* * *
Льюис ехал на белой лошади, Арчи - на гнедой, Мишелю же досталась какая-то желто-бурая зверюга, напоминавшая ему об апельсиновой кобыле Д" Артаньяна.
У границы их встретил почетный эскорт, высланный лордом Саймоном - два молоденьких воина в легких кольчугах с мечами и луками и один постарше - в латах.
- Владетельный лорд приветствует именитых гостей, - сказал парень в латах, а его конь полез знакомиться к лошади Мишеля.
- Надеюсь, лорд Саймон в добром здравии? - спросил Льюис.
- Вашими молитвами и заботами лекаря.
- Так это не Саймон? - шепотом спросил Майк у Арчи.
- И рядом не лежал. Это его вассал Крейд по прозвищу Утопленник.
- Почему? - прошептал Мишель, косясь на широкую спину Крейда - тот скакал впереди, показывая дорогу.
- Тут две причины, - фыркнул Льюис, - он жуткий убийца и жутко холоден в постели. Бедняга мечтал, наверно, о прозвище "ледяное сердце", а прозвали Утопленником. Льюис захохотал и галопом понесся вперед.
Парни в кольчугах понеслись с ним наперегонки, а Арчи, Мишель и Крейд продолжали степенно плестись сзади. Арчи - от лени, Мишель - от страха упасть с лошади, а Утопленник, видно, почувствовав, что смеялись над ним.
Замок лорда Саймона был гораздо меньше средневековых замков, но не менее замысловат. Сам лорд встретил гостей у подъемного моста. Он неестественно прямо восседал на мощном гнедом, закованный в тяжелые латы, с лицом неприступным и ничего не выражающим. Арчи рассказал Мишелю в дороге, как Саймон спас его.
Саймон в действительности хоть и не лорд, все же был сыном "ну очень богатых родителей". Он спрятал от полиции Арчи, когда тот пытался обокрасть их фамильный особняк. Это было давно, в самом начале преступной карьеры Арчи, когда он был еще глупым 13-летним щенком без лишнего фарта и принципов.
Ну, а Льюис вообще знал Саймона с детства. Знал и его жуткую историю. Мишелю же коротко рассказали, что лет в десять Саймона похитили бандиты, чтобы шантажировать его отца. Отец не поверил в угрозы и категорически отказался платить, потребовав сначала вернуть сына. И Саймона вернули - только уже без рук и без ног. Чуть живого и белого, как мертвец, от ужаса и потери крови.
Саймон выжил - у него были лучшие врачи, лучшие лекарства, лучшие протезы… Но не было друзей и желания жить.
Потрясенный историей Саймона, Арчи попытался стать его другом, но роща вокруг пристанища души Саймона уже умерла и превратилась в камень. Однако идея Острова все-таки чем-то привлекла его. Саймон не хотел быть инвалидом и жить в мире жестоких своей жалостью взрослых, он хотел быть тем, кем был - богатым отшельником и аскетом, покупающим любовь и преданность за деньги. Стариком в 16 лет.
Саймон презирал боль, смеялся над человеческими слабостями и… все-таки мечтал обрести когда-нибудь свободу от своего тела. Он все еще летал иногда во сне.
Если бы Мишель не слышал истории Саймона, он дал бы ему лет 20: тот был бледен, с твердыми чертами лица и взглядом пронзительным и… мертвым.
- Добро пожаловать, - сказал Саймон чистым, глубоким голосом, полным скрытой иронии. - Если, разумеется, вы привезли добро.
- Привет, Саймон, - сказал Арчи.
Льюис церемонно поклонился. Он уже спрыгнул с лошади и бросил поводья подбежавшему пацану лет 12-ти.
- Рекомендую, мой лорд - Мишель. Он должен наладить особую связь на нашем Острове. Защищенную от непосвященных, разумеется.
- Что ж, - улыбнулся Саймон, - прошу! - Он достаточно ловко спешился и пошел вперед странной, но уверенной походкой.
Они вошли в огромный зал с камином, длинным обеденным столом, под которым спали собаки, и высоким креслом хозяина замка из резного дерева.
- Встретимся в этом зале за ужином, - сказал Саймон, величественно кивая девчушке, чтобы она проводила пацанов. - Я прошу вас подняться в подготовленные комнаты, отдохнуть и умыться с дороги. Через час мы встретимся здесь.
Однако отдохнуть Мишелю не пришлось. Вместе с шустрым оруженосцем Саймона Леном он облазил весь замок, изучая, как лучше проложить провода.
Услышав крик в зале, Мишель притормозил на лестнице - он поднимался к себе, все-таки мечтал умыться, а Лен топал следом.
- Что это? - спросил Мишель.
- А, ерунда, - буркнул оруженосец, но Мишель уже спускался вниз. Крики и звуки ударов доносились все явственней. В зале Мишель остолбенел на несколько секунд: Крейд-Утопленник бил одного из пацанов-оруженосцев. Мишель сначала просто испугался - что он может сделать, тем более в "чужом монастыре"? Но пацан продолжал кричать, и Мишель, взвесив в руке красивый обломок мрамора, который нашел наверху и хотел забрать с собой, смачно запустил его в спину Крейду. Теперь от боли заорал Крейд.
- Кто? - взревел он, и слуги, которые накрывали на стол, позорно бежали. Мишель, в общем-то, стоял на виду, но на ступеньках, чуть выше Крейда, а у того не хватило ума поднять взгляд.
- У тебя снова проблемы, Крейд? И опять в моем обеденном зале? - раздался властный голос, и Мишель увидел, как с одной из многочисленных лестниц, сбегающих в зал с верхних этажей, спускается лорд Саймон.
- Он садист, ваш Крейд! - сказал Мишель. - Разве можно бить ребенка! Саймон рассмеялся.
- Конечно, можно, - сказал он с мрачной улыбкой, - ребенка можно бить, пока никто не помешает. Впрочем, когда очень скучно зимой, даже порка оруженосца - неплохое развлечение. Ты вызовешь Мишеля на поединок, Крейд? Крейд пробурчал что-то невразумительное.
- Ну, тогда вам следует выпить мировую. Крейд прав - сегодня он вызовет на дуэль гостя, а завтра я отрублю ему за это голову. Нет уж, давайте лучше пить и веселиться. Льюис и Арчи уже спускались в зал.
- Вина и танцовщиц. И - за стол! - провозгласил Саймон. - Первый тост за тобой, Крейд, - и он, глядя на Утопленника, скривил губы в злой улыбке.
- И чего ты терпишь этого дурака Утопленника, - двумя часами позже сказал Льюис, когда они уже после ужина распивали вино в личных апартаментах хозяина замка. Слуг они отослали, Арчи, любивший спиртное больше всех, уже сладко спал на обитом шкурой барса диване, а Мишель, Льюис и Саймон болтали как старые друзья.
- Он развлекает меня, - задумчиво отвечал Льюису Саймон. - Он не дает мне расслабиться.
- Но он же садист! - рассердился Мишель. Саймон только фыркнул:
- Ты думаешь, я лучше? Мне тоже приходится наказывать слуг. Конечно, не своими руками.
- Ну, отругать иногда надо, - согласился Мишель. Льюис не выдержал и с хохотом навалился на глухо мявкнувшего Арчи.
- Ты наивен, Мишель, - почти без улыбки сказал Саймон. - Я не читаю слугам нотации. Вчера я даже повесил одного. Здесь ведь нет закона - приходится создавать его видимость. Слегка пьяный Мишель долго непонимающе смотрел в лицо Саймону.
- Но ты же сам… Ну, ты же знаешь, что такое боль, ну, и все такое…
- В том-то и дело, - усмехнулся Саймон, - я слишком хорошо это знаю. А все остальное для меня уже как бы не имеет смысла.
- Ну тогда я пошел, - Мишель нетвердо поднялся на ноги. - Я почему-то потерял смысл тут сидеть.
- Брось, - сказал Льюис, - привыкнешь.
- Боюсь, это у меня наследственное, - Мишель вдруг протрезвел. - Извините, но я возьму лошадь.
- Я подвезу тебя, юный алкоголик. Вот только что скажет Ланс?
Мишель вздрогнул, услышав знакомый голос, и обернулся. Почти весь дверной проем занимала внушительная фигура Марселя Куаре.
* * *
- Ну что, поговорим, наконец? - спросил Смуглый, отрываясь от экрана компьютера и поворачиваясь к Лансу.
Прошло что-то около часа с тех пор, как они отплыли от Острова в чреве огромного дракона, который оказался все же подводной лодкой, хотя был так завораживающе похож на животное.
Внутри дракон был оборудован замысловато и не без изящества. Были тут и удобные кресла, но Ланс снова уселся на пол, покрытый для разнообразия не пластиком, а ковролином.
Эйфория, вызванная ночным зрелищем, прошла без следа, и мир в ее тени ещё больше померк для Лайтмена. Он давно уже не чувствовал себя так паршиво: какая-то тянущая боль появилась в костях. Самым странным было именно ощущение боли. Он уже давно привык чувствовать сигналы тела совсем иначе, как что-то тупое, давящее, тяжелое, а тут на тебе - стало болеть.
Злой сам на себя за свою слабость, с лихорадочным блеском в глазах, Ланс мог бы сейчас только убивать, а приходилось сидеть, обняв колени, в углу, прямо на полу небольшой каюты. (Шагах в 5-ти от Стена и в двух-трех от Хозяина). Зато и всю аппаратуру было видно.
Из-под волос, почти скрывавших лицо, Ланс бросил взгляд на экран компьютера - ага, Смуглый уже выудил из архивов СКР лансячью биографию, и, похоже, она его не вдохновляет - в глазах застыло что-то недоброе. Впрочем, аура его не изменилась, значит, рассержен он был не особенно. А, может, так умело сдерживался?
- Садись сюда, - сказал Хозяин, указывая на маленькую кушетку, и Лайт поднялся и сел, повинуясь руке Стэна, выросшей на его плече. Сел как-то неудачно, неловко - судорога стянула мышцы живота. Лайтмен стал вспоминать, как давно он хотя бы сутки обходился без ЛСД? Похоже, больше года назад. Черт! К ЛСД он вроде бы не привыкал раньше, но ведь нельзя же в конце концов жрать его вёдрами!
- Об этом думаешь? - Смуглый положил на стол две маленькие ампулы, изъятые у самого же Ланса. На столе перед Хозяйским носом уже лежали ремень Лайтмена и оба его браслета. Где же он их прятал, интересно? Ремень довольно широкий и массивный?..
Лайтмен на миллиметр приподнял бровь, как бы говоря: "О, а я думал ЛСД, ты уже давно использовал по назначению", но промолчал. Уж что-то, а поведение свое на допросах он давно довел до автоматизма. Слишком часто практиковался. И знал, что игра в молчанку самая старая и верная. Правда, только дилетанту она может показаться простой.
Хозяин достал тоненький, непривычной, слишком округлой формы шприц и с помощью Стэна добыл из руки Ланса немного крови. Впрочем, Ланс особо и не сопротивлялся пока - берег силы.
Шприц-иголочка в аккурат вошел в отверстие на панели управления компьютером (кроме клавиатуры там была еще и система датчиков и дырок в полстены).
- Ну что, вены на ногах смотреть будем? - спросил Хозяин. Они встретились глазами.
Лайтмен сжал зубы, встал и в несколько движений сбросил тесные кожаные брюки. Всего-то и нужно было расстегнуть две молнии на внешней стороне бедер. "Доволен? Как тебе безногий террорист? Вдохновляет?"
- Если бы только безногий, а то ведь и безголовый тоже, - усмехнулся Хозяин. Конечно, никаких следов от уколов он видеть не мог, разве что видел сквозь кожу. Однако он почему-то укрепился в своём мнении, что они должны были там быть.
- Сколько лет колешься? - спросил он, глядя словно бы куда-то внутрь. "Таким, как ты, троим бы хватило", - мысленно огрызнулся Ланс.
- Что это с ним? - спросил Стэн.
- Папа его был змея ядовитая. Ты лучше анализы посмотри. Очень интересно.
Смуглый стоял спиной к дисплею и не мог видеть возникших вдруг цифр, но Ланс подозревал, что он общается с компьютером как-то по-своему. Стэн долго изучал результаты, потом смерил взглядом полуголого Ланса.
- А почему м-фактор в норме? "Тебя спросить забыли".
- А вот и реши загадку: оцени концентрацию наркотика в крови, общее угнетение нервной системы - с одной стороны, с другой - скорость обмена веществ, м-фактор и транзит.
- Может, у него это на нервной почве? "Ой, парни, какие вы умные. Может, вы евреи?"
- Плюс, - продолжал Хозяин, - температура тела упала, анемия, токсикоз и судороги.
"Ах, у меня еще и судороги, - разозлился Ланс. - Ну, разве что от бешенства!" - Он продолжал стоять абсолютно неподвижно, лицо его тоже ничего не выражало, но ярость уже бегала внутри кругами. Хозяин вынул из возникшего в компьютерной панели отверстия три шприца. Ланс чуть прикрыл глаза, пытаясь успокоиться, но безрезультатно.
- Смотри, укусит, - как обычно, без тени улыбки пошутил Стэн.
- Подавится. Руку! - потребовал Смуглый, поднимая первый шприц.
Ланс посмотрел на него исподлобья. "Я не знаю, что сделаю, если ты прикоснешься ко мне!"
- Зато я знаю, что сделаю, ты, больной, самонадеянный дурак. Ты бесишься, потому что тебе тошно и больно. Руку!
Стэн хотел было помочь Хозяину и подержать Лайта, но тот сделал запрещающий жест.
- Я знаю, что ты чувствуешь. Не надо выставлять это напоказ. Руку.
"Боже, - подумал Ланс, - он все поставил с ног на голову. Мне не больно! Я не чувствую боли!"
- Да неужели? - усмехнулся Хозяин. - Все люди чувствуют боль, просто каждый по-своему. Боль - это просто сигнал. И не обязательно в одном для всех диапазоне. А вот глупость - это уже проблема. Побереги нервы, они тебе еще пригодятся.
Ланс старался не слушать Смуглого. Он просто считал про себя и дышал в такт счету, пытаясь успокоиться и закрыться. Постепенно очищая сознание от мыслей и чувств, он медленно погружался в пустоту равновесия. Мир вокруг него схлопнулся и раскрылся одновременно. Он начал ощущать, как сознание расширяется, растекаясь, словно море, или песок, гонимый по пустыне ветром, где иссушенная земля до самого горизонта… И горизонт сливается с песком… И у линии горизонта возникает вдруг одинокая фигура… Странная фигура, обмотанная синим и белым… Она приближается… У нее лицо…!..
Ланса, буквально, выкинуло из нирваны, как горсть песка, в лицо хохочущему Хозяину.
- Лет 20 назад, - сказал он, просмеявшись. - Цивилизация варов, выйдя в открытый космос, возлагала огромные надежды на этот способ психической защиты. Как они были разочарованы! - На лице Хозяина все еще играла улыбка. - К несчастью, именно такую защиту проще всего вскрыть, не причиняя вреда ни себе, ни "якобы защищенному". Надеюсь, ты не очень расстроился? Не бойся, есть и другие способы "закрываться". Можно разделить сознание на блоки, можно, как это делают айны, завязать оборону психики ни жизненные функции тела - вскрыли консервную банку - а рыбка сдохла. Самый простой и эффективный способ защиты для сенса средней силы - опора на белый ареал ауры. Я бы дал тебе маркер этого ощущения, ну так ты же меня не впустишь… Ну, а самый сильный из известных пока способов психической защиты, если тебе интересно, - полное раскрытие. Правда, забавно? Я, например, открыт полностью. Попробуй войти, если сможешь.
Растерянный и злой Ланс поймал его ехидный взгляд. Он не хотел "попробовать войти", просто он "огрызнулся" что ли, не отвел вовремя глаз и буквально поскользнулся в наполнявшей зрачки Хозяина кромешной темноте. И Ланса понесло… В бездну… В голую сингулярность. Пока не закрутило через мгновение и не выкинуло обратно задыхающегося и раздавленного биением собственного сердца.
Кто-то… Хозяин, конечно, растирал ему виски. Ланс почему-то всё ещё сидел. И как не грохнулся с кушетки?
- А ты далеко зашел, - веселился Хозяин. - Не бойся, такие путешествия, в общем-то, не опасны. Ты же не имел агрессивных намерений и увидел в зеркале всего лишь самого себя. Что, было так страшно?
Смуглый взял руку Ланса, и тот не отдернул ее. Прежде всего, потому что мышцы почти не подчинялись, перед глазами все еще что-то мигало и вспыхивало. Ну и …было стыдно, что он позволяет им слышать свои эмоции. И Смуглый был-таки прав - это нервы и боль. Укола он не видел, да и не почувствовал. Не до того было.
- Теперь ложись, где сидишь. Лицом вниз.
Ланс не сразу расслышал и понял, чего хочет Смуглый, но, осознав, снова сжался, как пружина.
- Мне нужно сделать еще один укол, - пояснил тот спокойно. "Вот и сделай его себе".
- Опять начал заводиться? Хорошо. Спиной повернись. Ну! Ланс резко повернулся, скорее даже отвернулся от Смуглого. Тот аккуратно ввел иглу под лопатку.
- Мышцы расслабь. Будет больно.
Ланс не поверил. Но боль действительно обожгла плечо, вместе с кровью пробежала по шее и ударила в голову. Лайтмен ненадолго отключился и очнулся уже лежа на кушетке. Хозяин осторожно растирал ему спину, снимая руками боль, как это умел делать и Ланс.
Мир становился все ярче, и Лайтмен даже испугался: "Что же они такое со мной сделали?"
- Интоксикацию сняли. Как, по-твоему, можно общаться с человеком, у которого абстинентный синдром? Больно?
Ланс чуть качнул головой и сел. Ему уже действительно не было больно. И даже настроение чуть поднялось.
- Отдохнешь? Или поговорим? - спросил Смуглый. Ланс поднял глаза. Взгляд был невинным, как у ребенка.
- Посмотри, Стэнли, мы, оказывается, поймали ангела. У него на лице написано, что он у каждой мухи берет письменное разрешение, прежде чем согнать ее с мусорной кучи. А я, садист, тут на него досье собираю. Может, это не твое, моя прелесть?