- А что его защищать, он в своих покоях, - скрипучий голос предвещает появление своего хозяина. Лорд Дирран явился не один. Позади него высокая, закутанная в черное фигура.
- Доброго дня, милорд, - приседаю в классически правильно реверансе. Роберта только склоняет набок голову и молчит.
- Уж давно вечер, - светски улыбается старик. - На портальной башне вас ожидает маркиз Амлаут, с ним основной кулак Ковена.
- Приятная новость.
- Возможно, - уклончиво отвечает Дирран. - Возможно, вы были отравлены королевой.
- Я устала, милорд, даже боятся сил не осталось.
- Особым образом сформулированная клятва не даст нам с тобой и рта раскрыть, - отмирает Роберта. Лорд Дирран соглашается, и фигура выходит чуть вперед.
- Вы будете повторять следом за мной, - голос колдуна тих.
И мы повторяем, каждую фразу и каждую клятву - мне кажется, что выхода нет. Проклятые духи, они предусмотрели абсолютно все. Писать, говорить, на родном и иностранном языках, открывать свое сознание мастеру снов и воспоминаний - мы не можем ничего.
Когда нас покидают, я без сил опускаюсь на солому. Роберта притягивает меня к себе на колени.
- К чему это все? - голос ломается, хрипит. Роберта вздыхает и гладит меня по волосам:
- В Дин-Эйрине не все гладко. Король выбивается из сил, но править у него не выходит. Не этому его учили. Даже после коронации не утихли слухи, что именно он расчистил себе путь к трону. Новое Противостояние будет, но будет оно лишь в пределах этого Дина.
- Гражданская война, - эхом откликаюсь я, - сын против отца. Это было и у нас, сорок лет назад.
- Я родилась в год коронации Вортигерна, - Роберта усмехается. - Твой дед был готов к войне, он развязал ее, он же и остановил. Месяц беспорядков не назвать войной.
- Ты даже не знаешь сколькие были казнены, - качаю головой. Остались документы, безликие цифры и короткие строчки приговоров. Я читала их, в старом архиве. Даже удивительно, как эти бумаги оказались в свободном доступе.
- Знаешь, как говорят? Еще нарожают.
Двери вновь отворяются, и вновь первыми входят бойцы. Только уже другие - маркиз в сопровождении другого лорда, невысокого, коренастого мужчины. Роберта глухо вскрикивает, но я уже не вижу, что происходит - Атолгар подхватывает меня с пола и прижимает к себе. Зарываюсь лицом в его камзол, крепко-крепко обхватываю руками и понимаю, что не способна отказаться от этого мужчины. От всего, что он может мне предложить.
- Что здесь произошло? Берта, что?
- Она не может ответить, - хрипло выдавливаю я.
Несколько фраз будто прорывают плотину: я чувствую, как намокают мои щеки. Слезы текут ручьем, я лишь сильнее, плотнее прижимаюсь к Атти. Он зарывается пальцами в мои волосы, разрушая остатки прически, выплетая ленты и бусы, отбрасывая их в сторону. Отрывает меня от себя, обхватывает мое лицо руками и целует. Целует мои щеки, губы, лоб. Я поднимаюсь на носочки, прижимаюсь ртом к его губам. От поцелуя что-то тает в груди, становится легче и улыбаюсь прямо в поцелуй. Атти смеется, шепчет, что я слишком сильно его напугала, что он больше никуда меня не отпустит, что положит к подолу моего платья весь мир.
- Видят Боги, милорд, нам сейчас молоко с печеньем куда нужнее чем мир, - сварливо произносит Роберта и я краснею, отрываясь от сильного и надежного мага. - Игрейн, не следует так опрометчиво отдаваться мужчине.
- Миледи! Это поцелуй, а не что-то иное, - вспыхиваю я.
- Когда ты отдашь ему свое "что-то иное" будет поздно, - отрезает Роберта. - Кто присматривает за тобой в Ковене? Как зовут твою дуэнью?
- Роберта, - улыбаясь, негромко произносит незнакомый мужчина.
- Помолчи, дорогой. Так что?
- Дуэнью леди Адалберт зовут Роберта Лайсса, миледи Лайсса, - хохочет боец и добавляет, - милорд Адалберт согласился взять на себя обязательства по сохранению твоей жизни, Берта.
- Подробности? - живо интересуется миледи и мне приходится вмешаться:
- Может, мы уйдем отсюда?
- Надо подождать, - Атолгар обнимает меня и прижимает к себе. Прячусь под его рукой, не обращая внимания на гневный взгляд Роберты.
- Маркиз, вы намерены предложить леди Адалберт свой браслет?
- Роберта!
- Помолчи, Игрейн, - властно произносит миледи Лайсса. - И отойди ты от этого развратника, ради всех Богов!
- Можно идти, - в темницу заглянул Квинт. - О, прекрасная Роберта, кого же ты столь грозно прожигаешь взглядом? Здравствуй, Ройн, - Терцис пожал руку мужчине и подмигнул мне.
- И ты не хворай, бесстыдник, - Роберта с прищуром посмотрела на Терциса, - потакаешь небось другу своему? А миледи потом что, замуж в красном платье?
Я вздрогнула, большего позора и представить сложно.
- Давайте уже пойдем? - взмолилась я, и мы наконец покинули темницу. Под злым взглядом Роберты Атолгар подхватил меня на руки и понес. Я закрыла глаза и спрятала лицо у него на груди. Вдыхая горьковатый запах дыма, мяты и табака я медленно уплывала в сон.
Меня разбудил громкий стук. Посреди моей спальни стояла Роберта, она как раз поднимала с пола небольшую скамеечку.
- Доброе утро, милая. Маркиз запретил тебя будить, но я случайно уронила эту чудную вещицу.
- Которую вы принесли с собой, миледи? - хрипловато спрашиваю я, и Роберта кивает. Царственно развернувшись, она выходит, бросив через плечо:
- Поднимайтесь, миледи, я жду вас в гостиной.
С четким ощущением, что моя жизни меняется, выхожу в гостиную. Там на всех поверхностях развешены мои платья, среди которых прогуливается Роберта.
- Что вы замерли, миледи, извольте принять активное участие в утренней гигиене.
Никогда еще я так быстро не умывалась. Любопытство подстегивало не хуже кнута - что задумала миледи Лайсса? Платьев не жаль, за исключением двух, но, увы, их я надевала уже больше трех раз, и ближайшее время носить было бы неприлично.
- Я так понимаю, это твои любимые наряды? Подол истрепан, заношены едва ли не до дыр, - слегка преувеличивает Роберта. - Ты беспомощна, Игрейн. Не женщина, а что-то библиотечно-научное.
- Что за глупости?
- Служанка помогает леди одеться, а не выбирает для своей хозяйки платья. Ты носишь то, что носила бы твоя служанка, будь у нее деньги. И это бросается в глаза.
Стук в дверь, Роберта хищно улыбается и открывает - в коридоре стоит портной, опухший и недовольный.
- Стоять и слушать, - миледи Лайсса не собирается вступать в полемику со слугами, к числу коих она причисляет и портного.
- По образу и подобию этих платьев сделаешь гардероб для леди Адалберт. Все на островной манер, темные, насыщенные цвета. Шесть светлых платьев традиционно кроя - для участия в обрядах. Мерки остались?
- Да, миледи.
- Превосходно, к завтрашнему утру ты должен перелицевать одно из старых платьев - миледи нечего носить. Если ты способен изменить оставшийся гардероб, - Роберта величественно обводит рукой беспорядок, - значит пришли слуг и забери. Нет - я спалю все это во дворе, а тебя отправлю в Дин-Эйрин.
- Я из Дин-Гуардира, - несмело поправляет миледи портной.
- Так в чем же тогда наказание, если я отправлю тебя домой? - ехидно усмехается Роберта и поворачивается ко мне. - Игрейн, ты поражаешь меня.
- Роберта, что случилось? Кто разозлил тебя? - не выдерживаю я.
- Девочка, ты хоть раз обращала внимание на то, как ведет себя твоя мать? Со слугами, с друзьями и неприятелями? Что же ты творишь? Твоя служанка любит тебя, оттого большинства возможных проблем ты избежала. Но это чудо, что эта деревенская девчушка оказалась настолько порядочной. Ты ночами не появляешься в своей комнате, ночами же уходишь с женатыми мужчинами, остаешься наедине с маркизом, что ты делаешь?
- Я ничего плохого не делаю, - вскидываю руку. Так, как произносит это Лайсса, это выглядит недостойно.
- Может быть, но почему я должна тебе верить? Я женщина, змея, я хочу сплетен и чем они горячее, тем лучше, - миледи серьезно смотрит на меня. - Вы знаете, прошлой ночью милорд Терцис заглядывал в покои девы Игрейн. Ненадолго, вот только оная дева бежала потом за ним, укутавшись лишь в шаль и нижнее платье. Я правду говорю?
- Да, но…
- Не "но". Этой правды достаточно, чтобы никогда не выйти замуж. Мечтаешь о карьере придворной дамы, из тех, что за портьерой дарят крохи любви кавалерам?
- Я поняла, - опускаю голову.
- Что за красотка носится по крепости с браслетом Амлаут?
- Леди Инира.
- Я не про имя спрашиваю, - фыркает Роберта, - будто я могу не знать королевскую фаворитку. Кто она здесь?
- Ее сын будущий маг, возможно, он станет частью Ковена.
- А возможно, и нет. Прекрасно, служанка, помоги своей госпоже одеться.
- Теперь, я надеваю то, что хотела бы носить ты?
- В точку, - усмехается Роберта.
Тугой корсет, темная ткань струится до пола, мои любимые туфли безжалостно высмеяны за слишком широкий нос.
- Поветки всегда были той обувью, что видят лишь мужья и любовники на своих женщинах. Но и башмаки не то, что пристало носить незамужней леди. Посмотри, как изящно смотрится тонкий носик туфельки выглядывающий из-под подола. Или твои башмаки, чуть ли не квадратные и явно мужского фасона. Ты можешь их надевать, когда идешь на природу, на капище - туда, где придется много ходить.
- Нельзя скрывать такую шею, - продолжает Роберта, и Сабия помогает ей собрать мои волосы в высокую прическу, имитирующую замужний узел. Служанка смотрит на меня сияющими глазами, и подает моей мучительнице ларец с косметикой.
- Ты молода и красива, Игрейн, все что нужно лишь оттенить глаза, никакой помады или, упаси Боги, румян. Духи тебе тоже не нужны - достаточно запаха чистого тела и притираний для волос. Не стоит вонять на всю крепость подобно парфюмерной лавке. Вот и все, мы готовы идти на завтрак.
- Наверное, ты права, - я смотрю на себя в зеркало и сдерживаю слезы. Будто мама жива - я никогда не придавала значения одежде и моим гардеробом заведовала леди Адалберт. Служанок для меня тоже подбирала она.
- За исключением нескольких эпизодов, я всегда права. Ты выглядела чисто и свежо, единственная из всей королевской своры, - Роберта мизинцем убирает повисшую на моих ресницах слезу. - И теперь я знаю, чья это была заслуга.
Мы не произвели за завтраком фурора - мужчины, как правило, редко обращают внимания не мелкие изменения в женском облике.
- Ясного утра, леди Лайсса, леди Адалберт, - Инира улыбается, приветствуя нас первой, так, будто она хозяйка крепости ожидающая своих подруг на завтраке. Роберта едко хмыкает:
- И вам не хворать, миледи Звездочка, - от этого приветствия Инира поменялась в лице. Лидда Терцис едко хмыкает и с уважением смотрит на Роберту. Леди Лайсса непринужденно усаживается на мое место, и указывает на стул подле себя:
- Не годится юной, невинной деве сидеть рядом с холостым мужчиной. Не дергайтесь, леди Звездочка, вас это точно не может скомпрометировать. Где же гуляет милорд Амлаут? Отчего мы все томимся голодом в ожидании маркиза?
- Прошу прощения, - Атолгар входит в обеденный зал как раз вовремя речи Роберты. - Я всего лишь зашел за Игрейн, но ее в покоях не оказалось.
- Не стоит утруждаться, милорд, леди Адалберт теперь моя забота, - сладко улыбается леди Лайсса. Все происходящее доставляет ей чистой удовольствие. - Прекрасный браслет, Инира, отличный выбор, маркиз. Вы уже прошли представление Богам? Друид одобрил ваш предстоящий брак? Отчего вы хмуритесь, милорд? Мне, знаете ли, еще свою подопечную замуж выдавать, а чужая свадьба отличное место для знакомств.
- Роберта, кому как не вам знать…
- Не желаю знать, милорд, - жестко отрезает миледи. - Желаю видеть, и озвучивать то, что вижу. Ковен сводит меня с ума - вы держите нейтралитет не только по отношению к двум Динам, вы еще и правила хорошего тона игнорируете. Вот только не всем и дальше жить здесь.
Глава 13
Роберта олицетворение движущей силы мира - она деятельна, упряма и уверенна в себе. За ее спиной супруг и взрослые сыновья, она чувствует себя дома в любом уголке нашего безумного полуострова. Здесь, в Ковене, она всюду и я словно привязанная иду следом. Вру. Пытаюсь от нее скрыться, но каждый раз возвращаюсь, потому что моя жизнь до нее была похожа на затяжной сон.
Роберта показала, как живет Ковен - что происходит на дымной кухне, где творится кулинарное колдовство, о чем можно поболтать с Лиддой и не наткнуться на шипы. Как повеселится на псарне и куда послать молодых бойцов, чтобы и весело и не обидно.
Я уставала от нее, я пряталась, скрывалась за "Наставлениями", изученными вдоль и поперек. Я знаю все перипетии ритуала, знаю, что он прошел успешно и не было ошибок. Отец просто не сказал своим помощникам всего. Каждый знал лишь свой кусок и судил по нему. Вестник для Чумного улетел еще сегодня утром, и вскорости Лекарь посетит меня. А сегодня днем, после обеда, я вновь прячусь от своей добровольной дуэньи. Зарывшись в душистое сено, над денником больной лошади, я бездумно переворачиваю листы, любуясь почерком отца.
Вортигерн хочет видеть меня в Дин-Гуардире, совершенно дикое желание, учитывая ритуал. Для меня больше нет хода на ту часть полуострова. Но дед настойчив, он посылает мне сны, в которых я гуляю по родовому поместью, любуюсь наколдованными райскими птицами. Привезенными из-за Барьера, и просто наслаждаюсь жизнью. Это не пугает, правитель не прольет родной крови без весомой причины.
Дед жесток, иногда немыслимо, иногда в пределах закона, но он умен. Ни одну казнь нельзя назвать бессмысленной, ни один его поступок нельзя назвать таковым. Все его действия приносят выгоду, выгоду для него лично и Дин-Гуардира. Я слышала, что эльфийские изгнанники попросили убежище в землях Вортигерна и получили лучшие, плодороднейшие земельные наделы.
- Я знал, что найду тебя здесь, - спокойно произносит Лозняк и я удивленно оглядываюсь, где он? Здесь, наверху только сено, но голос идет снизу. Едва касаясь пальцами, отодвигаю сено в сторону и сквозь щель в досках вижу спину бойца, я смотрю на него сверху.
- Где мне еще быть, супруг мой? Приболела Искорка, а у меня дар, - голос доры Ан мертвенно спокоен. Занятая своими мыслями я не услышала, как она прошла в денник.
- Супруг твой? Уже не возлюбленный?
- Да ведь и ты остыл ко мне, - спокойно отзывается женщина.
- Не настолько, дорогая, чтобы предавать, - я не вижу лиц. Спина Лозняка напряжена, голос сух. О чем он? Если хочет укорить жену в измене, то он крайне не прав - сам обжимается с Сабией по всем углам. Примерно это же высказывает ему и дора Ан.
- Ты знаешь, что вся крепость окутана заклинаниями? В том числе и теми, что отслеживают вестников? Конечно, знаешь, - Лозняк покачивается с носка на пятку. - Ты ведь моя жена. Только ты не знала обо всей крепости, шесть лет назад я сказал тебе, что сил нам хватило только на господский дом, вот ты и пришла поболтать сюда, в конюшню. Это никого не удивило, что ты много времени здесь проводишь. У тебя дар и неверный супруг, а конюший юн и красив. Верно?
- О чем ты?
- Сколько тебе заплатили? Что ты конкретно ты рассказывала и кому? Восемь раз ты общалась через вестника здесь, в конюшне.
- Это не я, быть может, эта ваша гуарка! Почему ты готов обвинять лишь меня?! Эта ведьма тебе глаза застит?!
- Да, можно было бы так решить. Но дважды вестник был отослан. Увы, гуары сильно извратили магию, вестник леди Адалберт в вязи заклинаний выглядит совершенно иначе.
- Она могла подделать его!
- Зачем? Зачем ей подделывать вестника, если гуары в принципе не отслеживают их? Если она не знает наших тайн?
Отслеживаем, Лозняк, и куда как лучше, чем ты думаешь. И те два раза вестника с конюшни посылала я, общалась с родными. Сидя здесь, в углу, окутанная приятным ароматом свежего сена, с солнечными лучами и танцующими пылинками, я болтала с братьями, вспоминала детские проказы. Ничего опасного. Ничего, что могло бы повредить Ковену. Просто мне хотелось немного тайны, немного личного. Мне хотелось всего того, что так сложно получить в Ковене.
- Я хочу, чтобы мой сын жил! Свободным! Счастливым! Грядет война, - она сломалась. - Твой сюзерен не сможет защитить нас!
- Дура, - в отчаянии стонет Лозняк. - Какая же ты дура, жена моя. Имя.
- Я не знаю. Я, правда, не знаю! Не смотри на меня так! - она всхлипнула. - В ту ночь я была в Дин-Эйрине, ты привел в дом эту девку, а я не могла, не могла это выслушивать! Я сидела в трактире, пила чай, Квинт должен был забрать меня утром, у него были дела. Ко мне подсел мужчина, довольно приятной внешности. Мы были близки, наступило утро, он убрал все следы нашей страсти, с шеи, с губ. И я забыла о нем. Было и было. Стало легче, немного.
- Изумительно, - цедит боец. - Дальше?
- Потом он начал присылать вестников, мы общались и однажды, я рассказал ему как мне страшно. Это было сразу после окончания Противостояния. И он сказал, что есть способ обезопасить моего сына.
- Нашего сына.
- Моего, я выносила его, родила, я люблю его и хочу, чтобы он жил. Ты же делаешь из него боевика, мясо, - она успокоилась и говорила тихо, уверено. - Убьешь меня?
- Не знаю, - он запускает пятерню в волосы. - Проклятые духи, женщина, ты хоть понимаешь, как ты подставила и меня и своего сына?! Ты не чужая Ковену, вся твоя семья, предки, уже две сотни лет под рукой Амлаута. Что же ты натворила? Как он обещал спасти его?
- В нужный момент артефакт покажет моего сына как одного из тех, кто придет его убивать. Его не тронут. Мне обещали.
В самое сердце колет тупая игла. Противостояние. Я ведь была на ее месте. Но ее причина куда как достойней. Мать защищает своих детей как может.
- Пойдем домой, женщина, теперь ты не покинешь его стен.
- Я хочу сходить на капище.
- Потом. И поверь, этот проступок не замолить перед лицом Богов.
Лозняк шагнул вперед и взял жену за руку, я приникла лицом к щели - дора Ан шла следом за своим супругом низко опустив голову. Она лишилась надежды, ничего не получив взамен своего предательства.
Выжидая время, не желая столкнуться с семьей Ан, я удобнее устроилась в сене. Как странно все складывается, будто нас всех стравливают. В Дин-Гуардире тоже что-то происходит, но сюда долетают лишь слабые отголоски новых реформ Вортигерна.
Спустившись, отряхиваю подол юбки, вытаскиваю травинки из волос - Роберта очень проницательна и может по налипшему на подоле мусору вычислить, где и с кем я была.
Прижимаю к животу "Наставления" и выхожу с конюшни. Удерживаюсь от желания оглядеться, мне нечего скрывать, а, значит, и осматриваться, в поисках соглядатая тоже незачем.
- Я устала тебя искать, Игрейн, - голос Роберты звучит слишком громко, и я подпрыгиваю. Но рядом никого нет. Не сразу понимаю, что у моей руки висит призрачный вестник.
- Проклятые духи, Роберта, ты почти отправила меня на тот свет.
- Ты молода, у тебя крепкое тело и надежное сердце, - смеется миледи Лайсса. - Иди в палисадник, я разогнала оттуда детишек, он полностью в нашем распоряжении.