Я взмахнул рукой, отдавая салют. В ответ мне прокричали что-то, но я не понял, приветствие или угрозу. Я вытащил из кармана конверт и поднял над головой. Вряд ли издалека были видны королевские печати, но все же люди расступились, освобождая путь между двух столбов, словно это и правда были ворота.
Настоящих солдат здесь почти не было - лишь четверо в желтоватой приграничной форме - остальные обычные ополченцы, вряд ли выбиравшиеся дальше родных мест. Но я знал - должен быть хотя бы один офицер, командир отряда.
- А я давно говорю, что в гвардию пора брать женщин, - сказал Джерри.
Мы подошли уже близко, и теперь я тоже понял. Позади расступившегося отряда стояла девушка - высокая, с черными косами и красной офицерской лентой, завязанной на шее, как платок.
Я чувствовал взгляды со всех сторон, настороженные, колючие. Мы словно внезапно стали чужаками и шли сквозь вражеский строй. Одно неосторожное движение или слово, и зазвучат выстрелы, - и я не знал, кто выстрелит первым.
Но земля была безжизненной и тусклой, воздух наполняла только пыль, перестук копыт и голоса людей. Я не чувствовал следов магии, ни одной сияющей струны, ни одной песни, - только серебристый отзвук лодки, оставшейся у нас за спиной.
Говорят, магию врагов невозможно почувствовать, но я никогда не верил в это. Любое волшебство сияет и звенит, если к нему прикоснуться.
Здесь не было магии.
Я еще раз отсалютовал, подойдя, и протянул черноволосой девушке конверт.
Она взглянула на печати, потом по очереди на каждого из нас. Долгий и усталый взгляд. Каждый из нас был старше ее по званию, и все же она смотрела на нас как на новобранцев, впервые взявших в руки оружие. Мне был так хорошо знаком этот взгляд и я с трудом смог сдержаться и промолчать.
Это граница, сказал я себе. Мы не в Атанге. Здесь другие опасности и другие порядки.
Я трижды мысленно повторил это, пока девушка вскрывала конверт и разворачивала письмо. Бумага хрустела, запах свежих чернил еще не выветрился, чувствовался даже в здешней пыли.
Мы не в Атанге. Я повторил это еще несколько раз, пока она читала.
Атанг или граница - мы в одной стране, и у нас одни законы. Я не знал, сколько еще смогу молчать.
Наконец она вернула мне бумаги и коротко отсалютовала.
- Аник, - сказала она. - Командир пограничного отряда, четвертый пост.
- Отличные укрепления, - радостно сообщил Джерри.
Аник не взглянула на него.
Укреплений здесь не было. Четвертый пограничный пост с земли выглядел еще более невзрачно, чем с воздуха: несколько низких бараков, пыль, запустение, отряд из ополченцев и женщина-командир.
По уставу она должна была дождаться моего ответа. Но, видимо, за пределами Атанга про устав мало кто слышал.
- Мы просили прислать подкрепление.
Я уже видел, как снова отдаю ей конверт, слышал, как говорю: "Перечитай. Если сложно, я прочту вслух, здесь все написано". Эти слова были так близко, почти на выдохе, - наверное Аник ощутила их.
- Я так понимаю, прислали только вас? - сказала она. Ее взгляд уже не был таким тяжелым, только усталым. - Больше нам никого не ждать?
- Да, - кивнул я. - Но вам прислали больше, чем вы просили.
"Вы втроем стоите двух отрядов", - так нам сказали перед отлетом. Я не собирался объяснять это.
Аник вновь обвела нас взглядом и проговорила:
- Я должна доложить вам обстановку. Пойдемте.
Пока мы шли, напряжение вокруг исчезало: ополченцы вернулись к своим делам, расседлывали лошадей, разговаривали. Враждебность таяла с каждым шагом, и так же таяла, затихала серебристая песня позади, - мое волшебство уходило вглубь земли, лодка засыпала.
Джерри щелкнул зажигалкой на ходу, протянул мне, - но я отмахнулся. Куда бы я ни прилетал, это суеверие было повсюду, - а я меньше всего хотел сейчас услышать, что волшебники не должны курить.
Горы уже поглотили солнце, и сумрак становился все глубже. Сигарета Джерри вспыхивала, как искра костра, и горьковатый дым доносился сквозь запах пыли. Я уже готов был наплевать на чужие суеверия и закурить, но тут мы пришли.
Аник распахнула дверь и сняла газовый фонарь со стены. Пламя зашипело, разгораясь, метнулось за стеклом, и комната наполнилась тенями и светом.
- Знакомо выглядит, - сказал Джерри и затянулся.
Двухъярусные кровати вдоль стен, пол, посыпанный стружкой, - обычная казарма, но почти заброшенная, нежилая.
- Поговорим там. - Аник кивнула на дверь в дальнем конце комнаты и, не дожидаясь ответа, прошла вперед.
Я был уверен - там маленькая тесная комнатка, превращенная в штаб. Стол, заваленный картами, кресло и шкаф, набитый никому не нужными бумагами - конверт с королевскими печатями наверняка отправится туда же.
Но за дверью оказалась веранда - широкая и, наверное, светлая днем, - отблески огня отражались в высоких окнах. На полках выстроились горшки и банки, на столе стояли позабытые кружки. Аник кивком указала на скамьи. Мы сели, а она наполнила четыре стакана темным напитком. Я сразу узнал этот терпкий, но легкий вкус, - можжевеловое вино, такое же, как в Атанге.
На самом деле, не так сильно здесь все и отличалось.
Аник смотрела на меня выжидательно, и я сказал:
- Я Эли, королевский волшебник. Это Джерри, стрелок нашего отряда. - Джерри приветственно махнул рукой и наконец-то затушил окурок в одной из пустых чашек. - А это Рилэн, он управляет нашей лодкой. - Аник все еще молчала, но смотрела внимательно, и я пояснил: - Мы можем перемещаться по воздуху, очень быстро. И у меня есть разные… разное волшебное оружие.
"У меня есть разные песни", - вот что я хотел сказать.
Аник покачала головой.
- Вы должны понимать… - Она говорила медленно, я почти видел, как она примеряет, отбрасывает и выбирает слова. - Никто не думал, что пришлют кого-то… связанного с магией. В столице, наверное, проще, но тут… народ до сих считает, что людям магия чужда.
"Магией занимаются враги, люди этим не занимаются!" Я слышал это много раз. В Атанге не меньше, чем в других местах. И чем младше я был, и чем слабее - тем чаще слышал. Нима слышала это до сих пор. Может быть и из-за этого она не стремилась покинуть Рощу.
- Как вовремя об этом зашел разговор, - сказал Джерри и залпом допил вино. - Можно еще вспомнить, что врагом может оказаться каждый, любой из нас.
Каждый, любой. Мы все знали это с детства - темный народ смешался с нами, многие сотни лет живет среди нас неузнанным, и в каждом доме, в каждой семье может таиться враг. Детей могут подменить в колыбели, и даже в королевском роду могут быть враги. Они сокрыты, живут как мы и ничем не выдают себя, и только когда настанет день войны, мы узнаем правду.
Мне было страшно, когда я впервые узнал об этом. Но это было давно. Страх мешает жить, я избавился от него, как, наверное, и каждый из нас.
- Зачем сейчас об этом? - спросила Аник. Она смотрела на Джерри и голос ее был таким же жестким, как и взгляд. - Пока вы в столице рассуждаете о том, что может случиться, враги уже нападают на нас открыто!
- Расскажи, - попросил я.
Аник вздохнула, на миг закрыла глаза, и заговорила вновь:
- Нападения на приграничные деревни. Каждую ночь. Цель выбирают без явного плана. Это может быть деревня, на которую нападали вчера, или та, на которую не нападали никогда. Никаких грабежей и никаких требований. Незнакомое оружие, сильные взрывы и тяжелые ранения - почти никто из раненых не выжил. Никто не видел нападавших - только тени и огни в небе. Они прилетают всегда по ночам. Мы разбились на отряды и патрулируем, но нас слишком мало. - Она вновь замолкла на мгновение, потом качнула головой и договорила: - Последние две ночи нападений не было. Видели белые вспышки в небе, но никто не напал.
Мысли, запыленные долгой дорогой, снова стали ясными, рвались на волю, а в груди звенел и разгорался азарт. Сколько я себя помню - я мечтал летать. А с тех пор, как покинул Рощу - я мечтал сразиться с врагами открыто.
- Мы тоже можем летать, - усмехнулся я.
- Уже стемнело, - сказал Рилэн. - Вылетаем?
Я кивнул и поднялся из-за стола.
Даже отсюда я чувствовал, как лодка просыпается и рвется в небо.
4
- Почему ты так торопишься? - спросил Лаэнар. - Еще только стемнело.
Я не могла остановиться - шла быстро, почти бежала, и Лаэнар не отставал от меня ни на шаг. Его сердце все еще билось в такт с моим, в словах было мое дыхание, а наши мысли смешивались, сплетались друг с другом. И я торопилась, чтобы не утерять это чувство - отправиться в битву сейчас, когда Лаэнар был моим продолжением. Чтобы мы были как две руки, держащие меч.
Не замедляя шага, я поймала его ладонь и сжала крепко.
- Я тороплюсь, потому что ты со мной.
- Я всегда с тобой, - ответил он.
Этот путь был слишком долгим - мы могли бы оказаться в ангаре почти мгновенно, влететь по отвесному колодцу, но эти пути были запечатаны, они откроются, когда начнется битва. Поэтому мы спустились на нижний уровень, где никто не жил постоянно. В коридорах было тихо, нам встретились лишь несколько младших, слабых звезд, - и сразу отступили в сторону, освобождая дорогу.
Стены, пронизанные решетками и иссеченные скобами лестниц, изгибались, смыкались над головой. Гул механизмов здесь был совсем близким, а магия отступала и пряталась за запахом металла. Мы словно бы оказались внутри гигантской машины.
Я тысячу раз ходила этим путем, и каждый раз мечтала о том времени, когда распечатают колодцы, и все пути в городе станут свободными.
Коридор замыкали ворота - на их створках полосы и блики переплетались, показывали небо. И глядя на металлический рисунок созвездий, я знала, что Лаэнар прав, - еще только стемнело.
- Арца!
- Лаэнар!
Мы назвали свои имена почти одновременно, и ворота разошлись - но не полностью, так чтобы могли пройти лишь двое.
Внутри ангара гуляли ветра. Из решеток вырывались потоки, текли и смешивались. Теплые кружились и уходили в высоту к далеким сводам, куда не дотягивался свет белых ламп. Холодные потоки стлались к полу, делали каждый шаг быстрее и легче.
Я невольно подняла руку, и крылья раскрылись за спиной, сила потекла в них. Ботинки ощетинились хвостовыми перьями, и я едва не взлетела, - каждая струя воздуха и каждый отблеск на стенах звали меня ввысь.
Здесь я впервые надела крылья, здесь я училась летать.
Машина ждала нас - черная капля среди множества механизмов и форм, песчинка в огромном ангаре. Но она притягивала взгляд - глубокой темнотой и силой, неотличимой от силы Мельтиара, от силы каждого из нас. Как и я, машина была готова взлететь - ее дрожь отдавалась в полу, а в черных бортах не отражался свет.
Мы подошли, и борт раскрылся. Я запрыгнула внутрь, надела шлем, стекло с тихим щелчком опустилось, закрывая лицо. Мир изменился. И как всегда в первый миг я не могла различить ничего, кроме красных контуров и мешанины теней и света - но этот миг прошел, и я стала видеть ясней, чем обычно.
Амира и Рэгиль уже были здесь, сидели впереди, их руки скользили по панелям управления, огни вспыхивали и гасли от прикосновений. Лаэнар опустился рядом со мной, застегнул шлем.
- Готовы? - спросил Рэгиль.
- Да, - кивнул Лаэнар. - Летим!
Чернота стен, как и чернота шлема, стала прозрачной, - машины, ждущие своего часа, люди в ангаре, каменные своды, решетки и лестницы, - все они красными контурами проступили снаружи, за сумрачной дымкой стекла. И выход превратился в огромную шестеренку, очерченную огнем, - она поворачивалась, раскрывая стену, выпуская нас.
В такие мгновения я завидовала пилотам: только они могут по-настоящему ощутить, как машина отрывается от земли, становится снарядом, несущимся ввысь. Они ощущали и направляли полет, - а я чувствовала только силу, переполняющую нас всех, видела, как на нас падает небо, расчерченное сеткой координат, а внизу проносятся бордовые контуры земли.
- Куда? - спросил Рэгиль.
Амира подняла руку и перед ней вспыхнули разноцветные точки - они были похожи на несуществующее созвездие, но никогда не поднимались в небо и горели только от нашего огня. Это была карта вражеских поселений, и Амира наугад указала на одно из них.
- Мы там были в прошлый раз, - проговорил Рэгиль. - Тот человек был именно там. Может быть…
- Тем лучше! - прервал его Лаэнар. - Летим туда!
Красные контуры под нами смазались, стали неразличимо-быстрыми, земля проносилась как ураган. А затем машина нырнула, развернулась, теряя скорость, и я увидела цель.
Все поселения возле гор были похожи - как будто в них жили одинаковые люди, с одинаковыми мыслями. Низкие дома светились тускло, но у края селения теснились и двигались алые пятна, - я знала, там загон криворогих баранов, украденных у гор и запертых в неволе.
Машина сделала еще один круг, и я увидела людей, - их контуры горели ярче всего. Один замер посреди улицы, закричал что-то, глядя вверх. Машина донесла звук с земли, усилила многократно, но я не разобрала слов.
Мы невидимы, мы стремительны, мы почти бесшумны - но не можем скрыть ветер, он несется от нашей машины как прилив.
Враги уже знают, чего ждать.
- Пора! - сказал Лаэнар.
Машина зависла. Борта распахнулись, справа и слева, открывая нам с Лаэнаром путь в небо. Крылья вновь призывно дрогнули, но я сдержалась, не дала им увлечь себя, не рванулась навстречу битве.
Оружие было готово, приклад привычно упирался в плечо. Я перевесилась наружу.
Ветер, рожденный нашей скоростью, стих, разбился о землю вдалеке. Меня встретили только обычные ночные потоки: холодные текли с гор, теплые поднимались от земли, и соленое эхо чужих ветров доносилось от моря. Потоки переплетались, кружились, я чувствовала их сквозь одежду, перчатки и шлем, - датчики усиливали это чувство в сотни раз. Все небо было моим.
Но целью была земля.
Лаэнар выстрелил первым - отдача встряхнула машину, белый огонь полыхнул над нами, а внизу загорелось живое, красное пламя. Крыша дома вспыхнула, люди выбегали на улицу, их контуры мерцали, крики наполняли воздух. Мгновение спустя нас настиг жар пламени - у меня не было времени уменьшить чувствительность датчиков, я целилась.
Впереди, там где дома расступались и улица превращалась в дорогу, стояла вышка. Водонапорная башня или сторожевая - неважно. Мельтиар говорил, что я умею находить самую лучшую мишень. Она была сейчас передо мной, в прицеле.
Я выстрелила. Белый свет ослепил меня, отдача толкнула внутрь, и в тот же миг грохот затмил все звуки, чужая сила швырнула машину, и кинула меня обратно, к земле.
Крылья распахнулись, ловя восходящий поток, и, все еще ничего не различая, я взмыла вверх.
- Правый двигатель! - Голос Амиры в шлеме звучал ясно, но перед глазами было лишь мельтешение красных и черных полос. - Подбит!
- Что с приборами? - Я слышала, как мой голос срывается на крик. - Почему темно?
Не дожидаясь ответа, я откинула стекло шлема.
Внизу бушевал огонь. Его ярость и жар текли вверх, перемешивая ветра, унося меня вверх. Башня пылала, потоки огня растекались от нее по деревне. Что бы ни хранилось в этой вышке, оно вспыхнуло, как масло.
Раскаленный восторг захлестнул меня. Я выбрала верную мишень, и, хотя нас атаковали, мы выполнили задание, - напали, принесли огонь и страх, никто не остановил нас.
Я забила крыльями, вырвалась из горячего потока, нырнула вниз, к машине.
Порыв ветра швырнул гарь мне в лицо, и я закашлялась.
Машина была подо мной - она летела, не теряя высоты, но накренившись, и за ней тянулся дымный след.
- Где он? - закричал Лаэнар. - Амира, дай мне свет!
- Возвращайся! - позвал Рэгиль. - Утечка из второго двигателя, нужно возвращаться!
- Амира, дай мне свет!
Из дна и бортов машины хлынул свет - я едва успела нырнуть под луч, задела его крылом, и воздух взрезал выстрел. Лаэнар пронесся совсем рядом, и я ринулась следом.
- Арца! - крикнул Рэгиль. - Верни его!
Я сложила крылья, кинулась вниз, схватила Лаэнара на лету. На мгновение мне показалось, что мы не удержимся, рухнем вместе, но машина развернулась, поймала нас открытым бортом. Мы упали внутрь и, прежде чем стены сомкнулись, я успела увидеть врага - неясную серую фигуру с огромными крыльями. Он коснулся земли и исчез.
- Я почти догнал его, - сказал Лаэнар.
Машина летела запрокинувшись, и мы все еще держались друг за друга, сидели, прижавшись к правому борту. Аварийные огни мигали, все стекла стали черными. Я чувствовала, как где-то глубоко внутри, возле сердца машины, рождается и нарастает дрожь.
- Мы почти потеряли машину, - ответил Рэгиль.
Я хотела быть такой же спокойной и сказала:
- Но мы выполнили задание на этот раз.
5
Еще до того как мы увидели зарево пожара и почувствовали дым во встречном ветре, я знал - мы опоздали.
Волшебство нельзя скрыть, его следы как волны, и лодка качалась на них. Я смотрел на небо, на ясную звездную россыпь, и видел как нас сносит невидимое течение, - с каждым мигом мы все дальше отклонялись от заданного пути. Отзвук чужой магии влек лодку, и я не мешал ей.
Я пытался понять, различить песню, оставшуюся в воздухе. Почти не удерживая весло, глядя в небо, я слушал, но отзвук был неуловим. В нем чувствовалась сила - холодная, как волшебство живущее в самой глубине моего оружие, - и стремительная легкость, зовущая лодку ввысь. Было что-то еще, но я не мог соединить звуки, не мог повторить песню, и не понимал.
Но другую нить волшебства я чувствовал ясно - она была знакомой, сумеречно-серой, но не пела, только шелестела еле слышно. Я знал этот шорох.
Он никогда не проникал в Рощу, но часто был слышен на улицах Атанга, во дворце и в казармах. И без труда можно было отличить тех, от кого он исходил, - каждый слышал о них, они были всем знакомы.
Никто в Роще не хотел говорить со мной про эту шелестящую, пепельную магию, и только учитель сказал однажды: "Это не волшебство. Не называй это так".
- Мы опоздали, - сказал Джерри, глядя вперед, на багровое небо.
Я бросил весло, и лодка качнулась, потеряла путь, не знала, какой поток ей ловить. Я слышал, как скрипнули рычаги - Рилэн пытался удержать нас на плаву, и поэтому я крикнул:
- Вниз!
Он ответил что-то - ветер унес слова - но послушался. Мы рухнули, как камень в воду, магия и ветер кругами понеслись прочь. Звезды кружились над нами, мелькали черные горы и озаренный пожаром горизонт, - и на миг все заслонила тень. Она метнулась над нами, как огромная птица и скрылась, но я успел вновь ощутить шелестящий звон, - он был сейчас горячим, как зола на углях.
Я рванул весло, и лодка вздрогнула, подбросила нас и зависла у самой земли. И пока она медленно, миг за мигом опускалась, я закричал:
- Атанг! Мы из Атанга!
Киль коснулся земли, и лодка, все еще полная полетом, медленно накренилась, повалилась на бок. Джерри рванулся наружу, но я успел схватить его за плечо.
- Не стреляй, - сказал я. - Это всадник, это не враги.
- Ты так уверен, - пробормотал Джерри.