-- Пф! Пф! -- попытался сдуть перо рыцарь, -- Том! Убери его!
-- Кого, сэр? -- услужливо спросил скрипучий голос. Из-за двери показалась лысая голова старика.
-- Перо, чертов дурак! -- прогудел рыцарь.
Скрюченный старик в потертой ливрее, короткими перебежками обошел хозяина, стараясь не попадать под арбалет, и встав, справа, протянул узловатые пальцы.
-- Сейчас, сэр, -- проскрипел он, -- я его за спину уберу.
-- Что? -- прогрохотал рыцарь.
-- Уберу за спину! -- прокричал слуга.
-- За спину? -- задумчиво спросил рокочущий голос, -- ты разве не помнишь кодекс, глупый оруженосец? Там же сказано, что п-плюмаж всегда должен быть по правую руку! И открой мне забрало, совсем дышать нечем.
Слуга выполнил приказания и на Клода воззрились два ледяных глаза, выделявшихся на морщинистом бледном лице.
-- Все, отойди, -- с открытым забралом он больше не громыхал, а немного шепелявил, -- а ты, грязный попрошайка, убирайся и больше не подходи к моим владениям! Иначе!
Руки его затряслись, и что-то просвистело возле уха Клода.
-- Черт! -- крикнул старый рыцарь, -- Том, зачем ты дал мне этот тяжелый?
-- Вы сами его взяли, сэр, -- поспешил ответить слуга, вынимая из рук хозяина разряженный арбалет.
-- Есть же легкий, тот, подаренный герцогом. Ты должен помнить, что у меня руки, -- проворчал он. Потом, словно внезапно вспомнив о Клоде, он гневно смерил его взглядом и добавил: -- это будет тебе уроком!
За последние четыре года Клод привык рисковать жизнью. Он рисковал ей, даже когда служил у графа, но никогда не рисковал столь бессмысленно. Быть застреленным старым безумцем в глуши -- вот кончина, которой Клод никак не желал. Он всегда представлял себе, что умрет в теплой постели собственного дома, в окружении внуков и детей, но так как ничего из выше перечисленного у него не было, то о смерти он задумывался крайне редко.
Клод провел рукой по щеке, возле которой только что пролетела стрела. Крови не было, ухо на месте.
-- Старый дуралей, -- не сдержался Клод, -- я тебе сейчас покажу попрошайку!
Он пошел на рыцаря, прикидывая в голове, что может сделать старику, не способному даже держать оружие.
Старик попятился, но под тяжестью доспехов не смог дойти до двери. Клоду стало стыдно.
-- Рыцарь, -- прокричал он в самое ухо старику, -- мы не попрошайки, а путники. Мы заблудились!
-- А? -- промычал старик.
-- Сэр, -- вмешался слуга, -- это недоразумение! Господин неправильно вас понял, конечно, мы вам поможем.
-- Вы сбились с пути? -- медленно проговаривая слова, спросил рыцарь.
-- Да, -- громко сказала Ингрид. Клод и не заметил, как она подошла вплотную и уже разжимала его руку на запястье старика.
-- Так вы заблудились! -- засмеялся рыцарь, -- и давно тут бродите?
-- Второй день, -- терпеливо ответила Ингрид, отталкивая Клода в сторону, -- позавчера вышли из Доргхейма.
-- Много же вы прошли, -- покачал головой рыцарь и перо, опять съехав, закрыло ему половину лица, -- Пф! Пф!
Ингрид аккуратно убрала перо. Старик внимательно посмотрел на лицо девушки. Его холодные глаза вспыхнули, и Клоду показалось, что на щеках старика появилось подобие румянца.
-- Спасибо, -- поблагодарил он, -- вы, должно быть, устали. Не хотели бы вы немного отдохнуть в моем замке?
В его голосе появились неуловимые нотки, говорящие Клоду, что в молодости этот ржавый рыцарь слыл сердцеедом.
-- Мы не можем обременять вас, -- сказала Ингрид, -- прошу, только подскажите нам дорогу к трактиру и мы уйдем.
-- Нет, я не могу просто так отпустить вас, -- заявил рыцарь, -- после того, что я тут учинил. Вы, должно быть, голодны. Идемте, я устрою пир в вашу честь! Знаете, ко мне сейчас редко кто заглядывает.
Он приосанился и, беря Ингрид под руку, повел к двери.
-- Прошу, проходите, -- сказал он, пропуская Ингрид вперед. Она вошла. Старик повернулся к Клоду, -- сударь, прошу и вас. Будьте моим гостем.
Глава 9
-- Братья! -- проговорил командор, поднимая руки ладонями вверх, -- на меня возложена крайне трудная задача и я обязан ее выполнить. Разобраться в смерти младшего магистра Фостера, обладая клочком бумаги -- это сложность материального порядка. Другая же сложность -- наблюдать, выискивать и, что самое неприятное, подозревать братьев моих. Вот тяжкий труд! Оружие наше -- Истина! Перед вами двенадцать братьев. Все они многие годы верно служили нашему ордену, но совершенное преступление разом перечеркнуло их заслуги. Откройте свои лица, братья, перед взором настоятеля вашего, Верховного магистра!
Двенадцать человек, почти одновременно, сбросили капюшоны и по залу прокатился ропот. Священный рыцарь сэр Роджер -- легендарный воин, прославившийся далеко за пределами ордена. Брат Джон от Покоя и Послушания -- всем известный своей праведной жизнью. Сэр Николас -- полностью освоивший силу Воды и создававший собственные заклинания. Остальные братья были моложе, но все отличались доблестью и заслугами.
Патрик участвовал в задержании каждого из них и записывал первые показания. Сэр Бернард настоятельно просил ничего не докладывать магистру Гилкристу, пока они не будут полностью уверены в виновности подозреваемых. Теперь в кладовых закрывать не стали. Для следственных нужд был выделен верхний этаж крыла Покоя и Послушания. Большую трудность представляла охрана заговорщиков. Они были настолько умелыми магами и опытными воинами, что даже дюжина братьев-рыцарей не выстояла бы против каждого из них. Сэр Бернард решил разделить братьев и, так как свою вину они отказывались признавать, взял с каждого слово чести, не оказывать сопротивления. Просмотреть их мысли при помощи братьев-дознавателей было запрещено уставом, потому что все подозреваемые являлись уважаемыми братьями ордена. Даже если переступить через порядки и правила, вряд ли дознаватель смог бы что-нибудь найти, ведь всех старших братьев обучают защите души от проникновения, чтобы никто не выпытал у них тайных знаний. Сам сэр Бернард признавался Патрику, что уповает на величие магистра Гилкриста.
-- В вещах покойного младшего магистра Питера Милтона, был найден журнал, -- сэр Бернард вынул из складок мантии небольшую тетрадь, -- в ней говорилось о грядущей справедливости и милости старших. Я спрашивал себя, неужели это заговор? Но кто может оспаривать решение Верховного магистра? В течение суток я искал и нашел улики, обличающие двенадцать уважаемых братьев, столпов нашего ордена в тайном сговоре. Не секрет, что покойный магистр Фостер не вызывал у вас теплых чувств. А после избрания его преемником, вы даже ходили к Верховному магистру, советуя ему пересмотреть свое решение. В качестве лучшего кандидата вы предлагали Питера Милтона.
Патрик отчетливо слышал растекающееся по залу слово "заговор". Ошеломленные смертью Фостера, братья теперь были сражены другой новостью. Заговор старших.
-- Это нельзя считать уликой, -- произнес со своего места Верховный магистр, -- они действительно спрашивали, почему мой выбор пал на Фостера, но все это было предано огласке, причем самими братьями.
-- Да, Верховный магистр, -- кивнул, принимая возражение, сэр Бернард, -- это никак нельзя считать доказательством вины, также как и записи покойного Милтона. Но есть и иные, более веские доказательства. Вы спросите, что можно найти всего за одни сутки? Да еще сразу на двенадцать братьев ордена. В записках Милтона было сказано еще кое-что. Конечно, он не называл имен, но упомянул о тайной комнате, в которой однажды ему удалось побывать. Ведь он один из достойнейших кандидатов в преемники, ему просто обязаны были оказать такую "честь". И я нашел эту комнату. Да, сэр Роджер, ту самую комнату, в которой вы и ваши единомышленники разработали свой план, а в этот раз вы решили собраться, чтобы обсудить свои дальнейшие действия!
-- Я не понимаю, о чем вы говорите, сэр Бернард, -- сухо произнес брат Роджер, -- вы, как командор резиденции, должны отлично знать все потайные ходы и скрытые комнаты. Я не принимал участия в том, что вы тут рассказываете. Я просто пришел из-за письма.
-- Также как и я, сэр командор, -- сказал брат Джон, -- я знаю этих братьев уже очень много лет, и нас связывает служение ордену, а ни какие-то там заговоры. В день, когда меня задержали, как уличного воришку, и учинили допрос, вы все выпытывали у меня, откуда я узнал про комнату. Но я показывал вам записку, из-за которой явился туда.
-- Какую записку, брат Джон? -- спросил Верховный магистр Гилкрист.
-- В моей келье лежала записка с просьбой явиться в комнату Радуги, -- пояснил он, -- когда я туда пришел, там уже были сэр Роджер и брат Вильям. Они тоже, решительно ничего не понимали, а как только пришел сэр Николас, тут же явились братья-дознаватели. Из ниши же, где обычно стояла старая ваза корцейской школы, вылез, весь в пыли, сэр Бернард с выпученными глазами и обвинил нас в измене.
-- О чем говорилось в записке? -- продолжал спрашивать Гилкрист.
-- Ничего особенного, просто просьба прийти в комнату, где, якобы, будет совершен совет.
-- Совет! -- вскричал сэр Бернард, -- вы говорите совет?
-- А что вы так удивляетесь? -- изумился брат Джон. -- Неужели сами ни разу не были в комнате Радуги? Не понимаю, почему молодежь перестала ее использовать? Там всегда проводили тайный обряд распределения. Вы же были послушником Покоя и Послушания и должны были пройти этот обряд. Его всегда в шутку называли советом, и приглашали в верховные члены старших рыцарей, пользующихся глубоким уважением среди братьев ордена. Я просто не мог не прийти, ведь я бы нарушил традицию, когда ее хотели вновь воссоздать!
-- У меня было точно такое же письмо, -- закивал головой брат Вильям, -- и я тоже вам об этом говорил.
-- Именно! Вы все, как один, твердили про письма. И письма действительно были написаны, -- сэр Бернард поднял со стола несколько листов, -- вот ваши письма. Вы написали их для собственной безопасности. Чтобы, в случае чего, сослаться на них и выйти сухими из воды. Обряд посвящения в комнате Радуги? Конечно! Но почему, скажите мне, письма были написаны при помощи Силы Огня, а именно, заклинания Тиснения Букв? Чтобы не опознать руку автора?
-- Сэр Бернард, простите меня, но вы несете несусветную чушь! -- сэр Роджер побагровел, -- вы обвиняете нас в какой-то нелепице! Зачем нам убивать Фостера? Вы, правда, думаете, что мы, двенадцать братьев, взяли и послали письмо с приметами каким-то наемным убийцам?
-- Сэр Роджер! -- вмешался Гилкрист, -- прошу вас, сохраняйте спокойствие!
-- Разрешите, я продолжу, -- сдержанно произнес командор. -- Я не говорил, что вас было двенадцать, сэр Роджер. Разумеется, вы не посылали никакого письма. К слову, о письмах, давайте вернемся к письму Священного рыцаря Олафа Колхайна.
Он пробежал пальцами по столу и грациозным движением подхватил лежащее письмо.
-- Братом-рыцарем Мартином Хайнсом было установлено, что на месте преступления использовалась Сила Земли, а именно, заклинание Глиняных Кирпичей, чего сделать покойный Фостер никак не мог...
Командор отложил письмо и внимательно обвел взглядом присутствующих.
-- Братья, -- проникновенно сказал он, -- я прочел строки этого достойнейшего рыцаря, где он упомянул о Глиняных Кирпичах! У меня есть другое письмо от командора Уоррета, в котором говорится, что на момент убийства Фостера, Мартина Хайнса, мага Земли, под крышей резиденции не было!
-- Сэр Бернард, -- вмешался Гилкрист, -- брат Мартин Хайнс охранял магистра Фостера. Это естественно, что его не было в замке. Вы сами прекрасно знаете, что по уставу, телохранитель обязан всегда быть рядом. Брат Олаф указывал на свою, как он выразился, непростительную ошибку. Да, Мартин Хайнс, а также Густав Мейер, в ту ночь негласно сопровождали Алана, -- Верховный магистр вздохнул, -- магистра Фостера. Но Фостер сам избавился от наблюдения и был найден уже мертвым. Все это есть в отчете.
-- Командор Уоррет провел свое собственное расследование и сообщает, что братья скрылись в тот же день. Они заявили о, якобы, оставшемся в живых исполнителе, и пошли по его следу. Это еще не все, также командор Уоррет сообщает, что сразу, после осмотра места преступления, они отправились в некий трактир в сопровождении стражников города. После чего трактир, -- сэр Бернард прищурился, напрягая зрение, -- "Пегий Хвост", сгорел дотла. Причина пожара осталась неизвестной, но есть предположение, что тут замешана магия! Прошу вас, сделаем перерыв.
-- Не возражаю, -- кивнул Гилкрист.
Патрик не верил своим ушам. Получается, что магистра Фостера убили его же телохранители? Но это невозможно! Он прекрасно знал всех четверых. Братья были далеки от политики, также как и эти двенадцать обвиняемых... Смутная догадка промелькнула в голове Патрика. Он боялся думать о ней, но чем чаще к ней возвращался, тем правдоподобней она ему казалась. Такие же мысли витали и в рядах собравшихся братьев. О заговоре говорили, его обсуждали и строили предположения. К удивлению Патрика, некоторые уже начинали спорить, велико ли будет наказание заговорщикам. Заговорщикам! Теперь об этом заговорили в открытую, еще до объявления приговора! Патрик цепким взглядом посмотрел на споривших братьев, и отметил про себя их имена. Наше оружие Истина, а не предположения!
Спустя полчаса все вновь собрались в зале. В кресле судьи сидел Верховный магистр Гилкрист. Рядом стоял, исполняющий роль обвинителя, командор сэр Бернард. Минутой позже братья-дознаватели ввели обвиняемых.
-- Слово обвиняемым, -- сказал второй помощник верховного магистра брат Артур, ведущий роль секретаря, -- начинайте, сэр Роджер.
-- Верховный магистр, братья! Каждый из вас наизусть знает девиз ордена, но вряд ли вам доводилось слышать об его истинном предназначении. Пусть будет нашим оружием Истина. Верховный магистр, я, равно как и эти одиннадцать братьев готов принести клятву верности действующему магистру! Если наши сердца опорочены, то мы превратимся в пепел, едва проговорим клятву. Если же мы следуем нашему девизу, то, произнеся клятву, мы будем служить нашему магистру.
Как несколько часов назад по залу гуляло слово "заговор", так же сейчас отчетливо слышалось "клятва верности". Самая редкая из всех приносимых клятв в ордене. Кто-то считает, что она убивает волю, иные же говорят, что она закрывает путь к греху. Но Патрик знал, что именно эту клятву произносят те, кто готов вступить в мрачное братство.
Глава 10
-- Добро пожаловать в Эверсфилд! -- сказал ржавый рыцарь, едва слуга снял с его головы шлем, -- Располагайтесь. Том покажет ваши комнаты. Вечером мы устроим маленький пир в честь гостей. Понимаете, в этих местах редко встретишь благородного человека, а тем более, прекрасную юную леди.
Когда старик произносил последнюю фразу, он пристально смотрел на Ингрид. Его ледяные глаза сейчас лучились теплом и дружелюбием.
-- Но, сэр, -- поспешила возразить Ингрид.
-- Мои глаза не так хорошо видят, как в былые годы, -- улыбнулся рыцарь, -- но, все же, я могу разглядеть девушку. Даже, если она решила закрыть свое личико шляпой и закутаться в плащ.
Ингрид вспыхнула. Клоду не нужно было смотреть на ее лицо, он это почувствовал. Очень странное ощущение, которое нельзя объяснить словами. Все равно, что искра из пальца, когда имеешь дело с шерстью. Так и сейчас, он понимал, что Ингрид задели. Но что за этим последует и как она отреагирует, Клод не знал.
-- Ваши пылающие щеки выдают вас с головой, -- продолжал улыбаться старик, -- но, не подумайте плохого. Я истинный рыцарь и никогда не посягну на честь дамы. Просто позвольте старику насладиться ужином в вашей компании, и, разумеется, в компании вашего друга. Том, проводи гостей в их комнаты.
Ржавый рыцарь поклонился и зашагал в сторону дверного проема, ведущего в глубины первого этажа. Внутри дом был больше, чем казался снаружи. Лысый слуга вел их по широкой лестнице на второй этаж. Этаж разделялся на два крыла. Прихрамывая на обе ноги, слуга повернул в левое крыло.
-- Прошу извинить господина за это недоразумение во дворе. К нам иногда наведываются бродяги. Стучатся в дверь, воют под окнами, а по ночам таскают гусей, -- проскрипел он, когда открыл дверь одной из комнат, -- Прошу вас, проходите, леди.
Комната оказалась большой и просторной. Кровать с балдахином, камин, небольшой столик с кувшином воды, гобелены с замысловатыми узорами на стенах и окно с почти прозрачным стеклом.
-- У нас здесь жутко не прибрано, но все же, -- развел руками старик, -- это лучшие покои для гостей в ближайшей округе! Размещайтесь, а я покажу комнату вашему другу. Идемте за мной, -- обратился он к Клоду, -- она рядом.
Старик направился дальше по коридору.
-- Вот и она, -- проговорил слуга, дрожащей рукой вставляя ключ в замочную скважину. Замок щелкнул, и старик со скрипом отворил дверь. Комната была значительно меньше. Небольшая кровать, никаких гобеленов и пыль на покосившемся столике.
-- Ваши комнаты сообщаются дверью, -- сказал он, указывая на парчовую штору возле кровати, -- когда вам что-нибудь понадобится, то дерните за шнур. Если услышу, то приду.
Старик пропустил в комнату Клода, а сам, поклонившись, зашагал прочь. Клод бросил мешок возле кровати и сел. Серый туман на миг окутал его, после чего медленно начал оседать. Клод чихнул.
-- Ах да, -- раздался скрипучий голос возле открытой двери, -- как я уже говорил, к нам редко заглядывают гости, а пыль так быстро садится, что я просто не успеваю ее убирать. Например, в правое крыло даже зайти не рискну! Кажется, там лет десять никого не было. Если вы не против, то давайте возьмем это прокрывало и вытрясем его вместе. Одному тут возиться и возиться.
Он подошел к кровати и ухватился за край покрывала.
-- Мне рассказывали, -- доверительно проговорил слуга, когда Клод ухватил покрывало с другой стороны, -- что в некоторых замках мебель в пустующих комнатах покрывают тканью. Вы только представьте себе, тканью! Чтобы пыль не садилась. Давайте сюда, -- они вышли в коридор и прошли несколько шагов от двери. -- Раз-два. Куда проще так, как мы. Взяли, тряхнули, и нет проблем. Но вот беда, здесь из слуг --только я один. Господину не так много нужно, так что моих усилий вполне хватает. Но не подумайте, что господин какой-нибудь выживший из ума бедняк. Основное имение лежит к югу от Нордфолка. Там и земель побольше и слуг целый полк, но полюбил он этот домик.
Они вернулись в комнату. Слуга, на удивление, ловко расстелил покрывало на кровати.
-- Про дверь я уже сказал, -- задумчиво проговорил он, -- покрывало вытрясли. Ах, да! Я же забыл про подушку.
Клод только сейчас заметил, что на кровати кроме покрывала и свернутого одеяла больше ничего не было.