Ник напряженно следил за полицейскими, поэтому заметил, как молодой констебль дважды моргнул, глядя на сержанта Ходжмэна. Этот знак - просьба о помощи. Подмаргивая Ходжмэну, неопытный офицер спрашивал, как поступить в данной ситуации.
- Так отправляйтесь, констебль, - сказал Ходжмэн, звучание его слов было столь же двусмысленным, как и выражение лица.
- Пойдемте наверх, - сказал Ник с наигранным оживлением. - Я за вами, сержант. Малтан, идемте, я провожу вас до машины. У меня есть к вам парочка вопросов по поводу Старого Королевства, думаю, вы мне на них ответите.
- Что угодно, что угодно, - промямлил Малтан и подошел к Нику так близко, что чуть не обнял его. - Давайте выберемся из-под земли. С этим…
- Да, я согласен, - перебил его Ник. Он указал рукой на дверь и встретился взглядом с сержантом Ходжмэном. Все полицейские придвинулись к ним. Всего на несколько шагов.
Лакридж прокашлял что-то, похожее на "Дорранс", стремительно подошел к двери, ведущей в туннели, открыл ее лишь настолько, чтобы протиснуться в проем, и выскользнул наружу. Ник хотел было окликнуть его, но тотчас отказался от этой мысли. Не нужно показывать свою слабость.
Но с исчезновением Лакриджа стало еще опаснее. Ник понимал, что Малтана в Департаменте Тринадцати никто в расчет не берет.
Сержант Ходжмэн переставил ногу в тяжелом ботинке, и его лицо оказалось лишь в дюйме от лица Ника. Положение стало угрожающим, этого сержант и добивался. Ник, пройдя школу кадетов, хорошо понимал, как важно психологически сломить противника.
Ходжмэн ничего не говорил. Он уставился на Ника злобным взглядом и, видимо, соображал, вправе ли он арестовать Малтана, и что можно сделать с Николасом Сэйром, не вызвав неприятностей.
- Мой дядя - премьер-министр, - очень мягко прошептал Ник. - Мой отец - член Совета. Маршал Харнгорн - дядя моей матери. Мой кузен - третейский судья.
- Будь по-вашему, сэр, - громко сказал Ходжмэн и отступил. Звук его каблуков будто пробил напряжение, нависшее в комнате. - Надеюсь, вы знаете, что делаете.
Это было предупреждение о последствиях. Ник жалел Малтана, но в этот момент о спасении чужого человека думать не хотелось. Желание было одно - вырваться отсюда наверх, к солнцу, туда, где между ним и тварью в клетке окажется как можно больше земли, бетона и запертых дверей.
Однако, когда дневное солнце уже ласково грело его лицо, беспокойство не покинуло Ника. Он проводил Малтана и констебля Риптона до маленького зеленого автофургона. Увидел, что прибыли несколько блестящих, дорогих автомобилей, доставившие блестящих, дорогих пассажиров. Почти всех гостей он знал. Это были люди, которых он назвал бы пустышками. Даже прекрасные молодые женщины не производили на него впечатления, привлекая внимание лишь на мгновение. Мысли Ника были далеко.
Ник думал о Малтане и двух записках, которые тот вез. Одна была адресована Томасу Гаррану, личному секретарю дяди Эдварда. Она гласила:
Гарран, дядя захочет минут пять поговорить с подателем сего письма (Малтан, торговец из Старого Королевства). Пожалуйста, убедитесь, что Малтан препровожден к Периметру людьми Фокса или капитана Свенсона, а не Д13. Попросите дядю срочно мне позвонить. Слово Сэйра.
Николас
Во второй записке, тайной, было написано:
Пошлите телеграмму: ДЛЯ МАГИСТРИКС УИВЕРЛИ КОЛЛЕДЖ НИК ОБНАРУЖИЛ ДОРРАНС ХОЛЛЕ ДУРНОЕ СУЩЕСТВО КОРОЛЕВСТВА ПРОСИТ ПОМОЩЬ АБОРСЕН
Ник допускал, что ни одно послание до адресата не дойдет. Все зависело от замыслов Дорранса и его окружения. И еще от того, что они вправе сделать с Николасом Сэйром прежде, чем он доставит им слишком большие неприятности.
Ник поежился и вошел в дом. Он попросил телефон, и лакей отослал его к дворецкому. Дворецкий, будто бы извиняясь, отвесил ему несколько поклонов и объяснил, что линия испорчена и, вероятно, не будет работать еще несколько дней, а телеграмму в отель посылать бессмысленно, потому что телеграфное агентство в стране, как известно, работает очень медленно.
Потерпев неудачу, Ник отправился переодеться к обеду. В комнате он первым делом написал отчет дяде и еще одну телеграмму магистрикс в Уиверли Колледж. Он спрятал отчет в подкладке своего чемодана и отправился на поиски камердинера, который, как он знал, сопровождал одного из прибывших гостей, немолодого денди, Херикорта Дэнжера. Все постоянные слуги Дорранс Холла наверняка были агентами Департамента Тринадцати или, по крайней мере, его осведомителями. Но слуги приехавших гостей, скорей всего, не имели никакого отношения к Департаменту.
Камердинер Дэнжера славился среди слуг своим искусством чистить ботинки гуталином, шампанским и секретным маслом. Так что никого не удивило, что племянник премьер-министра ищет его, держа в руке пару ботинок. А сам камердинер слегка удивился, когда нашел внутри ботинка записку с просьбой сходить в деревню и тайно послать телеграмму, но поскольку записка была завернута в четыре банкноты по две гинеи каждая, не отказался исполнить просьбу. Разумеется, после того, как закончит свои дела.
Вернувшись в комнату, Ник стал быстро одеваться. Автоматически завязывая галстук, он размышлял, что еще можно сделать. В мыслях пронеслось множество планов, но они были отвергнуты как непрактичные, глупые или только ухудшающие положение. Ник вынул из кейса большой кожаный бумажник. В бумажнике лежали три вещи, две из которых - письма на толстой бумаге, написанные разными почерками.
Первое письмо было от старого друга Ника, принца Сэмета. Оно содержало первоначальный план проекта Сэма, который был иллюстрирован на полях маленькими диаграммами. Судя по этому письму, почти все свое время Сэм посвящал изготовлению волшебной руки для Лираэль, а также строительству рыбачьей хижины в дельте Раттерлин. Сэм не объяснял, почему хочет построить рыбачью хижину, и не ответил на письмо Ника. В этом не было ничего необычного. Сэм писал редко, к тому же между Ансельстьеррой и Старым Королевством не было регулярного почтового сообщения.
Ник не стал перечитывать письмо Сэма. Он отложил его в сторону, аккуратно раскрыл второе письмо и стал читать в сотый или в двухсотый раз в надежде, что теперь-то уж он обнаружит скрытый смысл в безобидных словах.
Это было короткое письмо от Лираэль. Почерк чрезвычайно аккуратный, ни единой помарки, скорее всего, переписано с черновика. Если так, то что бы это значило? Неужели Лираэль всегда пишет письма в черновиках, а потом переписывает набело? Или это только для него?
Дорой Ник,
надеюсь, что ты благополучно выздоравливаешь. Мне уже гораздо лучше, и Сэм говорит, что моя рука будет скоро готова. Эллимер научила меня играть в игру твоей страны - теннис, но мне действительно нужны обе руки. Еще я начала работать с Аборсеном. Я имею в виду Сабриэль, хотя мне все еще трудно так ее называть. Я все еще смеюсь, когда вспоминаю, как ты называл ее "миссис Аборсен, мадам, сэр". Это был странный день, правда? Мы лежали бок о бок на носилках в ожидании того, что все объяснится и мы сможем двинуться домой, а вокруг столько всего происходило. Мне стало легче, когда ты рассказал о моем друге, Невоспитанной Собаке. Очень тебе за это благодарна. Сэм сказал, что тоже послал тебе письмо.
Всего хорошего.
Лираэль,
наследная Аборсен
Закончив читать, Ник несколько минут смотрел на письмо, затем аккуратно сложил его и спрятал в бумажник. Потом он вынул третью вещь, которая пришла в пакете вместе с письмами три недели тому назад. Эта вещь шла долго, она явно покинула Старое Королевство, по крайней мере, за месяц до получения. Маленький, очень простенький кинжал голубой стали, с рукояткой, обернутой медной проволокой. Головка рукоятки была в виде большой капли металла. Ник поднес кинжал к свету. Он различал на лезвии тусклые выгравированные символы и больше ничего. Тусклые выгравированные символы, Не живые, движущиеся Знаки Хартии, яркие и текучие, сияющие золотом на солнце, как на обычных, заговоренных Хартией мечах. Ник знал, что знаки на металле должны находиться в постоянном движении.
Раздался стук в дверь. Ник быстро вложил кинжал в ножны.
- Да, - отозвался он. Кинжал был все еще у него в руке. Он лихорадочно подумал, что стоит поменять кинжал на узкий автоматический пистолет, лежавший в кармане чемодана. Но когда услышал голос за дверью, то успокоился.
- Николас Сэйр?
Это был женский голос. Смеющийся голос молодой женщины. Возможно, это одна из тех прекрасных молодых женщин, за прибытием которых он только что наблюдал. Вероятно, не очень знаменитая актриса или певица, обычное украшение типичных домашних вечеринок.
- Да. Кто там?
- Терсия. И не говорите, что вы со мной незнакомы. Возможно, вы вспомните меня с первого взгляда. Впустите. У меня есть бутылка шампанского. Я подумала, что мы можем выпить перед обедом.
Ник ее не помнил, но это ничего не значило. Она, наверное, вычислила его, посмотрев план размещения гостей за столом и припомнив имя. Ник решил, что вежливее открыть и попросить, чтобы она оставила его в покое. Вежливость по отношению к женщинам, даже к охотницам за удачей, была заложена в нем с самого детства.
- Ну, только по бокалу, а?
Ник еще несколько секунд колебался, затем заткнул кинжал за пояс, приставил ногу к двери на случай, если придется ее сразу же закрыть, и повернул ключ.
Он увидел многообещающий взгляд. Бледные, меланхоличные глаза на белом лице, напряженная улыбка слишком красных губ. Позади нее стояли двое мужчин. Один из них плечом держал дверь, другой схватил Ника за волосы и приложил к его лицу небольшую подушечку.
Ник, отскочив назад, постарался задержать дыхание, но тошнотворно-сладкий запах хлороформа уже проник в его легкие. Двое мужчин не дали Нику удержаться на ногах. Один толкнул его на пол, а другой заломил правую руку. Ник отбивался левой, но кулак уже не слушался. Рука повисла, как резиновый шланг, а плечо будто онемело.
Ник все-таки пытался отбиться, но у его лица снова оказалась подушечка, и все ощущения разлетелись на кусочки, как расколотая мозаика. Единственный запах, который он ощущал, был запах дешевых духов, плохо имитирующих аромат цветов.
Через несколько секунд Ник уже был без сознания.
Он очень медленно приходил в чувство, словно слишком много выпил накануне. Сознание еще было затуманено, а в голове и желудке разлилась дурнота. Было темно, и Ник не мог понять, где находится. Попытался сделать какое-то движение и с ужасом подумал, что парализован. Потом почувствовал, что его что-то держит, и понял: он был привязан к столу или, возможно, к деревянной скамье.
- Ага, он приходит в себя, - сказал голос в темноте. Затуманенное сознание начало воспринимать звуки. И он узнал голос. Голос Дорранса. - Вы хотели бы посмотреть, что произошло? - спросил Дорранс и сделал несколько шагов. Ник услышал щелчок выключателя. С этим щелчком возник настолько яркий свет, что он зажмурил заслезившиеся глаза.
- Посмотрите, мистер Сэйр. Посмотрите на свою работу.
Ник медленно открыл глаза. Сначала он видел лишь очень яркую электрическую лампу, качавшуюся прямо над его головой. Поморгав, посмотрел вбок. Там, прислонившись к бетонной стене, стоял Дорранс. Он улыбался и указывал пальцем в сторону.
Ник повернул голову и сразу дернулся, стараясь разорвать веревки, которыми колени, бедра и руки были привязаны к стальному операционному столу с рельсами.
Прямо рядом с ним находилась тварь из витрины. Она вытянулась на соседнем столе, что был дюймов на десять ниже стола Ника. К металлическому штативу, стоящему у головы твари, от кисти Ника тянулась красная резиновая трубка, которая кончалась на расстоянии дюйма от чуть приоткрытого рта отвратительного создания. Из трубки капала кровь, маленькие темные капли падали в щель между черными зубами.
Кровь Ника.
Его охватила паника, но он продолжал отчаянно выпутываться из веревок, которые не поддавались, и трубка не пошевелилась. Затем силы его иссякли, и он замер.
- Вам не о чем беспокоиться, мистер Николас Сэйр, - сказал Дорранс. Он обошел стол, чтобы посмотреть на тварь, и легонько коснулся ноги Ника, проходя мимо. - Я возьму у вас всего лишь одну пинту. Наутро это покажется вам ночным кошмаром, который вы вспомните с большим трудом, а дюжина людей поклянется в том, что вы слишком увлеклись бренди.
В тот момент, когда Дорранс договорил, лампа над ним внезапно загорелась горячим белым блеском и с резким звуком взорвалась, рассыпаясь в пыль. В комнате стало темно. Ник заморгал, нить накаливания светилась белой линией остаточного свечения. Но при этом Ник видел и другой свет - две лиловые искры, сначала тусклые, а потом все более яркие.
В этих искорках Ник узнал глаза твари. И в тот же момент почуял сильный кислотный запах, от которого зажгло в ноздрях. Металлическое зловоние, так хорошо ему знакомое.
Запах Свободной Магии.
Лиловые глаза задвигались, посмотрели наверх. Ник почувствовал, что резиновая трубка выдернулась из кисти, закапала кровь.
Глаза твари двигались очень быстро, потом тварь встала и прошла по комнате. Она не обращала внимания на Ника, хотя он снова изо всех сил пытался освободиться от веревок. Он не понял, что произошло потом, но что-то… или кто-то… бросился на него, и толчок был настолько сильным, что стол чуть не опрокинулся.
- Нет! - крикнул Дорранс. - Не уходи! Я дам тебе крови! Какой хочешь…
Раздался треск, комнату внезапно залил свет. Ник увидел силуэт твари на фоне двери. Ухватившись за тяжелую дверь, тварь вынула ее из стальных петель, бросила в сторону и вышла в коридор, издав такой высокий шипящий визг, что у Ника зазвенело в ушах.
Ник слышал, как трижды повернулся диск телефона. Затем Дорранс выругался, постучал по трубке и снова набрал номер. На этот раз ему ответили, и Дорранс очень быстро сказал:
- Привет! Лакридж? Вы меня слышите? Да… не обращайте внимания на треск. Ходжмэн рядом? Скажите ему "Ситуация Дора". Все пожарные двери должны быть перекрыты, на выходах нужно опустить решетки. Нет, скажите ему сейчас же… "Дора"… Да, да. Сработало, даже слишком. Она полностью активизировалась, и я впервые отчетливо слышал, как она напрямую обращается к моему сознанию. Кровь Сэйра слишком сильная, и в этом есть что-то неправильное. Ее нужно разбавлять нормальной кровью… Что? Энергичная! Выбежала наружу! Разумеется, вы в опасности! Ей все равно, чья кровь… Нам нужно удержать ее в туннелях; потом я найду кого-нибудь… из слуг. Только задержите ее!
Ник молчал, но помнил о кинжале у бедра. Если он заведет руку назад и дотянется до кинжала, то сможет разрезать веревки.
- Итак, мистер Сэйр, - сказал Дорранс. - Почему же ваша кровь не такая, как у всех, обладающих Знаком Хартии? Вы меня огорчили, выходит, я дал ей не ту кровь.
- Я не знаю, - поколебавшись, прошептал Ник. Он хотел притвориться, что все еще не пришел в сознание, но Дорранс его уже вычислил. Вдалеке резко, настойчиво зазвенел электрический звонок. Сначала в коридоре было тихо, затем там началось какое-то движение. И в тот же момент свет за дверью стал мерцать, а потом погас совсем, выдав россыпь брызг. Комната погрузилась в полную темноту.
Спустя несколько секунд рядом с головой раздался щелчок, запахло керосином, и язык пламени высотой в четыре дюйма осветил помещение. Дорранс поднял зажигалку и поставил ее на полку, на уровне головы.
Он взял с полки бинт и стал забинтовывать руку Ника.
- Ненужный, нежеланный, - сказал Дорранс. - Даже если кровь ваша подпорчена, все равно она подействовала так прекрасно, как я и не надеялся. Я давно мечтал оживить эту тварь.
- Вы это задумали… - прохрипел Ник.
Дорранс завязал бинт, а затем резко, наотмашь ударил Ника по лицу.
- Вы не смеете говорить о ней! Вы этого не достойны! Она - богиня! Богиня! Ее нельзя упустить! Мой отец был дураком! К счастью, я не такой!
Ник молчал и ждал следующего удара. Но не дождался. Дорранс глубоко вздохнул, а затем залез под стол. Ник повернул голову, чтобы разглядеть, что он там делает, но лишь услышал стук металла о металл.
Дорранс появился из-под стола с двумя старомодными наручниками, которые закручивались, а не запирались ключом. Он быстро приковал запястья Ника к металлическим опорам стола.
- Ловко вы задумали сыграть неверующего в Магию Хартии, - сказал Дорранс, прикручивая наручники плотнее. - Но возможно, ваша магия вам теперь послужит… и эти веревки с легкостью сгорят или перетрутся. Отдыхайте, малыш Николас. Моей хозяйке, возможно, скоро понадобится вторая порция питья.
Дорранс подергал наручники, чтобы убедиться в их надежности, взял все еще горящую зажигалку и ушел, что-то бормоча под нос, слов Ник не расслышал. В этом бормотании было что-то не вполне нормальное, но Нику и не надо было разбирать смысл странных слов Дорранса, он уже понял, что Дорранс - вовсе не безобидный эксцентрик, каким представляется публике, и не ловкий шпион с секретной жизнью. Он - безумец, он сошел с ума из-за твари Свободной Магии.
Как только Дорранс ушел, Ник проверил, можно ли разогнуть наручники, но не смог дотянуться до винтов. Однако кончиками пальцев он дотянулся до навершия кинжала. После нескольких неудачных попыток, он все-таки вытащил лезвие из ножен и разрезал веревку на левом запястье.
И тут раздались первые выстрелы и крики. Затем выстрелы и крики участились, а потом постепенно затихли, видимо, тварь уходила все дальше и дальше.
Это, в сущности, ничего не меняло. Ник с досадой колотил наручниками по столу. Самому ему не освободиться. Нужно выработать план и заставить Дорранса снять наручники. Ник должен его чем-то удивить. Если Дорранс вернется. А до тех пор нужно отдыхать и набираться сил. Придется неподвижно лежать на этом стальном операционном столе в секретном подземелье, устроенном безумцем, которого свело с ума создание Свободной Магии.
Ник лежал в тишине минут пятнадцать или целый час: невозможно судить о времени, если вокруг темнота и ты связан по рукам и ногам. В такой обстановке любой шум кажется громче и значительнее.
Ник снова услышал выстрелы, но криков не было. Выстрелы повторились еще через несколько секунд, теперь они стали громче и ближе, а за ними последовало хлопанье металлической двери и торопливые шаги. Шаги нескольких человек.
- Помогите! - закричал Ник. - Помогите! Я привязан!
Он решил, что есть смысл кричать. Даже фанатичные служащие Департамента Тринадцати должны теперь догадаться, что Дорранс - сумасшедший, который вовлек их во что-то ужасное.
- Помогите!
Шаги раздались ближе, и луч фонарика, ворвавшийся в комнату, ослепил Ника. В желтом нимбе света Ник разглядел два силуэта.
- Снимите наручники и развяжите его, - приказал один. Ник узнал голос. Это был констебль Риптон. Вторым человеком, шагнувшим вперед, был профессор Лакридж. Бледный, трясущийся Лакридж стал возиться с винтами наручников. Риптон держал в руках револьвер и направлял его на Лакриджа.
- Простите, что так долго, сэр, - спокойно сказал Риптон. - Но тут такая паника.
Ник вдруг понял истинный смысл слов Риптона. В сознании Ника пробежали слова дяди:
МОГУ ТЕБЯ ЗАВЕРИТЬ, ЗА НИМИ ВЕДЕТСЯ ОЧЕНЬ ТЩАТЕЛЬНОЕ НАБЛЮДЕНИЕ.
- Вы на самом деле не из Д13? Вы один из людей моего дяди?
- Да, сэр. Но не в непосредственном подчинении. Я отчитываюсь перед мистером Фоксом.