После штурма долины прошла всего одна неделя, которая показалась Лаэру вечностью. Тогда только чудо помогло удержать оборону, но потери оказались огромными. Более половины гвельфов и хуманов были убиты или ранены в том страшном бою, а берег ручья недалеко от их лагерей превратился в кладбище с десятками могил. Чинсу тоже понесли огромные потери, заплатив десятком жизней своих воинов за смерть каждого защитника долины. В душе у Лаэра теплилась слабая надежда на то, что узкоглазые уйдут, но разведка донесла, что чинсу проложили широкую гать через болото и перебрасывают по ней подкрепления. Защитники долины тоже не теряли времени даром, и поперёк ущелья выросла каменная стена в два человеческих роста. Однако стена могла только ненадолго задержать врага, несколько выстрелов из метателя легко пробьют баррикаду и откроют путь в долину. В последние сутки наступило томительное затишье и не происходило даже стычек разведывательных дозоров, а это указывало на скорый штурм.
Сознание Виканы с трудом пробилось из наркотического забытья к ужасной действительности. Истощённая психика княгини не выдержала, и её сознание спряталось за призрачную ширму самообмана. Сознание не хотело мириться с жестокой реальностью, и Викана убедила себя, что всё происходящее вокруг неё – странный сон. Ей казалось, что она уже умерла, а её душа, отделившись от тела, не улетела в небесные чертоги, а бродит по лабиринтам княжеского дворца Нордрассила. Лаэр увёл на защиту восточного прохода практически всех обитателей Нордрассила, и крона Дерева Жизни опустела. Дворец был тоже абсолютно пуст, и только возле ворот дремал, прислонившись к стене, часовой. Викана тихо проскользнула мимо спящего воина и побежала по извилистой тропинке, прячущейся в кроне Дерева. Княгиня больше часа бродила по окрестностям дворца, но нигде не встретила ни одной живой души. В испуге она повернула назад и натолкнулась на свою старшую фрейлину.
– Викана, вот ты где! Ты меня очень напугала! Когда я увидела, что тебя нет в спальне, то уже не знала, о чём и подумать, – заявила Лария и взяла княгиню за руку. – Пойдём со мной, тебе необходимо поесть и принять ванну.
– Зачем мёртвой еда? – удивилась Викана. – Душа бессмертна и не нуждается в плотской пище.
– Княгиня, вы абсолютно правы! – не стала перечить фрейлина. – Сиятельная, твои подданные приглашают тебя на скромную вечеринку прощания с жизнью.
– Лария, а разве вы тоже умерли? – снова удивилась девушка.
– Нет, сиятельная, мы ещё живы, но враги штурмуют долину Нордрассила, и нам осталось недолго ждать смерти. Ваши верные слуги просят свою повелительницу присоединиться к ним и провести последние часы вместе!
– Ну что же, Ингар умер, детей у меня отобрали, и моя жизнь закончилась в горе и печали. Боги жестоко покарали меня, и моя неуспокоенная душа бродит среди живых. Пусть хотя бы ваша смерть будет радостной и беззаботной! Идём, Лария, устроим праздник, и пусть ваши души уйдут в мир иной без печали! – ответила Викана и пошла следом за фрейлиной.
Женщины миновали спящего у ворот дворца воина и поднялись в покои княгини. Лария открыла двери, и Викана услышала тихую музыку, доносящуюся из полумрака. Дверь за спинами женщин закрылась, и прозвенел колокольчик замка, сигнализирующий о том, что дверь заперта. Фрейлина провела княгиню в приёмную залу её покоев, где перед глазами Виканы предстала странная картина. На полу зала лежал большой ковёр, который был уставлен различными яствами, кувшинами с вином и вазами с фруктами. Вокруг этого импровизированного стола лежали полуобнажённые гвельфы и гвельфийки, которые весело смеялись и ласкали друг друга. Глаза Виканы привыкли к полумраку, и она с удивлением узнала в целующихся парочках своих фрейлин и воинов охраны дворца. В первый момент княгиня испугалась этого зрелища и отпрянула назад, но над её ухом раздался тихий шёпот Ларин:
– Викана, не нужно бояться, они тебя не видят, твоя душа бесплотна, а они ещё живы. Выпей вина, и тебе тоже станет хорошо!
"А почему бы и нет? – подумала княгиня. – Помирать, так с музыкой! Так, кажется, говорил Ингар?"
Изысканное вино тонким ручейком потекло в иссушённое горло Виканы, и через минуту в её голове словно вспыхнуло солнце. Под кожей пробежала горячая волна, и тело выгнулось в сладкой истоме. Все беды и печали сразу показались мелкими и недостойными внимания, Викана словно взлетела над землёй.
– Лария, проводи меня в ванную, и пусть юноша, который играет на лютне, придёт туда. Я буду смывать с себя грязь несчастий и слушать эту чарующую музыку.
Уже через полчаса обнажённая Викана нежилась на поверхности бассейна, усыпанного лепестками роз, и слушала пронзительную песню о любви, которую пел Антил, сидя на краю бассейна. Влюблённый юноша был за гранью реальности, и слова его песни превращались в реальные образы в одурманенной наркотиком голове. Образ Антила дрожал в струящейся дымке благовоний, и неожиданно Викана увидела перед собой Ингара. Счастливые слёзы текли по щекам девушки, и её душа, кажется, улетела в чертоги богов.
Лария тихо выскользнула из ванной комнаты и прокралась мимо занимающихся любовью гвельфов в спальню Виканы. На лице женщины играла довольная улыбка, и она залпом выпила бокал вина, прихваченный по дороге.
– Ну вот, милочка, ты и подписала себе смертный приговор. Я не ожидала, что ты так слаба на эльфийскую пыль. Тоже мне видящая, всего две недели прошло, а ты уже полностью во власти наркотика и даже не понимаешь, что с тобой происходит. Придумала себе сказку о том, что уже умерла, и решила спрятаться за ней от своей похоти? Однако Антила в ванную к себе позвала и демонстрируешь ему свои прелести. Жаль, что Лаэр тебя сейчас не видит, он бы очень обрадовался тому, что здесь происходит. Нужно послать к нему гонца, пока чинсу в долину не прорвались, пусть князь собственной рукой прирежет княгиню, а то погибнет эта потаскуха от меча узкоглазого и станет жертвой, а не преступницей, – злобно прошипела гвельфийка.
В коридоре тихо зазвонил колокольчик у входной двери. Этот звук оборвал мысли Ларин, и она тихо выругалась:
– Какого ещё идиота сюда принесло? Я же чётко приказала охране никого во дворец не пускать!
Фрейлина, с трудом лавируя между переплетённых тел, прошла через приёмную Виканы, в которой происходила самая настоящая оргия. Гвельфы и гвельфийки извивались на полу в эротичных позах, и зал наполняли сладострастные стоны и крики. Тело Ларин неожиданно охватила сладкая истома, и низ живота запульсировал горячими спазмами вожделения.
"О боги, какая же я всё-таки дура! Зачем я выпила это вино с эльфийской пылью? Теперь придётся искать себе мужчину, чтобы не сдохнуть от желания", – подумала Лария, едва удерживая себя от соблазна присоединиться к празднику сексуального безумия.
Подойдя к двери, фрейлина громко спросила:
– Кто там? – но ответ, который она услышала, лишил её дара речи.
Глава 11
Тревожная неизвестность
Переправа через Нигер заняла практически весь день, потому что я не хотел бросать повозки и лошадей, на которых мы везли припасы и разобранный дельтаплан. Строительство примитивного парома и трёх плотов закончилось только после полудня, а сама переправа заняла ещё пять часов. Первый отряд дроу, переправившийся на противоположный берег, был сразу отправлен на разведку и вернулся только вечером. Воины прочесали окрестности на два часа пути от берега реки, но не обнаружили ни одной живой души. Сторожевой пост хуманов тоже оказался давно заброшенным, и мне даже с помощью магического сканирования не удалось обнаружить никаких намёков на причину произошедшего. Нет ничего хуже неизвестности, поэтому тревога в душе постепенно нарастала и начала понемногу переходить в паранойю. Я приказал Милорну выставить усиленные посты, а воинам спать, не снимая доспехов. Ночью я спал урывками, постоянно находясь настороже, словно начальник караула в наряде, и два раза обошёл посты с проверкой. К счастью, часовые несли службу бдительно, и мне не пришлось никого наказывать, а то при моём ужасном настроении сон на посту мог закончиться для разгильдяев очень печально.
Сразу после завтрака мы свернули лагерь и, выстроившись в походную колонну, вышли на древнюю дорогу, ведущую в сторону бункера и долины Нордрассила. Я возглавил головной дозор из десяти конных воинов и оторвался от каравана где-то на километр, но при этом старался постоянно поддерживать визуальную связь с колонной. На нашем пути несколько раз встречались удобные места для засады, однако магическое сканирование ничего опасного не обнаруживало, и я начал понемногу успокаиваться. К четырём часам пополудни головной дозор подошёл к перекрёстку, и караван повернул на заросший травой просёлок, проложенный к бункеру. Дорога пошла в гору, и через час мы миновали место, где я убил Лупуса. В голове сразу всплыли воспоминания о том, как я едва не лишился жизни, доверившись киборгу. До бункера оставалось всего два часа пути, когда я увидел высокую каменную стену, перегораживающую ущелье. Когда мы с Акаиром улетали на помощь дроу, то в этом месте стоял только хлипкий частокол, а теперь возвышалась самая настоящая крепостная стена. Оказалось, что, пока я бегал по имперским лесам, люди Нолана не прохлаждались, а трудились в поте лица.
Массивные ворота крепости были закрыты, но магия не обнаружила живых существ за стеной. Трое разведчиков перебрались по верёвкам через пятиметровую преграду, и через полчаса ворота со скрипом открылись. Внутри крепость выглядела не так грозно, как снаружи, каменной была только не особо толстая стена, а все остальные постройки оказались деревянными. Кругом царило запустение, и было видно, что хозяева покинули крепость в спешке, но следов штурма мы не обнаружили.
В душе снова начала расти смутная тревога, и я приказал Милорну занять оборону возле стены, а сам отправился вместе с головным дозором к лагерю на берегу озера. Этот лагерь тоже разительно изменился за время моего отсутствия. Бывший походный бивуак, построенный как временное убежище, превратился в самый настоящий посёлок из двух десятков каменных домов с тремя мощёными улицами и площадью посередине. Посёлок окружал частокол, обложенный на полтора метра в высоту каменными блоками, а по углам квадратного периметра возвышались четыре массивные каменные башни.
Магическое сканирование и здесь не обнаружило даже признаков присутствия людей, а непосредственный обыск домов только подтвердил это на практике. Я отослал гонца к Милорну с приказом оставить для охраны стены два десятка воинов, а с остальным караваном двигаться к брошенному посёлку.
К вечеру дроу с комфортом разместились в посёлке и даже успели наладить элементарный быт. Караван разгрузили, а лошадей выпрягли из телег и выгнали на пастбище. Женщины быстро навели порядок в домах и начали готовить еду на обнаруженной в одном из домов большой кухне. Милорн добровольно взвалил на себя обязанности коменданта посёлка, чем меня очень обрадовал. Он чётко распределил обязанности среди подчинённых и разослал разведчиков по округе, а на башнях и стенах периметра появились часовые. За ужином мы с командирами эльфов подробно обговорили планы на следующий день, а затем я забрал двух воинов и отправился проверить подходы к скале, на вершине которой находился вход в вентиляционную систему бункера.
Именно этим путём я собирался попасть внутрь законсервированного комплекса. Есть старая истина, которая гласит: "Подальше положишь, поближе возьмёшь". Поэтому, улетая на помощь дроу, я закрыл ворота в выходной шлюз бункера и активизировал защитные турели с метателями файерболов, чтобы не позволить не в меру любопытным личностям "прихватизировать" мою собственность. Способ отключить защиту снаружи я в принципе знал, но древняя техника могла дать сбой, а превращаться в горелую головешку у меня желания не было никакого. Чтобы не рисковать головой, я решил пробраться в бункер уже проверенным путём. Для этого мне сначала требовалось подняться на скалу и срезать мифриловую решётку, закрывающую вход в шахту воздуховода, а затем спуститься к люку вентиляционной камеры. Однако моим планам не суждено было сбыться, потому что магическое сканирование обнаружило на скале две человеческие ауры.
Бесшумно подняться по отвесной стене было нереально, и нам пришлось устроить засаду у подножия скалы. Вечно сидеть на скале невозможно, и спрятавшиеся на ней люди должны будут спуститься хотя бы за водой. Правда, засада могла затянуться, но у меня будет время обдумать, как разрешить эту проблему. Я отослал одного из воинов к Милорну с донесением о своих планах, чтобы он не раскрыл нашу засаду, отправившись на поиски пропавшего князя Ингара. Затем мы устроили себе логово под скальным карнизом, и я завалился спать, приказав охранять сон князя Ингара второму эльфу. По моему разумению, люди, засевшие на скале, вряд ли решатся спуститься вниз ночью, рискуя сломать себе шею, а мне необходимо было хорошо выспаться.
Эльф разбудил меня на рассвете и шёпотом доложил, что со скалы кто-то спускается. Я продрал глаза и увидел, как по верёвке, сброшенной со скалы, медленно спускается человек. Народ на Геоне альпинистским приёмам обучен не был, и смельчаки пользовались для лазания по скалам в основном верёвками с завязанными на них узлами или собственной ловкостью. Верхушка скалы скрывалась в предрассветном тумане, и второй человек, сидящий на скале, не мог видеть, что творится внизу, поэтому я решил брать языка.
Хуман не ожидал нападения, и захват произошёл без сучка и задоринки. К нашей радости, пленником оказался хорошо мне знакомый Басард из отряда "проклятых". Обрадованный встречей со старым знакомым, я не стал связывать пленнику руки, о чём быстро пожалел мой напарник. Чтобы не изувечить ценного языка, я оглушил хумана магией, и поэтому тот сразу меня не узнал. Очнувшийся пленник мгновенно решил вернуть себе свободу и недолго думая крепко заехал эльфу в правый глаз, отчего тот птицей улетел в кусты. Со мной, любимым, такой же номер у Басарда не прошёл, и после непродолжительной борьбы я заломал разбушевавшегося воина. На этот раз хуман признал крепкую руку своего князя и радостно заулыбался, хотя я едва не выломал ему плечевой сустав.
– Ингар, живой!!! Я знал, что ты вернёшься! Эти идиоты всё твердили: письмо, письмо! Нашего князя хрен убьёшь! – заорал обрадованный Басард и попытался меня обнять, но вывихнутая рука не позволила ему этого сделать.
Я вправил выбитое плечо воина. "Проклятый" только скрипнул зубами от боли, но сознания не потерял. Всё-таки крепкий народ хуманы, и выбитая из сустава рука для хумана мелкая неприятность, а не серьёзное ранение.
– Басард, кто ещё сидит на скале? – спросил я воина.
– Наверху остался Парлан. Нолан только нас двоих оставил сторожить своего баркуда.
– Крикни ему, чтобы он спускался вниз, а то ещё начнёт камнями швыряться, выручая тебя.
Хуман кивнул в знак согласия и, улыбаясь во весь рот, задорно заорал:
– Парлан, спускайся, у меня для тебя большой сюрприз!
– Придурок, ты чего разорался? По лесу толпами шастают дроу, не дай бог они твои вопли услышат! Ушастые вмиг тебе язык укоротят вместе с головой! Что у тебя стряслось?
– Спускайся, тебе говорю! С дроу проблем не будет, а сюрприз у меня – закачаешься! – ответил Басард.
Через пару минут верёвка, спускающаяся со скалы, задёргалась, и на землю спустился второй "проклятый". Увидев меня, хуман выпучил глаза и удивлённо спросил:
– Ингар?
– Нет, это твоя толстозадая Гладия! Ты, старый, совсем ослеп? – ответил за меня Басард.
Ошарашенный воин осторожно подошёл ко мне и дотронулся пальцем до моей груди. Убедившись, что перед ним не призрак, Парлан громко выдохнул, а затем сел на камень и обхватил голову руками.
– Что с ним? – спросил я Басарда.
– Он мне сто золотых проспорил, а теперь горюет, что без штанов остался!
– Басард, тебе никто не говорил, что ты придурок, а не наездник драконов? – откликнулся Парлан. – Мне на эти сто золотых наплевать и растереть! Главное, что у нас теперь есть надежда выжить, а не подохнуть под мечами чинсу!
– Стоп! С этого места рассказывай подробно! Я абсолютно не в курсе того, что здесь произошло в моё отсутствие! – пресёк я начавшуюся было перепалку.
– Да мы и сами толком ничего не знаем, – ответил Парлан. – Три с лишним недели назад прискакал гонец из гвельфийской долины и рассказал, что на долину напало многотысячное войско узкоглазых. Гонец привёз приказ князя Ингура срочно идти на выручку гвельфам. Нолан приказал немедленно выступать, но за сутки до этого сломался его баркуд, а перетащить эту махину в посёлок не успели. Поэтому нас с Басардом решили оставить рядом с бункером, чтобы мы закопали баркуда в землю, а затем охраняли проход на скале до возвращения наших людей. С тех пор от Нолана не было никаких известий, и мы сами не знаем, как обстоят дела в гвельфийской долине.
– За это время кто-нибудь в долине появлялся?
– Неделю назад через стену перелезли трое афров и стали шариться по посёлку, но мы их быстро отловили, а трупы закопали в лесу. Больше мы никого не видели.
Рассказ Парлана подтвердил мои самые худшие предчувствия, и я понял, что времени на раздумья у меня нет. Отправляться к долине Нордрассила без разведки было глупо, да и мой отряд дроу без огневой поддержки с воздуха не являлся серьёзной военной силой. Даже конная разведка займёт не менее трёх суток, а такая задержка была недопустимой. По всем раскладам, получалось, что к эльфийской долине мы сможем подойти только через пять дней. Единственным реальным способом выяснить обстановку являлся полёт на дельтаплане.
Все эти рассуждения промелькнули в моей голове всего за несколько секунд, и я начал действовать. Оставив эльфа у подножия скалы дожидаться воинов Милорна, я вместе с Парланом и Басардом залез по верёвке наверх, а ещё через час мы были уже внутри бункера. Я включил электроснабжение основных механизмов подземного комплекса, освещение и вентиляцию. За время моего отсутствия воздух в бункере застоялся и основательно провонял. Около часа у меня ушло на отключение защитных турелей в переходном шлюзе и приведение в боевую готовность одного из баркудов, в седло которого забрался Басард, уже обученный управлению этим механическим монстром. Пока проходила самодиагностика механизмов баркуда и насосы системы смазки разносили масло по шарнирам и сочленениям, мы с Парланом отправились на склад за новым мотором для дельтаплана. Перед полётом в империю Чинсу я расконсервировал два двигателя для недостроенной летающей лодки, и теперь нам оставалось только перепроверить сделанную ранее работу. Я установил в двигатель контейнер с заряженным камнем Силы и минут десять погонял его на всех режимах. Двигатель работал как швейцарские часы, и у меня не было сомнений в его полной исправности. Затем мы с Парланом перетащили двигатель и необходимый для ремонта дельтаплана инструмент в шлюз, после чего загрузили всё это в транспортный отсек баркуда. Закончив сборы, я проверил, не забыл ли что-нибудь важное, и решил, что можно выезжать из бункера.
Выглянув в смотровое окошко на воротах шлюза, я убедился, что поблизости никого нет, и потянул на себя рычаг управления воротами. Глухо загудели электроприводы, и ворота начали медленно открываться. После того как выход полностью открылся, я опустил аппарель и приказал Басарду выводить баркуда из шлюза. Хуман отлично справился с этой задачей, и баркуд резво выбежал наружу. Я показал Парлану, как открывать и закрывать ворота шлюза, и оставил его охранять бункер.