Прежде чем открыть крышки на кастрюлях, она решила про себя, что будет насыщаться чем-то одним. Хотя от их избы до ближайшего колодца путь был неблизкий, Пенни привыкла, переходя от супа к горячему, либо брать другую тарелку, либо мыть использованную. Так у них с бабушкой было заведено. Поэтому она испытывала сильную неловкость, когда была вынуждена трапезничать в гостях, где подобная чистоплотность никому даже в голову не приходила. Тем не менее Пенни не представляла себе, как можно выхлебать из миски суп и тут же бухнуть туда половник сладкой каши…
В ближайшей кастрюле оказалась разваренная капуста с добавлением брюквы и чеснока. В другой, поменьше, остатки рагу, судя по запаху, из крольчатины. Из самой большой торчала длинная рукоятка, подсказывая, что сюда налит суп. Еще в одной была вязкая перловка. Выбор небогат, но с голоду не умрешь.
- Долго выбираешь, красавица, - заметила соседка справа, отправляя в рот внушительный кусок мяса и откусывая хлеб прямо от буханки. - Опаздывать не годится. А уж опаздывать и привереду из себя корчить вообще последнее дело. Правильно я рассуждаю, Аина?
Соседка слева никак ее не поддержала, потому что отвернулась и разговаривала сейчас с теми, кто сидел на той же лавке еще дальше от Пенни.
"Хлеба я сегодня вряд ли получу, - сообразила девочка. - А суп без хлеба - нет обеда". Она подвинула к себе кастрюлю с капустой, наложила от души, потянулась к рагу, но кастрюлю вырвали у нее прямо из-под носа, а когда вернули, рагу в ней было две ложки.
- Тут у нас так, - хмыкнула соседка, косясь на свою почти доверху заполненную крольчатиной миску. - Не успеешь - опоздаешь.
Пенни пожала плечами и стала есть, что досталось. Пока ела, поняла, насколько сильно проголодалась. Не успела наесться, как миска опустела.
- Да ты что все капусту да капусту берешь? - удивилась, наблюдая за ее действиями, женщина. - Кашки бы взяла, что ли.
- Я не голодная.
- Тогда на вот, хоть хлеба пожуй.
Хлеб был мятый, но пах замечательно. Действительно, с ним еда стала как-то веселее.
- Меня Веданой зовут.
Пенни даже ложку на полпути ко рту остановила.
- Ведана? Какое странное имя…
- Да уж какое получилось. - Женщина явно была довольна произведенным впечатлением. - Ты-то кто будешь? Из новых, что ль?
- Из новых. Пенни я.
- Ну, будем знакомы, Пенни.
- Я что-то упустила? - снова присоединилась к ним та, кого Ведана назвала Аиной.
- Нет. Я как раз рассказывала нашей новой сестренке о том, как громко ты храпишь по ночам, и потому у нас в Обители самая пустая изба.
- Перестань ты! - укоризненно покачала головой Аина. - Можно подумать, что не от твоего сна ставни хлопают на окнах.
- Очень смешно, - согласилась Ведана, хитро подмигивая Пенни, уже смекнувшей, что здесь такие перебранки - обязательный атрибут хорошего настроения и признак добродушия. - Положи-ка мне еще кашки.
- Еще кашки? Ты же мясо только что наворачивала!
- Какое мясо? Ах это! Сейчас исправим.
И Ведана в мгновение ока опустошила всю миску и повторила просьбу.
- Быстро вы, однако, - только и могла произнести Пенни.
- Быстро есть, говорят, вредно, - согласилась та, окуная ложку в перловку и с аппетитом помешивая. - А быстро есть много - полезно. Скажи, Аина?
- Тебе виднее, сестрица. Думаю, ты бы и медленно съесть много не отказалась.
- Что правда, то правда. Люблю я это дело. А ты, Пенни, что скажешь?
- Насчет чего?
- Ну не знаю. Как тебе у нас? Чем заниматься намерена? Откуда и зачем пожаловала? Повязка-то черная?
- Что?.. Ах эта, да, черная. Это плохо?
- Это очень даже хорошо, - вставила слово Аина. - Будешь теперь с нами.
- Как это с вами?
- А вот так это. - Ведана подула на ложку и отправила ее в рот. Прожевав, продолжила: - Много зим тому назад нам Кармита тоже черные ленты на шее завязывала. Помнишь, Аина?
- Как вчера.
- Я тогда полегче была. И постройнее. Старуха Кармита на меня явно глаз положила, когда мы у нее-то в комнате кренделя выписывали.
- Кто только на тебя глаз не клал, - не то согласилась, не то возразила Аина, а Пенни подумалось, что здесь, вероятно, все прошли через то, через что прошла она с подружками, а значит, по-своему все здесь равны.
Она лишь теперь присмотрелась к соседкам как следует. Ведана была широка в кости, светловолоса, с ясными голубыми глазами и правильными чертами совсем не старого еще лица. На вид ей было от силы зим тридцать. Как ни странно, она совершенно не выглядела толстой, а смутили Пенни поначалу ее пышные формы. Ну да ведь не всем же быть такими худышками, как она…
Аина, напротив, ничем выдающимся не отличалась, если не считать холеных рук с красивыми ногтями и нарочито замедленных движений, что, по мнению Пенни, свидетельствовало об относительно высоком происхождении соседки слева. Правда, уж если относительно нее самой, тогда любое происхождение вполне можно было считать высоким. А еще Аина то и дело щурилась, определенно испытывая трудности со зрением.
Словно уловив ее мысли, Ведана наклонилась поближе к девочке и поинтересовалась:
- Ты ведь не из здешних?
- В каком смысле?
- Ну, не из Малого Вайла’туна, да? Не из эделей?
- А это имеет значение?
- У нас тут все имеет значение, - хитро покосилась на нее Аина. - Но и на фолдитовскую дочку ты не слишком похожа.
- Хотя сильная, - добавила Ведана. - Видно, что трудиться умеешь. Это хорошо. В Обители не любят белоручек.
- Мы не любим, - уточнила Аина.
- А чем вы вообще тут занимаетесь? - не удержался на языке наивный вопрос, который донимал Пенни если не с детства, то с сегодняшнего утра.
Женщины переглянулись. Ответить сразу им помешало оживление, охватившее трапезную. Хотя Пенни с трудом представляла себе, что еще большее оживление, нежели царившее здесь до сих пор, вообще возможно.
По проходу между столами к выходу двигались друг за дружкой женщины разного возраста, роста и вида, но объединенные одной бросающейся в глаза чертой: все они были поразительно красивы. Пенни, вообще не привыкшей к скоплению людей, а тем более к такому количеству себе подобных, даже противно сделалось. И все же рот у нее непроизвольно открылся, глаза перестали моргать, а из всех недавних мыслей в голове осталась единственная: "Неужели я не сплю?"
Глядя на правильные лица с точеными чертами, роскошные волосы, статные фигуры с прямыми спинами и развернутыми плечами, гордые подбородки, длинные, сильные ноги, обтянутые вязаными штанами, заправленными в высокие сапожки, нарочито короткие шубки, так и распираемые изнутри легко угадываемыми достоинствами, - глядя на все это, Пенни ощутила невнятное беспокойство, нечто похожее на зависть и непреодолимое восхищение.
Когда женщины, а их было никак не менее двух дюжин, проходили мимо, она заметила среди них явно ошалевшую Олету и радостно помахала ей рукой. Олета сделала вид, будто ничего не видит. На фоне остальных она смотрелась неожиданно блекло.
Похоже, обе соседки Пенни прекрасно все знали и понимали. Во всяком случае охватившие ее чувства они прочли как по писаному, и Ведана не преминула высказаться:
- Не обращай внимания, сестренка. Они кажутся такими с непривычки. На них изводится столько краски, что ее хватило бы на все Стреляные стены, причем с обеих сторон.
- У тебя очень симпатичная подружка, - как бы утешая ее, добавила Аина.
- Это наши белые сестры, - продолжала Ведана, с прежним аппетитом доскребая миску. - В миру их еще называют хоренами.
Пенни уже когда-то слышала это слово, но почему-то думала, что оно ругательное. По крайней мере, им однажды обозвал свою вторую, младшую, жену весельчак Вайн. Бабушка потом пояснила, что так называют женщин, которым не хватает мужа. Зачем им нужен кто-то еще, она не уточнила, однако у Пенни на этот счет были некоторые подозрения…
- Возвращаясь к твоему вопросу о том, чем мы тут вообще занимаемся, можешь считать, что только что видела наше лицо.
Пенни с недоверием посмотрела на Ведану. Растянутый в улыбке жующий рот намекал на то, что переживать по-настоящему еще рано.
Снова оживление в зале. И снова к выходу идут женщины, на сей раз похожие друг на друга высоким ростом и ощущением исходящей от них силы и какой-то необъяснимой угрозы. Некоторых можно было назвать кряжистыми, других - стройными, одна или две вполне могли бы выйти вместе с первой группой, настолько привлекательны были их лица, другие на поверку оказались не такими уж высокими, вроде подмигивающей Пенни Тайры, идущей в самом хвосте. Здесь объединяющей всех деталью было уже не внешнее сходство, а, если Пенни правильно поняла, предмет обихода - оружие. Все гардианы были вооружены. Со стороны казалось, будто прямо из трапезной они отправляются на войну или на худой конец рубить дрова. Мечами, конечно, дрова не рубят, однако Пенни не хотелось вдаваться в подробности разнообразных причиндалов, висевших за широкими спинами или торчавших из-за поясов.
- А теперь ты видела наши руки, - сказала Ведана, когда последняя из гардиан, особенно рослая и плечистая, пригнув голову, вышла на улицу.
- А кто же тогда мы? - угрюмо напомнила свой первый вопрос Пенни и обвела взглядом оставшихся в трапезной женщин - надо заметить, самых невзрачных и разноперых из всех, кого ей довелось тут повидать.
- Мозги, - доверительно сообщила Аина и почесала нос.
"Мозгов", как оно обычно и бывает, оказалось не так уж и много. Пенни даже удосужилась их пересчитать. Шестнадцать. Она была среди них самой юной. Большинство выглядело ровесницами ее соседок.
- Как ты понимаешь, здесь не все, - снова угадала ее мысли Ведана. - Многие из наших сейчас вообще в Обители не живут.
- То есть как это?
- А ты думала, что, раз сюда вошла, обратно дорога заказана?
- Да нет, но…
- Разумеется, речь не идет о гардианах и хоренах, которых, кстати, на самом деле принято называть не менее красивым, чем они, словом "фриясы". Они гораздо нужнее здесь. А вот у нас дел хватает и снаружи. Не всем, конечно, но хватает.
- Тебе об этом пока не стоит задумываться, - добавила Аина. - Просто знай, что таково наше ремесло.
- А как нас называют? - Пенни посмотрела на кусочек хлеба, все еще зажатый в руке, и отправила его в рог.
- Мы - гевиты.
- Мы изучаем мудрость наших предков, - пояснила Ведана. - И преумножаем ее в остальном Торлоне.
Пенни захотелось сразу же ей возразить, но она не смогла подыскать подходящих слов. "Мудрость, - подумала она. - Ну да, это как раз то, чего мне недостает. Я не настолько красива, чтобы стать фриясой, и побеждаю только слабеньких дочек эделей, так что гардианой мне тоже не быть. А буду я сидеть и размышлять, чтобы всем жилось хорошо и весело. Ясное дело: если где-то убудет, то в другом месте прибудет. Да здравствует тоска! Буду мечтать, спать и жиреть. И пусть моя бабушка спасает Бриана и его отца - мне теперь не должно быть до них никакого дела, потому что я - умная девушка, которую выбрала сама тетушка Корлис…"
- Ты выглядишь удивленной, - подхватила ее под локоть Ведана.
- …мягко говоря, - заметила Аина.
- Ты разочарована? - спросила Ведана.
- Все девочки поначалу хотят получить белую ленту, - вздохнула Аина.
- Я никаких лент вообще не хотела. - Пенни взяла себя в руки и ответила с полнейшим равнодушием в голосе. - Я попала сюда случайно. Гналась за одним отродьем, а оказалась здесь.
- Примечательная история, - улыбнулась Ведана. - Расскажешь нам ее, только в другой раз. А сейчас пора идти. Завтра нам предстоит много потрудиться, а тебе - приступить к учебе.
Женщины встали и направились к выходу. Вокруг зашмыгали по полу лавки, задвигались столы, кое-кто крикнул слова благодарности невидимым стряпухам.
- Постойте! - растерялась Пенни. - А мне куда? Я пришла с Дилис…
Ей никто не ответил. Только Аина оглянулась и поманила ее красивыми пальцами. Пенни пришло в голову, что недавно она видела своих шапочных подружек, которые вот так же уходили следом за своими новыми товарками. Вероятно, теперь ее не будут больше водить за ручку. Пора приучаться к неожиданно навалившейся самостоятельной жизни. Во всяком случае, выбирать не приходится. Особенно на ночь глядя.
На улице уже стояла зимняя ночь, озаряемая, как и накануне, лишь мерцанием факелов на крепостных стенах и некоторых избах. Ветра не было, и Пенни невольно обрадовалась, что перед сном ей предстоит прогулка. Дома бабушка частенько запрещала ей выходить в это время на улицу, если только их не звали в гости соседи. Где-то сейчас бабушка? Удалось ли ей настичь Каура и вернуть ему прежний облик? Живы ли они все? И если да, то вспоминают ли о ней?
Отойдя на несколько шагов от трапезной, Пенни стряхнула задумчивость и обратила внимание на своих недавних собеседниц, которые остановились и теперь поджидали ее.
- Нет, ты явно не из Малого Вайла’туна, - решила Аина. - Там так не плетутся.
- Я не плетусь. Я размышляла, - ответила Пенни, поравнявшись с ней и проходя мимо. - Куда вы все разбегаетесь?
- По своим домам. Ты будешь жить с нами, так что не отставай.
- С вами?!
- А ты как думала? - усмехнулась Ведана, беря девочку под локоть и увлекая дальше по проулку, над которым потрескивала оранжевая капля факела.
- Она решила, что у нее будет отдельная избушка, - поддакнула ей Аина. Только сейчас Пенни заметила, что женщина опирается на тонкий и довольно длинный посох. - Ты ведь одна сегодня ночевала?
- Вообще-то да, одна…
- Обычная история. Ночлег для гостей. А теперь ты уже не гость, ты почти одна из нас.
- "Почти"?
- Это словечко само собой забудется в скором времени, если тебе удастся пройти испытания.
- Испытания?..
Пенни чувствовала себя полной дурехой, но не могла больше сохранять мину равнодушия.
- Испытания, разумеется. - Ведана, задав ритм ходьбы, отпустила ее локоть. - Они будут у тебя все время. Как и у нас. Только постепенно ты перестанешь их так воспринимать. Ведь вся наша жизнь - испытание. Она нас учит, и она же проверяет. Ты не замечала?
- Я считала и считаю, что жизнь нам дана, чтобы жить, - уверенно ответила Пенни, ожидая, что ей возразят. Обе женщины промолчали и, не сговариваясь, свернули в соседний проулок, темный и недружелюбный. Впереди виднелся серый просвет между избами. - Но никаких испытаний я не боюсь.
- А их и не стоит бояться, - сказала Аина, хромая рядом и уже тяжело дыша, но не отставая ни на шаг. - К ним нужно готовиться, чтобы без труда преодолевать. Судя по всему, ты попала к нам налегке, без вещей?
Пенни вспомнила, что прежняя ее одежда осталась в той самой избушке, где она с удовольствием скоротала ночь. Может, попросить, чтобы ее туда проводили, и все забрать?
- Да, без вещей, - вместо этого ответила она. - У меня был конь, но бабушка отдала его Обители.
- Что ж, похвально с ее стороны. Такой подарок наверняка пригодится.
Пенни хотела уточнить, что на самом деле конь был не только чужим, но еще и хромым, однако вовремя спохватилась и промолчала.
В это время в тишину, нарушаемую лишь хрустом снега под ногами, ворвались гулкие, глухие удары. Пенни опасливо оглянулась.
- Не бойся, это у нас тут перекличка на стенах, - пояснила Ведана. - В барабаны бьют. Привыкнешь. К счастью, в ночную стражу барабаны не так давно отменили. Правда, я часто просыпаюсь сама и не понимаю, что меня разбудило.
Как ни странно, после нескольких мгновений прислушивания к бою, который теперь доносился со всех сторон, волнение Пенни переросло в ощущение уверенности и защищенности. За мерными звуками ей увиделись сильные руки гардиан, тех самых, которыми она невольно залюбовалась в трапезной. Сейчас они сообщали всем обитательницам крепости, что стражи на посту и можно ничего не бояться.
- А сами вы давно здесь живете? - поинтересовалась она, когда барабаны наконец стихли.
- Никогда специально не считала, - хитро покосилась на собеседницу Ведана. - Но если прикинуть… Да, похоже, что эта зима будет двадцать второй.
- Вот это да! То есть вы попали сюда, когда были младше меня?
- Не знаю, столько тебе от роду, но думаю, что… зим пятнадцать?
- Ага, в самую точку!
- Да нет, я постарше была, - сверкнули в темноте ровные зубы Веданы. - Зим так на десять.
- Быть не может! - вырвалось у Пенни. - Сколько же вам сейчас? Около пятидесяти? Но…
- …у меня аппетит, как у молодухи? - угадала женщина. - Да, не жалуюсь. Ни в чем себе не отказывай и будешь хотеть жить долго.
- Долго - еще не значит хорошо, - вмешалась в их разговор Аина. - Тебе просто везет. - Мы с ней ровесницы, - пояснила она потрясенной Пенни. - Только мне постоянно не везет, а она выходит сухой из любой истории.
- Бывало, что и мокрой, - усмехнулась Ведана. - Но это к делу не относится. Расскажи-ка, кто твои родители.
- Мои родители?
- Ну, про моих я сама знаю. Твои, разумеется.
- Отец виггером был, воевал в Пограничье, на заставе. Там вроде бы и погиб.
- Почему "вроде бы"?
- Никто его трупа не видел. Может, и спасся. Только он на заставе служил, которая первой сгорела. Мне бабушка рассказывала потом. Говорят, кто-то оттуда вернулся. Так что если бы выжил, думаю, сейчас бы… - Она хотела сказать "сейчас бы я с вами тут не разгуливала", но постеснялась. - …Сейчас бы дома был, с нами.
- А дом твой где?
- А про себя вы мне потом тоже расскажете?
- Спросишь - расскажем, - кивнула Аина.
- Мы с бабушкой на самой окраине живем.
- Жили. Ты теперь здесь живешь.
- Ну да, жили. На окраине.
- Ты про мать не упомянула.
- А я и не знаю, что про нее упоминать. Была, да больше нет.
- Умерла?
- Если бы… - странным тоном ответила Пенни. - Я бы сейчас всплакнула. По отцу поплакать часто хочется. А мать совсем как-то даже не вспоминаю.
- Ну ты и тему затронула, - обратилась к подруге Аина. - Теперь сама расхлебывай.
- А что тут расхлебывать? - Ведана по-матерински обняла Пенни за плечи. - Разве не понятно, что нашу девочку мать бросила. Я не ошиблась?
- Не ошиблись, - удивилась та. - Откуда вы знаете?
- Совсем ничего не знаю. Иногда именно это помогает мне видеть вещи такими, какие они есть. Много знания - много помех. Знания не должны заменять зрения. Они должны его расширять.