- Мастер Николас, ну хотите, я на колени стану! - Эглаборг умоляюще взирал на своего хозяина.
- Не хочу, - коротко бросил юноша и повернулся к Заградскому: - И деньги отдадите Эглаборгу, не зависимо от того, вернусь я оттуда живым или нет. А если обманете, я вас с того света достану, не сомневайтесь.
Заградский испуганно вздрогнул. Кажется, угрозы в купе с внушительным оружием возымели нужный эффект. Охотник решительно шагнул через порог церкви и затворил за собой тяжелые дубовые двери.
Внутри здание оказалось еще более мрачным, чем снаружи. Стрельчатый потолок многократно усиливал любой звук и эхом отражал его от голых каменных стен. Воздух был пропитан приторно сладким запахом ладана. Тусклый свет исходил от множества тоненьких чадящих свечек. Причудливая игра огоньков и теней только усиливала ощущение чего-то таинственного и зловещего, затаившегося на время, готового в любое мгновение накинуться на ничего не подозревающего прихожанина.
Посреди большой залы у алтаря стоял обитый пурпурным бархатом гроб. Николас подошел к прямо к нему, чтобы получше разглядеть покойницу. На вид ей было не больше тридцати. Бледный высокий лоб, узкий прямой нос, тонкие синеватые губы, гладкая кожа без единой морщинки, а волосы абсолютно седые, как у столетней старухи.
У Николаса снова возникло странное чувство, будто он где-то это все уже видел, только не мог вспомнить, где. Он выглянул в единственное окно в западной стене здания. На улице ярко светила луна. Скоро полночь. Нельзя больше мешкать. Охотник достал из кармана кусок мела и начертил вокруг гроба запирающую пентаграмму, поставил по свече в каждый угол. Внешний круг насыпал солью. Анк надел на покойницу, достал из ножен Мидриров меч и сел, облокотившись спиной о гроб. Оставалось только ждать.
Николас закрыл глаза, прислушиваясь к ударам собственного сердца. Тук-тук. Начинают скрипеть половицы. Тук-тук. Совсем рядом слышен шелест крыльев. Тук-тук. За спиной кто-то шевелится. Тук-тук. Резкий прыжок и он вне досягаемости бледно-синих рук покойницы.
Николас открыл глаза и обнаружил себя посреди залы, окруженным разнообразной нечистью. Никто не смел шелохнуться. Лишь покойница тихо скулила, пойманная в ловушку внутри пентаграммы. Ее глаза - один зеленый, другой синий - с ненавистью взирали на него.
Николас смотрел по сторонам, в поисках таинственного Ловца желаний. Но ни по ощущениям, ни по виду присутствующие не отличались от обычной кладбищенской нежити. Что ж, тем лучше. По крайней мере, он знал, как с ними бороться. Ближний к нему вурдалак оскалил гнилые зубы и пошел в атаку. Остро наточенное лезвие меча со свистом пронзило воздух, и обтянутый желтой кожей череп полетел на пол. Раздался жуткий визг. Твари кинулись к нему со всех сторон, надеясь победить числом. Но не тут-то было. Их когтистые лапы и руки проскальзывали в нескольких пальцах от его тела, натыкаясь на плотный силовой щит.
Меч проходил через полуистлевшие тела, как нож через масло, с легкостью разрывая мертвую плоть. Николас сплеча рубил наседавшую на него нежить, орошая все вокруг себя брызгами гнилой черной крови. Пол был устлан полуразложившимися останками. Но нежить, не знавшая страха, продолжала наседать нескончаемыми рядами.
"Да сколько же их тут?" - лихорадочно думал про себя Охотник. Он уже упокоил с полсотни, а меньше их не стало. По рукам и ногам начала медленно расползаться предательская усталость. Каждый взмах меча давался с трудом. Дыхание сбилось. Сердце грозило выскочить из груди. Но тут все неожиданно стихло. Твари остановили атаку и медленно расступились в стороны, освобождая проход от двери к алтарю.
Голову будто сдавило железными тисками. Пальцы немели от холода. Изо рта вырывались клубы белого пара. По спине пробежали мурашки. В зале воцарилась давящая тишина, нарушаемая лишь его тяжелым дыханием. Дубовая дверь распахнулась, и на проходе появился Ловец желаний, именно такой, каким описывала его Герда.
- Что за глупый человечишка смеет посягать на то, что принадлежит мне? - послышался леденящий душу голос. - Вы только взгляните на него! Детеныш еще совсем, молоко на губах не обсохло. Эй, малыш, не тяжело такой большой меч за собой таскать?
- Не тяжело, - сквозь зубы прошипел Охотник и, собрав в кулак всю свою волю, добавил: - Чтобы голову твою снести, сил точно хватит.
- Так он еще дерзить умеет! - рассмеялся ему в лицо незнакомец. - Ну что ж, сам напросился.
Из длинного рукава показалась обтянутая синей кожей костлявая рука. Не дожидаясь нападения, юноша бросился в атаку, направляя всю силу своего дара на острие клинка. Неведомо откуда у незнакомца появился длинный, мерцающий таинственным голубым пламенем меч. Ловец с легкостью парировал его удар.
- А ты не так прост, как кажешься на первый взгляд? - с издевкой в голосе крикнул ему Ловец.
Нечисть дружно зашипела, вторя своему предводителю. Не теряя времени даром, Николас сосредоточился на двух ближайших к нему упырях и с помощью телекинеза швырнул их в сторону ухмыляющегося Ловца.
- О, какая прелесть, этот малыш - Страж, настоящий Страж, - демон двумя мощными ударами разрубил летевшие к нему тела напополам. - А я-то думал, вы все уже давно сгорели на кострах единоверцев. Люди - неблагодарные создания, не так ли? Вы столько для них сделали, а они предали вас, стоило кому-то посулить им власть и богатство.
"Свечи. Огонь. Против гнилых мертвецов он бесполезен, но может против этого сойдет", - лихорадочно соображал охотник. Железный канделябр с чадящими свечами оторвался от стены и упал прямо на балахон Ловца. Пламя тут же погасло.
- Глупышка. Верно, это твоя первая Охота? Как жаль, что и ей не суждено завершиться. Но знаешь, я могу сделать тебя своим миньонам. Ты только представь: не будет больше этих бесконечных скитаний, не надо будет ни от кого прятаться. Ты будешь свободен, истинно свободен. И плата за это - пустяк, безделушка. Душа. Ты ее хоть раз видел? Какой от нее прок? Отдай мне свою, и я исполню любое твое желание.
"Телекинез бесполезен. Придется брать голыми руками", - подумал Николас и перешел в наступление.
- Что ж, жаль, кажется, я забыл, насколько тупоголовы все телекинетики, - разочаровано вздохнул Ловец, защищаясь от ударов Охотника.
Клинки, сталкиваясь в воздухе, высекали искры, звонкий лязг сталкивающихся мечей разносился по всему зданию. Нечисть расступилась, очистив им место возле окна. Движения Ловца были невероятно быстрые и мощные. Вблизи от голубого клинка кожу начинало щипать, как на морозе. Ноги Охотника не выдерживали такой бешеный темп. Руки начали предательски дрожать. Липкий пот градом катился по лбу, застилая глаза. Движения замедлились. Юноша уже с трудом отбивал атаки противника. Голубой клинок с неумолимой силой надвигался на него. Не уйти. Меч действительно слишком тяжел. Не хватает скорости. Николас пропустил последний выпад, надежда оставалась только на силовой щит, но голубой клинок с легкостью пробил его и глубоко вонзился ему в плечо.
- Ну вот и конец. Прощай, глупый мальчишка.
Последние слова Ловца заглушил громкий гул и звон разбитого стекла. Николас удивленно повернул голову в сторону окна и увидел медленно оседающую на пол маленькую фигурку. Сила огромными волнами нарастала в его груди, вот-вот грозя выплеснуться наружу, и смести все на своем пути. Николас обхватил руками впившееся в плечо лезвие. Оно ярко полыхнуло и разлетелось на мелкие кусочки.
- Исаз, что за…? - испуганно пробормотал Ловец. - Этого не может быть. Ты не можешь быть им. Он же умер. Я сам видел.
Рука Охотника взметнулась вверх. Демон зашелся диким воплем. Осколки разбитого клинка поднялись воздух и закружились вокруг него, опаляя своим голубым пламенем. Николас обессилено опустился на пол. Мир погрузился в непроглядную тьму. Стало нестерпимо холодно. Ему еще никогда в жизни не было так холодно. А потом он увидел звезды. Сотни, тысячи звезд на чужом, незнакомом ему небе. Он с трудом поднялся на ноги, опираясь на ледяной постамент, на котором покоился саркофаг. Внутри него лежал мужчина. Сквозь толстую корку льда невозможно было разглядеть черты лица, но почему-то показалось, что он все еще был жив и просто уснул на время. Николас протянул руку, чтобы разбудить его, но вместо этого вдруг обнаружил себя в центре пентаграммы белокаменной церкви Дрисвят. Ловец и его свита исчезли, оставив за собой лишь кучи зловонных полуразложившихся останков. Раздалось громкое хлопанье обтянутых кожей костяных крыльев. Николас поднял голову и увидел, как прямо перед ним приземлился Жнец в дряхлом балахоне с ржавой косой наперевес.
- О, бедняга Исаз, - сказала он, проводя костяной рукой по осколкам голубого лезвия Ловца. - Столько лет провести в рабстве у этих… Ну, хотя бы умер на руках у хозяина, и то радует.
- Вы за мной? - прервал его монолог Николас.
- За вами? - удивился Жнец. - Нет, я только людьми занимаюсь. Хотя… Погодите, коль уж вы здесь, будьте любезны, изгоните эту дрянь из моей души.
- К-какую дрянь? - опешил юный Охотник.
- Вот эту, - ответил Жнец и вытащил из гроба бешено сопротивляющуюся покойницу.
- И как я должен ее изгонять? - задумчиво спросил Николас, глядя в ее бешеные разноцветные глаза.
- Просто приложите руку к ее лбу, - ответил Жнец таким тоном, как будто он сам должен был догадаться.
Юноша сделал, как было сказано. Из глаз покойницы ручьем хлынула черная жидкость, оставляя на щеках темные дорожки.
- С ней все будет в порядке? - обеспокоено спросил Охотник.
- Не извольте беспокоиться, все будет в лучшем виде. Слово Жнеца, - сказал он, беря Ялинку за руку. - Удачной тебе Охоты…
***
Солнечные зайчики, просачиваясь через щели в плотных занавесках, ласково касались его лица. В комнате было очень тихо. Лишь медленное дыхание спящей у него наго на груди девочки нарушало царивший здесь покой. Николас высвободил руку из-под одеяла и ласково провел по мягким пушистым волосам, приятно щекотавшим кожу. Герда открыла глаза и сладко зевнула. Только сейчас он заметил несколько крупных ссадин на ее лице.
- Что случилось? - тихо спросил он, дотронувшись до небольшого рубца на ее подбородке.
- Я, честно говоря, не очень хорошо все помню, - замялась девочка. - Ночью я потихоньку выбралась из дому и побежала к церкви. Хотела на минутку заглянуть в окно, убедиться, что с тобой все в порядке. Но там… я увидела, как Ловец желаний протыкает тебя своим мечом. Я так испугалась, что ты умер… схватила палку и попыталась разбить окно, но оно оказалось слишком прочным. Тогда я прижалась к стеклу, чтобы получше разглядеть, что происходит внутри. И оно вдруг разбилось. Вдребезги. Я упала… А что было потом, совсем не помню. Мама с папой нашли нас в церкви на рассвете и принесли домой. Я очнулась только на следующий день, а ты проспал еще два.
- Гр-р-р, теперь понятно, откуда взялась эта головная боль, - простонал Охотник, удобней устраиваясь на кровати. - Зачем ты вообще полезла в эту церковь?
- Ну, как же, ты ведь был там совсем один. Сражался за наш город. Кто-то должен был тебе помочь, - тут девочка замолчала и понурилась. - Жаль, что я оказалась такой бесполезной.
- Не говори так, - Николас обнял девочку за плечи. - Ты помогла. Я не знаю, как, но без тебя у меня бы ничего не вышло.
- Правда? - недоверчиво переспросила она.
- Правда. Эй, а где же мое боевое ранение? - Николас вдруг вспомнил, что Ловец ранил его в плечо. Он стянул с себя рубашку, но на нем не было и следа от удара голубого клинка.
- Так он все-таки задел тебя? А мама с папой сказали, что мне все примерещилось, - торжествующе сообщила Герда, отведя глаза в сторону.
Юноша хотел ей что-то ответить, но тут в комнату вошел Эглаборг.
- Мастер Николас, вы очнулись! - радостно воскликнул компаньон Охотника. - Вы так крепко спали. Мы даже не слышали, как вы дышите. Честно признаться, если бы не Герда, мы бы приняли вас за мертвого.
- Но ведь я жив, - коротко ответил ему Охотник. - Заградский отдал тебе деньги?
- Конечно, отдал. А после того, как отсюда сбежал священник, увидев последствия вашей ночной Охоты, Заградский накинул нам еще пару сотен. Просто так. Чтоб язык за зубами держали. Если он в ближайший месяц не найдет нового священника, то его снимут с поста. А кто захочет ехать в город, где кишмя кишит нечисть?
- Что ж, хорошо, значит, завтра отбываем, - отдал распоряжение Николас.
- Так быстро. Но я думала… - разочаровано пробормотала Герда.
- Да, я и так тут слишком задержался, - ответил юноша, избегая ее взгляда.
Девочка заметно расстроилась и вышла из комнаты.
- Зря вы так с ней, - упрекнул его целитель.
- Если я не уйду завтра, то не уйду совсем, - мрачно ответил ему юноша.
***
Слабость и головная боль еще не до конца прошли, но дорога уже манила его в путь. Эглаборг дожидался у коновязи, пока он прощался с родителями Герды. Самой девочки нигде не было видно. Николас не знал, расстраиваться ему по этому поводу или радоваться. Прощания никогда не давались ему легко.
- Дети, что с них взять, - ответил на немой вопрос юноши Гедымин. - Спасибо вам за все. Если снова будете в наших краях, обязательно заходите к нам в гости. Удачной вам Охоты.
Юноша коротко кивнул, подошел к Эглаборгу и отвязал уже поседланного Лиата.
- Николас, - вдруг послушался за спиной робкий голос. - Я тут, гхм… у нас принято дарить цветы на прощание, поэтому вот…
Заливаясь пунцовой краской, Герда протянула ему букет синих полевых цветов.
- Это васильки. Они такого же цвета, как твои глаза, - смущаясь, пробормотала девочка, глядя в землю.
- Спасибо. Я… - робость оказалось заразной. Николас никак не мог придумать, что сказать ей напоследок. Он рассеяно сунул руку в карман и снова укололся о вересковую брошь.
- Николас, ты ведь вернешься когда-нибудь? - спросила Герда, покусывая нижнюю губу от напряжения.
- Не знаю, - только и смог выдавить из себя юноша.
- Но меня-то ты не забудешь, обещай, - ее большие серые глаза нехорошо блестели. Николасу показалось, что она вот-вот расплачется.
- Не забуду, - тихо ответил он, доставая из кармана злополучную брошь. - Это… подарок. Чтобы не забыть. Прощай.
С этими словами он вскочил в седло, приложил пятки к конским бокам и медленной рысью поехал прочь. И все-таки он не смог удержать, обернулся, бросая на нее последний короткий взгляд. Она так и осталась стоять, держа его подарок на раскрытых ладонях.
Тайна 3. Священная долина
Искер, Сейбера Веломовия, 1566 г. от заселения Мидгарда,
Уставшие после длительного перехода лошади медленно ступали по натоптанной дороге. Всадники вели их под уздцы, чтобы размять затекшие от долгой езды ноги и дать бедным животным заслуженный отдых. За рекой на высоком берегу уже виднелся Искер, самое большое поселение в диких землях Сейберы, последнее на их пути до самых Снежных Гор.
- Надеюсь, хоть сегодня нам не придется спать на улице. Мои старые кости этого не вынесут, - пожаловался Эглаборг, глядя на гостеприимный серый дымок, клубящийся над трубами добротных бревенчатых срубов.
- Да, думаю, нам удастся устроиться на ночлег у местных жителей, - рассеяно ответил Николас.
В последнее время его мучило какое-то тревожное предчувствие. Он плохо спал ночью, шквалистые порывы ветра доносили до него странные голоса, но слов их было не разобрать.
Путники миновали небольшой бревенчатый мостик через реку и вошли в город. Они оставили лошадей на коновязи. Услужливый конюший тут же накидал отощавшим животным душистого сена, налил чистой колодезной воды. Николас с Эглаборгом постучали в первую попавшуюся им дверь. Из избы выглянул косматый чернобородый мужик в пестром с заплатами на локтях зипуне - явно переселенец.
- Добрый человек, пусти двух уставших путников к себе на ночлег. Мы хорошо тебе заплатим, - с этими словами Николас достал из-за пазухи внушительный кошелек с деньгами.
Глаза мужика алчно загорелись. Местные жители настоящие деньги видели нечасто. Торговать здесь на краю Мидгарда было особо не с кем, а путники из-за Рифейских гор забредали так редко, что люди смотрели на них, как на диковинку. А теперь еще ходили тревожные слухи, что веломовский епископат собрался обложить поселения на Седой реке какой-то непомерно высокой данью. Поэтому эти деньги пришлись бы мужику весьма кстати.
- Проходите-проходите, гости дорогие. Я сейчас сбегаю баньку растоплю. Жена вас щами накормит. Эй, жена! - крикнул он зычным голосом.
Эглаборг радостно улыбнулся и начал с энтузиазмом пожимать мозолистую мужицкую руку. Николас деликатно закашлялся, привлекая его внимание. Прямо к ним приближался небольшой отряд в красно-золотых мундирах веломовской дружины. Мужик испуганно уставился на незваных гостей. Из отряда отделились двое и подошли к его дому. Оба темноволосые, коротко стриженные, один высокий, нескладный, с несуразными очками на носу, второй ростом пониже, узкий в плечах и бедрах. На мужчину и вовсе не похож.
- Добрый день, - громко поздоровался второй, а скорее вторая, судя по высокому звонкому голосу. - Я капитан передового отряда первой веломовской дружины Александра Оленина. А это младший лейтенант Константин Оленин. Согласно имеющейся в нашем распоряжении грамоте, вы обязаны предоставить нашему отряду кров и пищу.
- Хорошо, заходите, я думаю, еще на двоих места у меня хватит, - задумчиво почесал затылок мужик.
Капитанша недовольно сощурилась, оценивая размеры и вместительность высокого сруба:
- Только для двоих? На мой взгляд, здесь уместится не меньше восьми.
- Но тогда им придется спать на холодном полу. И вот эти достопочтимые путники первыми попросились на ночлег, - озадаченно ответил мужик, указывая в сторону Николаса с Эглаборгом.
Старый целитель решил стать в позу. Дальняя дорога и промозглая погода окончательно его доконали, поэтому он никаким образом не собирался оставаться ночевать на улице:
- Да, госпожа, мы были здесь первыми, так почему бы вам с вашими солдатами не разместиться в других домах и позволить бедным путникам передохнуть с дороги.
Александра смерила его презрительным взглядом. Николас, почувствовав, что все это может закончиться весьма плачевно в первую очередь для них с Эглаборгом, решил вмешаться:
- Прошу извинить моего дядюшку. Его старые кости плохо переносят сырость и холод. Не могли бы вы позволить нам остаться на ночь в доме этого достопочтимого мастера? Мы уже две недели не видели человеческого жилья и очень устали.
- Это не мои проблемы, - ответила девушка, грозно сверкая черными, как уголь глазами.
- Алиса, ну что ты в самом деле? В округе полно домов ничуть не хуже этого. В крайнем случае, мы можем переночевать вместе с ними, - неожиданно пришел им на помощь долговязый лейтенант.
- Нет, Костик, это дело принципа. Я не собираюсь делить кров с этими голодранцами. Какими демонами вас вообще сюда занесло? Уж не в мятежный ли Китеж-град направляетесь? - подозрительно спросила девушка.
Николас с Эглаборгом недоуменно переглянулись:
- Нет, мы паломники, в Беловодье идем.