- Киота, - повторил он куда мягче, когда я уже отчаялась дождаться ответа. - Моя маленькая глупая Киота. Ты хочешь это услышать? Изволь! Я люблю тебя. Люблю больше всего на свете. Каждое утро я просыпаюсь в ужасе - не приснилось ли мне все это. И только увидев тебя подле, смешно сопящую, раскрасневшуюся и разнеженную, успокаиваюсь. Каждый вечер я несусь с работы домой с неимоверной скоростью, распугивая прохожих и слыша вслед бесчисленные проклятия, - лишь бы быстрее увидеть тебя и убедиться, что Рашшар не нашел лазейки в моей защите. Да, я люблю тебя. Полюбил в тот самый момент, когда только увидел. Именно тогда я понял, что не отдам тебя Дольшеру. Сделаю все, но вырву тебя из его объятий. И некоторое время всерьез намеревался похитить тебя, чтобы в долгожданном одиночестве доказать, насколько серьезны мои чувства.
- Похитить? - Я с невольной иронией вздернула брови. - Вашарий, дорогой… Но ты ведь собирался оставить меня, получив назначение в любой из открытых миров, лишь бы не травить себе душу.
- Это были лишь слова, - с какой-то непонятной интонацией протянул он. - Киота, я до последнего ждал, что ты сама сделаешь шаг мне навстречу. Поэтому и отпустил тебя в ту ночь, когда привез в свой дом после оскорблений Зарании. Не хотел, чтобы в моих объятиях ты думала о Дольшере. Не в моих привычках принуждать женщину. Я видел, чувствовал, как ты колеблешься, мучаешься, ждешь лишь легчайшего толчка со стороны, но из-за своих проклятых принципов держишься. Держался и я, хотя это было неимоверно тяжело. Помнишь, когда ты перебрала с вином и едва не убила Дольшера? Тогда я возвращался домой чуть ли не вприпрыжку от радости, поскольку понял, что в своих мучениях не одинок. Ты была такой несчастной, такой забавной в своем горе, что я тогда едва сдержался, чтобы не взять тебя на руки и не сбежать от Дольшера куда подальше.
- Ты знал, что я так страдаю, и молчал? - Мой голос зазвенел от ярости. - Неужели тебе не было меня жалко?
- Ты знала, что я так страдаю, и молчала? - эхом отозвался Вашарий. - Понимала, как мне больно видеть тебя в объятиях Дольшера и с этим ненавистным кольцом на пальце, но ничего не сделала? Неужели тебе не было меня жалко?
Я невольно прикусила язык. Н-да, давно пора понять, что с Вашарием бессмысленно спорить или пытаться поймать его на слове. Это не Дольшер, который сгоряча сначала брякнет, потом подумает, а напоследок еще и разозлится на тебя, когда поймет, что его оплошность не осталась незамеченной.
- Значит, ты собирался меня похитить, - задумчиво протянула я. Лукаво посмотрела на Вашария. - И куда бы ты меня увез?
Он вместо ответа неопределенно пожал плечами. Глухо пробормотал, явно не испытывая никакого удовольствия от этого разговора:
- Мало ли… У моего учреждения в каждом мире достаточно мест, где можно спрятать важного пленника. И, Киота, мне не нравится вспоминать то время. Я тогда был очень несчастлив. Поэтому лучше замнем эту тему.
Я вперилась взглядом в темноту за окном. Свет от повозки то и дело выхватывал из мрака какие-то спящие поселки, деревья, мимо которых мы проносились с бешеной скоростью. Что скрывать, слова Вашария мне польстили, даже очень, но… Я никак не могла сформулировать, что во всем этом меня тревожит. Наверное, то, с какой легкостью мой жених был готов преступить закон ради обладания мною? И еще более - что при этом он совершенно не беспокоился о наказании. Так ли неправ был Итирус, когда намекал, что мой ненаглядный будущий супруг уже не раз позволял себе лишнее? Не пора ли прояснить последние беспокоящие меня детали, пока наши судьбы не оказались навсегда сплетенными перед ликом богов?
- Вашарий, - медленно проговорила я, тщательно подбирая слова, - пожалуйста, не злись, но не спросить я не имею права. Когда я была в гостях у Итируса, мы много разговаривали. В том числе и о тебе. Да что там, чаще всего именно о тебе.
Вашарий даже не пытался сделать вид, что ему это неинтересно. Он резко сбавил ход, из-за чего я едва не стукнулась лбом о стекло, благо страховочный ремень мягко потянул меня назад.
- Он сказал тогда непонятную вещь, - продолжила я, уже понимая, что пожалею о затеянном разговоре, но не в силах остановиться. Да и потом, Вашарий теперь точно не успокоится, пока не вытянет из меня все подробности. - Мол, Киота, когда тебе надоест пребывать в плену радужных иллюзий о своем друге - спроси у него, убивал ли он. Не в пылу схватки и не спасая свою жизнь, а хладнокровно, глядя в глаза обреченной жертве.
Демон под нами взвыл настолько громко, что я подскочила на месте. Повозка дернулась, резко набирая скорость, и меня откинуло на сиденье. Теперь Вашарий мчал так, что Дольшеру даже не снилось, и, по-видимому, не испытывал никакого страха из-за этого.
Было тихо. Небо, как же было тихо! Словно Вашарий сейчас находился не рядом со мной - только руку протяни, - а за многие сотни миль от меня. Вязкое молчание нарушало лишь натужное сопение демона, разгонявшего и разгонявшего повозку.
- А тебе надоело пребывать в плену радужных иллюзий обо мне? - наконец, когда я уже отчаялась дождаться ответа, негромко поинтересовался Вашарий. Он сидел вцепившись в рычаг управления и не позволяя себе ни на миг отвести взгляд от дороги. Только мешки усталости под глазами стали почему-то заметнее, испугав меня своей синевой.
- Нет, но…
- Тогда не спрашивай меня об этом, - грубо перебил меня Вашарий. С усилием растянул губы в улыбке, но получившийся оскал лишь испугал меня. - Киота, во имя всех богов, забудь о том, что тебе наплел Итирус. Если хочешь расстаться со мной - то я отвечу. Но учти, это будет означать полное прекращение отношений между нами.
Я отвернулась от него. Полными непрошеных слез глазами уставилась в темноту пригорода Нерия. Вот, значит, как. Вашарий ответил на мой вопрос. Пусть не вдавался при этом в подробности, но все же ответил более чем честно. Теперь бы еще понять - что делать с этим откровением. Смогу ли я жить рядом с человеком, зная, что его такие ласковые и умелые руки в любой момент могут лишить жизни?
Наверное, Вашарий слышал мои приглушенные всхлипывания, но никак на них не реагировал. Да, стоило признать - беременность действительно превратила меня в плаксивую идиотку. Вот и теперь, вместо того чтобы сосредоточиться и попытаться сообразить, что делать с полученным знанием дальше, я лишь беззвучно плакала, прощаясь со своими иллюзиями по поводу счастливой семейной жизни. Дура, какая же я дура! Ну зачем вообще полезла в такие дебри? Мало ли что там сболтнул Итирус. Нет, надо было еще и сюда сунуть свой любопытный нос, прекрасно понимая, что узнанное отнимет у меня последнюю надежду на заслуженное счастье.
Наконец демон взревел в последний раз, преодолевая небольшой пригорок перед домом Вашария, и стих. Повозку окутало черными клубами дыма. Я прижалась пылающим лбом к холодному стеклу, безучастно ожидая, когда Вашарий выйдет и откроет мне дверцу. Произошедший разговор, полный весьма определенных неприятных намеков, потряс меня, оставив после себя чувство опустошения.
Со стороны водительской дверцы раздался резкий хлопок - это Вашарий выбрался наружу. Я медленно отстегнула страховочный ремень. Однако мой ненаглядный не спешил помочь мне покинуть повозку, стоя неподалеку и полной грудью вдыхая свежий воздух. Интересно, не прикажет ли он мне немедля убираться прочь, разозленный, что я открыла его тайну?
Не успела я додумать эту крамольную мысль, как Вашарий открыл дверцу с моей стороны. С прежней любезностью помог мне выйти, затем легко подхватил на руки и отправился к дому, спасая меня от путешествия в туфлях по лужам.
Он начал целовать меня еще на крыльце. Страстно, не обращая никакого внимания на мой слабый отпор, быстро сошедший на нет. Более решительно протестовать я просто не осмеливалась - слишком пугающий вид у него сейчас был.
Полыхнул разорванный контур - это Вашарий втащил меня в неосвещенную прихожую. Тотчас же замкнул защиту вновь. Небрежно, пинком, отбросил дракончика, кинувшегося ему наперерез с обычными признаниями в любви. Удивительно, но вредная рептилия нисколько не обиделась на него за такой произвол, лишь зло зашипела в мою сторону, видимо решив, что в произошедшем виновата исключительно я.
Я не помню, когда именно Вашарий меня раздел. Только как-то вдруг оказалось, что я лежу в постели, абсолютно обнаженная, и он, чуть касаясь, ласкает меня. Никогда прежде Вашарий не был столь нежным. Весь его пыл и напор сошли на нет, едва мы оказались в постели. Он дразнил меня, не позволяя подняться, но в то же время и не переходя в решительное наступление.
Стоит ли удивляться, что все закончилось так, как и обычно. Я взмолилась о прекращении сладкой пытки - и тотчас же Вашарий снизошел до меня, услышав мою отчаянную просьбу. И потом еще долго не выпускал из своих объятий, укачивая меня.
- Какой же ты нехороший человек, - чуть слышно пожаловалась я, сонно тараща глаза и уткнувшись носом куда-то ему в подмышку.
- Я знаю. - Что-то невесомое коснулось моей макушки, видимо, он меня поцеловал. Затем Вашарий, не вставая, нашарил у прикроватного столика графин с лечебным отваром. Вручил мне полный бокал и мягко, но непреклонно заставил выпить его до дна.
- Ты меня сильно испугал в повозке, - еще более сонно пожаловалась я, чувствуя, как от его ласковых поглаживаний немеет кожа на животе, - должно быть, Вашарий поспешил проверить, что его всплеск страсти не повредил ребенку, и провел сеанс сканирования.
- Я знаю, - так же спокойно ответил он, забирая у меня пустой бокал. Помолчал немного, кусая губы, затем негромко проговорил: - Киота… Я люблю тебя. Поверь, никогда в жизни я не причиню тебе вреда и не позволю кому-либо это сделать. По этому поводу можешь быть абсолютно спокойна. Если Тицион когда-либо поставит меня перед выбором: ты или моя служба, то я сделаю все, лишь бы спасти тебя. Он об этом прекрасно знает, и я ему слишком нужен, чтобы затевать настолько глупые проверки. Я позволю тебе все на свете, включая продолжение твоей убыточной практики вещевика, кроме одного. Пожалуйста, больше никогда не спрашивай, что мне приходится делать по долгу службы. Мы давно договорились, что я не буду тебе лгать, но и сказать правду в данном случае я не смогу. Я не хочу, чтобы ты относилась ко мне как к чудовищу. Не хочу смотреть в твои глаза и видеть лишь отвращение и ужас. Легче будет расстаться с тобой, при этом вырвав значительный кусок сердца, но… Киота, прошу, во имя всех богов, - будь милосердна!
- Все настолько плохо? - Я с определенными усилиями выбралась из его объятий и облокотилась на подушку, с тревогой глядя в столь родное помрачневшее лицо.
- Да, - тихо признался он. - Все настолько плохо. Но никогда в жизни тебя это не коснется. Клянусь! У меня хватит власти, чтобы держать мою будущую жену подальше от происходящего в подвалах моего ведомства.
Я нахмурилась, невольно вспомнив слова Итируса. Он утверждал то же самое. Но что мне делать со всем этим? Нет, нельзя серой мышке водить дружбу с опасными кровожадными тиграми, это совершенно точно. Да, кстати, раз уж зашел столь откровенный разговор, то есть еще одна вещь, которую я хочу выяснить. Надеюсь, Вашарий не сильно разозлится, если я заведу речь про это. В конце концов, данная тема куда менее опасная, чем только что затронутая.
- Я хочу тебя еще кое о чем спросить, - проговорила я, напряженно следя за реакцией Вашария. Как и следовало ожидать, он мгновенно окаменел, но я все же продолжила, набравшись храбрости и тщательно формулируя фразы: - Вашарий… Это не касается твоей службы. Точнее, касается, но лишь отчасти… Просто… Сколько у тебя было женщин до меня?
Выпалив этот вопрос, я с ужасом замолчала. Не стоило, ой не стоило пытаться это выяснить, но любопытство уже давно убивало меня. Вашарий в этом плане был намного опытнее того же Дольшера. Он с такой пугающей легкостью доводил меня в постели до настоящего изнеможения, что я не могла не заинтересоваться. За моим бывшим желтоглазым женихом тянулся целый шлейф любовных интриг и оставленных женщин. О Вашарии я ни разу не слышала подобных слухов, не считая, конечно, сплетен о его мужской несостоятельности и якобы склонности к однополым отношениям. Понятное дело, они совершенно не соответствовали действительности. И тем занимательнее была для меня попытка разгадать эту тайну. Очевидно, что в прошлом моего почти что супруга было много пикантных приключений. Но как ему удалось их скрыть от внимания общественности?
- Сколько у меня было женщин до тебя? - удивленно переспросил Вашарий, немного расслабившись. Видимо, он ожидал нечто другое. - Право слово, Киота, откуда такой странный интерес? Я ведь не спрашиваю, сколько у тебя было мужчин.
- Потому что ты знаешь. - Я укоризненно покачала головой. - Или Дольшер проболтался, или же сам проверил по своим каналам. Моя жизнь вся как на ладони. А вот ты полная загадка в этом вопросе.
- А почему тебя это так интересует?
Я с нескрываемым облегчением вздохнула, уловив в его голосе привычную иронию. Значит, не злится. Напротив, забавляется ситуацией, получая нескрываемое удовольствие от моего смущения. Вон с каким сарказмом глазеет на меня, подложив для удобства подушки под спину.
- Потому что я не понимаю. - Я с искренним недоумением всплеснула руками. - Вашарий, в постели ты дашь тому же Дольшеру сто очков форы. Но откуда у тебя такие умения? Если права была Дайра и твой опыт ограничивается лишь чрезвычайно неудачным первым разом, когда тебя подняли на смех…
- Вот как раз Дайра была бы очень рада услышать твои откровения, - с негромким смешком оборвал меня Вашарий. - Потому как наконец-таки узнала бы ответ на вопрос, который ее тревожил. Киота, милая, я бы не сказал, что столь скользкая тема приводит меня в восторг, но ты несомненно польстила моему мужскому самолюбию. Значит, я лучше Дольшера?
- Намного, - призналась я и заметила, как Вашарий залучился от удовольствия. Ох, мужчины, какие же вы все-таки предсказуемые! И я потерлась щекой о плечо Вашария, ласково напомнив: - Ну так что насчет моего вопроса? Хотя бы примерно? Тридцать, сорок, быть может, сто?
- Количество не означает качества, - все еще улыбаясь, мягко отозвался он. - Что толку переспать с кучей женщин, если не пытаешься их удовлетворить? Это в итоге превратится в обыкновенный размеренный процесс без всякого вдохновения. Куда интереснее, когда тебе надо довести женщину до такого состояния, когда она уже не сможет соображать и выложит тебе все свои секреты, лишь бы ты не останавливался.
- О небо! - Я резко отпрянула от Вашария, догадавшись, что скрывается за его словами. - В Микароне ты однажды мне сказал, что почти все важные сведения добываются через постель. Ты соблазнял шпионок?
- Скорее, это они меня соблазняли. - Вашарий самым наглым образом скалился, по-моему искренне наслаждаясь моим возмущением. - Как-никак я достаточно давно являюсь начальником учреждения по развитию и укреплению иномирных связей. Чаще всего наша деятельность на других планетах сводится к разведке. И поверь, мне в постель постоянно подкладывали очаровательных девиц, надеясь, что в итоге я потеряю голову и позволю себе излишнюю откровенность. Пришлось учиться бить врага его же оружием. Зачастую сами красавицы выкладывали мне все как на духу. Как ты понимаешь, про такие дела не принято распространяться, поэтому я не сумел восстановить свою репутацию, пострадавшую после того злополучного случая. Кстати, первое время это действительно сильно тревожило меня, поскольку едва я занял свой пост, как со мной настойчиво начали знакомиться смазливые пареньки. Однако затем все нормализовалось, и я решил ничего не предпринимать, чтобы очистить свое доброе имя от грязных домыслов. Меня вполне устраивали эти слухи, благо что те, кому надо, узнали о моей истинной ориентации. А высший свет Нерия… Мне всегда было плевать на мнение этих напыщенных идиотов.
- И сейчас ты занимаешься тем же? - Я сжала кулаки. - Продолжаешь принимать в своей постели симпатичных посланниц других миров?
- Когда ты злишься, то такая забавная! - не выдержав, расхохотался Вашарий. Привлек меня к себе, не обращая внимания на мое отчаянное сопротивление. Прижал мои руки к подушке, не позволяя вырваться. - Киота, ну хватит драться! Я уже давно оставил эти забавы, честное слово! Долгое время я думал лишь об одном - как бы соблазнить тебя. Кстати, ты весьма успешно сопротивлялась моим чарам. Ну до определенного момента, конечно.
Я зарделась от столь сомнительного комплимента. Некстати вспомнилось, как Вашарий буквально насильно вырвал из моих уст согласие стать его женой. Н-да, раньше я считала, что с Дольшером надо держаться настороже, а оказывается, Вашарий ни в чем ему не уступает.
- Если я когда-нибудь узнаю, что ты вернулся к прошлому, - невнятно пригрозила я, - то…
- Не узнаешь, - лукаво шепнул мне на ухо Вашарий.
Я загорелась от праведного гнева. Как это - не узнаю? По правилам он должен был сказать, что и не думает мне изменять! Но в следующее мгновение поймала смеющийся взгляд Вашария, откровенно наслаждающегося моей яростью. Его губы накрыли мои, обрывая мой жалкий лепет, призывающий его к порядку. И мне стало не до бессмысленных споров.