Но не успел Дарго войти и начать свой рассказ, как в проходе показалось тонкое тельце. Ребенок, девочка, с двумя косичками, сжимающая в ручонке краюху хлеба, пучеглазая и смешливая. Она, щурясь, всматривалась в ночной сумрак.
- Мама, кто это?
Ильда опустилась на колени и, обняв малютку, представила ее:
- Знакомьтесь, Лидда, моя дочурка.
Дарго неуверенно подошел к девчушке и пожал ей ладошку. Я тоже шагнула, улыбнулась хозяйкам.
- Сольд. Безумно рада познакомиться с вами.
Вскоре мы сидели за грубо отесанным столом, освещаемые пламенем огарка свечи. Вновь обретшие друг друга родственники задыхались, делясь новостями. Дарго сразу оговорился, что о рабстве вспоминать не будет, но рассказал о наемничьей жизни и о том, куда мы держим путь. Я согласно поддакивала, а в диалог не лезла - не до меня им. Сестра слушала, кивая и ахая, прижимала натруженные ладони к груди.
- А мы деревню отстраивали год или два, жалко было глянуть. Ни домов, ни дворов, ни людей - одни тени, - Ильда запнулась, осознав, что для меня тени имеют другое значение. - Отца с матушкой я схоронила, покажу тебе, где именно, за могилками ухаживаю. Да вот твоего плеча все эти годы мне недоставало. Разбойники сразу увезли тебя на Острова Надежды?
Так вот, значит, когда его продали в рабство. Стоило догадаться раньше.
Дарго криво усмехнулся:
- Не будем о грустном. Я жив-здоров, не переживай о былом. Главное - мы встретились. Ильда, но где же отец твоей дочери? Мечтаю познакомиться с тем, кто украл твое сердце!
Она свела брови на переносице, сцепила пальцы в замок.
- А ты не понимаешь? - и обратилась к Лидде: - Малышка, иди, дай взрослым поговорить.
Девочка, помотав косичками, убежала.
- Что не понимаю? - Дарго подался вперед.
- Дурья ты башка, подумай. Лидде девять, напали на нас десять лет назад. Ну, понял?..
Даже я поняла и не знала, жалеть Ильду или славить ее. Она не только родила, но и воспитала нежеланного ребенка, и, если судить по малютке, стала для нее настоящей любящей матерью.
А вот Дарго перекосило, как от удара бичом.
- Что?! - Он вскочил. - Ты воспитываешь выродка от… от этих…
Он закончил грубо и сплюнул на дощатый пол. Ильда поджала губы.
- Дочка ни в чем не виновата.
- Виновата! В том, что зачата от твари.
- Думаю, вам лучше поговорить наедине. - С этими словами я выскользнула во двор.
Очаровательная малышка копошилась в земле. И как в ней углядеть черты захватчика, насильника, возможно, убийцы? Разве можно обвинять ребенка в рождении? Я присела рядом и улыбнулась:
- Что строишь?
- Крепость, - серьезно ответила Лидда, пальцем протаптывая вокруг импровизированного земляного домика не то канаву, не то ров. - Чтобы защитить нас с мамой.
- А почему вас нужно защищать?
Девочка встряхнула волосами.
- Нас не жалуют - так мама говорит.
- Теперь вам нечего опасаться, мамин брат, твой дядя, вернулся, он непременно разберется со…
Договорить я не успела. Входная дверь распахнулась, ударившись о стену, и наружу вылетел взбешенный Дарго. Вслед за ним бежала заплаканная Ильда, тянущая дрожащие руки к наемнику.
- Брат! Заклинаю, не будь как все!
- Они уничтожили нашу семью, мать, отца, продали меня, как собачонку, обесчестили тебя, а ты преспокойненько воспитываешь их семя?! Да ты не дура, ты хуже! Разбойничья подстилка!
Лидда тотчас вскочила и встала подле матери, загораживая ее от разъяренного Дарго. В глазах наемника кипела ярость, и на миг мне показалось - он замахнется для пощечины.
- Ты не тронешь ребенка. - Я вцепилась в его локоть ногтями. - Слышишь?!
- Она - дитя ублюдка… - скрежетал тот. - Я ее ненавижу…
Ильда в голос рыдала, а ее дочь смотрела на нас как на врагов. Взрослая не по годам, она была готова лично огородить мать от всех напастей.
Мои туманы скользнули к наемнику и впились в него, встали перед глазами непроницаемой пеленой. Он под их воздействием успокоился, тряхнул головой. Черты лица сгладились, стиснутые кулаки разжались.
- Уходи, брат, - попросила Ильда с деланым равнодушием, - умоляю тебя, иди своей дорогой и никогда не возвращайся к нам. Позволь мне вырастить Лидду хорошим человеком.
- Прощай, сестра, - и бросил мне: - Никаких нравоучений, Сольд.
Я лишь неодобрительно цокнула.
В первом попавшемся трактире Дарго заказал какой-то мутной бормотухи, не имеющей ничего общего с алкоголем, и жадно лакал ее в полнейшем молчании. Я жевала несъедобную отбивную, напоминающую подошву, вроде бы и не вмешивалась, но туманы не отпускали наемника, легонько поглаживали его кожу, успокаивая.
- Ты того же мнения, что и Ильда? - заговорил Дарго, ударяя кружкой по столу.
Хозяин трактира подбежал к нам и заменил пустую кружку на полную.
- Почему в грехах отца ты винишь несчастного ребенка? - Я уперлась щекой в кулак. - Твоей сестре нужна поддержка, ее и так презирают деревенские, неужели ты - тоже?
- Не сестру, но эту… это… отродье. - Он вновь присосался к бормотухе и пил очень долго, а когда вновь заговорил, голос стал неразборчив, глаза помутились. - Дни напролет я мечтал, как… как вернусь и… обниму… мы уедем вместе… отомстил бы каждому… а теперь кому мстить?.. этой вот?..
- Ты пьян, Дарго, - я встала и, кинув на заляпанную столешницу монету, потянула наемника, - идем.
Не без помощи одурманивающих туманов он поднялся и шатко поплелся к постоялому двору, где заснул, едва завалившись на кровать.
Праздничная ночь не замолкала, но громкий смех резал по живому. Теперь, когда я не была частью веселья, помешательство исчезло, и на душе вновь поселилась густая тревога. Одиночество проедало дыры. Не спалось. Я бродила по мокрой от росы траве, вдыхала осенний воздух, совсем мерзлый, предвещающий скорые холода. Близка северная граница Пограничья, где вечно седые горы, снежные бури и непрекращающиеся снега. С южной стороны тени соседствуют с Островами Надежды, потому там тепло, даже жарко, а почва невероятно плодородна. Там яблоневые сады и пахнет ванильной свежестью.
…Я кружусь, прикрыв веки, ноги путаются в тяжелых юбках. Повсюду яблоки: зеленые, красные, рыжеватые, как само солнце. Мы приехали в сады с деловым визитом, но я пьяна от счастья.
- Ты, конечно, хорошо танцуешь, но нас ждут, Сольд.
Я сбиваюсь с ритма. Лорд стоит, привалившись к яблоневому стволу. Руки скрещены на груди, а на губах играет легкая ухмылка. Он красив, мой будущий муж, но я страшусь признаться в этом. Мы смотрим друг на друга. Пепельный взгляд ехиден как никогда. Внезапно мне не хочется ни танцевать, ни вдыхать полной грудью аромат яблок.
- Да, мой лорд, - киваю и подбираю юбки.
- Попробуй. Мой любимый сорт. - И Трауш передает мне яблоко, с виду неказистое, а на вкус… божественное…
Где ты, мой лорд?
Руна на руке исчезла. Я закусила от отчаяния губу. Что, если там, за чертой, меня уже не ждут?..
Занимался рассвет, последние гуляки разбрелись по койкам. Праздник кончился, оставив после себя похмелье и дурноту. Вдруг сквозь рассветную темноту появился силуэт и поспешил ко мне. На миг мне почудилась походка Трауша, но нет.
- Сольд! - позвал Дарго. - Слава богам, я нашел тебя. Мне нужна помощь!
- Что произошло? - Я пошла к нему навстречу, но остановилась.
В руках наемник держал маленькое тело; словно тряпичная кукла, оно свешивало ручонки и ножки, болтало ими. Я пригляделась - на груди расплывалось будто бы чернильное пятно. К запаху утренней прохлады примешалась соль.
- Сольд, помоги! - Дарго кинулся ко мне. - Спаси ее.
- Я не целитель и уж тем более не умею оживлять мертвых.
- Она не мертва! - почти взвыл он. - Я… я не знаю… Я выкрал ее и хотел убить… а она… как Ильда в юности… Боги, что я сотворил!
Я прислушалась туманами к Лидде. Жизненная сила в ней текла, но слабо, с перебоями, просачиваясь сквозь рваную дыру в грудной клетке. Ребенок погибал.
- Сольд, прошу! Ты можешь…
Я зажмурилась, давая себе секунду на раздумья, а после приказала:
- Неси в нашу комнату.
ГЛАВА 2
Четыре месяца назад
Леди Марисса скончалась ровно четыре года назад.
Трауш пил виски быстро, не смакуя, но все не мог забыться. Четыре года! А он не то что не наказал отравителя - не приблизился к разгадке ни на шаг. Незнание давило на грудь. Мать мертва, а ее убийца здравствует. Какой из него высокий лорд, если он мечется, как безусый мальчонка, в тщетных попытках докопаться до истины?!
Когда стемнело, а бутылка опустела, Трауш решил съездить в тихое загородное поместье, где был по-настоящему счастлив в детстве. Здесь дышалось иначе: парным молоком и скошенной травой. По сумеречному туннелю он дошел до ворот и приказал провожатому-жрецу отправляться обратно в город. Улыбнулся, завидев в окне мансардной комнатки свет.
Самое время познакомиться с невестой поближе.
В спальне Сольд не оказалось, и Трауш, раздосадованный и взбешенный одновременно, обошел весь дом в ее поисках. А нашлась она в библиотеке, где, под светом единственной свечи, увлеченно читала.
- И что же столь интересное ты изучаешь, когда тебе велено зубрить историю государства? - разозлился лорд, отбирая книгу. Глянул на обложку, ожидая увидеть название дамского или приключенческого романа, коими зачитывалась прислуга.
Хм, именно историю она и зубрила. Том второй, даже не вводный!
- Ну и как успехи? - Трауш упал в кресло напротив.
Сольд поморщилась как от удара, но смолчала.
- Твоего деда прозвали Освободителем, отца - Великим воителем, а тебя пока никак не прозвали, ибо вступил в права ты всего четыре года назад. До того времени страной управляла твоя матушка Марисса, которая перед ликом богов утвердила твои права на трон после ее смерти, несмотря на то, что ты слишком молод для статуса лорда - и до твоего тридцатилетия властвовать должно было временное правление. Некоторые даже утверждали, что именно ты отравил Мариссу, чтобы заполучить престол, но их обвинения были беспочвенными. А сегодня годовщина ее смерти. Соболезную твоей потере.
Невероятно, она читала про его род!
Алкоголь туманил разум. Траушу чудилось, что Сольд пахнет снегом. Он даже приблизился к ней, чтобы принюхаться, - она напряглась.
- Молодец, послушная девочка. - Его ладонь нетвердо коснулась острой коленки. Невеста вздрогнула, и это распалило Трауша. - Ты мне кое-что задолжала.
Он насмехался над ней, но Сольд понимающе кивнула.
- Да, мой лорд.
Ее губы почти не двигались, она словно выдавила слова из себя. Трауш закинул ногу на ногу.
- Для той, которая была спасена и освобождена от рабских оков, ты слишком строптива.
- Ошибаешься. Я искренне благодарна тебе, ведь теперь я свободна от угнетения, - в голосе звучал медовый яд. - Ты - мой будущий супруг и волен делать со мной все, что удумаешь. Я твоя навеки.
Ее правда. Он дал ей жизнь, так почему она не может дать ему наслаждение?
Сольд отложила книгу и встала, приглашая пройти в спальню, но лорд с ухмылкой помотал головой.
- Здесь.
Он ожидал хоть толики страха или непонимания, но Сольд сама подняла юбки, показала стройные ноги, не затянутые чулками. Взгляд ее оставался пустым. Без тени испуга. Она не страшилась его - презирала. Того, кто сплел их жизни навеки, кто объединил судьбы.
Рука лорда проползла по коже, мягкой и теплой. Второй он притянул Сольд за талию к себе, вдохнул аромат ее тела, пахнущего не снегом, а подснежниками. Встал, пошатнувшись, и зарылся носом в волосы. Почему-то ее присутствие вызывало в нем смешанные чувства: глухую ярость и непонятную жажду. Девушка застыла, свела руки по швам.
Лорд тронул поцелуем ее сухие губы, она не ответила, лишь щека дрогнула.
- Мне нравится то, что ты меня не боишься, - шепнул на ушко. - Ты рабыня, которой неведом страх.
Пальцы гладили ее через платье. Сольд так и стояла, не размыкая глаз. И в какой-то момент он понял: она так и останется безжизненной статуэткой. Зачем ему пользоваться той, которая совершенно безучастна? Он может заплатить любой, абсолютно любой женщине, и счастье той будет неподдельным. А с этой…
- Я умываю руки.
Трауш оттолкнул найденыша от себя. Сольд поправила складки на платье, будто это единственное, что ее волновало.
- Что же тебя останавливает?
- Я пьян, но не туп. Ты не хочешь меня, а я не желаю, чтобы наша первая ночь прошла так, - и добавил с прежним ехидством: - Ночей этих у нас будет много, так что тебе придется обучиться всем тонкостям. Могу нанять тебе лучшую продажную девицу Пограничья в качестве наставницы.
Ее губы изогнулись от отвращения, но Сольд согласно поклонилась.
- Как вам будет угодно, мой лорд.
Трауш пьяно расхохотался, направился к выходу, едва не задев книжный стеллаж.
- Добрых снов, найденыш.
- Добрых снов, - глухо ответила она.
В его спальне кто-то был, и лорд прекрасно понимал кто. Мари тоже помнила о годовщине. Она пряталась у окна, укрытая полупрозрачной шторой. Лунный свет освещал тонкий силуэт золотом.
- Иди сюда, - приказал лорд хрипло, и Мари юркнула ему под плечо. Не спрашивая и не требуя, не говоря.
Он любил ее так неистово, как, должно быть, никогда в жизни. Вкладывал всю боль и страсть, все желание, весь гнев на невесту. Уже после, когда они лежали, тяжело дыша, Мари приподнялась на локте и поводила пальчиком по груди Трауша.
- Жена поменяла тебя в лучшую сторону. - Она закатила глаза от наслаждения. - Ты всегда был превосходным любовником, но сегодня… Ах!
- Невеста, - буркнул лорд.
- Невеста с перспективами стать женой, - Мари тоскливо глянула на руну, покрывающую узором ладонь. - Что у вас с ней, Шу? Ты ведь не любишь ее.
- Не люблю.
- И не хочешь так, как меня? - не спрашивала, но утверждала.
- Да.
Мари хихикнула и перекатилась на спину, раскинув руки в стороны.
- Тогда почему?! Нет, ну честно, скажи мне, Шу, я с детства рядом, я обожаю тебя, я верна тебе. А женишься ты на рабыне, к которой даже не прикасаешься. Почему?
Не объяснять же ей, что Трауш помнил историю родителей и слова отца: жену необходимо уважать. Не любить, но ценить. А насилие - не лучшее начало для долгих доверительных отношений.
Мари улизнула с рассветом. Трауш слышал, как она одевается, но не остановил. Сам он поднялся спустя час и, потягиваясь, в одном халате на голое тело, вышел в столовую. Уже в коридоре его туманы ощутили эмоции невесты: недовольство и раздражение. И к ее чувствам примешались чужие, от которых лорд ощерился, как дикий пес. Он, распахнув двери, застал раздражающую картинку: за столом сидели двое. Сольд, одетая в простое платье, внимательно слушала Шура, который гладил ее по запястью и рассказывал нечто, от чего гоготал в голос.
- Здравствуй, брат, - Трауш бесцеремонно прервал их общение, сел рядом с невестой. Та вздрогнула, но по обыкновению не отодвинулась.
- А я вот понемногу знакомлюсь с твоей женщиной и, поверь, одобряю твой выбор. - В глазах Шура застыла издевка. - Что же ты прятал ее от нас?
Лорд заметил, как сжат кулак Сольд под столом. Она дышала ровно, ничто не выражало ее эмоций, но костяшки пальцев побелели. Туманы за ее спиной скучковались, готовые разорвать мужчину по другую сторону стола.
- Извини, Шур, - сказал Трауш безмятежно, но ответил яростным взглядом, кричащим: "Убирайся!" - Какими судьбами?
- Братец, ну, о чем ты… вчера была годовщина, ты ведь помнишь… Я встретил утром убегающую из твоей спальни Мари. - И он подмигнул лорду. Сольд сделала вид, что ничего не заметила, аккуратно освободившись от поглаживаний Шура, взяла чашку с недопитым кофе.
- Зачем ты разгуливал у моей спальни?
- Извини, так уж получилось. - Он прыснул. - Но в итоге я набрел на эту красоту и решил скрасить ее завтрак.
- Благодарю вас, - выдавила Сольд и глянула на Трауша. - Дорогой, мне нездоровится. Я пойду к себе?
Тот опешил от обращения. Из ее уст оно звучало без обычного ерничества и не обреченно, а по-женски нежно. Так, должно быть, обращается жена к любимому мужу. Ну и актриса!
- Да, конечно.
Она мазнула губы лорда легким поцелуем со вкусом взбитых сливок, отставила чашку, так и не притронувшись к ней, и вышла. Братья остались вдвоем.
- Уходи, живо.
- Это и мой дом тоже, - напомнил Шур, поигрывая вилкой. - Я волен оставаться здесь столько, сколько вздумаю. Может, даже пообщаюсь с Сольд поближе.
Трауш поднялся медленно, упер кулаки в стол.
- Или ты уйдешь по своей воле, или я вышвырну тебя вон.
Шур тоже встал, кинул вилку в тарелку - та грустно звякнула. Он, доставая лорду до плеча, всячески старался казаться выше, даже тянул голову.
- Уйду. Проводишь?
- С радостью.
В тишине они ступили в холл. От обоих веяло неприкрытой угрозой. Одинокая служанка, попавшаяся на пути, спешно прижалась к стене. Шур с неприязнью глянул на картину, висящую у парадной лестницы: леди Марисса, окруженная подсолнухами.
- Все еще не понимаю, почему мать передала власть тебе, хотя всегда любила меня. - Он отвернулся от картины.
- Она понимала, насколько ты хил и слаб. Какой из тебя правитель, ты - завистливый, глупый мальчишка.
- Посмотрим. Братец, когда Пограничье перейдет ко мне, я обещаю ублажать твою невесту всеми доступными способами. - Шур похлопал лорда по плечу и удалился, насвистывая себе под нос.
Трауш хотел остановить его, но в последний миг передумал. Да и бесы с ним!
- Если Шур заявится сюда - сообщайте мне немедленно, - приказал мажордому.
- Да, лорд, - тот часто закивал.
Надо бы извиниться перед Сольд, но в комнате ее не оказалось. Трауш прошелся по спальне, совершенно лишенной индивидуальности, глянул на идеально заправленную постель, на аккуратно сложенные вещи нейтральных цветов. Во всем этом не было ни грамма души Сольд. Он выглянул в окно - его нареченная сидела в тени яблони, прислонив голову к стволу. Внезапно подумалось: как же она одинока. Она не общается с прислугой (Трауш узнал от болтливой служанки Санэ, что невеста держится особняком - хотя, думается, это обитатели дома сторонились ее), у нее нет приятелей или друзей. Все дни она проводит за чтением книг. Неудивительно, что изучила историю рода Вир-дэ лучше, чем сам высокий лорд.
Он вышел в сад, к облюбованной яблоне. Невеста почувствовала его присутствие, но не шелохнулась - так и сидела с прикрытыми веками.
- Сольд, - позвал тихо. - Я извиняюсь за все, что мог сказать тебе мой брат.
- Только за это? - хмыкнула она, и тонкие губы сложились в кривом подобии улыбки.
- Нет, не только. - Трауш, подобрав полы халата, сел рядом с ней. - Мы неправильно начали, давай попробуем познакомиться заново.
Она удивленно приоткрыла левый глаз.
- Как же?
- Я хочу показать столицу твоего государства.
Лорд ожидал отказа или хотя бы недовольства, но найденыш восприняла идею благосклонно.
- Буду готова через полчаса.