- Угорел? - с любопытством осведомился он. - А ну как клиент ненароком государственную тайну вспомнит! Нет, Глебушка, память вернуть - это не к нам. Это в прокуратуру… - Стряхнул незримые капли с кончиков пальцев и вновь повернулся к креслу. - Так что, если кто без меня с такой просьбой пристанет, смело гони в шею. Насмотрятся западных фильмов, - ворчливо продолжал старикан, - а потом, чуть мозги отшибёт кому, он тут же, глядишь, губёнки и раскатает: "А вдруг я раньше олигархом был… или там наследником престола?.." А того не смыслит, что престолов-то на всех шибанутых не напасёшься…
Старый ворчун был, как всегда, неопровержим. Известно ведь, что черепно-мозговая травма в наших условиях чревата восстановлением памяти, а восстановление памяти - напротив, черепно-мозговой травмой.
- Непуганые, - сокрушённо пояснил он, возвращаясь к прерванному занятию. - Был у меня знакомый, тоже колдун. И сварил он однажды зелье. На пять секунд восстанавливает память в полном объёме… Решил испытать на себе, подвижник хренов! И такое, видать, припомнил, что уже на третьей секунде в окошко сиганул… Так-то вот.
- А сейчас ты что делаешь? - решился прервать ученик приступ старческой болтливости.
- Точку сборки подтягиваю, - хмуро поведал кудесник, сильно не любивший, когда его перебивают.
- Ты мне о ней ничего не говорил, - ревниво заметил Глеб.
- Так мы ж с тобой за Кастанеду всерьёз-то ещё не брались… - буркнул Ефрем. Помолчал, смягчился. - Точка сборки - это, Глебушка, такая светящаяся блямбочка с абрикосину… Да… И находится она, чтоб ты знал, вот здесь, позади правой лопатки. Ну, вроде дырки в энергетическом коконе. Вернее - лупы…
- Понятно, - процедил Глеб, приглядываясь. - А я думаю: глюки у меня, что ли? За каждой аурой вроде как правый "поворот" помигивает…
- Похоже… - кивнул колдун.
- И для чего она, точка эта?
- Главные мировые линии в пучок сводит… Ну, энергетические волокна - видел, чай, в астрале? Вот их она и того… и фокусирует. Картину мира создаёт, соображаешь? Скажем, хватил кого обморок - глядь: аура, как была, так и осталась, а точка сборки погасла. Почему? Сознание потерял. Какая уж тут, к лешему, картина мироздания, ежели всё черно…
- Прямо так с ней и рождаемся? - не отставал Глеб.
- Не-ет… Ну ты сам прикинь! Младенчик - он же на свет-то появляется голенький, розовый, беспомощный… Ни ходить не умеет, ни говорить… Даже воровать! Всему учить приходится… Учат-учат - и, глядишь, начинает у него потихонечку завязываться на энергетическом коконе эта самая, понимаешь ли, светящаяся блямбочка. Слабенькая ещё, непрочная… Почему, например, малых детей можно только по заднице шлёпать? - увлёкшись, снова принялся вещать старый колдун. - А вот как раз чтобы точку сборки ненароком не сдвинуть. А почему предки наши беглых да каторжан по спине секли? Да потому что точка-то у таких уже со сдвигом! А от битья она помаленьку на место возвращаться начинает… и становится человек снова частью общества… С памятью-то, вишь, у Ларисы свет Кирилловны всё в порядке, а вот точка сборки…
- Из кокона выскочила?
- Нет. Если выскочит, в другой мир попадёшь. Не выскочила. Разболталась слегка, расслабилась… С возрастом такое почти завсегда. Потому и кажется всё вокруг бессмысленным да нелепым. Положим, так оно и есть, но бабе-то от этого не легче…
Въедливость ученика подчас радовала, подчас раздражала старого колдуна. Впрочем, Ефрема Поликарпыча ещё поди пойми: ворчит - стало быть, всё идёт как надо, но если, не дай Бог, развеселился, держи ухо востро.
Вот и сейчас с притворным недовольством ожидал он очередного вопроса настырного юноши. Не дождался. Питомец тужился осмыслить услышанное.
Что ж, тоже дело.
Несмотря на крайнюю молодость Глеба Портнягина, мир вокруг него рушился по меньшей мере трижды - и приходилось собирать всё заново. Каждый раз какой-то детали не хватало или обнаруживались лишние, да и новая конструкция зачастую оказывалась неудачной, как, скажем, случилось пару лет назад, когда дружок Никодим подбил Глеба грабануть продовольственный склад, где обоих и накрыл участковый с выразительной фамилией Лютый.
Мироздание пришлось собирать из осколков уже в камере.
Разумеется, все эти ощущения личного характера наверняка не имели ни малейшего касательства к Карлосу Кастанеде, но само словосочетание "точка сборки" очаровало Глеба своим звучанием. Ученик чародея подошёл к стеллажу с эзотерической литературой и, отыскав полку, целиком посвящённую Кастанеде и его присным, достал наугад первую попавшуюся книжку. Раскрыл, листнул.
Пока он погружался в бездну премудрости, Ефрем Нехорошев нянькал и тетёшкал незримо светящуюся блямбочку. Наконец притомился и присел отдохнуть на табурет.
- Эх, ничего себе! - не смог удержаться Глеб. - Ты послушай, что пишут! "Нужно заметить, что человек благодаря разуму и речи сильнее прочих тварей фиксирует свою точку сборки, - огласил он. - У человека она не только собирает излучения, но и с целью получения большей чёткости восприятия ещё и убирает все "лишние" излучения…"
- Правильно пишут, - устало одобрил старый кудесник. - Коряво, но правильно… И что?
- "Характерен пример затерянного в горах первобытного племени, над которым дважды в день в течение многих лет с рёвом проносились пассажирские самолёты, - взахлёб продолжал зачитывать Глеб. - Когда племя обнаружили наконец антропологи, то их больше всего поразило то, что дикари ни разу не видели и не слышали никаких "железных птиц"! С точки зрения дикарей самолёты не имели отношения к человеческому миру, и дикарские точки сборки отбрасывали все излучения, связанные с…" - Тут он уловил краем глаза, что учитель давно уже внимает ему с саркастической улыбкой, и запнулся. - Врут?
- Да не то чтобы врут… Не договаривают. Там покруче заваруха была: съело племя двух антропологов. Ну, американцы, понятное дело, давай их за это бомбить. Так, представляешь, дикари-то и бомбёжки не заметили!
Портнягин стоял неподвижно. Подхваченный мощным мыслеворотом, он не противился ему, но, как рекомендовано, потихоньку выплывал по спирали.
Не заметили бомбёжки… Это что ж получается? Посадить такого людоеда годика на полтора - тоже в упор не заметит?
- А жертвы? - осторожно спросил он. - Были?
- Ну а как же! Бомбы-то - рвались…
- Так что ж они, туземцы, слепые, что ли?
- Да не слепые! - всё более раздражаясь, отвечал колдун. - Не слепые… Просто точка сборки у них другая, не такая, как у нас. Видят: помирают люди, не поймёшь, с чего. Решили: болезнь заразная…
- Придурки, - подвёл итог Глеб, захлопывая книгу.
- Да? - вскипел колдун. - А мы чем лучше? Нас вон который век бомбят, а мы всё думаем, что от старости помираем!
- Кто бомбит? - не поверил Глеб.
- А я знаю? Инопланетяне какие-нибудь…
- Что ж они, одних стариков бомбят? - ошалело спросил Глеб.
- Всех подряд, - угрюмо известил кудесник. - Просто молодые - они ж прыткие, на месте не стоят, хрен попадёшь… Вечно ты со всякой ерундой не ко времени! Давай ставь книжку на место! Клиент просыпается…
Разъяв веки, Лариса Кирилловна увидела склонившееся к ней участливое морщинистое лицо Ефрема Поликарповича. Поискала глазами Глеба. Рослый ученик чародея стоял, отвернувшись к тусклому окну, и с ошеломлённым, как ей показалось, видом разминал костяшками пальцев правый висок. Что-то изменилось и в самом помещении. Теперь оно напоминало скорее лавку древностей, нежели захламлённый, плохо охраняемый склад.
- Ну как? - дружелюбно осведомился колдун. - Ничего не всплыло?
И Лариса Кирилловна почувствовала вдруг, что задыхается от счастья.
- Всплыло… - выдохнула она.
- Ну-ну! - подбодрил Ефрем Поликарпович.
- Как было чудно, как чудно… - заговорила словно бы в сладостном бреду Лариса Кирилловна. - Сняли мы в мае дачный домик за Чумахлинкой… Природа, озёра… Шашлыки… - Вспомнив о шашлыках, прыснула. - Хорошее было мясо, на Центральном рынке брала… - сообщила она, смеясь от души. - Сожгли!..
- Бывает, - утешил колдун, но Лариса Кирилловна его не услышала.
- А ночью - лягушки… - в упоении заключила она. - До утра спать не давали…
ВЫШИБАЛЫ
Сатана свои крылья раскрыл, Сатана,
Над тобой, о родная страна!Вячеслав Иванов
"Как известно, величайшая победа дьявола заключается в том, что ему удалось убедить людей, будто его нет. Кстати, являясь, по выражению теологов, обезьяной Бога, он не оригинален даже в этой своей проделке: на излёте средневековья, желая испытать крепость нашей веры, Вседержитель, согласно остроумному предположению одного современного ересиарха, сам прикинулся несуществующим и прикопал множество ложных свидетельств эволюции. Увы, результаты с беспощадной очевидностью показали, до чего же всё-таки слаб человек: соблазнительное, живучее, анафемское учение Дарвина приходится опровергать по сей день. Достаточно вспомнить недавнюю шумиху вокруг скелета очередного "динозавра", на поверку оказавшегося останками одного из трёх китов, на которых когда-то покоилась наша Земля".
Последняя фраза насчёт кита представилась Глебу Портнягину нестерпимо прикольной. Ученик чародея поднял восторженную физию и хотел было огласить прочитанное, когда заметил вдруг, что наставнику не до шуток. Занят. Сосредоточенно сдвинув косматые брови, старый колдун Ефрем Нехорошев неистово гипнотизировал лежащую перед ним на столе облезлую свою шапчонку - и волосяной покров изделия шевелился, словно бы от ветерка. Глебу и самому не раз приходилось пугать по заказу астральную сущность шубы или манто, отчего мех на изделии, к радости клиента, вставал дыбом, но то, что в данный момент проделывал Ефрем, Портнягин повторить бы не взялся. Шапка была искусственной, из Чебурашки.
Не стал мешать и снова уткнулся в книгу.
"Что касается врага рода людского, то наибольшей степени конспирации ему, разумеется, удалось достичь на территории Советского Союза, где с 1926 года практически исчезли такие обычные признаки его присутствия, как кликушество и одержимость. Некоторые богословы видят причину в коллективизации: дескать, частное беснование было обобществлено наряду с хомутами и стало всенародной собственностью. В качестве доказательств они приводят митинги, репрессии и массовый героизм, проявляемый при защите социалистического отечества. Впрочем, последнее утверждение тоже явно отдаёт ересью.
Думается, однако, что причины гораздо проще. Какой, скажите, смысл заселяться в атеиста, если тому так и так гореть в геенне огненной? Можно было, конечно, внедриться в кого-нибудь из верующего меньшинства, но при тоталитарном режиме для беса это могло обернуться неприятностями личного порядка.
Последний юродивый, как говорят краеведы, обитал в тридцатых годах возле ещё не взорванного кафедрального собора в Суслове - и исчез после публичного исполнения следующей частушки:
Кто сказал, что Ленин умер?
Я его вчера видал:
Без штанов в одной рубашке
Пятилетку догонял.
Вряд ли устами Божьего человека глаголил нечистый, и тем не менее юродивые с тех пор в нашей области перевелись. Материалисты скажут: устрашились. Мы же говорим: утратили дух. Но если даже доброе самоотверженное начало, почуяв серьёзную опасность, покидало своих носителей, что уж там говорить о бесах, тварях откровенно эгоистичных! Ещё в девятнадцатом веке была хорошо известна склонность этих негативных энергетических сущностей дезертировать из одержимого, когда тому предстояла самая заурядная порка. Всего-навсего. Один тогдашний врач, больше прославившийся, впрочем, как составитель толкового словаря, излечивал кликуш весьма просто. "Необходимо собрать их всех вместе в субботу перед праздником, - рекомендовал он, - и высечь розгами. Двукратный опыт убедил меня в отличном действии этого средства: как рукой снимет".
Это ли не цинизм! Это ли не величайшая победа Дьявола!"
Портнягин взглянул на учителя. Тот придирчиво изучал распушившуюся шапчонку. Надо полагать, вскорости морозцы ударят: вчера старый колдун шубейку пугал.
- А знаешь, Ефрем… - не без гордости поведал Глеб. - Я ведь из одной подруги тоже однажды беса вышиб. Ещё в школе, перед самыми выпускными. Тут, правда, розгами советуют, а я…
Старый колдун прервал созерцание и покосился на ученика.
- Что читаешь-то?
Портнягин показал обложку.
- А-а… - равнодушно отреагировал Ефрем и вновь занялся воспрявшим мехом. - И как же ты его вышиб?
- Ну как… Приходит ко мне друган, Игнат Фастунов…
- Это… нигромант? Который сейчас у Платошки Кудесова ума набирается?
- Ну! Мы ж с ним в одном классе учились, с Игнатом… Так и так, говорит, Аду накрыло. Тоже одноклассница наша, Ада Кромешнова… Вот её.
- Наркота?
- Не-ет… Книжек разных начиталась: как в астрал выходить, то-сё… Раз вышла, два вышла. Ну и повадился к ней мужик с кладбища…
- Покойник?
- Да. Если не врёт, братва замочила… С собой в могилу звал. Ну Ада его, конечно, послала. А он конкретно взял в неё и влез. Ну, мы с Игнатом слышали, что бесам громкая музыка в лом, - стыдливо посмеиваясь, признался Глеб. - Пришли к ней домой, вложили в правую руку крестик, врубили музон на полную…
- Что именно?
- Врубили-то? Да так, попса, долбилово… Другого не было. И всё равно - такое началось! Плющило, колбасило, душить бросалась, два раза сознание теряла. Потом мужик в ней стал нам типа угрожать… хриплым голосом… "Валите, - говорит, - отсюда, козлы…" А я, не подумав, в торец ей за козлов! Тут же при-ти-ихла…
- Давно это было? - прервал захватывающую историю Ефрем.
- Года три назад… нет, четыре…
- Как выглядел, рассказывала?
- Кто? Покойник? А как же!
- Клетчатая рубашка, коричневые джинсы, самому лет пятьдесят, лысоватый… Этот?
- Откуда знаешь?
Колдун усмехнулся, огладил искусственный мех.
- Думаешь, он в одну твою подружку вселялся? Гонять замучились! Только выставишь - в другого влезет. А насчёт того, что в торец, это ты, брат, никакой Америки не открыл. Первое колдовское средство - наотмашь по темени! Бесы этого страсть не любят. Ну и молитовку, понятно… - Насупился, примерил шапку. - Ну вот, - удовлетворённо заключил он. - Теперь и на улицу не стыдно показаться…
Глеб выждал с минуту и, уяснив, что продолжения не будет, вернулся к чтению.
"Относительно плотности бесозаселения советского народа существуют две версии. Одни исследователи полагают, что в разгар борьбы с суевериями и религией отток нечистой силы за рубеж был вполне сравним с эмиграцией времён гражданской войны. Другие, напротив, уверяют, будто сатанинское воинство продолжало подпольно пребывать в строителях социализма, при этом всячески стараясь как-нибудь случайно не обратить на себя внимание НКВД.
Последнее утверждение очень похоже на правду. Скажем, бесы-убийцы, как, впрочем, и вся их братия, плохо переносят смертную казнь того, в ком они находятся, не говоря уже, что одержимый, приняв кончину от руки сталинских палачей, весьма вероятно, мог искупить этим страшные свои грехи и отправиться в рай.
Лукавого в данном случае ждало разжалование.
Не лучше было положение и у бесов, подбивающих изнутри нарушить заповедь "не укради". Стоило их жертве похитить у государства (а у кого ещё?) жалкие десять тысяч рублей - ей тоже светила статья, предусматривавшая высшую меру социального наказания.
Даже такие, казалось бы, относительно безобидные сущности, как бесы-информаторы (они же "голоса"), обитавшие не только в людях, но и в радиоприёмниках, сплошь и рядом рисковали подставить своего подопечного под обвинение в антисоветской пропаганде, обеспечив ему таким образом мученический венец…"
- Нет, конечно, повезло вам с Игнатом… - неожиданно прозвучал скрипучий голос наставника. - По краешку ходили…
Доведённая до относительного совершенства шапка лежала на столе, а старый колдун Ефрем Нехорошев сидел, задумчиво подперев кулаком бородёнку. Глеб привык уже к его странной манере беседовать: оборвёт разговор на полуслове, а пару дней спустя продолжит, причём с того же самого места.
- Долбёж врубили - бездуховный, про молитовку тоже, верно, забыли… Забыли ведь?
- Забыли, - покаялся Глеб.
- Вот то-то и оно… Это, конечно, крестик выручил. А ну как вышел бы окаянный из вашей Ады да в вас самих бы и вселился, а?
- Ну не вселился же…
- Вот я и говорю: повезло. Уж на что Аввакум дурь из людишек палкой привык вышибать - и тот говаривал: "Бес-от веть не мужик: батога не боится". Ежели и хлестал протопоп одержимых, то чётками намоленными. Вообще с бесами, коли руку не набил, лучше не вязаться… - вздохнул Ефрем. - Им же каждому лет-то по сколько? Похлеще тебя на них наезжали! Опытные, черти… Ладно, читай.
Собственно, читать оставалось немного:
"Думается, не будет ошибкой сказать, что при советской власти непосредственными обязанностями, и то с превеликой осторожностью, отваживались заниматься лишь бесы алкоголизма, прикрепляющиеся к рукам и ногам жертвы, да ещё, пожалуй, бесы разврата, выбирающие для крепления иные органы. Всё это скорее напоминало имитацию деятельности, потому что погубить атеиста, повторяем, невозможно в принципе. Попробуй открой дверь, если она уже открыта!
Но вот грянул 1991 год, и величайшая победа Дьявола обернулась величайшим его поражением: владыку тьмы изобличили, выявили и рассекретили. В подобной ситуации ему необходимо было срочно принять меры против бурно воскресающей духовности - и мелкие таившиеся в россиянах бесы разом вышли из подполья (по другой версии - хлынули через открытые границы).
Вернулось кликушество, проявившись, правда, на сей раз не в деревнях, а в толпах фанатствующей молодёжи. Отмена смертной казни придала бесам неслыханную ранее храбрость. Количество правонарушений, если верить статистике, возросло в десятки раз, расцвели почти неведомые доселе наркомания, организованная преступность и профессиональная проституция, но, как бы ни злобствовал сатана, свечки и впредь будут ставиться, а храмы строиться".
Книжка кончилась.
- Ефрем, - позвал Портнягин, отправляя её на полку. - А тебе самому часто бесов шугать приходилось?
- Не по нраву мне это дело… - поморщился тот. - Знаешь, как говорят: "Бога зови, а чёрта не гневи…" Нет, ну, конечно, если приведут бесноватого, податься некуда. Не отказывать же…
- И как ты с ними?
- По-разному… Когда грозой, а когда и лозой…
- Всегда получалось?