– Ладно, сделаем так. Я по-прежнему еду впереди и один. Вы – в пределах прямой видимости, но не приближаясь. Если на меня нападут или перекроют дорогу, то без всякого геройства разворачиваетесь и скачете назад. Вот и все. Надо только леди Верону пересадить из коляски на лошадь. Кстати, вы умеете ездить верхом?
Верона кивнула.
Один поворот, другой. Нервы напряжены до предела. Самое противное, что непонятно, чего ждать. То ли стрелы из леса, то ли дерева поперек дороги.
Новый поворот, и я вижу на дороге одинокого человека. Стоит спокойно, с интересом глядя на меня. Широкоплечий, в кольчуге, меч и нож у пояса. Я напряженно смотрю по сторонам, но ничего и никого больше не видно. Тихо, никто не выскакивает, не орет. Может, это обычный одинокий путник? Не доезжая до него метров двадцать, я все-таки остановился. Мужик откровенно усмехнулся:
– Да чего уж там, сразу и слазь. И можешь начинать раздеваться.
Меня покоробило. Я снова стал оглядываться – не может быть, чтобы он блефовал и рассчитывал, что одним своим видом запугает противника так, что тот без разговоров его послушается. Мужик снова усмехнулся:
– В лес можешь не бегать. Да и по дороге бесполезно, догоним.
Сделал знак, и с обеих сторон дороги сквозь листву проступили контуры фигур со странными лицами. Я попытался их рассмотреть, и мне поплохело. Двое были обычными, у двоих – волчьи морды. Если это тварки, то можно заказывать себе могилку, если будет что хоронить. Мужик довольно улыбнулся:
– Вижу, ты успел понять, что к чему. Так что шевелись, может, мы тебя и пожалеем.
Повод для злорадства у него был, но меня насторожила странная торопливость в его словах. Потом появилось сомнение. Если он сам тварк, то зачем ему кольчуга и меч? Если человек, то неужели тварки опустились до того, чтобы служить презренному человеку и заниматься банальным грабежом? Всякое может быть, но даже той малости, что я знал, хватало, чтобы поставить такую версию под сомнение. Я снова огляделся, и сомнения усилились. У тварка на постоялом дворе морда была волчья, но живая. А у этих, прячущихся в лесу, были… словно маски. Вздохнув, открыл сумку, достал стопку своих сюррекенов и послал подарки этим любителям карнавалов. Листья и ветки не могли задержать массивные пластины. Справа раздались два сдавленных крика. Слева успели среагировать, но одного я все-таки зацепил. Мужик на дороге смотрел на меня злющими глазами, затем схватился за меч, но я уже почти не боялся – не стал бы хороший боец устраивать такой балаган. Достав рогатку, влепил этому уроду камнем прямо в лоб. Сначала он не понял, что я делаю, но после удара взревел и бросился ко мне. Я спрыгнул с лошади и выхватил ножи тварков (хороший повод проверить их против кольчуги). Мужик был страшен в ярости, с окровавленным лицом, несущийся прямо на меня с поднятым мечом. Но я даже не пытался защищаться или блокировать удар. Просто поднырнул под его руку и всадил нож в шею. Крутанулся вокруг и вторым ножом снова в шею, но уже спереди. Потом в сердце. Текло не соврал – клинки входили в тело легко, почти без сопротивления.
Стряхнув кровь с клинков, хотел было похвалить себя, как вдруг сзади послышались крики и из леса выбежали еще с десяток вооруженных мужиков. Так вот в чем дело! Главарь был совсем не прост и разделил отряд на группы. Сам отвлекал внимание, вторая группа запугивала волчьими мордами, изображая тварков, но была еще и "группа поддержки" – на случай, если попадется кто-нибудь не очень пугливый или не очень умный. Все сидели тихо до последнего, ожидая команды, но теперь командовать было некому.
Я было засомневался: хватать меч главаря или оставить ножи? А, лучше с ножами! Тварков все боятся, в том числе из-за их оружия. И мне оно понравилось. Главное – не подставляться и побыстрее двигаться.
Но геройски умереть мне не дали. Послышался топот копыт, и к нам подлетели наемники Текло с поднятыми мечами. Пеший конному не товарищ, это точно. Бандиты пытались сопротивляться, но их хватило всего на пару минут. Я даже вмешиваться не стал.
Дальше наемники действовали по своему обычаю. Добили раненых, всех обшмонали, забрали все ценное, тела порубили и сложили на костер. Особенно досталось тем, кто был в волчьих масках.
– Рубить-то зачем? – не выдержал я под конец.
– В этом лесу ни в чем нельзя быть уверенным, – мрачно произнес Текло. – Ты можешь поклясться, что среди них не было настоящих тварков?
Я вынужден был отрицательно покачать головой.
– Вот я и не хочу рисковать. Так надежнее. И вообще, зачем было портить кольчугу главаря? – проворчал Текло. – Он был мертв уже после первого удара. Нож в глаз, и было бы достаточно.
Я только отмахнулся:
– Если научишь, в следующий раз попробую.
Время мы все-таки потеряли. Текло ни за что не хотел уезжать, пока тела бандитов хорошенько не обгорят. Уже успели и коляску Вероны пригнать, и даже пообедать, а он все стоял у костра, думая о чем-то своем.
В путь двинулись, когда солнце уже перевалило зенит. Ехали в молчании, все так же пристально вглядываясь в окружающий лес. Вроде победа досталась честно, никто даже не ранен, но радости не было. Что-то мне местный обычай рубить и жечь мертвецов нравился все меньше и меньше. Это же как надо было достать людей, чтобы они начали так действовать? Может, я не представляю даже сотой части тех ужасов, которые творились здесь. Тварки, бандиты. А может, и еще что-нибудь кроется в густом лесу, ведь не зря же Текло наотрез отказался оставаться в лесу ночью. Поводов для невеселых мыслей более чем достаточно.
Пару раз попались встречные обозы. Текло обменивался какими-то условными сигналами с начальниками охраны, предупреждал о костре, и мы ехали дальше: если люди проехали спокойно, то и у нас есть шанс выбраться из леса.
Солнце опускалось все ниже, появился намек на сумерки. Если верить Текло, то еще два-три часа, и из леса мы выберемся.
Очередная поляна, очередной поворот, и…
На дороге стояли двое мужчин, и у меня мгновенно испортилось настроение. Вот этим даже не надо было ничего делать – уж теперь-то я узнаю тварков в любом месте и в любом виде. Тем более что один из них – тот, что сбежал вчера с постоялого двора. Второй выглядел примерно на мои годы, но в нем невероятная сила и угроза чувствовались даже на расстоянии.
Я поднял руку в останавливающем жесте, и наемники схватились за оружие. Но тварки стояли неподвижно. Я огляделся по сторонам. Лес вплотную к дороге, мимо тварков не проскочить. Да и неизвестно, может, в лесу нас ждет засада. Так чего им надо? Стоят молча, ничего не требуют. Хотя, судя по присутствию молодого, цель одна – поквитаться со мной. Может, даже остальных и не тронут. Надежда слабая, но кто его знает…
Хочешь не хочешь, а разбираться придется мне. Слез с коня, отправил его к общей группе, а сам неспешно направился к тваркам. Не доходя метров десять, остановился. Старший смотрел спокойно, с легким интересом, будто на необычную букашку. Молодой тоже старался выглядеть пугающе уверенным, но его потряхивало от возбуждения и еле сдерживаемой ненависти. В какой-то момент он не выдержал, зарычал и начал трансформацию. Текло не сказал, до какой степени тварки могут менять тело, но молодой ограничился уже знакомой волчьей мордой и медленно двинулся ко мне. Меня подобное запугивание уже достало, все тело начало покалывать, будто у меня самого началась трансформация, и неожиданно для себя я тоже зарычал. Звук получился низким и сильным, больше похожим на рык хищника, чем простого человека. Старший насторожился, а молодой даже сбился с шага, неуверенно оглянулся, но, будто одернув себя, снова двинулся ко мне, выхватив нож. Тот бабочкой запорхал в руках. Вверх-вниз, вправо-влево, прямой-обратный хват. Чуть раскачиваясь телом, тварк приблизился ко мне, стараясь напугать, подловить обманным движением. Но я остался неподвижным. У меня вообще появилось ощущение, что и я так могу. Молодой двигался великолепно, но как будто исполнял давным-давно раз и навсегда выученное упражнение. Скоро стали заметны повторы, шаблонные связки и даже предсказуемые движения. В какой-то момент я почувствовал, что сейчас он ударит, и сделал опережающее встречное движение. Чуть уклонился вправо, нож тварка распорол куртку на боку, а мой нож вошел ему прямо в сердце. Тварк охнул, попытался ударить меня снова, но я перехватил его руку и всадил нож уже в горло. На этот раз ему хватило. Кровь хлестала из ран, и он стал заваливаться. Я сам оказался весь в крови. Отступил на шаг и зарычал на старшего – сейчас я был готов драться хоть со всем светом. Но тот повел себя странно. Задержал взгляд на затихшем теле молодого, потом долго смотрел мне в глаза, словно старался проникнуть, понять. Но не кинулся, как я ожидал. Неожиданно коротко поклонился, не отворачиваясь, отступил и неслышно исчез в лесу.
Я напрягся, пытаясь хоть что-то услышать, но мир вокруг был наполнен только привычными звуками леса. Прошла минута, другая, но ничего не происходило. Сзади подъехал Текло, спешился, оглядел тело тварка, затем меня:
– Что это было?
Мне осталось только пожать плечами. Если бы я сам это знал…
До жилья мы все-таки добрались, но седых волос у каждого прибавилось изрядно. Текло не смог уехать, не совершив свой жестокий ритуал. Тело тварка обыскали, мне достался очередной нож и мешочек с какими-то предметами, которые я, не разглядывая, бросил в сумку. Труп расчленили, бросили в костер, и потянулись минуты томительного ожидания.
Ситуация была страшна своей дикостью и вместе с тем обыденностью, что ли. Глухой лес, все более густые сумерки, пустая дорога, посреди которой горит костер с останками пусть и не человека, но кого-то, похожего на человека. А потом пришло ощущение чужого взгляда. Сначала одного, потом другого. Когда в лесу, в какой-то сотне метров от нас, раздался характерный короткий рык тварка, сомнений уже не осталось. Сомнений в том, что мы свое отбегали. Наемники сбились в круг, закрывая собой Верону, и схватились за оружие. Я не стал изображать из себя крутого мачо, кричать "к оружию", выхватывать нож. Сейчас это бесполезно. Тварки пока наблюдают и решают, что делать с нами. Вряд ли их привел тот, кто поклонился: он узнал и увидел то, что считал нужным и важным. Такой скорее сам будет биться насмерть, чем позовет кого-то. И, уходя за подмогой, обычно не кланяются. Скорее всего, это какая-то новая стая. Но неужели их так много в этом лесу? И что у них на уме? Любопытство, желание отомстить, развлечься? Свое присутствие они обозначили и теперь ждут нашей реакции?
Заложив руки за спину, чтобы не было видно, как они подрагивают, стал прогуливаться возле костра. Иллюзий я не испытывал. Троих тварков я убил, но скорее случайно, мне повезло. Схватка ограничивалась одним-двумя ударами. Но если из леса бросятся сразу двое или трое, да еще со своими ножами, то от нас останутся только кусочки, которые даже не надо будет ни хоронить, ни сжигать.
Страшна не смерть, а вот такое ожидание смерти. Минута за минутой, в тишине, прерываемой только потрескиванием костра, с невидимыми врагами, которые могут броситься в любой момент. Кричать и дергаться бесполезно, остается только ждать и надеяться, что не взорвешься от звенящего напряжения внутри.
Но невозможно бояться все время. Постепенно у меня началась апатия, а может, какая-то отрешенность. И зрение почему-то стало лучше – я даже стал замечать крадущиеся тени, шевельнувшиеся ветки.
В конце концов мне это надоело. То ли от отчаяния, то ли от желания, чтобы все это поскорее закончилось, но я, как последний придурок, достал рогатку и влепил камнем в одну из теней. Да еще и рявкнул:
– А ну пошли отсюда, а то надоели уже своей возней!
Камень, судя по звуку, попал во что-то мягкое, голос от злости прозвучал по-звериному грубо. Я приготовился к последнему бою, но он почему-то все не начинался. Тени отодвинулись дальше в лес, но не ушли. Я заложил руки за спину и снова принялся прогуливаться у костра. Снова минута за минутой ожидание непонятно чего. Да когда же это все кончится?!
Прошел, наверное, целый час, прежде чем Текло подошел ко мне деревянной походкой:
– Гордан, можно ехать.
Я с трудом покрутил занемевшей шеей.
– Ехать так ехать. Но очень медленно и спокойно, а то эти… кинутся, если почувствуют слабину.
Текло коротко объяснил ситуацию остальным, и дальше все двигались, как в замедленной съемке. Медленно и неторопливо разобрали лошадей, медленно взяли полуобгоревшие ветки, чтобы освещать дорогу, медленно, неспешно поехали по темной дороге. После соседства с костром ночной лес показался совершенно непроглядным, и света от горящих веток хватало осветить только несколько метров вокруг. Я впереди, за мной коляска Вероны, наемники прикрывали тыл.
Еще час такой езды, когда спина аж зудит от чужих взглядов. Когда лес неожиданно кончился, да еще и тучи разошлись и выглянула луна, я просто не поверил, что мы вырвались. Да и остальные, похоже, тоже. Так и ехали неспешно, как на прогулке. Через пару километров неожиданно наткнулись на постоялый двор. Сторож на воротах начал было бубнить про позднее время, но Текло так рявкнул на него, что все вздрогнули, будто просыпаясь от кошмарного сна.
Устроив лошадей, прошли в дом. Заспанный хозяин окинул взглядом наш маленький отряд и только протянул:
– Досталось вам…
Быстро и сноровисто уставил стол тарелками и кувшинами, но есть мы не могли. Все потянулись за выпивкой. Кто пил прямо из горла, кто смог налить в кружку – пил из кружки. Я вообще не почувствовал вкуса и, лишь увидев дно кувшина, почувствовал, как меня начинает немного отпускать.
Мы еще немного посидели, уже более спокойно прикладываясь к кружкам, а потом потянулись цепочкой на второй этаж, где размещались спальные комнаты. Мне досталась довольно приличная, да еще и с двуспальной кроватью. Не успел оглядеться, как следом почти сразу пришла Верона. Молча смотрела, как я сбросил с себя накидку, как укладываюсь на кровать прямо в одежде и сапогах. Так же молча забралась на кровать и устроилась у стенки. Некоторое время мы просто лежали. Потом Верону начала бить дрожь. Но не от холода, а скорее ее начало отпускать то дикое напряжение, которое давило на нас последние часы. Вздохнув, я подтянул ее к себе и чуть приобнял. Дрожь затихла, но теперь она начала плакать. Тихонечко, задавленно, торопливо вытирая слезы.
Не зная, чем ей помочь, начал осторожно гладить ее волосы. Да и какая может быть помощь? Три нападения за сутки, когда мы только по невероятному везению остались живы. Тут и у железного человека нервы могут сдать. У меня вон тоже все внутри заледенело. Был бы женщиной – тоже, поди, рыдал бы в три ручья.
Я чуть посильнее обнял Верону, и она податливо прижалась ко мне, будто стараясь спрятаться от всего мира. Еще немного поплакала, но постепенно всхлипы затихли, она пригрелась и уснула, а я еще долго лежал, перебирая подробности этого сумасшедшего дня.
Дальнейший путь можно было назвать скучным. Дороги стали заметно лучше, людей больше. Только вот встречи с тварками не прошли для нас бесследно – мы перестали улыбаться и все время бессознательно ждали нападения. За стол садились только вместе, а желающих познакомиться и поговорить встречали такими взглядами, что вокруг нас все время было пустое пространство. Я выбросил заскорузлую от крови накидку и внешне стал одним из наемников. Но следов крови на моей одежде было гораздо больше, чем у остальных. Люди это видели, чувствовали, и проблем у нас почти не было.
Вот только Верона почему-то стала нервничать еще больше. Постоянно была настороже, внимательно всматривалась в каждого встречного. И чем ближе к столице, тем больше было напряжение, как будто мы ехали не в самый большой и защищенный город, а снова хотели пересечь лес тварков.
Забыв про всякую стеснительность, она хвостиком ходила за мной. За обеденным столом – рядом. Достаточно было вечером зайти в комнату, как тут же появлялась Верона и устраивалась у стола, на кровати. Стоило мне лечь, как она тут же пряталась за меня. Мы почти не разговаривали, я никогда не раздевался, не мылся, но Верона с упорством маньяка жалась ко мне, как будто я… ну даже не знаю кто для нее. Засыпали мы по-разному, но просыпались всегда в обнимку. И это начинало меня беспокоить. Все-таки она женщина, мягкая и приятная. А я вроде как мужчина, пусть и после травмы головы. Достаточно на миг дать слабину, забыться, и последствия могут быть очень даже предсказуемые…
Когда мы добрались до столицы, я сначала решил, что это очередная деревня. Но постепенно дома становились выше, улицы чище, народу было больше. Верона указывала дорогу, и мы куда-то ехали, ехали, пока не добрались до красивого особняка с охраной у ворот. Верона сказала несколько слов, и ее с поклоном пропустили, да еще и дали сопровождающего. А вот мы потом несколько часов маялись на улице. И не уехать, и не присесть толком, и солнце палит, и жрать уже охота. И вообще, куда она умотала? Если это ее дом, то почему нас не зовут? Если чужой, то какая такая надобность с дороги, немытой, тащиться в гости к весьма уважаемым, судя по дому, хозяевам?
Я уже собирался устроить маленький скандал, когда Верона соизволила появиться.
Вряд ли ее в гостях накормили, но она резко переменилась. На лице появилась какая-то успокоенность, что ли. И даже легкая улыбка, как будто ей очень хотелось чем-то похвалиться, но она себя сдерживала.
Снова поездка по улицам, и вот мы уже въезжаем в ворота другого особняка. Заметно меньше первого, двухэтажный, но тоже очень даже ничего. Похоже, Верону здесь знали. Прислуга забегала, но Верона только кивнула им и повернулась к Текло.
– Вот я и дома, – произнесла она. – И он в вашем полном распоряжении. Можете отдохнуть, привести себя в порядок. Вам все будет предоставлено.
Текло неожиданно смутился:
– Спасибо за приглашение, леди Верона, но мы привыкли к более простой обстановке. Если мы вам больше не нужны, то не беспокойтесь, мы найдем где устроиться.
– Ладно, – легко согласилась Верона. – Подождите немного.
Она ушла в дом, а мы остались у крыльца, не веря, что все закончилось и нам теперь не надо оглядываться на каждый шорох. Текло подошел ко мне.
– Чем думаешь заняться дальше? – спросил он, глядя в глаза.
– Чем? – Вопрос поставил меня в тупик. – Понятия не имею.
– Можешь присоединиться к нашему отряду. Работа всегда найдется.
– Не, – хмыкнул я. – Мне этой поездки хватит надолго. Лучше я попроще работу найду.
– Ну смотри. Если надумаешь, мы тебя всегда примем. Хотя… Тебе достаточно будет показать нож тварка, и тебя с радостью возьмут в любой отряд. Если два – то в элитный.
– А если три – то в королевскую гвардию? – невольно засмеялся я и удивился: я снова могу смеяться!
– Нет, – тоже улыбнулся Текло. – Тебе просто не поверят. И будут бить кнутом как вора, вруна и мошенника.
Подошедшая Верона с удовольствием смотрела на нас. Отозвала Текло в сторонку и передала ему мешочек с деньгами. Текло мельком заглянул в него и удовлетворенно кивнул. Они еще о чем-то пошептались.
Я решил, что на этом наши дороги разойдутся, и сунулся к Текло за своей долей, но Верона меня остановила: