Я упала на землю, зажав уши руками. Сирена бессильно обвисла на руках у брата. Со всех сторон на поляну слетались змеи. Десятки. Сотни. Капюшоны раскрылись и хлопали, как крылья. Змеиные хвосты раскачивались, как на качелях, а разинутые пасти шипели одинаково неприятно и для обычного уха, и для любого, слышащего в Интдиапазоне. Я вытащила одной рукой Крик, другой продолжая зажимать правое ухо. Левое я пыталась покрепче прижать к земле.
– Шшаа… почему мы должны их отпустить?!
Мне показалось, что я услышала нечто… намек на голос… странно знакомый голос…
Хлопая капюшонами, две змеи подлетели к Антелле. Та была ни жива ни мертва от ужаса.
Змеи забрали сестру и попрятались на деревьях.
– Это… это… – Сирена всхлипывала, Жан шатался под ее тяжестью. Я села.
– Они забрали ее. Я не знаю, почему. Нам их никогда не понять. Они – не люди, не маги, не ведьмы. Они – нечто совсем другое.
Постепенно Сирена успокоилась, и мы все вместе пошли на северо-восток, в направлении, почти обратном тому, в котором шли ранее. Все мы устали. Чудовищно устали. Каждому мерещились змеиные морды, выглядывающие из крон деревьев. Хотя – как знать? – может, и не мерещились. На обед мы не стали останавливаться, на ужин тоже. Мы не разговаривали. В восемнадцать часов мы все еще шли. Спать хотелось чудовищно. Спотыкались уже все, не только Антелла. Но о том, чтобы остановиться, и речи не было.
Страх гнал нас вперед. Когда пришло время, мы стали командой. Это как единый организм, только части могут еще и действовать раздельно. Когда я упала, Антелла подняла меня на ноги и подталкивала вперед, пока я не смогла идти сама. Когда Сирена не встала, споткнувшись об очередной корень, Жан молча закинул ее на плечо и, шатаясь, пошел дальше.
Ноги дрожали и подгибались. В темноте все деревья казались кишащими змеями и другими жуткими существами. Земля грозила вывернуться из-под ног. Я пыталась смотреть вверх и идти интуитивно, как обычно. Но белое созвездие сердца, расколотое красной молнией пополам, заставило меня споткнуться, с трудом подняться и похромать дальше, целясь взглядом в спину Антеллы.
Забытое счастье, чужие слова,
В разбитом сердце жизнь мертва…
Что же это все-таки значит? Намек на Птицу не мог быть случайным. Сколько же я ее не видела? Лет десять, наверное. С тех пор, как после побега из каравана мы дошли до города и Птица нашла умельца, который снял с меня Кольцо Боли. Тогда мы распростились. Я задумчиво потерла шрам на левой руке. Сестра… В этом мире очень мало людей, ведьм и магов, которые мне по-настоящему дороги. Птица возглавляла этот список лет пять назад. Как я могла о ней так надолго забыть?
Погасли все звезды,
Закрыта тучами луна…
Это не просто указание на состояние или смысл, это место. Место, где никогда не видно звезд, где небо словно бы отлито из свинца… Я почти вспомнила. Я где-то видела это место… что-то мелькает… на грани зрения. Небо, серое небо. И что-то еще там, в вышине…
Где?
И вырвались из царства снов
Все, кто мог летать…
Царство снов…
Откуда?
Пророчества не могут говорить прямо, в них обязательно должна быть загадка. И мозг пророка адаптирует информацию, убирая все незнакомые слова и непонятные намеки.
Где находится царство снов?
На полном ходу я врезалась в дерево. В глазах закружились цветные круги, и что-то ударило в спину и затылок. Рядом свалился Жан, попытавшись не приложить об землю Сирену. Принцесса тяжело опрокинулась на спину.
– Без дежурства. Спать…
Страх только способствовал сну. Я словно провалилась в блаженную темноту. Мой сон наполняли зеленые и черные звезды. Кто-то кружил над ними, там, где падают без сознания птицы. Я тоже летела, и рядом кто-то был. Это… друг? Человек, который мне дороже, чем брат…
Я еще не встретила его. Но теперь знаю, что встречу. Обязательно. Потом появилась Тулла.
– Капля – необходимая веха! Всё – всё! – потеряет смысл, если ты не найдешь Каплю!
– Почему я?! Капля предназначена Антелле, я ее просто сопровождаю!
– Это нигде не записано. Книга Судьбы этого не говорила!
– Книга Судьбы?
– Ты должна найти Каплю! Пройти сквозь…
Как отрезало. Мир, который я видела только что, словно кто-то стер. Это запрет, наложенный на будущее. Только знаки. Только знаки. Нельзя видеть будущее просто так, за здорово живешь. Некто вмешивается и выдергивает тебя до того, как ты переступишь Грань.
Кто?
Я обладаю даром предвидения будущего.
Чудовищно.
Очень, очень плохо.
Это не дар – проклятье. Ты видишь отрывки, из которых никак нельзя сложить цельную картинку, а потом, когда событие уже случается, мучаешься мыслью, что это могло спасти чьи-то жизни. Эта мысль раздирает изнутри – если бы я была умнее, если бы я догадалась раньше…
Ну я попала…
Как ни странно, я выспалась. Мир казался уже не таким страшным местом, к тому же мы почти вышли из леса. Нам предстоит несколько спокойных дней, пока мы будем добираться до Мтивы. Там все тоже должно пройти гладко. Совы меня вспомнят. Я так скучаю по их воркующим голосам, по касаниям крыльев, которые будят тебя утром…
Сирену они тоже должны принять – она абсолютный маг Инт и совсем немного не дотягивает до их уровня. Но если посмотрят, как она сливается со змеей Тругхаама, точно примут.
Мы вышли к границе. Нагретый солнцем песок заманчиво поблескивал. Никому из нас не хотелось переходить границу. То есть либо мы будем сидеть здесь, пока кто-то не решится первым, либо найдем обходной путь.
В итоге мы сошлись на втором варианте и пошли на восток, вдоль границы. Между Каройной и Тенотрой находится Мертвая Зона, и мы пройдем по ее краю. По Зоне не стали прокладывать границу, решив, что по ней никто и так не согласится пройти, поэтому через нее всегда ходили контрабандисты, беженцы и те, кому по какой-то причине не нравились границы.
– Мы пройдем Мертвой Зоной. Раз вам не очень хочется пересекать границу, это единственный выход.
– А почему эту зону назвали Мертвой?
– Не знаю. Может, потому, что оттуда никто не возвращался?
Что-то мне не нравилось. Сердце и мозг в один голос твердили, что мне туда нельзя.
Здесь жизнь умерла.
Черт!
Мертвая Зона?!
Как просто… настолько просто, что становится подозрительным.
Теперь я уверена, что пророчество было обо мне.
Ты надеваешь крылья убитой Птицы…
Нет. Только не это. Только не Птица. Сначала Кранпель, теперь…
– Пройдем по краю. По самому краю. В Зону – ни шагу, – я заговорила лишь для того, чтобы снова услышать собственный голос.
– Ну да, ты это уже говорила. Но почему? Тебе разве не интересно? Ты ведь говорила, что, может быть, будешь жить там.
Я содрогнулась, снова увидев у себя в голове мертвое небо.
– Вряд ли.
Мы остановились на обед. Мои друзья ели грибной суп, я отказалась. Пока они спокойно обедали, я нервно оглядывалась по сторонам. Что-то мне не нравилось в окружающем пейзаже. Поэтому, когда мы почти пересекли несуществующую линию границы и раздался жуткий крик, я не удивилась.
Крик шел не из Мертвой Зоны, а с территории Каройны. Испытав невыразимое облегчение, я бросилась в ту сторону, мои друзья – за мной.
Минуты через три лихорадочного бега нам открылось побоище. Роща перешла в равнину, на другой стороне которой начинался совсем другой лес – лес Мертвой Зоны. Над равниной, словно огромные вороны, кружили горгульи. Каменные туловища, невообразимо гибкие и быстрые, длинные острые когти из металла. Время от времени одна или несколько срывались вниз и нападали на кого-то из людей. Именно людей – в шествующем по равнине караване не было ни одного мага. Зато все были вооружены арбалетами и длинными мечами, которые сейчас могли пригодиться так же, как рыбе зонтик.
Я перелетела к ним и приземлилась между двумя опрокинутыми на бок обозами. Они собрались было в меня стрелять, но я подняла руки вверх.
– Помощь! Вам нужна помощь!
– Это да, но откуда нам знать, что ты не перебьешь нас после гарпий?
– Клянусь силой! – вокруг руки завились разноцветные нити.
– И что? – его перебил другой мужик.
– Эй, я читал об этом! Маги, которые клянутся силой, ее теряют, если нарушают клятву.
– Ладно, мы тебе верим. Ты предлагала помощь?
У него за спиной горгулья проткнула кого-то когтем насквозь. Я, не теряя ни минуты, взлетела в воздух. Противостоять горгульям можно только в их родной стихии.
Исполинские каменные чудовища закружились в бешеном танце, рассматривая нового противника – меня. Потом одна рванулась ко мне со спины. Я легко увернулась – сказывались рефлексы мага воздуха и долгие годы тренировок.
Тогда ближайшая горгулья выпустила когти. Узкие изогнутые полумесяцы длиной больше метра, заточенные до невозможной остроты – мощное оружие. Я сняла с пояса кинжал, и с кинжала – лезвие. В руке у меня осталась этакая "вилочка" из двух когтей. Сейчас, перед настоящими когтями, которые были раза в два длиннее, мое оружие выглядело забавно.
Поэтому первым делом я взялась за ветер. Горгулий швыряло, сталкивало друг с другом, роняло на землю, било об деревья. Несколько самых сильных продолжали двигаться ко мне. Размахивая ножом, я понеслась к одной из них. Она заметалась, пытаясь меня достать, но ветер ей противился, а мне – помогал. Взмахами "вилочки" я принялась отрезать ей крылья. Чудовище выло от боли. Вторая с яростным криком рванулась на меня, но я развернула горгулью, которую полосовала, ей навстречу, и метровые когти вонзились в камень, чуть не достав до меня. Я отпустила горгулью. Другая, тщетно пытаясь выдернуть когти, упала с ней. Трое оставшихся смотрели на меня. Или – мимо меня?
Что-то сбило меня вниз, благо я сумела увернуться от когтей. Земля и небо замелькали, и не было ясно, в какую сторону я падаю. Я воспользовалась единственным выходом – превратилась в воздух. Раздался восхищенный вздох людей, когда я появилась из воздуха и стрелой взлетела вверх. Правда, там уже никого не было. Горгульи стремительно бросались вниз, хватая людей.
Черт!
Я перенеслась вниз и стала шнырять среди горгулий, пытаясь отпугнуть их. Стрелы от них отскакивали, как и арбалетные болты, зато мой нож оставлял черные раны на каменных боках.
Где-то неподалеку Сирена в обличье змеи откусывала головы и отдирала крылья горгульям, а Жан и Антелла дружно связывали тех, кто был без сознания.
В общем, мы отбились. Осталась только равнина, усеянная трупами из плоти и камня, да пара десятков уцелевших.
Воины – охранники обоза – стояли вокруг кого-то, лежащего на земле. Я подошла ближе. Сирена, на глазах сворачиваясь и обретая физическую форму человека, тоже.
На земле лежал человек. Его грудь и руки были исполосованы железными когтями, но он и сейчас держал в руке меч. Он еще дышал. Я опустилась возле него на колени, вытащила Энк и стала водить по ранам. Те неохотно закрывались, и вскоре перестала идти кровь. Дыхание было таким слабым…
– Он за Гранью.
– Где? Что за бред ты несешь? И как ты…
– За Гранью, вам же ясно сказали, – раздался голос откуда-то из-за моей спины. До боли знакомый голос.
О нет.
В сознание я прихожу уже в цепочке рабов. На руках – оковы. Пытаюсь избавиться, произношу заклинание – и тут же голова взрывается изнутри невыносимой болью. Когда перед глазами прекращает все кружиться, смотрю на свою руку. Кольцо Боли. Можно было и не сомневаться.
Оглядываюсь по сторонам. Рядом сидит девушка чуть постарше меня. У нее черные волосы длиной до лопаток, грустные глаза, а на руке нет кольца.
– Я человек. Мне кольцо ничего не сделает.
– А здесь за что?
– Я изобрела…
– А ну всем молчать! – что-то хлестнуло по рукам, оставив жуткие на вид шрамы. Это надзиратель. Второй удар плети направлен в лицо моей соседке. Я успеваю сломать плеть в воздухе, и мир снова опускается в боль.
– Как тебя зовут?
– Рита.
– Меня – Тецтра, но все зовут меня Птица.
– Почему?
– Я с детства мечтала летать. Вместо сказок читала книги о физиологии птиц и конструкции магических ковров. И создала… это, – она указала на нечто, свернутое в рулон, лежащее в повозке.
– Что это?
Она нарисовала на песке треугольник и фигуру человечка на нем.
– Люди назвали это Железными Крыльями. А там даже ни одного гвоздя нет!!!
– Это крылья?
– Да. Взлететь на них, конечно, нельзя, но вот планировать по наклонной с высокой точки – вполне возможно.
– И как бы ты назвала свое изобретение? – она мечтательно улыбнулась.
– Планер.
Через тридцать дней, ночью, я разбила магией наручники – свои и Птицы. Переждав мой приступ боли, мы украли планер и полезли на дерево. Нас заметили примерно на полпути к вершине. В нашу сторону полетели стрелы. Я останавливала их в воздухе, почти теряя от боли сознание. Когда мы долезли до верхушки, стрелы до нас уже не долетали.
– Лети, – буркнула я, прижимаясь к стволу. Голову раздирало от боли.
Что-то обхватило меня за плечи и под ребрами, а потом и за ноги, прижав их к холодной ткани планера. Мир закружился перед глазами. Вопреки всем законам мира мы перевернулись головами вниз.
Птица расправила крылья.
– За Гранью. Гранью между жизнью и смертью.
Как она изменилась. Глаза запали, черные волосы она стала заплетать в косу.
Совершенно неожиданно для себя я услышала ее мысли.
"Нет, нет, нет, нет… Фил…"
В голове стало что-то вырисовываться. Этот человек – Фил – очень дорог Птице. Она спасла мне жизнь. Я верну долг, если…
– Мне нужен сопровождающий.
– Сопровождающий? – Сирена подошла ближе. Из-за ее спины высунулся запыхавшийся Жан. Антелла приближалась, таща за собой трофейные когти.
"Они знакомы?"
"Потом объясню"
– Жан, пойдешь со мной.
– Куда?
– За Грань. Тебе еще рано, но… выхода нет…
– Хорошо. Что нужно делать?
– Просто выдернуть меня обратно, когда я уцеплюсь за его душу.
– Но… – попытался возмутиться кто-то из охранников, удивившись бессмысленности диалога.
– Молчи! – тихо рыкнула Птица.
– Но, госпожа…
– Я сказала ЗАМОЛЧИ!
– Просто выдернешь. Словами нельзя объяснить. Это приходит само. Я протянула руку и положила ее на лоб лежащему.
Серый склон. Мы с Жаном стоим на вершине, словно бы срезанной ножом. Холм сначала отвесный, потом более пологий, так что становится легко и приятно бежать.
– Жди здесь. И не смотри по сторонам.
Не оглядываться. Не смотреть на небо и землю вокруг холма. Иначе не сможешь вернуться назад.
Я бегу вниз. Ноги подгибаются, но это не притормаживает бега. Напрягая все мышцы, останавливаюсь на самом краю бездны.
Не смотреть. Не смотреть.
Сверху спускается Фил. Он зачарованно смотрит в пустоту.
– Фил! Фил!
Хватаю его за руку. Он сначала уворачивается, потом с огромным усилием останавливает на мне взгляд.
– Тебе нельзя уходить! Тебя там ждут. Птица ждет!
Он словно бы вспомнил имя. Прошептал одними губами:
– Птица…
И тут же рванулся мимо меня – вниз. Мне едва удалось его остановить.
– Тебе нужно вернуться!
– Там… – он отчаянно пытался сосредоточиться, – … боль.
– Нет боли! Больше нет боли! Тебя ждет Птица!
Он дернулся снова, увлекая нас обоих в пропасть. Я увидела пустоту, абсолютную пустоту, от которой выворачивались наизнанку веки и взрывались изнутри глаза.
Та же пустота врывается в сердце.
Нет!
Я помню… я должна помнить…
Я пришла сюда за Филом. Мне нужно вернуться… вернуться…
Куда вернуться?
За кем пришла?
Откуда?
Кто я такая?
Имя… я помню имя…
Пустота пережимает глотку, вливаясь в горло.
Слов нет. Звуков нет.
Но я все еще помню имя…
– Жан!
Первый вдох – словно последний. Дергаются руки, все тело сотрясает кашель. Рядом так же возвращаются из-за Грани еще двое.
– Фил… – Птица повисает на шее у мужчины.
– Жан! – Сирена обнимает брата, всхлипывая и вытирая слезы.
С трудом сажусь.
Это – люди. Я – маг. Меня зовут… меня зовут…
Снова закружилась голова. Ой, похоже, для этого еще рано.
…Врата!
Что?
Капля! Ты должна!
Кто-то вмешался, стирая звуки.
О чем я думала?
Имя…
Меня зовут Рита. Рита.
Птица обернулась ко мне.
"Мы не знакомы. Поговорим вечером"
Ее глаза затуманились.
– Спасибо, странница. Я могу нанять тебя и твоих трех спутников в охрану?
– Да. Мы согласны.
"Какого…"
"Антелла, потом"
Охранники поднимали повозки, отрывали у трупов горгулий когти.
– Сегодня двигаться не будем. Отсюда так разит кровью гарпий, что ни один хищник сюда не сунется. Можем не выставлять охрану.
Вечер наступил удивительно быстро. Охрана каравана поужинала и быстро легла спать – редко выдается такая возможность. Посередине поляны горел костер. Когда загорелась первая красная звезда, Птица и Фил вышли к нему. Я поднялась им навстречу. Девушка бросилась меня обнимать, чуть не повалив на землю.
– Ох, Рита…
– Рита, спасибо вам. Я мало что помню, но…
Я пожала Филу руку.
– Можно на ты. И – я всего-навсего вытащила тебя из-за Грани.
– Давайте знакомиться? – Птицаустроилась между Антеллой и Сиреной. Фил примостился рядом с Жаном. – Меня зовут Птица. А этого типа – Филин.
Ну надо же, что за птичья компания!
– Меня вы оба уже знаете. Это Антелла, принцесса Тенотры. Это Жан и Сирена. Жан – мой ученик, и он помогал тебя вытаскивать, – Фил уважительно кивнул. – Сирена – ученица Антеллы.
– А откуда вы друг друга знаете?
Я замялась.
– По рабскому каравану. Нас обеих похитили, – фыркнула Тецтра.
Повисло неловкое молчание. Птица вскочила, вытащила из повозки сложенный планер.
– Я сделала новый. Он крепче.
– Ты опять? Ты же знаешь, как я о тебе беспокоюсь, – покачал головой Филин.
– А ты знаешь, что я не упаду.
Она направилась прочь от костра, к ближайшему дереву.
– Можно с тобой?
– Думаешь, выдержит двоих?
– Я умею летать просто так.
– Класс!