- Ценю твою заботу и обещаю скоро начать, - с серьезным видом заявила в стотысячный раз Корлис и подвинулась, освобождая место на сундуке. - Я пришла по делу.
- Та девица?
- Откуда ты знаешь?
- Оттуда же, откуда знаю, что сегодня ночью наше стойло пополнилось одной хромой лошадью. Радэлла получила то, что хотела?
- Думаю, она получила больше - понимание. - Корлис вспомнила, как обучала старую подругу непростым премудростям тауд’айгенов. В ее теперешнем положении любая ошибка грозила непоправимой бедой. - Нет, о ее внучке, которая сейчас ждет внизу, мы поговорим позже.
Кармита недоверчиво поморщилась и даже непроизвольно подышала на пальцы.
- Меня сейчас гораздо больше заботят новости, которые наверняка уже дошли и до тебя.
- Ты про исчезновение Демвера Железного? - уточнила Кармита с рассеянным видом. - Да, об этом я уже навела справки. Пока ничего нового. Подозреваю, наш мальчик снова загулял. Но тут, хочу напомнить, моя совесть чиста: кто, как не я, отговаривал от него совет. Разве меня послушали?
- Без Демвера мы как-нибудь проживем, я полагаю. - Корлис подумала, что собеседница замечательно наловчилась разыгрывать осведомленность в почти ничего не значащих вещах, тогда как на самом деле за показной простотой скрывала куда больше сведений, что некогда и позволило ей возглавить Синюю башню, в которой под личинами охранниц служили и перед которой отчитывались настоящие мастерицы "тайной слежки и слушки", как выражались в Обители. - У Томлина пропал сын. Ну, не родной, разумеется, не Кадмон, а приемный, который частенько приходит к нам на совет послушать.
- Сима?
- Именно.
- И где же?
- Он не дошел до дома как раз после последнего совета. Скорее всего, в подземелье, которым обычно пользуется. Томлин с утра волнуется. Получилось почти как с Демвером. Кроме того, второе исчезновение за два дня, согласись, это слишком даже по меркам Меген’тора.
- Соглашусь. - Кармита встала с сундука и прошлась по комнате. Она всегда ходила, когда собиралась с мыслями. - Тем более что для меня это, как ты догадываешься, не новая новость. Совет-то ведь был позавчера.
- Охотно верю. Как и тому, что Сима, похоже, нашелся.
- Я вся внимание!
Корлис вкратце пересказала свой ночной разговор с Радэллой и добавила:
- Судя по описаниям, вернее, по почти полному их отсутствию, коварным похитителем девушки, которая сейчас ждет разрешения войти у тебя под лестницей, был наш пропащий Сима. Не правда ли, интересно?
- Более чем, - согласилась Кармита, снова присаживаясь, только теперь в старое плетеное кресло, выложенное подушками и стоящее возле широкого подоконника, служившего одновременно и столом. - Особенно потому, что нашелся он, как я понимаю, не между Обителью и домом, а в дальней дали, куда люди его круга забредают, ты уж меня извини, нечасто. Так когда ты об этом узнала?
- Ночью. Сегодня. Будить тебя не стала. Извини.
- Да, извиняю охотно. Новость важная, но вполне могла и подождать. - Кармита выглянула в окно. - Твоя Дилис троих привела…
- К ним мы еще вернемся, - прервала ее Корлис. - Девочки явно не для тебя, но ведь мы договорились всех новеньких показывать друг другу.
- Двоих я, кажется, уже где-то видела.
- Не забегай вперед. - Корлис встала с сундука и приложила ладони к горячему боку печи за зеленой занавеской. - Меня волнует другое. Внутренний голос подсказывает, что здесь есть какая-то связь.
- Во всем есть связь, - заметила Кармита, отворачиваясь от окна и пристально вглядываясь в спокойное лицо старой подруги. - В чем именно ты ее усматриваешь?
- Помнишь первое донесение с глиняного карьера? О том, что там видели венеддов.
- Не просто видели, - кивнула Кармита. - Была, судя по всему, стычка. С потерями с обеих сторон.
- Ты как-то слишком просто об этом говоришь. - Корлис отодвинулась от печи и скрестила руки на груди. Ее красивое черное платье, перехваченное белым поясом и украшенное синими и зелеными полудрагоценными камнями, всегда смотрелось эффектно и строго. - Представляешь, сколько зим никто из нас даже не слышал о венеддах?! Я не говорю об обычных жителях Торлона, которые и вовсе не догадывались об их существовании. А тут нате вам, пожалуйста. Это первое. Потом наши новые правители по известным тебе причинам посылают тупых вояк схватить паренька… как его… ну, ты понимаешь, о ком я.
- Который печь большую строил для обжига глины.
- Его самого. Что он делает? Исчезает. Уходит у всех из-под носа, прихватив с собой свое семейство. Вероятно, о чем-то догадался.
- Или просто понял, что второй раз вряд ли так легко отделается, и решил не рисковать.
- Будем считать, что ему крупно повезло. Что дальше?
- А дальше подряд исчезают: Гийс, сын Демвера Железного, сам Демвер, наконец Сима.
- Могу предположить, что на очереди Томлин, названый отец этого Симы.
- Шутка хорошая, но не слишком уместная. Надеюсь, перечень исчезновений прервался, раз Сима благополучно оказался живым и здоровым.
- Ну да, теперь очередь отыскаться Демверу, потом его сыну и так далее.
- Как не у каждого следствия есть своя причина, так и не всякая причина чревата последствиями.
- Тебя, Корлис, как я вижу, больше интересует вопрос схожести несхожего и опровержение напрашивающихся выводов, нежели будущие союзы новой власти Меген’тора. Кое-кто обвинил бы тебя по меньшей мере в витании в облаках. - Кармита улыбнулась и встретила такую же понимающую улыбку собеседницы. - Я последняя стану тебя в этом упрекать. И все-таки, если говорить совсем просто, мне непонятно, к чему ты клонишь.
"Если бы я сама знала, то сразу сказала бы тебе", - мысленно ответила Корлис. Кармита доверяла ей во всем, а это значит, что многие вещи можно оставлять без должного внимания. Не лгать, а именно недоговаривать. И надеяться, что наводящие вопросы подтолкнут ее к единственному правильному выводу. Вслух она сказала:
- Мне кажется, в совете завелись предатели.
- О, это серьезное обвинение! - ударила кулаками по подлокотникам кресла Кармита. - И если это только тебе кажется…
- Поэтому я и говорю об этом пока только тебе. - Голос Корлис звучал твердо и спокойно. - Вдвоем мы можем собрать больше сведений. Столько, сколько понадобится, чтобы доказать мою правоту или опровергнуть. Это того стоит, поверь.
Кармита во все глаза смотрела на подругу. Черная мать, не меняя позы, выглянула в окно. Сказала задумчиво:
- Эта девочка не для тебя…
- Какая из них? Там их три.
Пенни почувствовала, что на нее смотрят, и подняла глаза. Б окне терема она заметила Корлис, только уже не в балахоне с капюшоном, а в чем-то черном и с блестками. На улице их продержали уже слишком долго, чтобы объяснить это забывчивостью или занятостью хозяев. Вероятно, ожидание у крыльца была заведенной здесь дурацкой традицией. Хорошо еще, что вместе с замечательной шубкой и остальной одеждой ей достались теплые рукавицы. Правда, дома она привыкла обходиться без них, даже когда ходила поить Веселку, но то дома, а здесь ведь понятия не имеешь, что ждет тебя в следующий момент. Вот и сейчас голос Дилис, уловившей, видимо, какой-то жест Корлис, оповестил, что нужно подниматься, потому что их ждут. "Можно подумать, будто это мы тут прохлаждались", - чуть не произнесла вслух Пенни, следуя первой вверх по высоким ступенькам.
За дверьми путь им преградили две высокие девушки в длинных вязаных плащах. Плащи на узких талиях перехватывались поясами, напоминавшими широкие синие ленты. Светлые волосы обеих аккуратно подобраны и стянуты на затылках в толстые косы. Красивые, непроницаемые лица. Тоже, вероятно, бегали когда-то голышом по снегу и обливались водой. Зато теперь стоят здесь, в тепле, и смотрят на вошедших с таким видом, будто Пенни и ее спутницы сделаны из прозрачной слюды или льда.
Пенни не имела ничего против того, чтобы остаться здесь - не то в маленьких сенях, не то в большой прихожей - и не идти никуда дальше. Однако из-за второй двери выглянула странного вида старушка с морщинистым лицом и веселыми молодыми глазами, окликнула охранниц, и те молча посторонились, пропуская гостий.
Пенни снова первая вошла в просторную и при этом уютную комнату, озаренную светом солнца уже не утреннего, но еще не закатного. Окна с широченными подоконниками, плетеные кресла, заваленные подушками, бок печи чуть ли не во всю стену, медвежьи шкуры на полу. Да, в таких условиях можно прожить много зим и продолжать улыбаться!
Оказалось, что за ней переступили порог только Олета с Тайрой. Дилис сюда никто не приглашал. "Без нее спокойнее", - подумала Пенни, неотрывно глядя на тетушку Корлис и не узнавая в ней ту милую старушку, которая соблаговолила принять их с бабушкой прошлой ночью. Теперь это была величественная пожилая женщина в роскошном черном платье с белым поясом почти на такой же узкой талии, как у охранниц, усыпанном не просто блестками, а почти наверняка драгоценными камнями. Корлис стояла посреди комнаты боком к вошедшим и делала вид, будто их появление не имеет к ней никакого отношения. Зато впустившая их женщина буквально лучилась радостью при виде трех девочек. Она была в красивой толстой шали, под которой просматривалась обыкновенная домашняя рубаха, и больших валенках. Судя по цвету всей ее одежды, ее следовало звать Синей матерью.
Пенни все надеялась, что ей хоть кто-нибудь объяснит, зачем они здесь, однако это явно не входило в планы хозяек. Олета и Тайра тоже помалкивали у нее за спиной, не менее, а быть может, и еще более смущенные, нежели она. Судя по последующим событиям, здесь они, все трое, оказались в равных условиях.
Не здороваясь с девочками и даже не поворачиваясь в их сторону, Корлис велела им сложить одежду на большой сундук, стоящий вдоль ближней стены и накрытый красивыми, ярко вышитыми одеялами. Пенни послушно разделась до рубашки и осталась стоять босиком, поглядывая на подружек. Как она и опасалась, Олета оказалась самой понятливой и первой сняла с себя все. Довольное причмокивание Синей матери определенно означало, что подобное требуется от всех троих. "Ладно, - подумала Пенни, - во всяком случае, сейчас я не одна. А раздеваться догола, похоже, здесь просто принято". И тоже разделась.
Им велели пройти в укромную дверь за печкой. Там их взорам предстала очень странная комната без окон, с пола до потолка обставленная и увешанная какими-то чудными приспособлениями. Были тут и уходящие в никуда лесенки, и длинные веревки, заканчивающиеся подобием качелей, и тяжеленные деревянные колодки с вырезами для рук, и различные лавки, оснащенные зачем-то разными круглыми рукоятками, и деревянные козлы, на которых фолдиты обычно пилили дрова или строгали доски. Одну из трех стен занимала коллекция самого разного по форме и размерам оружия, начиная от внешне неподъемных двуручных мечей и заканчивая миниатюрными ножами с железными петлями вместо ручек, как у ножниц.
Девочкам велели выстроиться посреди комнаты, и сперва обе Матери их внимательнейшим образом осмотрели и сравнили. К счастью, никто никого не трогал, все происходило на расстоянии, да и внешне ни та, ни другая не проявляли к нынешнему положению Пенни ни малейшего интереса. Закончив с осмотром и что-то сказав друг другу, Матери сели на самую длинную лавку и стали по очереди отдавать девочкам приказания, которые те должны были неукоснительно и как можно быстрее и правильнее выполнять. Им пришлось лазить вверх-вниз по лестницам, подтягиваться на очень гладкой планке, с которой соскальзывали пальцы, прыгать с разбегу через козлы разной высоты, забираться под самый потолок по веревкам, поднимать одной и двумя руками тяжелые колодки, которые не хотели даже отрываться от пола, приседать, отжиматься, лежа на лавках, а под конец изображать поединок на мечах. Пенни настолько выбилась из сил и запыхалась, что уже после первых двух-трех упражнений совершенно забыла о своем внешнем виде. Потом ей и вовсе стало не до стыда: неподъемный меч в руках тянул вперед, туда, где ее поджидала с обоюдоострым кинжалом и легким щитом Тайра, а в это же самое время ловкая Олета заправски кружила над головой короткое копье с широким наконечником, напоминавшим острое крыло.
Когда Синяя мать хлопнула в ладоши и объявила испытания законченными, Пенни чуть не повалилась на пол от изнеможения. Она посмотрела на задыхающихся подруг и поняла, что выглядит сейчас ничуть не лучше их: лоснящаяся от пота, со спутавшимися волосами, с грязными руками и коленями и красной от напряжения мордашкой. Их снова построили, и на сей раз Синяя мать подошла к ним и каждую внимательно осмотрела и пощупала. Особенно ее интересовали мышцы рук и ног девочек, дыхание и крепость втянутых животов. Оставшись довольной результатами, она велела им выйти в горницу, одеться и ждать. Тетушка Корлис все это время не проронила ни слова. Зато, когда дверь за ними закрылась, она повернула к Кармите торжествующее лицо и воскликнула:
- Ну, что я говорила! Она совершенно не годится на роль гардианы.
- На самом деле задатки неплохие. Она мне понравилась даже больше, чем та, высокая…
- …Олета.
- Пусть будет Олета. У той нет ни намека на мужские повадки.
- Поэтому я уже договорилась о ее встрече с Донией.
Кармита задумчиво покачала головой, но возражать не стала.
- Последнюю, кажется, зовут Тайра? - осведомилась она, непроизвольно поднося пальцы к кончику носа и принюхиваясь.
- Я знала, что она понравится тебе больше остальных, - облизала ссохшиеся губы Корлис. - Дерется как заправский мальчишка. Мои люди видели ее в деле, еще когда она жила у родителей, и говорят, что девчонка - прирожденная драчунья. И к тому же хорошенькая.
- Об этом ты можешь не беспокоиться. Только Донии не рассказывай.
Корлис шлепнула себя ладонями по коленям и встала с лавки. Пока все происходило именно так, как она себе представляла. Внучка Радэллы отходит под ее начало. Кармита не имеет на нее притязаний, потому что сама остается не в обиде. Дония… А что Дония? Мать Белой башни, она всегда получает новеньких из тех, кого не выбрали Синяя и Черная матери. Потому что по неписаным правилам Обители на первом месте стоит безопасность, на втором - мудрость, ну а все остальное, к счастью, на третьем. Есть, разумеется, еще и Грендор’айтен, Зеленая мать, почти слепая и почти выжившая из ума Лодэма, но ни она, ни ее предшественницы никогда не претендовали на то, чтобы иметь в своем подчинении больше двух-трех наперсниц почти одного с ними возраста. Судьбу в Айген’гарде вершили три Матери. Четвертая все происходящее только записывала.
Девочки уже оделись и теперь ждали, не решаясь присесть на сундук. Корлис с удовольствием отметила, что самой смущенной после испытаний выглядит Пенни. Так и должно быть. Она должна находить в себе силы побеждать стыд, но должна и помнить о том, что он существует. Олета, единственная, украдкой поглядывала на старух, вероятно желая найти на их лицах подтверждение того, что не оставила их равнодушными. Тайра явно до сих пор переживала, что не сумела справиться с Пенни, когда им велели бороться без оружия.
Тем временем Кармита, изображая подобающую моменту торжественность, перекинула через согнутую в локте руку три разноцветные ленты, всегда почему-то напоминавшие Корлис собачьи ошейники. Но уж такова была заведенная здесь традиция. Синюю Корлис повязала Тайре. Белая досталась Олете. Последнюю Кармита сама сняла с руки и опоясала ею тоненькую шейку Пенни. Матери не полагалось метить свою избранницу.
Откликнувшись на зов, вошла Дилис. Поклонилась. Замерла на пороге.
- Видишь ли ты наше твердое решение? - обратилась к ней с излишней серьезностью Кармита.
Не увидеть ленты было невозможно, однако Дилис, поддерживая обрядовый код, вгляделась во всех трех девушек и лишь затем объявила, что да, видит. Олета всхлипнула, только сейчас осознав, что ее разлучают с подругой. Нельзя сказать, чтобы Пенни было все равно. Происходившее в соседней комнате не шло у нее из головы и запомнилось надолго. И все ради чего? Чтобы оказаться у той, у которой ей и следовало оказаться. Нет, конечно, Синяя мать производила тоже неплохое впечатление своей молодцеватой осанкой, но, судя но оснащению той комнаты, она тут заправляет охраной, гардианами, а на эту роль Пенни совершенно не тянула. Хотя при желании могла бы надрать задницу ловкой, да только не ахти какой сильной Тайре. Чем занимаются леонары, получающие в награду белую ленту, Пенни могла разве что догадываться, глядя на плаксиво поджавшую подбородок Олету. Зеленой ленты не получил никто, так что главные открытия еще впереди, подбодрила она себя, стараясь выглядеть расслабленно и невозмутимо. То есть оставаясь самой собой.
Попрощавшись с Матерями, Дилис снова повела девочек на улицу. Голубое небо уже затянули не предвещающие ничего хорошего тучи, и, хотя времени прошло не так уж и много, стало казаться, будто наступили сумерки. Пенни не сразу спохватилась, что ее путь лежит вовсе не в обратном направлении. Привыкнув к пяти соседским избам, среди любого превосходящего их количества она откровенно терялась, и все ей казалось замечательным и… одинаковым. Чего греха таить, после недавних мучений она мечтала о кадке с прохладной водой и мягкой постели. Даже больше, чем о ломте хлеба, хотя голод тоже медленно, но верно подбирался к ее ноющему от непривычных упражнений животу.
Однако вышло как раз наоборот.
- Заходите, - велела им Дилис, указывая на приоткрытые двери не столько высокой, сколько длинной избы, украшенной по кромке крыши резными узорами в виде лесной живности, рыбы и всевозможных кренделей и ватрушек. Доносившиеся изнутри запахи в неменьшей мере выдавали в заведении харчевню.
С крыльца гостьи попали в душную, наполненную самыми невообразимыми ароматами залу, где под одной крышей на лавках за бесконечными столами умещалась не одна сотня отчаянно кричащих, гогочущих и орудующих ложками девиц самого разного возраста и "засола", как любила выражаться бабушка. Их появления никто не заметил. Подошла, правда, с поклоном какая-то женщина, но Дилис двумя словами отправила ее восвояси. Словами этими были невинные "новые леонары".
А дальше произошло то, на что Пенни меньше всего могла рассчитывать. Вместо того чтобы отыскать лавку посвободнее, Дилис рассовала своих оробевших подопечных по самым разным застольным компаниям и, ничего не сказав и не объяснив, исчезла среди раскачивающихся голов, размахивающих рук, хохота, песен и дурманящих облаков пара.
- Ты мне еще на шею сядь, - приветствовала Пенни ее новая соседка справа, крайне неохотно отодвигаясь в сторону вместе с миской и большущей краюхой. - Не видишь, люди обедают.
- Не обращай на нее внимания, - задела Пенни локтем соседка слева. - К ней всегда новеньких подсаживают. Чтобы не давала им полнеть.
Как ни странно, соседка справа встретила это замечание добродушным хихиканьем. Пенни решила не ввязываться в разговор и поискала глазами, что бы такое съесть. Перед ней на расстоянии вытянутой руки стояло несколько прикрытых крышками кастрюль, однако было непонятно, как и чем брать из них дармовое угощение. Тут сзади кто-то наклонился над ней и опустил на стол пустую глиняную миску с деревянной ложкой. Подняв голову, Пенни узнала женщину, встретившуюся им при входе.
- Нужен хлеб - позаимствуй у нее, - улыбнулась женщина в сторону соседки справа. - Там как раз на троих.
Пенни не успела ее поблагодарить, как той уже и след простыл. Вероятно, пошла помогать Олете и Тайре.