, дай мне привыкнуть к ощущению, что рядом со мной не совсем человек. Во мне нет суеверного страха, не подумай, я не боюсь тебя.
- Я знаю, - кивнула Эл. - Я для тебя так сильно отличаюсь от человека?
- В твоем присутствии мои чувства меняются. Мне кажется, что кровь горячит мое тело, как в юности от предвкушения тайны, а мой ум замирает, готовый провалиться в грёзы. Я нахожусь на грани видений в твоем присутствии. Я вижу так ярко. Люди, должно быть, часто испытывают эйфорию находясь рядом с тобой.
- Не все так чутки.
Матон протянула руку к ее руке.
- Можно?
Эл кивнула.
Матон схватила ее руку, потом хотела отдернуть, но усилием воли удержала себя. Потом она сильно зажмурилась. Тело провидицы начало трясти.
Эл обернулась, увидела за спиной растение с ярко-оранжевыми цветами, дотянулась, сорвала его, высвободила руку и стала растирать цветы в ладонях, потом дала понюхать Матон.
- Осторожно. Ты соскользнешь в беспамятство, если не в безумие.
Подоспел Дмитрий и осторожно придержал Матон за плечи.
- Она смелая, - заметил он.
Матон открыла глаза.
- Я еще тут, - сказала она с улыбкой. - Это невозможно описать... Светящееся существо. Ты светишься изнутри. Когда эта сила отзывается в тебе, у тебя белеют волосы. Это одинаково проявляется в мгновения ярости, отчаяния и любви. Я видела звезды. Много звезд. Не бойся я не смотрела, что с тобой будет.
- Как же ты живешь с этими чувствами среди людей? - спросил Дмитрий.
- А как живешь ты? - ответила она вопросом. - Ты такой сильный. Сильнее меня. Погоди, дай время, я еще научу тебя.
Эл вытирала руки, стряхивая с них остатки цветочной пыльцы.
- Ты разбираешься в растениях, - констатировала Матон. - Без труда нашла его.
- Здесь только растения способные лечить, - сказала Эл. - Включая ядовитые. Я знаю только одного человека, который бы мог составить такой изысканный цветник из растений.
Матон покачала головой и улыбнулась.
- Спрашивай, что тебя тревожит?
- Я могла бы проверить сама, но мне дорого время и силы, которые я не хочу тратить. Я поняла, что мы видели одни те же события. Это будущее. Это точно произойдет? Или это вариант?
- Для меня все однозначно. Я вижу только то, что произойдет. Ты удивлена так, будто с тобой такое происходит в первый раз.
- У меня не было возможности проверить то, что я вижу, в реальной жизни.
Матон снова показала удивление.
- Это не постоянный дар?
- Нет. До последнего времени. - Эл задумалась. - У меня был друг, я имею право так его называть. Мы сблизились недавно..., для меня недавно..., но он утверждал, что знал меня раньше. Это он научил меня видеть.
- То что эллины называют палингенесия? - уточнила Матон.
- Не уверена. Я соприкасалась со стороной его дара, которая касалась видений прошлого. Он шутил, что хотел бы передать свой дар по наследству. Не в буквальном смысле. У него не было детей.
- Некоторые колдуны могут передавать силу своим преемникам, обычно самым близким, кому они доверяют. Ты подозреваешь, что твой друг передал тебе свою силу и способность, он умер, если это так
- Да, он умер. Но я не думаю, что это так.
- Если ты не уверена, я могу тебе помочь. Я знакома с очень... - Матон остановилась, задумалась и недоверчиво посмотрела на Эл. Она продолжила странным тоном, будто что-то мешало ей говорить, - могущественным человеком. Он может сказать, какова природа твоего дара, Елена.
- Кто такой Мельзис? - спросила Эл.
- Я не знаю, - и Эл поняла, что Матон солгала. - Это я назвала имя?
- Да.
- Я была не здесь. Я произношу слова и имена, порой не зная смысла и связи.
- Мне так не кажется, - вдруг возразил ей Дмитрий.
- Я вижу по-разному. Когда я использую настои и воскурения, они уносят меня от реальности. Я не помню, что говорю. Я так делаю, чтобы люди не были назойливы. Оракулы не помнят то, что говорят. Не выдавайте мой секрет.
- Ты так делаешь, чтобы люди потом не приставали с вопросами? - уточнил Дмитрий.
Матон рассмеялась и посмотрел на него с благодарностью.
- Да. Ты прав. Люди порой упрямо не хотят верить, что их мечты не сбудутся, что их надежды на богов - не ценнее дыма из лампы. Боги любят героев, простые люди им не интересны. Их заботы так обыденны, а тревоги слишком эгоистичные, чтобы уделять им внимание.
- Ты не хочешь, чтобы я встречалась с твоим могущественным знакомым? - Эл вернула разговор в прежнее русло, заметив, как Матон стремиться изменить его ход.
- Ты этого не хочешь, - заметила Матон.
- Не думаю, что стоит тревожить его моей персоной, - Эл помогла этой фразой побороть неловкость и чувство опасности, которое волной охватывало Матон. Эл ощутила, что кто-то будто запрещает женщине продолжать эту ветвь разговора. Отчего провидица напряглась и сжала плечи, словно избегая чужого прикосновения.
Эл сделала вид, что поправила гимантий на плече Матон, та выдохнула и приосанилась.
- Часть предсказания уже сбылась, - продолжила Эл, - девушка, ради которой я пришла за предсказанием, убежала из дому. Родные считают, что я в этом виновата. Ты случайно не видела, где она?
- Я плохо мню... Вода.
- В этом городе полно воды, со всех сторон, - заметил Дмитрий.
Матон закрыла глаза.
- Это была спокойная вода. Непрозрачная, как в море, илистая. Озеро или пруд. Небо было в тучах, дул ветер, пахло дымом. Где-то мяукала кошка. На воде пепел. Девушка должна была ощущать себя несчастной, но напротив - радовалась. Как ее имя, Елена?
- Лаодика. Она племянница одного из жрецов храма Сераписа. Она жива и в безопасности.
- Не волнуйся за нее. Затруднений у тебя не будет. Но те таблицы...
- Не продолжай. Я видела их, но не Лаодику. А мне бы хотелось, - остановила ее Эл. - Я хотела спросить совета. Стоит ли мне следовать тем событиям, что я видела или изменить их ход?
- О, если бы я могла дать такой совет! Я ничего, ни разу не смогла изменить из того, что видела. Если тебе дана такая сила - сделай.
Эл улыбнулась ей и ответила:
- О, если бы я ничего случайно не изменила!
И Матон рассмеялась ее словам.
Глава 4
Алик очнулся. Солнечный диск висел над краем стены, он слепил его.
В забытьи он бродил один по ночным улицам города, в прохладе и покое, он стремился уйти куда-то далеко.
Потом ему снились глаза. Он видел их, он знал их. Это были глаза египтянки, подведенные черным. Он помнил только глаза, не мог воспроизвести в памяти лицо. Они смотрели на него долго, он четко запомнил взгляд.
Он очнулся и понял, что один в саду. Эл не было. Он поднялся с каменной скамьи, потирая онемевшее плечо. Под голову кто-то заботливо сунул валик. Оля.
По привык просыпаться один и не думал об этом, пока Эл рядом не было. А теперь с сожалением осмотрел скамью.
- Он вспомнил то утро в деревенском доме, когда хотел продлить ее сон, любовался ею. Потом его сознание будто погрузилось в сумерки. Ему начинало казаться, что тогда были последние по настоящему счастливые мгновения в его жизни. Их встреча здесь, в Александрии, была пропитана ощущением тревоги. Его душу наполнило чувство тоски.
Ночной разговор был непростым, он дал себе возможность выговориться. Эл была непреклонна. Он знал ее характер. Ему нужно было выразить накопившиеся чувства словами, он это сделал. Он заснул рядом с ней, она гладила его волосы, по жилам ненадолго разлился покой.
Он снова вспомнил глаза из сна. Тогда он не узнал их, теперь очнулся и понял, что видел во сне глаза жрицы из храма на Фаросе.
Он поднялся и пошел умываться. Одна из дверей купальни выходила в другой дворик, оттуда доносился странный звук. Он вышел посмотреть.
Посередине квадратного дворика был старый круглый фонтан, с чашей в виде лилии. Фонтан не работал, вода в нем стояла и цвела, образуя ил и грязь.
В этой грязи сейчас копался Игорь. Алик удивился.
- Ты решил его починить? - спросил Алик, чем отвлек друга от работы.
Игорь выпрямился. Он был в короткой тунике. Настоящий эллин, как на вазах. Он стоял босой по щиколотку в жиже, часть воды ему же удалось спустить. Руки были перепачканы грязью. Не смотря на возвышенный нрав, грязной работы Игорь никогда не боялся, но, как Оля, был чистюлей и любил порядок. Неработающий фонтан вызвал его профессиональный интерес.
- Да. Эл просила не уходить в город. Вот подумал, прочистить канал и пустить воду.
- А Оля?
- На соседней улице лавка аптекаря.
Алик улыбанулся и покивал понимающе.
- Ники нет, если тихо, - констатировал Алик.
- Эл заберет ее от Эфроима на обратном пути. Она ушла к той женщине, которая гадала Эфроиму.
- По какому поводу совещание?
- У меня, собственно, готов проект. Нужно все согласовать и разработать стратегию.
- Значит, я могу не присутствовать. Я уже слышал все, что нужно от тебя.
- Не хочешь видеть Дмитрия рядом с Эл?
- Не так прямолинейно, но близко к тому. Я не в настроении, что-то обсуждать. Я работаю один. Эл отстранила меня от командования. Она считает, что я сведу вас с ума.
Игорь широко улыбнулся.
- Хм. Я благодарен Эл за заботу о нас, но я не боюсь ни твоего напора, ни твоих кулаков, капитан.
- Смелое заявление от человека, который не любит драться.
- Я опираюсь на разум. На твой. Алик, ты не выглядишь странно и не делаешь ничего пугающего, по моему мнению. Ты просто взвинчен. Эл придет твоему поведению собственную окраску. Напоминаю, капитаном ты был весьма строгим, в свое время. Мы уже привыкли. Ты давно нами не командовал в своем духе, хвала Эл.
Алик вздохнул и тоже улыбнулся.
- Значит, я не так страшен.
Игорь поддержал шутливый тон.
- Это мы не так пугливы. И нас больше.
- Значит, я в оппозиции.
- Ты сам это выбрал.
- Тогда я прогуляюсь без всяких угрызений совести.
- Тайник проверишь?
- Кстати о тайнике.
- Я знаю о доме Пелия и лодке. Что с патрулями? - спросил Игорь.
- Чисто. Никого. Геликс завешает сканирование города. За нами не пришли.
Игорь озабоченно вздохнул.
- Я не случайно копаюсь в грязи. Хочу соорудить два временных маркера.
- Давай потом. Я хочу уйти.
- Тогда, удачи. Прогуляйся хорошенько. Если ты голоден, то есть свежие лепешки с рынка, немного тушеной козлятины и овощи. Оля нашла женщину, которая будет готовить для нас.
Алик осмотрел двор. Он был окружен медицинскими помещениями. Здесь владелец дома принимал пациентов. С одной стороны, где солнца было меньше, располагался склад лекарств. Это было прохладное помещение, с полками на стенах, где еще сохранились сосуды с остатками зелий. К ней примыкала "смотровая". По другую сторону - маленькая библиотека, а у стены, где была прорублена дверь на улицу, пристроены лавки, видимо, для ожидающих. Этот врач принимал пациентов у себя в доме. Маленькая общественная больница. Он выбрал эту дверь, чтобы уйти..
Он сначала проверил тайник. С ночи к нему больше не прикасались.
Ноги сами принесли его к Септастадию. На море была волна. Со стороны царской бухты массивные волны накатывали на дамбу, разбивались и отступали. По обе стороны Септастадия кипела портовая жизнь, но на самой дамбе было немноголюдно. Ветер и волна отпугнули всех любопытных, остались те, кто шел с Фароса и на Фарос по делу.
Он втек в этот человеческий ручеек. Конный воин проскакал мимо в спешке. Мимо проехало несколько повозок с топливом. При входе на остров охрана по другую сторону дамбы не обратила на него внимания. Солдаты с мрачным видом кутались в плащи, лишь изредка останавливали повозки, если груз казался чрезмерным.
Он шел с пустыми руками, до него охране не было дела. После карабканья по склону его туника была в пятнах, он загорел так, что не отличался от местных.
Он бродил по острову, старясь находить безлюдные места. Это было трудно. За камнями он нашел бухточку, где волна была небольшой и выкупался с удовольствием. Настроение немного поднялось. Он обсох и продолжил прогулку.
Так он оказался в храме у той самой статуи. Погруженный в задумчивость он смотрел на древнюю богиню, изучая постамент и край ее одежд. Алик отошел на несколько метров назад, чтобы видеть ее лицо. Оно показалось ему безразлично умиротворенным. Она была не самым красивым изображением. Статуи других храмов и те, что украшали город, были куда величественней и изысканней по форме. У этой была простая поза, простая одежда и краска на ее ожедах поблекла от времени.
Он закрыл глаза. В храме воздух двигался медленно. Храмовые запахи щекотали ноздри. Ему хотелось открыть глаза где-нибудь, где тревога больше не будет терзать его душу. Он устал и вымотался за эти дни в безуспешной борьбе с самим собой. Оказаться бы далеко, на берегу острова Эл, сесть на песок и замереть, забыться. Перестать быть.
Слух среагировал на легкий шорох, пронесшийся по залу, Алик не открыв еще глаз ощутил на себе взгляд.
Потом обернулся через плечо и встретился взглядом с глазами из своего сна.
- Почему ты ходишь сюда, иноземец?
Она знает, что он уже трижды до этого дня был здесь.
Она была словно запеленала в одежду. Ткань была схвачена шнурами. На запястьях и выше локтя - браслеты. Причудливое украшение на голове. Его "знакомая" жрица придирчиво изучала его. Она едва доходила ему до плеча. Темные глаза смотрели в упор и твердо, приподнятый подбородок добавлял ее виду гордости, но голос был тихим и ровным.
- Чего ты желаешь от богини?
- Покоя.
- Боги не дают того, что человек может обрести сам. Почему стоишь тут? Почему не пошел к ней? - Она жестом указала на главную статую храма в строгой сидячей позе.
- Мне нравится эта.
Ответ заставил ее повести темной бровью.
- Откуда ты, если не знаешь как вести себя в храме?
- Я что-нибудь делаю не так?
- Ты ничего не делаешь. Женщины любят ходить сюда, делают подношения, но не мужчины. Ты не принес даров, не совершил ритуал. Ты не шепчешь молитвы, ничего не просишь.
Алик пожал плечами.
- Если я веду себя непочтительно, я прошу меня извинить. Я могу уйти.
- Ты пришел сюда из женщины?
- Да, это так.
- Ты заметный мужчина, ты должен нравиться женщинам. Любая будет рада.
- Она не любая.
- Откуда ты?
- Я пришел издалека.
- Как твое имя?
- Называй меня Александр.
- Твоя женщина желает другого вместо тебя?
- Нет.
- Она разлюбила тебя?
- Нет. Я думаю, что нет.
- Ее выбрали тебе мать и отец?
- Нет... Нас никто не выбирал. Я выбрал ее сам... Нас выбрала судьба...
Жрица помолчала.
- Чего же ты желаешь, если так?
Как ей ответить?
- Я хочу быть с ней, а она ускользает от меня.