Это сказка, в которой соединились три сна и заброшенная давным-давно история. Существует мир, где все, как у нас, только его жители умеют колдовать. А за теми, кто не умеет, охотится местная инквизиция, потому что отсутствие магии считается опасной заразной болезнью. В этот мир и попадает Настя. У нее, на первый взгляд, нет дара. Но ей везет, главная ведьма страны берет ее под свое покровительство
Огромное спасибо Наташе Медянской за песни, под которые эта история писалась.
Продолжение пока не планируется.
Содержание:
Глава 1. - Сашка. Верхние Ежики; начало сентября 1
Глава 2 2
Глава 3 4
Глава 4 5
Глава 5. - Сашка. Орлятки; начало сентября 6
Глава 6 8
Глава 7. - Сашка. Верхние Ежики; начало сентября 9
Глава 8. - Сашка. Эстарда; начало сентября 11
Глава 9 12
Ника Ракитина
Мир для тусклой ведьмы
Глава 1.
Сашка. Верхние Ежики; начало сентября
Кабинет три шага на три, почти весь занят прямоугольником стола, и куда ни пойдешь, везде наткнешься на его ребристую сторону. Посреди в деревянной раме зеленое плотное сукно, а еще стопка чистой бумаги, компьютер с погашенным экраном, старинный бронзовый чернильный прибор и пресс-папье. Оголовья - бронзовые смеющиеся ежики. Прибором пользуются - местами вытерт до золотого блеска. Стеклянными цветными копьями торчат ручки из отверстий.
Мэр в деревянном кресле с точеной спинкой мрачен. Богатырские плечи опущены под незримой тяжестью, которую он устал тащить. А за высоким окном с лаковыми деревянными рамами солнце. Площадь, наполненная гомоном. Орут, ссорятся за булку воробьи, и мальчишки с плеском и хохотом прыгают в фонтане. По правой и левой стороне площади магазинчики с полосатыми маркизами, напротив - старинная, с колоннами вдоль фасада, библиотека. Солнце огромным малиновым шаром плывет за дома.
Мэр поморщился, и форточка захлопнулась, отрезая уличный шум.
- Все здесь хорошо, Александр Андреевич. Если выполнять одно нехитрое правило: не оставаться на улице после заката.
- Почему?
Сашка в который раз наткнулся на угол стола и потер бедро.
- Нападают вампиры? Малефикары ловят граждан для темных ритуалов? Вылетают на охоту нетопыри или совы-убийцы? Или в городе свирепствует маньяк?
Он тряхнул головой, отбрасывая отросшие пряди. Посмотрел на портрет над креслом мэра.
- Бабушка Степа. Вы тоже учились у нее?
Мэр внезапно улыбнулся:
- Кто у нее не учился? Главная ведьма страны… Как она, кстати?
Сашка вздохнул, ладонями оперся о стол, точно нависая над хозяином кабинета:
- Она послала меня сюда, чтобы я разобрался…
- Ничего из тех ужасов, на которые вы намекаете. Просто здесь Граница.
В его поджатых губах читалось презрение к ретивому столичному мудаку-дознавателю.
- Значит, вы не можете даже посмотреть на звезды?
- Отчего же, - хозяин кабинета пожал могутными плечами. - Стойте у окна и любуйтесь сколько угодно. Только лучше не открывать, даже форточку.
- Особенно, в полнолуние?
Сашка устало вздохнул.
- Почему-то меня не покидает ощущение, что вы боитесь чего-то или кого-то. И действуете по его приказу.
- Здесь Граница, молодой человек! Остальное… под вашу ответственность. А сейчас, - мэр вежливо наклонил голову, - пройдите. Рабочий день закончен. Референт обеспечит вас жильем.
И клацнул под столом кнопкой на системном блоке.
Сашка вышел на площадь. Солнце краем спряталось уже за дома, и в воздухе вместе с ветром и первыми сухими листьями веяло ощущением нервозности. Мальчишки разбежались, фонтан хлюпнул в последний раз, обнажив колючие трубочки на толстом основании. В магазинах поспешно захлопывались роллеты. Тени от деревьев, кустов, скамеек и редких прохожих удлинились. Дознаватель подумал, что сейчас не имеет смысла идти ни в милицию, ни в Дом. Уже вечер, и подымать и дергать кого-то ему не хотелось. Хотелось спокойно понаблюдать за развитием событий.
Великий инквизитор края погиб на Меловой речке, и пока в городе еще никто не знал, что Сашку назначили на его место. Или мэр уже в курсе, потому и был так осторожен в речах?
Парень тряхнул головой. Посмотрел на разбегающихся прохожих. Вздохнул. И вправду лучше пойти в служебную гостиницу, карточку от которой вручил ему референт. Благо, она рядом: завернул за угол и уже на месте. Пока ничего не понятно, и потому не стоит дергать за усы кота. А завтра он снимет себе жилье по своему выбору. Где-нибудь на окраине, подальше от чужих глаз. Сашка подосадовал, что не сделал этого сразу. С другой стороны, обходить мэра не следовало. Городок маленький, и каждый чужак на виду. Все равно доложили бы. А так он хотя бы попытался наладить взаимоотношения.
Гостиница оказалась двухэтажным флигелем, запрятанным в самую чащу привядшей зелени посреди двора. Каменное крыльцо о пяти ступеньках вело к массивной деревянной двери. По обе стороны крыльца дремали гипсовые ежики. Сашка усмехнулся популярному мотиву и вставил карточку в прорезь. Какое-то время по ту сторону двери было угрожающе тихо, потом залязгали замки и цепочки, и дверь приоткрылась ровно настолько, чтобы он мог попасть внутрь, и сразу же захлопнулась, едва не отдавив пятку. В вестибюле было полутемно и очень тихо, и среди этой тишины выделялось громкое испуганное дыхание дежурной.
- Что ж вы запоздали так? Простите.
Она вернула ему карточку и, звякнув связкой амбарных ключей, пригласила за собой. Редкие лампочки под изогнутыми абажурами, украшенными витой бахромой, зажигались вдоль лестницы и постепенно гасли за спиной. Лестница была пологая, какая-то очень неудобная, покрытая вишневым ковром. Пару раз дознаватель споткнулся о прижимающие ковер медные прутья.
- Надолго к нам? - спросила без особого любопытства дежурная. И позвала пронзительно: - Любочка, Любочка! Прими постояльца!
- Иду, Клавдия Сергеевна!
Из подсобки вышла девушка в служебном халате, прижимая к себе пахнущую крахмалом стопку постельного белья.
- Добрый вечер…
- Саша, - уловив легкую паузу, представился он.
- Саша, - Любочка кивнула и улыбнулась, оказав приятные ямочки на щеках. - Идите за мной. Клавдия Сергеевна, дайте ему ключи, у меня руки заняты.
- Да вижу уже, - дежурная, вздохнув, вручила гостю ключ, привешенный к тяжелой деревянной груше. - Окна не открывайте. Там у двери висят правила для постояльцев. Доброй вам ночи.
- Надолго вы к нам? - спросила вполголоса горничная, убедившись, что дежурная ушла.
- Не знаю. Пока в командировку, а там будет видно.
- А… Ага. Вот ваша дверь. Или подержите белье, я сама открою.
Лампочка весело вспыхнула, озарив уютный по-домашнему гостиничный номер: обои в розочках, посудную горку, гардероб и диван, застеленный покрывалом в тон задернутым занавескам.
- Там спальня, - Любочка кивнула на приоткрытую дверь, - сейчас постелю. А вы пока умыться можете. Вещи-то ваши где?
- Забыл, - Сашка сморгнул длинными ресницами. - В камере хранения.
- А-а… Вы пользуйтесь тем, что в шкафу и в ванной, - девушка улыбнулась. - А завтра заберете.
- Спасибо.
Он умыл руки и рассмотрел себя в зеркале, вмурованном в кафельную стенку. Улыбнулся отражению. Прислушался, как горничная напевает за работой. Изучил в гостиной ноут и телевизор с широким плоским экраном, но включать не стал.
- Ну вот, отдыхайте, - Любочка отвела со лба русую прядку. - Вам ужин сюда принести или спуститесь в столовую?
- Спущусь… попозже.
Он запер за горничной двери и прошел в спальню. Сел на аккуратно заправленную постель с гостеприимно откинутым углом одеяла. Поставил на колени сделанный под старину, костяного цвета телефонный аппарат. Поднес трубку к уху и стал накручивать диск. Гудки неслись, словно капельки, падающие на блюдце из подтекающего самоварного краника. Потом в неизмеримой дали что-то щелкнуло, и родной, чуть хрипловатый голос протянул:
- Слушаю…
- Настенька, это я.
Какое-то время Саша молчал, переживая всю глубину счастья слышать ее дыхание и стук крови в ухе, похожий на прибой.
- Как вы там?
- Хорошо.
Она закашлялась, и парень встревожился, словно кто-то холодной лапой провел от шеи ко лбу, встопорщив волосы на затылке.
- Я простудилась слегка. Ирочка делает мне уколы.
- Какие… Я приеду на выходные, слышишь? Бабу Степу позови и иди в постель. Без тапочек стоишь на голом полу, правда?
Настя рассмеялась. Трубка мягко брякнула о старую швейную машинку, на которой стоял телефон. Вдали зазвучали шаркающие шаги, и скрипучий голос сурово произнес:
- Але-о!
- Бабушка Стефания, - Сашка заторопился, - что с Настей опять? Какие уколы?
- Витамины Ирочка колет с третьего этажа, - баба Степа откашлялась. - Ты же знаешь, что травы ей плохо помогают. Так, как ты сам?
- Я приеду на выходные.
- Хорошо. Если ты считаешь, что это нужно - мотаться туда и обратно.
- Мне - нужно.
Старая ведьма рассмеялась.
- Ладно. Тогда и расскажешь… впечатления.
Он понял полунамек, попрощался, передал привет коту Тимофею и положил трубку. И долго сидел, поглаживая костяной бок аппарата, приятно гладкий и прохладный. Пытаясь разобраться в той буре, что вихрилась в голове. Понял, что не справится, и отложил на потом. В который раз за этот день подумал: "Пора в парикмахерскую", - и встал, чтобы иди на ужин.
В небольшой столовой, обшитой деревом "под старину", было тоже уютно, но пусто и почти темно. На круглом столике посередине зала, покрытом крахмальной белой скатертью, горела в подсвечнике витая свеча. Золотой огонь дергался на фитиле, высвечивая то лиану традесканции, то решетку потолка, мягко отблескивал на фарфоре, серебре и хрустале. В тяжелых оконных драпировках светились золотые нити.
- Повариха уже ушла, - запела Любочка. - Но закуски остаются в холодильнике: вдруг кто проголодается. Есть оливки, маринованные лисички, крабовый салат. Что подать?
- На ваше усмотрение, - Сашка отодвинул для себя резной, с высокой спинкой, старинный стул. - А вы ночуете здесь?
- Да, я и дежурная, - Любочка рассмеялась. - Страшновато иногда. Постояльцев здесь немного. В этот раз один вы. А то бывает и вовсе никого.
Он вспомнил мэра:
- Граница.
- Ага-ага, - Любочка выкатила из кухни сервировочный столик с кувшинами и тарелками. - Есть какао и чай. И немного наливочки… за знакомство?
Ни скромности, ни стеснения. Волосы распущены, глаза сверкают, под халатиком ничего, и пуговка на груди под напором тугой плоти того гляди отскочит в глаз.
Где у них следящие камеры, задумался Сашка. Ну что же, сыграем по вашим правилам. Он улыбнулся краешком рта и кивнул. Девушка стала выставлять на стол блюда, соусницы, салатницы и креманки. Подвинула гостю пузатый графинчик с наливкою: разливать - мужское занятие. Дознаватель будто случайно накрыл ладонью девичью ладонь, и вдруг резко дернул к низу, и за плечи втянул девицу под свисающую скатерть.
- На кого работаешь?!
Закрыться Любочка не успела, и Сашка легко вытянул из смятенного разума то, что его интересовало. Скрытень третьего круга, работает на мэра и Дом. Он вздохнул, досадуя на непрофессионализм будущей подчиненной, и резко ткнул указательным пальцем в точку между бровями. Горничная обмякла. Сашка оставил ее спать под столом и принялся за ужин, рассуждая, что телефонный разговор его они подслушали, но из головы ничего существенного вытянуть не сумели. Еще бы, он и сам-то не смог в этом разобраться… Хочу домой. Чтобы Тимофей терся о колени и горячий несладкий чай с мятой и таволгой.
Сашку дернуло вперед и вверх. Он увидел кровать с шишечками в квартире бабы Степы. Настька лежала на животе, упираясь в подушку локтями, ладонями подпирая голову. Над ней стояла Ирочка, в халатике, со шприцем в руках. Струйка лекарства взлетала из иглы.
Видение было отчетливым, но длилось не дольше мгновения.
Сашка встал, ужинать расхотелось. Зато хотелось накостылять себе за слабость. Ведь при потере контроля над телом и разумом рискует не только он сам; пострадать могут те, кто ему дорог. Сашка втянул сладковатый запах стеарина, скривился во внезапном понимании. Задул свечу, завернул в салфетку и покинул столовую.
Поднявшись в номер, не раздеваясь, завалился на постель и ментально обыскал помещение, стараясь не задеть ни одной сторожевой нити. Ничего такого не нашел, кроме скрытых камер и жучков. В наличии которых и не сомневался, соглашаясь переночевать в служебной гостинице. Дознаватель внимательно прочитал "Правила пользования" у двери, навел охранные чары на спальню и подошел к окну. Чуть сдвинул плотную занавеску. За окном плавала в темноте водянистая серая муть, цепляясь за окружающие флигель кусты и деревья. Сашка постарался не соприкоснуться с ней разумом, хотя, на первый взгляд, муть казалась неживой и неопасной. Лишь омерзительной, как жаба, внезапно брошенная на голые колени.
Глава 2
Разбудил Сашку пронзительный разбойный свист. Парень сорвался с постели, прислонившись спиной к простенку, осторожно выглянул. Снаружи никакой мути не было. Было солнечное утро, пронзительно яркое. Кусты акации и сирени внизу съежились в предчувствии жары, скурчили листья. А под ними, у желтой скамеечки, нетерпеливо притоптывала, теребила широкий ремень сумки женщина в ярком летнем платье с вышивкой. Легкая шелковая косынка сползла с головы, густые волосы, схваченные перманентом, полыхали каштановым пожаром. Тетенька взглянула на Сашкино окно, еще раз лихо свистнула и запустила камешком. Стекло дзынькнуло.
Сашка, жалея гостиничное имущество, выглянул и помахал, что сейчас будет. И кинулся умываться и приводить себя в порядок. Натянул джинсы и мятую рубашку, рассуждая, что в гостиничной некогда искать жучки; плеснул в ванной водой в лицо, пригладил мокрыми ладонями всклокоченные волосы и, распахнув окно, мягко спрыгнул на газон.
- Осторожней! - дама ловко нагнулась, несмотря на комплекцию, и выхватила у Сашки из под ног голубую крупную жабу. Прижала к животу.
- Извините, - сказал Сашка.
Пламенная прическа кивнула - извинения приняты.
- Доброе утро, - голос у толстушки оказался уютный, домашний - от него веяло пирожками на дрожжах, с начинкой и хрусткой коричневой корочкой. Женщина указала на скамейку и села первая, усадив приживала на колени. Жаба отозвалась утробным кваканьем.
- Что ж вы, Александр Андреич, у меня не объявились, а? При вступлении в должность великого инквизитора вас обязана представить краю глава ковена и обеспечить максимальное споспешествование… спеспешенство… а, - ведьма махнула полной рукой. Сашка тут же склонился, целуя пальцы.
- Прошу простить, Илария Карловна, но я здесь пока неофициально, вчера прибыл очень поздно и…
Дама зарумянилась и спустила жабу с колен.
- Леночка вас не очень напрягает?
- Что вы. Я привык.
- Стефания меня предупредила, но я и сама вижу, что вы приятный молодой человек, - Илария покивала пышной прической. - Думаю, мы сработаемся.
Придется сработаться, подумал Сашка. Если великий инквизитор будет тянуть в свою сторону, а глава ковена в свою, ничего хорошего не получится. Тем более, около границы. И в городке, где происходит что-то странное.
- Вот и познакомились, - ведьма вздохнула полной грудью. - А теперь мне нужно бежать, - она посмотрела на миниатюрные часики, а потом на солнце. - Я и так непозволительно задержалась. Я работаю воспитательницей в детском садике "Теплый дом", тут, на Артиллерийской. Вам любой покажет. Но вы и так должны это знать.
Сашка улыбнулся и снова склонился к пухлой руке. Илария лихо свистнула, оседлала вынырнувшую из акации метлу и, махнув на прощание, пошла на бреющем полете. Сашка же посидел еще немного, вытянул из-под скамейки жабу и заглянул ей в глаза:
- Сама найдешь дорогу, Леночка?
- Ква, - отозвался приживал и с легким хлопком исчез.
Вот так вот.
Сашка откинулся к скрипнувшей спинке и, подставив лицо солнцу, закрыл глаза, пытаясь вспомнить, когда же угодил в око невидимого урагана.
Апрель.
Его отправили по работе разбираться с призраком в старом здании музучилища, выяснять, осадок ли это чьей-то магии или дух просто привлекла или разбудила музыка. Толком Сашка так ничего и не выяснил, но радовался уже тому, что не сидит в кабинете, а идет по весенней улице, пахнущей почками и талым снегом, и подставляет солнцу лицо. Он распахнул куртку и затолкал шапку в карман. И улыбался прохожим.
Но тут солнце пропало - как отрезало. И понеслось.
В снежном вихре исчезло окружающее, остался только вой ветра и резкая крупка, секущая лицо. Кожа заледенела. Сашка словно бодал ветер, противостоя его порыву, и двигался наугад, даже больше скользил, интуитивно выдерживая направление и из-за ветра не рискуя взлететь. Улица превратилась в бешеный белый туннель. Парень запахнул куртку на груди и уткнулся носом в воротник.
Слева смутно нарисовалось трехэтажное здание школы и заснеженные елки, наклоненные под порывами ветра за железным заборчиком, о существовании которого Сашка просто знал. Еще десяток шагов, и можно свернуть, пересечь улицу - у водил должно было хватить ума остановиться, съехав к обочинам, - через двор ввалиться в дом бабы Степы и спросить, кто повинен в таком погодном выверте. В его естественную природу Сашка никак не верил. А баба Степа всегда была в курсе городских неприятностей.
Он в очередной раз поскользнулся, взмахнул руками, проехался и, споткнувшись о препятствие, приземлился, как кот, на четыре лапы. Попытался разобрать, что послужило причиной. На заледеневшем асфальте навзничь лежал человек. Видно, тоже поскользнулся, но, не удержавшись, грохнулся и, видимо, здорово приложился копчиком и головой. Потому что лежал совсем неподвижно, и снегом мело по джинсам, темной широкой куртке и запрокинутому лицу.
Сашка похлопал его по узким щекам. Разобрал, что девушка - уж слишком миниатюрным был лежащий, несмотря на просторную одежду. Ледяная крупка успела прихватить и вморозить русые волосы.