Я огляделась. Обладателем голоса оказался молодой совсем человек - моложе меня, должно быть. Но при его появлении все служащие, находившиеся возле экипажа, подтянулись и встали по стойке смирно.
- Добро пожаловать, сударыня в Управление уголовной полиции столицы. Позвольте представиться - господин Монтесье - начальник Управления. Я вас ждал.
Хмуро посмотрела на молодого мужчину - не слишком ли он молод для такой должности. Начальник управления весь лучился энтузиазмом.
- Пойдемте-пойдемте. Нам есть, о чем поговорить.
Мы зашли в кабинет - и мне предложили присесть. Честно говоря, я приготовилась еще раз повторять рассказ о ночных событиях. Но господину Монтесье удалось меня удивить.
Он просто взял со стола какую-то бумагу и положил передо мной.
- Подписывайте, - приказал он мне, не прекращая улыбаться.
- Что это? - спросила я, не притрагиваясь к бумаге.
- Признательные показания.
- Какого рода?
- А какая вам, собственно, разница. Не хотите, чтобы вам подпортили вашу симпатичную мордашку - подписывайте.
- Вы позволите? - кивнула я на бумагу.
- На здоровье, - рассмеялся он. - Только не тяните.
Я взяла бумагу - и стала читать.
О как! Я, оказывается, была шпионкой Османского ханства и наемной убийцей заодно. Меня заслали на территорию Империи с приказом уничтожить милорда Верда, бастарда Императора. Я втерлась ему в доверие, стала его любовницей - и потом отравила за ужином. Во время побега меня задержали сотрудники Уголовной полиции. Я бешено сопротивлялась, нанесла увечья нескольким из них.
- Бред! - отложила я в сторону документ.
- А это и не важно, - мужчина уже не улыбался. - Вы влезли в мужские игры, милочка. Поэтому на жалость можете не претендовать. Да и всякие ваши бабские штучки не подействуют.
- При чем здесь жалость? Целитель, который прибыл с милордом Милфордом, признал, что мой хозяин был отравлен какой-то там змейкой. Я так понимаю, он принес ее из дворца. Так что версия о том, что я отравила его за ужином не выдерживает никакой критики… Кстати, ужинал он не дома, а опять-таки во дворце.
- Вот видите, как хорошо! - снова обрадовался он. - Вы уже признались, что подсунули милорду магическую тварь. Теперь мы перепишем документ - вы его подпишите. И все свободны.
Я пожала плечами. Пусть переписывают - все время какое-то пройдет. Только радовалась, что Рэм и Пауль считаются родственниками милорда Верда - и их не тронули.
- Господин Монтесье! - вошел молодой парень с пером и новой бумагой в руках. - Все в лучшем виде.
- Пожалуйста, сударыня, - любезно улыбаясь, только что не кланяясь, подошел ко мне начальник Уголовной полиции.
- Вы же понимаете, что это все - не правда?
- А какая разница? В такой истории - главное - кто первый раскроет заговор. И отчитается перед императором.
- Но кто-то же покушался на лорда Верда. Разве вы не думаете, что императору бы хотелось узнать, кто на самом деле покушался на его сына?
- Да не твоего ума это дело, - равнодушно сказал мужчина. - Да и не моего, в общем-то.
- А что - ваше дело?
- Дворянство получить для своих будущих детей. Кстати, во второй бумаге надо будет раскрыть сеть заговорщиков, которыми ты руководила.
- Бред, - прошептала я.
- Перечислишь всех, с кем встречалась, пока жила в доме милорда. Будет из них сообщников делать, - словно и не услышав меня, продолжил господин Монтесье. - Хватить тянуть, подписывай.
Я взяла бумагу в руки, сделала вид, что раздумываю. Потом, быстро порвала ее на две части.
- Не стану.
Я до последнего не верила, что он меня ударит. Будет пугать - да. Издеваться - безусловно. Но бить…
Но вот я летела через весь кабинет от удара кулаком в лицо - и почувствовала, как что-то хрустнуло у меня внутри.
"Надо же… А ножки стула к полу не прикручены оказались. А я читала, что в допросных их…" - какие у меня в голове все-таки дурацкие мысли…
Ко мне с диким воплем подскочил начальник Уголовной полиции. Я увидела занесенную над собой ногу. Нахлынула боль - и все померкло…
Кап-кап-кап… Где-то капала вода. Безумно хотелось пить. Было больно. Но боль была не резкая, острая, невыносимая, а тянущая, нудная. Я поняла, что лежу на каменном полу в затемненном помещении без окон. Мне все не верилось, что это все происходит на самом деле. Что все это - не кошмарный сон…
- Очнулась, милая? - с поистине отеческой заботой поинтересовался у меня старческий дребезжащий голос. - Напугала ты нас - думали уже, что потеряем.
- Как это? - мой голос был похож на карканье.
- Перестарался наш начальник, ох, перестарался… Вот что значит, когда не по заслугам назначение делают, а по роду да знакомствам…
- Да. Уж… Не хорошо, - согласилась я.
- Он ведь незаконнорожденный какого-то то ли графа, то ли барона. А тут увидел способ выслужиться до личного дворянства, - с каким-то извиняющимися интонациями сказал старик. - И совсем ополоумел.
Я зажмурилась, стараясь выкинуть из памяти то, как начальник Уголовной полиции "старался выслужиться до дворянства".
- Хорошо что лекари у нас традиционно сильные - и ко всему привыкшие, - обрадовал меня дедок.
- А вы кто? - спросила я.
- Пыточных дел мастер, - ответил мой собеседник - и я прикусила язык. Нашла время и место любопытство проявлять. - А это - пыточный подвал.
Я замотала головой, отгоняя ненужные слезы - вот уж точно не время было раскисать.
- Ну, что, девонька… Подписывать надо, - как-то сочувственно проговорил он.
- Нет, - нашла я в себе силы ответить.
- Ты же понимаешь, милая, что я тебе даже сознания потерять не дам. И бить не буду. Или кости ломать - тебе же их только срастили. Столько труда приложили. Есть более действенные средства. Иголки под ногти. Или каленым железом по груди - и не смертельно, но боль такая, что сама просить будешь, чтобы бумагу принесли. Результат будет один и тот же…
Я плакала, уже ни на что не надеясь, но все равно не переставала упрямо отрицательно мотать головой.
- Вероника… Ника. Где же ты? Я чувствую ужас, я чувствую боль - где ты? Я уже несколько часов как очнулся - и зову тебя. Ты пропала. Где ты? Я не могу пробиться…
Сначала я подумала, что сошла с ума, что мне мерещится его голос. А потом я так обрадовалась - пусть даже и иллюзии того, что меня кто-то ищет, кто-то хочет защитить…
- Ричард! - закричала я вслух, впервые называя милорда по имени. - Я здесь! Я в Уголовной полиции.
- Это который Ричард-то? - поинтересовался старичок.
- Это который лорд Верд, - ответила я. - Сын императора.
- Знаю, что в Уголовной, - продолжал общаться со мной голос в моей голове. - Где именно? Милфорд здание обшаривает - тебя нет нигде.
- Вам рекомендуют сказать, где мы находимся, - впервые посмотрела я на старика.
Тот пошамкал ртом, очевидно, раздумывая, как ему выгоднее поступить.
- Ты ведь все равно бумаги подписывать не будешь?
- Теперь-то уж точно нет…
- Да можно было бы успеть, - с явной насмешкой посмотрел он на меня.
- Можно, - не стала спорить я. - Только вам оно зачем?
- И то верно, девочка… Только у лорда своего попросишь начальника для нас нормального.
- Попрошу, - согласилась я.
- Никуда не уходи, - распорядился он, закрывая за собой дверь.
Я не поняла, сколько прошло времени - много ли, мало ли - дверь опять открыли. Только на этот раз ее дернули с такой силой, что она жалобно закряхтела.
- Где она? - раздался крик. Затем ругань.
- Туточки, милорд, не извольте беспокоиться. Вот. В уголку.
- Где? - в пыточной было темно, а я лежала в самом дальнем углу - так что разглядеть меня, действительно, было сложно.
- Я здесь, милорд, - мне показалось важным подать голос.
- Да сделай посветлее, - раздался новый приказ.
Вспыхнул свет, показавшийся мне необычайно ярким. Я попыталась закрыть глаза руками.
- Вы тут что - все с ума посходили? - кто-то протопал, опустился ко мне, провел руками надо мной, почти касаясь. Меня окутывало теплом. Боль нехотя, но отступала.
Дальше опять шла ругань. К своему удивлению поняла, что матерится милорд Милфорд - а это был именно он - на русском.
- Одежду ей - быстро.
- Слушаюсь, милорд, - ответил палач. И быстро вышел.
- Хотя, нет. Наверное, ждать не стоит… Так обойдемся.
Милорд стряхнул плащ с себя, закутал меня - и поднял на руки.
- Поедем-ка домой. Там Рэ с ума сходит. На императора кричать изволил… Мне дуэлью грозил. Его силой в постели оставили.
Палач встретился нам уже на выходе из здания.
- Милорд, - радостно закричал он. - Вот.
И он стал тыкать в нас чем-то самого отвратительного вида.
- Вот, - показал он окровавленную тряпку, что была у него в правой руке. Это - платье госпожи.
- Так оно разрезанное!
- Так лекари спасали госпожу-то… Что ж им - шнуровку развязывать? Вот еще есть.
И он стал показывать второе.
- И оно в крови, - возмущенно объявил начальник контрразведки, разглядев одежду.
- Так женщину убили же. Тут еще дырка от удара кинжалом, - растерянно проговорил он.
Милорд Милфорд раздраженно что-то фыркнул - и пошел на выход, унося меня.
А меня пробило на истерический, непрекращающийся, дикий смех. И смеялась я, одновременно давясь слезами, пока начальник контрразведки не положил мне ладонь на лоб - и я провалилась куда-то в забытье.
ГЛАВА 18
- Мама! Маааа! - Паша звал меня, а я все никак очнуться не могла.
- Госпожа Вероника… - это был уже Рэм. - Надо уходить отсюда. Скрыться.
- Нас выследили? - я распахнула глаза и рывком села на кровати. Сердце бешено колотилось.
Голова загудела, тело заломило от боли. Я охнула.
Моя комната в поместье. Ночь. Ко мне пришли Пауль и Рэм.
- А почему ночью-то? - я стараюсь не стонать от боли, понимая, что это их расстроит.
- Мы сбежали, - опустил голову Павел.
- От нас изо всех сил скрывали, что с вами случилось. Про то, что милорд Верд болен, в Академии, конечно, знают. Но вот то, что на него покушались - нет, - злобно ответил Рэм.
- И про то, что тебя обвинили… тоже молчали.
- А кто же вас просветил?
- Маркиз Борнмут, - выплюнул это имя мой сын. Подумал и добавил. - Козел.
- Козел, - подтвердил Рэм, который вдруг согласился с Паулем. - Он с таким удовольствием рассказывал, что милорда Верда отравила собственная экономка, за что ее и забили насмерть.
Я почувствовала, как всем телом вздрогнул Павел.
- Мы дождались ночи - и удрали, - сказал он глухо.
- Потом пробрались сюда, в поместье, - перехватил его речь Рэм.
- Мам, как ты?
- Лучше, чем могло быть, - честно ответила я.
- Замечательно, - краешками губ улыбнулся Рэм. - Кажется, мы влезли в чью-то серьезную политическую игру… Кто-то пытается убрать милорда Верда.
- Надо делать ноги, - продолжил Паша. - Подальше отсюда.
- Вы сможете идти, госпожа Вероника?
- Подайте халат. Я попробую.
Пауль протянул мне одежду - я замоталась, спустила ноги на пол и, кряхтя, поднялась.
- Хорошо, - скомандовал герцог, - а теперь - несколько шагов.
Они стояли и смотрели, как я пытаюсь идти. Как у меня слезы наворачиваются на глаза.
- Проклятье, - выругался Рэм. - Я не такой сильный целитель, как мать. Я могу и не вытянуть ваше лечение…
- И что нам делать? - спросила я у сыновей.
- Я могу предложить не поступать сгоряча, - раздался голос от двери.
- Милорд Верд, - злобно улыбнулся Рэм, вытаскивая шпагу из ножен. Пауль повторил его движения.
Ноги у меня подкашивались, голова кружилась. Я со стоном схватилась за спинку кровати.
- Так. Достаточно, - недовольным взглядом окинул нашу живописную группу хозяин дома.
Молодых людей пришпилило на этот раз к стенкам - не к потолку - только шпаги зазвенели жалобно об пол. Меня лорд Верд подхватил на руки.
- Давайте выйдем из спальни - мне здесь не положено находиться. А поговорить надо.
- Дети, - попробовала вырваться я.
- С ними ничего не случиться, а нам надо поговорить спокойно. Пожалуйста. Десять минут. Потом я их отпущу.
- Хорошо, - кивнула я.
Милорд вынес меня из спальни в прилегающую к ней комнатку, выполняющую роль гостиной.
- Простите, что ворвался вот так - посредине ночи, - он усадил меня на диванчик. - Я почувствовал, что вы проснулись, испугались, а потом вам стало больно. И переполошился. Разрешите, я тоже присяду?
- Конечно.
Он подвинул себе кресло и уселся напротив меня.
- Вам не холодно?
- Нет. Каким образом вы чувствуете мой страх? Или мою боль?
- Сам точно не знаю, - быстро ответил хозяин дома - и я отчетливо поняла, что он лжет.
- И в тот момент, когда я была в пыточном подвале - вы меня тоже почувствовали?
- Да. Это был один из самых неприятных моментов в моей жизни… Если не самый. Я очнулся ближе к обеду. Отец был со мной… - в голосе его прозвучало бесконечное удивление.
- Да, - кивнула я. - Он был в поместье с ночи. Очень переживал.
- Я сказал, что вы для меня сделали. Я ведь, действительно все видел: и то, как вы старались меня спасти, и то, как вы сражались с этой тварью… А сам был беспомощным… Беспомощность - отвратительное чувство. И унизительное… Потом, когда я очнулся, меня пытались убедить, что вы сбежали.
- С чего это так решили?
- Я так понимаю, что никто не понял, куда вы делись. Слишком много народа было в доме: следователи, военные, маги, лекари, контрразведка, охрана императора…
- У семи нянек дитя без глазу, - проворчала я.
- Еще одна присказка вашей родины?
- Совершенно верно…
Он помолчал. Потом заговорил с явной неохотой:
- В конечном итоге, вас спас Вилли. Он видел, как вас увозили в экипаж. На рассвете. Он смог прорваться к Джону - и смог описать черную карету с решетками и мышиную форму.
- Спасибо ему, - вздрогнула я от воспоминаний.
- После этого вас стали разыскивать в Уголовной полиции.
- А это правда, что есть такой принцип - если подписано признание, то вина считается доказанной?
- Этот принцип касается добровольно подписанного признания, - уточнил милорд Верд.
- Ну, чтобы получить "добровольное" признание не обязательно забивать. Можно не поить. Или бить кого-то из родственников. Или… отправить побеседовать с подозреваемым палача. Вы знаете, он удивительно убедителен.
- Простите меня…
- Мне несказанно повезло, что я вывела господина Монтесье из себя - это дало отсрочку - пока он бил, потом меня лекари спасали, потом я без сознании была…
- Кто такой господин Монтесье? - в голосе было сплошное ровное равнодушие.
- Вам доложат, - рассердилась я. - И вообще, а что было бы, если бы я сломалась - и подписала признание?
- В вашем случае - ничего. Я бы смог решить этот вопрос. Хотя было бы не приятно - пришлось бы идти на серьезные уступки и делать то, чего мне делать совсем не хочется.
- Например?
- Принимать обратно армию. Или жениться на какой-нибудь герцогине. Или пойти на бал. Может быть, дело обошлось партией в шахматы. Не знаю… Все, что у меня бы потребовал его величество Фредерик за ваше помилование.
- Когда мы общались ночью, мне не показалось, что его величество был расположен выдавать мне помилование, - проворчала я.
- Не скажите, - осторожно улыбнулся лорд Верд. - У меня сложилось ощущение, что вы ему понравились.
- А вот мне так не показалось.
- Он отправил вас отдыхать в вашу комнату, - пожал плечами сын императора. - И не озадачился тем, чтобы приставить охрану. Зря. Всех этих неприятностей можно было бы избежать… И мне очень жаль, что я был настолько слаб, что не сработало защитное заклинание. Того, кто на вас напал, попросту размазало бы. Но… Защита была завязана на мою силу - а ее-то как раз и не было.
Как-то внезапно ужас затопил меня - стало трудно дышать.
- Сейчас, - подскочил милорд. Быстро подошел к столику, уставленному какими-то пузыречками, которых у меня в комнатах до этого не было. Накапал чего-то в стакан, долил воды. Вернулся ко мне. - Выпейте. целитель оставил.
Я сделала глоток, почувствовала уже знакомую невыносимую горечь лекарства - видимо, принимала его не в первый раз. Дикая паника тут же отступила - я задышала ровнее. И поняла, что вцепилась в мужскую руку.
- Вероника… - склонился он над моими ладонями, развернул их к себе и поцеловал. - Как бы мне хотелось все изменить. Как бы мне хотелось выразить, насколько я сожалею… Вы сможете меня когда-нибудь простить?
- Я прекрасно понимаю, что вашей вины в произошедшем - нет.
- Мне хотелось вам помочь. Я понял, что вы и мальчики от кого-то скрываетесь, чего-то боитесь. И вы, и ваши сыновья вызвали во мне симпатию. И я решил облагодетельствовать - тем более, что мне это ничего не стоило… В результате я обязан вам жизнью - а вы чуть не погибли из-за меня.
- Видимо, жизнь решила преподать вам урок смирения - а я попалась ей под горячую руку.
- Вы смеетесь?
- А что мне остается? Все живы - и скоро будут почти здоровы. Осталось решить, что делать дальше.
- Тогда давайте пригласим молодых людей. В конце концов, это их касается в первую очередь.
Он отправился в мою спальню - а через секунду я услышала, как он разговаривает с мальчишками.
- Дайте мне слово, что не будете нападать. Нам надо поговорить.
- Из-за вас мама пострадала! - возмущенный голос Павла.
- Действительно, милорд. - А это был уже холодный и высокомерный голос Рэма. - Она была в вашем доме, под вашей защитой. Как это получилось?
- Один…, - милорд явно проглотил несколько ругательств, - чиновник… решил выслужиться. По сути, он похитил вашу матушку.
- Может быть, вы придете сюда? - потеряла я терпение. - Ваш разговор, в некотором роде и меня касается.
Повисла пауза, в которой мне послышалось: "Молчи, женщина - твой день - Восьмое марта…" Но потом что-то в мозгах у мужчин щелкнуло. И они появились в гостиной.
- Молодые люди! Сядьте и успокойтесь, - велела я. - А то вы так до многого договоритесь с милордом Вердом.
- Матушка, - обратился ко мне Рэм. - Я настаиваю на том, что здесь оставаться опасно - и надо уходить.
- Я согласен с братом, - поспешил сказать свое слово товарищ Пашка.
- А что скажете вы, милорд?
- В словах молодых людей есть определенный смысл, - грустно улыбнулся он. - Но я прошу вас учесть несколько фактов. Госпожа Лиззард серьезно пострадала. В любом случае, ей необходимо остаться, чтобы закончить лечение. Согласитесь, что личный целитель императора - это лучший специалист.
- Почему ее мучают боли? - вперил в милорда недовольный взгляд Рэм.
- Как я понял, помощь вашей матушке была оказана, но никто особо не старался. Кости срастили, внутреннее кровотечение остановили - и на этом все. С поврежденными тканями уже не работали. Да и перерванные нервы не сращивали. Отсюда боли.
- А что сейчас?