Немного успокоившись, решил еще раз прикинуть ситуацию. Что мы имеем? Предположительно воровской притон. Я убил троих. Что теперь будет? Наверняка разборки с итогами в виде трупов происходят здесь и без меня. Теперь все зависит от местных правил. Признают ли мою защиту обоснованной, какие после этого последуют санкции. Трупы я не прятал и фактически отдал свою судьбу во власть местных хозяев. Может, это им понравится, а может, и нет. Возможно, именно в этот момент и решается моя судьба. Что я могу предпринять? Бежать? Даже не смешно. Покажу свою слабость, да и ночью, по воровскому району… Немного драться я умею, но здесь мне ничего не светит. Я просто не успею понять, из-за какого угла прилетит нож. Значит, надо оставаться на месте и не дергаться. Дверь я подпер, но уверен, что где-то в стенах есть тайный ход. Ну не могли хозяева не предусмотреть подобный вариант. Уж наверняка я не первый, кто оказался в этой комнате без окон. Хотел было сразу же проверить стены, но одернул себя – любой стук сразу услышат, посчитают слабостью и…
Единственное, что я посчитал уместным, – это достать свой нож и начать его точить. Если меня подслушивают, то будут знать, что я не сплю, что я настороже, что лезть ко мне – значит потерять как минимум еще одного.
Так я и провел свою первую ночь в столице – на белых простынях, в женском халате, точа нож. Были и приятные моменты. Я остался жив, и наконец-то стали немного заметны результаты моих трудов. На лезвии появились небольшие пятнышки полировки, синие точки теперь усеяли всю поверхность, а ножом можно было бриться.
Когда раздался вежливый стук в дверь, я насторожился. Пришли за мной?
– Кто там?
За дверь послышался женский голос:
– Господин, ваша одежда готова.
Стараясь не шуметь, оттащил стол в сторону и открыл дверь. Момент был напряженным: то ли на меня сейчас бросятся, то ли неизвестно что. Но за дверью действительно стояла полноватая женщина, причем, что приятно, одна, и в руках держала мою одежду.
Женщина уже давно ушла, а я все еще прислушивался, пытаясь обнаружить засаду, крадущихся убийц. Приятная неожиданность – одежда была чистой и сухой. Прошло не более восьми часов, и как женщина умудрилась не только постирать, но и высушить одежду? Мне в голову приходил только вариант с утюгом. Но ведь еще и кожаная куртка стала почти чистой и больше не воняла. Вот это точно было выше моего понимания.
Быстренько переодевшись, я решил больше не испытывать судьбу. Прихватив вещи, спустился на первый этаж, подошел к стойке, открыл рот и… обратил внимание на взгляд хозяина. Оценивающий, холодный. Видимо, еще не все закончилось, и я решил не рисковать.
– Завтрак, пожалуйста, – как можно более спокойно сказал я.
В глазах хозяина появился легкий интерес:
– Что-нибудь особенное?
– Да нет, несите что есть, я не привередливый.
Может, мне показалось, но хозяин воспринял мои слова как-то по-своему.
Стараясь не испортить благожелательный настрой, я ел очень медленно. Подходя к стойке, никак не мог придумать, как же мне уйти, не потеряв лицо. Потом просто выгреб все свое серебро из кармана и аккуратно положил на стойку. Хозяин вопросительно посмотрел на меня. Я постарался говорить небрежно:
– Мне необходимо уехать по делам.
– Здесь слишком много.
– Это за беспокойство, которое я вам доставил.
Хозяин усмехнулся:
– Ребята погорячились. Да и ты тоже. Но все было сделано тихо, без неприятных последствий для остальных, поэтому решено оставить все как есть. Думаю, через пару недель никто и не вспомнит об этой разборке. Так что заходи, для хорошего бойца работа всегда найдется.
Предложение неожиданное, но как знать, может, это и станет моей судьбой на этой планете? Убивать я уже умею, а если за это еще и деньги будут платить… Я позволил себе чуть улыбнуться в ответ:
– Буду иметь в виду.
Примерно через час я успокоился окончательно и решил, что виноват в происшедшем все-таки я, козел. И кому-то пришлось очень постараться, чтобы я выбрался из этой переделки живым. И что надо иметь совесть и вести себя с людьми вежливо. И еще что мне нужно жилье. Правда, я сейчас без копейки, истратив в один момент все нажитое непосильным трудом. Что теперь? Снова искать работу, грабить кого-то или продать что-нибудь ненужное? Тут я повеселел: у меня ведь есть ножи тварков!
Чтобы не шарашиться по улицам впустую, решил спросить у первого встречного с мечом у пояса о ближайшей оружейной лавке. Тот окинул меня презрительным взглядом:
– Кому-то и кухонный нож оружием покажется.
Мне бы, дураку, промолчать, но меня такое пренебрежение мгновенно взбесило, и я ляпнул в ответ:
– А у кого-то и меч не лучше кухонного ножа.
Мужик почему-то обиделся, побагровел и потащил свой меч из ножен. Пришлось его аккуратненько вырубить, посадить на ближайшую лавочку и быстренько сматываться, проклиная себя за невоздержанный язык и неумение держать собственные обещания.
Лавку я все-таки нашел, и довольно быстро. Заметил вывеску с двумя мечами, зашел – и оказался в мечте любого мальчишки. Стены, стеллажи, прилавки были просто завалены сотнями колюще-режущих предметов. Хозяин, заметив, какое впечатление произвела на меня его лавка, довольно улыбнулся:
– Ищете что-то конкретное?
– Да нет, – я с трудом отвел взгляд от полок, – скорее, хочу прицениться. В первую очередь меня интересуют хорошие ножи.
– Какой суммой располагаете?
– Никакой. Я хотел бы продать нож, но не продешевить.
Хозяин чуть сморщился:
– Ну давайте посмотрим, что там у вас…
Я пошарил в сумке и, не глядя, вытащил один из ножей. Хозяин небрежно взял его, начал смотреть, потом его что-то заинтересовало.
– А зачем вы почистили клинок?
– Я? Ничего я не чистил.
– Ну как же, ножны в крови, а клинок чистый.
– И что?
– Так не бывает, чтобы тварк погиб, никого не прихватив с собой.
– Ну извините, я этого не знал. Следующий раз испачкаю в крови специально для вас. Сколько вы за него дадите?
Мужик снова осмотрел нож:
– Ножны повреждены, клинок без следов крови. Не подделка, но вызывает подозрение, каким образом нож попал к вам. Так что больше сотни не дам.
– Сотни чего?
– Золотых, разумеется.
Я даже ошалел от такой фантастической суммы.
– Согласен!
Хозяин тут же отсчитал мне сотню, я собрался уже уходить, как он вдруг спросил:
– Вы не знаете ценности ножа, соглашаетесь на первую предложенную сумму. Такое впечатление, что вы его где-то украли, а теперь торопитесь от него избавиться.
Вообще-то это не его дело. Сам признался, что заплатил по минимуму, а теперь еще и вопросы начал задавать. Можно послать подальше, но лучше, наверное, объясниться, пока он местных стражников не позвал.
– Тороплюсь, потому что у меня сейчас нет денег. Клинки добыты честно, в бою. А не торгуюсь, потому что мне это неинтересно. Когда снова понадобятся деньги, минимальная цена будет известна, так что я в любом случае внакладе не останусь.
– Вы сказали "клинки"?
– И что?
– А можно посмотреть остальные?
– А вы не будете говорить, что я вор и лгун?
Хозяин поджал губы, но промолчал. Разложил все ножи на прилавке и стал их исследовать еще более внимательно. Про чистые клинки он ничего не сказал, но теперь его поставили в тупик целые ножны последнего убитого тварка.
– А с ними что не так? – начал заводиться я.
– Скажите честно, как были убиты эти тварки?
Прозвучало это так, будто меня заподозрили в отравлении невинных, браконьерстве и еще десятке ужасных преступлений. Стало противно, и я положил свой нож на прилавок рядом с остальными:
– Вот этим.
Снова продолжительное рассматривание, потом хозяин вдруг с размаху ударил моим ножом по столешнице, и тот вошел по рукоятку. Эффектно, конечно, но с той силушкой, которая чувствовалась в оружейнике, он мог бы сделать подобное и своим кулаком. Посидев в задумчивости, зачем-то порезал себе руку маленьким, типа перочинного, ножичком и поднес руку к моему ножу. Капли крови поплыли по лезвию и вдруг начали как будто впитываться в него. Через несколько секунд лезвие снова стало чистым. Вот этот фокус мне понравился, хотя, как оружейник это сделал, я не понял. Тот стал совсем задумчивым.
– Если нож впитал кровь троих тварков, то удивляться не приходится.
– Чему?
– Его силе.
– А как он вообще это делает?
– Я только слышал о подобном, но сам с таким сталкиваюсь впервые. Видишь вот эти синие точки? – Я кивнул. – Это один из признаков. Был в древности род "Золотого дракона", мужчины которого считались интуитивными магами и могли творить невероятные вещи, в том числе и подобные ножи. Ходили легенды о верности и самоотверженности этих воинов, предпочитавших смерть в бою трусливому бегству. Во времена великих потрясений именно они становились лучшими защитниками, но и гибли чаще, чем хотелось бы. Может, поэтому и считается, что их род иссяк. Но нож, судя по всему, сделан совсем недавно. Значит, кто-то из драконов возродился. – Он помолчал. – Даже не буду спрашивать, откуда он у вас.
Ну еще бы, мелькнуло у меня. Вариантов немного: или я этого дракона убил (чему оружейник после трех ножей тварков может и поверить), или у меня знакомый дракон, который этот нож подарил, или я сам дракон. В любом случае связываться со мной ему неинтересно и чревато.
Оружейник помолчал, будто ожидая моей реакции.
– Могу предложить за него тысячу золотых, если вы согласитесь его продать, – неожиданно закончил он.
– Если он и в самом деле так хорош, как вы говорите, то он мне и самому пригодится. – Я тут же сгреб свой нож обратно и потянулся за остальными клинками, но хозяин вдруг заторопился:
– Если вы продадите эти ножи, то я добавлю еще триста пятьдесят.
– Зачем мне столько денег? Да и ножи таскать проще, чем мешки с деньгами. И сумма какая-то странная, неровная.
– По сто пятьдесят за нож, – нисколько не смущаясь таким резким изменением цены, объяснил хозяин. – А деньги можно сдать на хранение кому-нибудь из ювелиров.
– Ага, бегай потом с другого конца страны, чтобы забрать свои денежки.
– Ювелир может дать расписку, которую вы сможете обменять на деньги где угодно. – Во взгляде у него появилось недоумение. – Вы разве не знаете об этом?
– У меня никогда в жизни не было столько денег, чтобы их можно было откладывать на будущее. Так что подобные вещи меня никогда не интересовали, – отмахнулся я. – Но может, вы и правы. Хорошо, я согласен. А у вас не будет проблем с продажей таких дорогих ножей?
Хозяин торопливо отвернулся, чтобы я не заметил его улыбки. Ясно. Меня в очередной раз обвели вокруг пальца. Значит, нужно иметь в виду, что нож тварка реально стоит две, а то и три сотни. Интересно, а кто их купит за такую несусветную цену?
По наводке оружейника дом ближайшего ювелира я нашел достаточно быстро и тут же расстался с деньгами. У меня всегда так. Время от времени появлялись крупные денежки, но держал я их в руках, только пока шел по улице. Потом приходилось отдавать или в магазин, или за долги. Так что за всю жизнь я чувствовал себя богатым часов пять в общей сложности, не более.
У ювелира все прошло просто и обыденно. Стоило мне заикнуться о цели визита, как меня отвели в отдельную комнату. Денежки пересчитали, а взамен выдали нечто вроде векселей. Внешне – листочки в половину тетрадного листа, напоминающие очень тонкую замшу кремового цвета. Вверху тисненая эмблема из двух пересекающихся колец (типа нашей свадебной). В середине сумма прописью. Меня гораздо больше заинтересовала процедура заверения "бумажки". Меня попросили положить руку на чек, ювелир прижал в уголочке большую печать, та на короткий миг засветилась, и на этом все закончилось.
Я с некоторым сомнением оглядел векселя.
– А где здесь написано, что деньги надо выдать именно мне?
– Отпечаток вашей ауры заверен моей личной печатью. Для получения денег надо будет снова приложить руку и печать. Если это попробует сделать кто-то чужой, то вексель мгновенно уничтожится.
– То есть другому их не передать?
– Нет. Это только ваши деньги.
– А если я потеряю или умру…
– Значит, деньги останутся у нас. – Ювелир даже не улыбнулся.
– Получать тоже только у вас? – Я решил сменить тему.
– У любого ювелира, имеющего такой символ. – Он постучал пальцем по сцепленным кольцам.
Четыре векселя по сотне (полсотни наличкой я решил оставить на мелкие расходы) скатали трубочкой и засунули в завинчивающийся цилиндрик из светлого металла, напоминающего серебро. Странно было поменять четыре килограмма золота на почти невесомую трубочку. И куда ее теперь прятать? Тайных карманов у меня нет, вешать на шею как медальон – смешно, не настолько я этими деньгами дорожу. Посомневавшись, просто бросил трубочку в свою сумку. Явных дырок там вроде нет, а потеряю – и черт с ними.
Меня сейчас гораздо больше заинтересовали открывающиеся странности этого мира. Вроде люди внешне ничем не отличаются от землян. Тварков я воспринял как своеобразных мутантов. Но фокусы с ножом, впитывающим кровь, векселя, сохраняющие отпечаток ауры? Вполне может быть и простое научное, рациональное объяснение. Но в условиях кажущегося Средневековья? Что это – остатки древних технологий или местная магия? Для меня, человека двадцать первого века, это воспринимается как сказка, а для окружающих как само собой разумеющиеся вещи. А что я еще здесь открою? Я ведь только-только начинаю познавать этот мир.
Мысли были интересными, но есть тоже надо, да и с жильем пора что-то решать. С моими деньгами можно, наверное, и собственный дом купить, только зачем он мне? Еще неизвестно, буду ли я жив через сутки.
На этот раз к выбору гостиницы я подошел гораздо тщательнее. Район спальный, среднего достатка. Никаких блатных морд поблизости. Таверна с вывеской и большим количеством посетителей, чистенькая и аккуратная (хотя бы по местным меркам). И не должно быть никакого ощущения скрытой опасности. Может, я излишне осторожничал, но всем требованиям соответствовала только пятая по счету таверна. Вот в ней я сразу почувствовал себя как дома. Неуловимые мелочи, создающие ощущение уверенности и солидности.
На вывеске, если я правильно понял, было написано "Толстяк". Хозяин полностью соответствовал вывеске – дородный мужик с большим животом. Внимательно оглядел меня, но разговаривал достаточно вежливо. И выделенная комната порадовала – чистенькая, светлая, и даже шторки на единственном окошке. Вид из него был во внутренний двор таверны, заполненный телегами, но и это меня вполне устроило. Спустившись вниз, в обеденном зале устроился у окошка, и не успел толком оглядеться, как возле стола нарисовалась симпатичная служанка:
– Что желаете?
Желал я в первую очередь пожрать, поэтому коротко бросил:
– Неси самое лучшее, и чтобы мне хватило! – Служанка понятливо кивнула. – И вина бутылку соответственно.
Через пару минут на мой стол посыпались тарелки. Не знаю про названия, но пахло обалденно, и на полчаса я отключился от реальности. Каши, три сорта мяса, благоухающего специями. Несколько видов салатов, пирожки. И вино оказалось очень неплохим. Красное, терпкое. Отвалившись на спинку стула, я осоловелым взглядом огляделся вокруг.
Все-таки правильно я выбрал эту таверну. Зал был почти полон, но шума и гама не было. Род занятий посетителей угадывался довольно легко. Купцы одеты чистенько, никуда не торопятся, ведут серьезные беседы. Мастеровые тоже не самые бедные. За одним из столов сидела парочка, в которой можно было заподозрить провинциалов, решивших провести денек-другой в столице. На общем фоне я смотрелся бедновато, но одежда была чистой, и на меня никто не косился и губы презрительно не кривил. Вполне достаточно и этого. Служанка, заметив, что я просто бездельничаю, тут же поспешила закончить с денежными вопросами:
– Что-нибудь еще?
Я отрицательно мотнул головой.
– Тогда с вас двенадцать медяков.
Двенадцать так двенадцать, у меня их все равно нет. Я протянул золотой. Служанка осторожно взяла его, оглядела и через пару минут принесла целую горку сдачи. На всякий случай я пересчитал деньги. Восемнадцать серебрушек и восемь медных. У них здесь что, двадцатеричная денежная система? Служанка восприняла мой пересчет совершенно спокойно, как будто это было в порядке вещей. Потом многозначительно улыбнулась:
– Если господину еще что-то понадобится, то я сделаю это с удовольствием…
Я согласно кивнул и подвинул в ее сторону медную монетку:
– Буду иметь в виду.
Монетка исчезла, и служанка ушла, соблазнительно покачивая бедрами. Я проводил ее взглядом, но на большее она могла не рассчитывать. При одной только мысли, сколько здесь бывает мужиков, скольким она могла улыбаться, а то и… внутри сразу поднялась волна отторжения. Я не ханжа и сам не без греха, но внутри есть какой-то ограничитель, не позволяющий бросаться на каждую, кто мне улыбнется. Может, в этом виновато одно воспоминание молодости. На одной из лекций, посвященной личной гигиене при отношениях мужчины и женщины, препод достал из портфеля и поставил на стол женские трусы. Когда удивленные возгласы и смешки стихли, коротко объяснил, что они принадлежали вокзальной проститутке самого низкого ранга. И их состояние объясняется… ну вы понимаете. В тот раз лекцию слушали гораздо внимательнее, чем обычно. А я после этого общался с женщинами по-прежнему активно, но стоило им проявить излишнюю уступчивость, как у меня в памяти всплывал тот "экспонат", и на этом все и заканчивалось. Может, это фобия, может, шовинизм или мания, но без посещения кожвендиспансера я как-то обходился.
Делать было совершенно нечего, погода хорошая, карманы полны денег. Так что первый пришедший в голову способ убить время – пойти погулять. К городу я привык довольно быстро. Да и к чему там привыкать? Люди есть люди, им нужно есть, спать, заводить и содержать семью, а значит, надо работать. Ну а в чем они при этом одеты, на каком языке разговаривают – какая разница? Сразу заметны работяги, чиновники, богатенькие. Разница с нашими городами только в том, что вместо "газелей" груз развозили телеги, вместо "мерседесов" – кареты, а оружие (у кого оно было) носили не скрывая и не считали это чем-то особенным.
Так что я гулял, присматривался к вывескам и пытался угадать, что они значат.
На большой площади наткнулся на храмовый комплекс из десятка величественных зданий, окруженных невысокой оградой. Ворота были распахнуты, и через них потоком шли люди. На разнообразие в одежде я уже почти не обращал внимания, но сейчас меня привлекло поведение местных верующих. Кто просто входил, кто начинал бить поклоны, кто сразу вставал на колени и так, на четвереньках, полз по дорожке, время от времени касаясь лбом камней. Невольно заинтересовавшись, я зашел в ворота.