- Надеюсь, - сказал он, - вы не будете сердиться на ваш компьютер. Я слышал, есть машины, где в блоке управления законсервирован живой мозг… И я бы не хотел…
- Нет, Дэй, я не буду сердиться. И я никого там, к счастью, не законсервировал. - Хозяин мягко улыбнулся, и лицо его на миг изменилось явно в лучшую сторону. - Я действительно, не собираюсь садить катер на планету. Вы попадете туда другим способом. Нэш, если пожелает, сможет отправиться домой…
- Даже так? - обалдел Нэш. - Это какая-то ссвежая земная шутка? Хозяин пожал плечами:
- Могу сдать тебя службе Галактического Контроля, если хочешь. Мне ты, в общем-то, не нужен.
- Вы так лояльны к наемникам? - удивился Дэй.
- Это отдельный разговор. - Вэс повернулся к слепому. - Тебя я, разумеется, собираюсь использовать. Сколько месяцев тебе понадобится, чтобы научить человека общегалактическому сленгу? Дэй задумался.
- Многое зависит от его личных качеств. Я могу, например, напугать его одним своим видом.
- Ты не напугаешь его. Ты будешь учить одного из находящихся здесь, Ланса. Ты познакомился с ним?
- Пожалуй. У вас есть обучающие программы?
- Разумеется.
- Тогда мне понадобится месяца два-три. Ланс удивился - так быстро?
- Хорошо, - согласился Хозяин. - Геро и Тша пока будут нужны мне как наемники. Мои люди сейчас патрулируют улицы - помощь им пригодится.
Дэй покачал головой. Он ничего не сказал, но подумал, что это последнее дело, когда инопланетные наемники патрулируют улицы.
* * *
В ту же ночь Лансу приснился один из самых его жутких кошмаров. Правда, начиналось все превосходно: он шел по изумрудной, киношных оттенков, траве, солнце было идеально желтое, а небо акварельно-голубое. Он вышел на милую полянку для пикников, и вдруг - земля разверзлась под ним.
Сначала был шок - длинный миг немоты и бездны. Потом Лайтмен осознал, что из-под земли поднимается небольшой космический корабль, и в целях маскировки он идет вверх на гравидвигателях, потому что иначе человек, смятый ударной волной, давно бы превратился бы уже в кашу.
Ощутив свою физическую ничтожность, Ланс машинально высвободил подсознание. Вернее, оно выбралось на волю само, почувствовав, что еще чуть-чуть, и тело, в котором оно живет, погибнет. В поисках спасения оно метнулось к мозгу тех, кто был в корабле. О, ужас - это были не люди - звери, в жутких, звериных масках! И все-таки, в сознании одного из пилотов Ланс сумел прочитать, что погибнет, если упадет вниз. Еще две секунды, и включатся основные двигатели. Он даже уловил принцип их работы.
Ланс так и не понял, как он сумел это сделать, но пальцы его каким-то образом смогли включить маленький двигатель на поясе костюма.
В тот же миг чужой звездолет задрожал, и, ошпаренный жуткой болью, Лайтмен полетел в неведомое.
Он проснулся и понял, что видел, в сущности, не сон. Его память пробудилась, наконец. Он вспомнил и то, что было на побережье… Вздрогнул. Вдруг как-то сразу озяб. Сел на кровати. Зашевелился Мишель и забормотал что-то во сне. Он спал разметавшись, разбросав руки и ноги, Льюис наоборот свернулся в плотный клубок. Хэннэ сполз на самый край своей кровати, и Ланс осторожно подвинул его.
"Беднягам тоже кошмары снятся", - мрачно усмехнулся Ланс и в самом странном расположении духа отправился в хозяйский кабинет.
Хозяин в два часа ночи распивал чай с огромным Стэном и его маленькой подружкой. Четвертый член этой банды Тэт про которого Ланс вообще ничего не знал, кроме того, что он мал-мала ниже Стэна, тихо дремал в кресле. Лайтмен замер на пороге.
- Входи, бессонница мучает? - спросил Хозяин вполголоса. Ланс, подумав, скользнул в одно из кресел.
Пушистенькая, хорошо пахнущая блондинка налила чаю и придвинула ему чашечку.
- Мне нужно уйти отсюда, - сказал Ланс, ни на кого не глядя. - Хотя бы на один день.
Голос его чуть дрожал от напряжения. Он не верил, что его отпустят, но цеплялся за любой шанс. Он должен был найти этих тварей! Он помнил их голоса и ощущение, исходящее от них. Теперь он мог бы нарисовать ментальные портреты всех, кто издевался над ним на побережье!
- Если хочешь, я буду на тебя работать, - продолжал Лайтмен тихо. - Больше мне предложить нечего.
- Месть так важна для тебя? - спросил Хозяин. Ланс пристально взглянул на него: неужели он знает?
- Конечно, знаю. Я сидел возле тебя все ночи, кроме этой, пожалуй. Может, тебе стоит все-таки попытаться, наконец, забыть эту историю? Теперь ты все вспомнил, понял, что это были обыкновенные ублюдки, ну и забудь об этом. Что было, то было.
Лайтмен только покачал головой. Он столько лет жил с этими кошмарами, легко сказать - забудь.
- Ты же знаешь, что нет ничего, глупее мести… - Хозяин откинулся в кресле и закрыл глаза. "Как будто ты никогда не мстил".
- Мстил. Потому знаю. И ты - знаешь. Может, хватит? Ланс упрямо молчал.
- Жаль, что на своих ошибках научить никого нельзя. Я бы рассказал тебе кое-что.
- А ты расскажи… - совсем тихо попросил Ланс. Хозяин нахмурился:
- Самую страшную месть в своей жизни, Алан, я не творил, я был ее причиной, и это было особенно… жутко. Мои друзья искали меня. Нашли на военной базе. Двести человек гарнизона. Конечно, там со мной обошлись не лучшим образом, и соображал я тогда плохо… Мои спасители заперли всех людей в деревянном бараке и подожгли…
Ланс увидел то, что вспомнил Хозяин. И услышал. И почувствовал. Это, действительно, было жутко. А пару "горящих факелов", как-то сумевших выскочить из-под рухнувшей крыши, хладнокровно расстреляли выступившие из темноты черные фигуры "друзей". Что-то копошилось и расползалось под пылающими остатками барака. Ланс сглотнул.
- Мне было тогда 16 лет. И что-то до сих пор не проснулся вкус к мести.
- Я же не буду убивать всех подряд, - пожал плечами Ланс. - Только тех, пятерых. Они же не люди…
- Если б не люди. В мире нет насилия во зло или во благо. Есть просто насилие. Неизвестно, что принесет тебе больше вреда: то, что они сделали с тобой, или то, что ты сделаешь с ними. Лайтмен упрямо покачал головой.
- Я понимаю, - продолжал Хозяин. - Если ты сейчас не дашь выхода эмоциям, ты снова будешь жить одним только кошмаром. - Он открыл глаза и посмотрел на Ланса. Тот съежился от его взгляда. - Я отпущу тебя. Но я не хочу, чтобы ты убивал кого бы это ни было… Как я понял, этих кретинов пятеро. Вас тоже пятеро, вместе с тобой.
- Почему пятеро? - удивился Лайт.
- Мне пришлось впустить еще одного твоего друга. Самого крупного, - усмехнулся Хозяин.
- Ты хочешь сказать… - Ланс побледнел.
- Иди. Но помни - у меня тут черт знает, сколько заложников. И я могу поступить с ними, как угодно. Помни об этом. У тебя есть двадцать четыре часа.
Из дома Ланс выскочил, как ошпаренный. Он понимал сейчас только одно - чтобы не сойти с ума, он должен двигаться, делать хоть что-нибудь!
После всего произошедшего Ланс, казалось, должен был измениться, наконец. Стать хоть чуть-чуть расчетливее и серьезней. Перед ним открывались сумасшедшие перспективы - Дэй должен был научить его галактическому языку, Хозяин, как оказалось, владел прекрасными кораблями и, может быть, даже ему были нужны пилоты. (Может, потому он и подобрал Ланса?) "Но столько лет, ночь за ночью, я жил одним и тем же кошмаром, и кошмар должен, наконец, закончиться. Я еще не знаю, как сделаю это. О, я не убью их, если так желает мессир Хозяин! Они сами с удовольствием поубивают друг друга!" Так рассуждал Аланселот Лайтмен, выпускник особой школы Специальной Космической Разведки, выдержавший экзамены на второе по рангу звание "Ангел Смерти" и получивший по превратности судьбы такую же кличку в странах третьего мира.
С полдесятка самых терпеливых агентов различных спецслужб все еще караулили Лайтмена и были вознаграждены. Однако, везение - штука переменчивая. Ланс сумел разыскать спрятанный Марселем Куаре флайер, и они снова остались ни с чем. А Лайтмен понесся в погоню за солнцем, выжимая все возможное из маленькой летающей машины. Он плевал на то, что действовать придется днем. И вообще на все плевал, правда, на высоте 10 тысяч метров плевки замерзали в воздухе, поэтому плевался он только мысленно.
Посадив флайер прямо посреди деревни, Ланс установил защиту и, не глядя на шарахающихся зевак, зашагал к ближайшей развалюхе, пропитанной сладким запахом мести.
В хижине было полутемно, воняло тухлой рыбой и больницей. В углу единственной комнаты стояла кровать с объектом поиска - от нее и воняло. Ланс остановился посреди комнаты, размышляя. Он не планировал, что конкретно будет делать, понадеялся на вдохновение, но вдруг почувствовал, что не хочет ничего от этого больного, видимо даже умирающего, ублюдка.
Какая-то тень шевельнулась возле кровати. Лайт обернулся: о, он и не заметил, что тут двое. Тень распрямилась. Это был молодой метис, почти мальчишка. Наверно, сидел у постели папаши: алкаша тире развратника, тире вора, тире что-нибудь еще. Что ж, и у таких бывают дети. Парень шагнул было к Лансу, но что-то притормозило его.
- Здравствуйте, - сказал он по-испански. Ланс молчал. Ему не о чем было говорить с этим щенком.
- Меня зовут Марко, - продолжал метис очень тихо. - Вы, видимо, пришли к отцу, но… Он не может сейчас с вами говорить. Боюсь, что он умирает… Марко замер. Он что, ожидал, что Ланс выразит ему соболезнования?!
- Я догадываюсь, зачем вы пришли, - сглотнув, продолжал метис. Ланс не прятал оружия - во флайере Марселя его оказалось достаточно.
- Мой отец не был особенно… хорошим… человеком. "Он был мерзавцем, и это еще мягко сказано".
- Боюсь, что ему очень тяжело умирать. Только перед смертью человек может понять, что значит, когда никто не вспомнит его добрым словом. "Даже ты?"
- Меня он выгнал из дома, когда мне было лет 11. И я, - Марко еще раз сглотнул, - хоть и пришел сюда… Мне очень трудно… быть с ним. Трудно объяснить себе, что я все равно должен любить того… - метис отвернулся от Ланса, словно боясь, что тот увидит его в темноте, - из-за кого умерла моя мать, кто… Нет, я не должен говорить об этом с вами. Уходите, мистер. Я знаю, что вы тоже пришли свести с ним счеты. Уходите. Это не принесет вам счастья. Не будьте таким, как он. Уходите. Пожалуйста. В этой комнате и так много теней. "Неужели, я должен еще и пожалеть его, несчастного?" - подумал Ланс.
Марко говорил еще, но Лайтмен его, в общем-то, уже и не слушал. Гнев то поднимался в нем до самого горла, то ухал в бездну, и тело сразу зябло, покрываясь потом. Ему было трудно дышать от запаха умирающего и его темной ауры. Он вышел.
Конечно, Лайтмен не смог вернуться к сроку. Нет, он никого не убил, вернее, не смог преодолеть отвращения к убийству тех, которые давно уже не были людьми.
Он вышел из хижины, забрался во флайер и полетел над водой. Полетел туда, где не чувствовал присутствия двуногих. Там опустился на воду, вылез на крышу флайера, и его в первый раз в жизни вырвало. Планета людей действительно оказалась уникальной: мера грязи и гадости была отвешена здесь каждому из двуногих на семерых. И каждый был волен делать с этим все, что ему угодно.
Ланс не стал слушать историю семьи Марко, в этом не было необходимости. Он прекрасно знал, как это бывает, когда пьяные отцы в драке убивают матерей, матери продают своих детей, братья посылают сестер на панель и садят на наркотики. Но раньше Ланс тешил себя мыслью, что существуют разные породы людей - грязные метисы, негры, вьетнамцы (и проч.) и белые люди, у которых в массе все не так. Лайтмен встречал белых мерзавцев, но считал, что это исключение из правил. К черным и желтым он раньше не присматривался, работа у него была другая, да и дело он имел только с боевиками, террористами да наркодельцами. Но Марко был человеком. Не белым, но человеком, сумевшим понять без посторонней помощи то, что с трудом смог осознать теперь и Ланс - человеческая месть не имеет смысла. Природа сама мстит тем, кто нарушает ее законы, и мстит жестоко: она дает нам понять, что мы есть на самом деле. И всех превращает в одно - и проповедников, и убийц, и богачей, и нищих. И тогда становится ясным, что все, чего можно достичь, оно вовне нас. И ничего нельзя удержать и взять с собой.
Ланс лежал, опустив лицо в воду, пока не взбунтовались легкие. Ему было плохо. Он понял, что дорога, по которой он шел, не вела никуда. Ему казалось, что он борется со злом, а на самом деле он сам постепенно превращался в тех, кого считал врагами. Раньше он никогда не вслушивался, как отпечаток причиненного зла ложится на убийцу, не замечал, какой грязной становится аура… Ланс снова опустил лицо в воду.
"Почему я смог почувствовать это только сейчас? Если бы не Хозяин, не то, что он от меня потребовал, я бы никогда не стал приближаться к этой мрази. Я сровнял бы эту деревню с землей, и мне стало бы легче!"
Ланс понимал, что лежать вот так в воде бессмысленно, нужно возвращаться, но он не хотел никого видеть! Однако одного виновного в своих бедах он, в конце концов, все-таки нашел.
Флайер стрелой взлетел вверх и понесся в сторону Филадельфии. Ланс не знал точно, где искать Нортона, но пара версий у него была. Ланс хотел получить от Булли журнал наблюдений, где фиксировались все опыты над его мозгами, это, во-первых, а во-вторых, сатисфакцию! Если кто-то и был виноват в грехах Лайта, кроме него самого, то это Булли.
Отыскать Сэма Нортона оказалось проще простого: чувства Лайта так обострились, что он засек бывшего шефа в подземном бункере, оборудованном специальной защитой так же легко, как комар вычисляет местечко для посадки на лысине горожанина.
К сожалению, флайер Марсика не был оборудован для нападения на такую защищенную штуку, и Лайт оставил его на крыше. Через крышу он и вошел в здание, которое с виду к СКР никакого отношения не имело.
Усыпляя, вырубая, гипнотизируя (кому что подходило) многочисленных охранников, Ланс спускался все ниже, доверяя только своему чутью. Он понимал, что его продвижение фиксируют камеры, и их не обманешь, но, хорошо зная здешние порядки, считал, что добраться до Булли успеет. А что будет потом - его совершенно не волновало. Ну, не мог же он вернуться к Хозяину с той кашей в голове, которая царила там сейчас, он должен или разобраться во всем, или не возвращаться вообще (разве важно, по каким причинам?)
Булли, казалось, ждал Ланса. Видимо, того уже сумели опознать и просчитать, куда он направляется. Впрочем, опознать Ланса было не сложно: он явился растрепанный, в непривычной для него одежде, без капли косметики. Почти без оружия (как правило раньше он подходил к своей экипировке гораздо тщательней). Похож был Лайтмен, скорее, не сам на себя - всегда продуманно одетого, подкрашенного и вооруженного до зубов, а на подростка, насмотревшегося фильмов про Лэйрда.
- Ну-ну, - сказал Булли, разглядывая его. - Я очень рад тебя видеть, Аланселот. (Лайтмена в школе часто называли Аланселотом, от чего его тошнило).
- Вижу, ты решил попроведать старика Нортона, - продолжал шеф, - ну, садись, не стой. Хочешь, я прикажу принести кофе?
Булли потянулся к одной из кнопок на столешнице, и Лайт приподнял дуло автомата.
- Руки на стол!
- Ну, как хочешь, - пожал плечами шеф. - Надеюсь, ты явился не для того, чтобы поразмахивать перед моим лицом автоматом?
- Я пришел, чтобы узнать, кто я такой, наконец! - Лайтмен перевел взгляд на ноги Нортона. - Не делай этого. Сиди смирно, Булли.
Шеф поморщился: он знал, конечно, как называют его курсанты, но еще ни один из них не осмеливался сказать ему это в лицо.
- Ты, конечно, обложен тут вояками так, что они могут просто засыпать меня своими трупами, - Ланс прислонился к закрытой им же двери и держал шефа под прицелом. - Но меня это почему-то мало беспокоит. Сначала ты расскажешь и покажешь мне все, что я хочу знать. А потом мы с тобой вместе решим, как мне отсюда выбраться. Идет? Булли кисло улыбнулся.
- Отлично, сказал Ланс. - Теперь медленно откатись вместе с креслом от стола на один шаг и положи руки на колени. Умница. Ланс двумя очередями вывел из строя систему связи.
- Ну вот, конечно, камеры за спиной остались, но я не против, чтобы твои люди видели, чем ты занимаешься. А этот фейерверк сэкономит мне пару секунд, ведь теперь ты можешь отдавать приказы только вслух, и мы вместе решим, какие это будут приказы. Лайтмен еще раз обвел взглядом комнату, проверяя, все ли он учел.
- Теперь, Хрюшка Булли, повернись к компьютеру. Я желаю знать, какие опыты и в каких целях ставились над моим мозгом. Булли рассмеялся. Похоже, он ожидал худшего.
- Ты так и не подрос, мальчик. Во-первых, ты должен понимать, что в компьютере такой информации нет.
- Хорошо, - перебил его Ланс, не давая шефу тянуть время. - Где она?
- Частично в архиве, частично - здесь, - он постучал себе по лбу. - И в ней, в общем-то, нет ничего сверхсекретного.
- Да уж, - улыбнулся Лайт, - как ты умеешь врать, я знаю. В этом действительно нет ничего сверхсекретного.
- У меня здесь есть, может быть, пара-тройка бумажек… - задумался Булли. - Но я не понимаю, зачем тебе это нужно?
- А это тебя и не касается, - парировал Ланс. Не мог же он объяснять Булли, что хочет разобраться, где сам свалял дурака, а где его на это запрограммировали.
- Можно, я возьму вот эту папочку, мой нервный мальчик? - спросил Булли ехидно.
- Возьми, папочка, - улыбнулся Ланс. - Я вижу, у тебя была возможность сохранить нервы. Видимо, за наш счет. Булли открыл папку.
- Ну вот, например, плановый график психокоррекции, - сказал он, доставая одну из бумажек. - Если следовать ему, то ты прошел не меньше трех психооброботок, как вы их называете… Первую - в момент поступления, она должна была подготовить твою психику к обучению…
- То есть стереть память о семье, сделать мальчика послушным… - помог ему Ланс.
- И восприимчивым к знаниям. Ты что, хотел бы, чтобы ваш брат закатывал истерики и просился к маме? - удивился Булли. - Вторая плановая обработка в 11 лет. Проводится с целью развить естественную агрессию и направить ее в нужное русло.
- Что это значит?
- Ну, есть определенные классы населения, с которыми вы должны были работать. Понятно, что курсант должен быть одновременно очень толерантным, терпимым к возможным уникальным, например, инопланетным контактам, с другой стороны, он не должен проявлять излишнюю жалость к отрицательным типажам. Мы обычно даем устойчивые блоки характеристик, к которым вырабатываем инстинктивное отвращение.
- Например, к желтым и черным, - подсказал Лайтмен.
- Ну, это не основной признак, но это входило в общую картину.
- То есть, - помог Ланс, - я был запрограммирован убивать желтых и черных врагов человечества, ну и белых немного, если пытаются быть похожими на эту мразь. Так?
- Ну, в целом…
- Ясненько. А третья обработка?
- Ну, ее-то ты должен помнить. Ее проводят перед выпуском. Вы же сдавали тест на психологическую устойчивость? Ланс поежился, да, это он помнил.
- А что со мной делали внепланово, папочка?
Нортон замялся, но вдруг лицо его прояснилось, он словно бы получил ответ на какой-то вопрос.