* * *
Удивительно, как быстро обживаются на новом месте пострадавшие от каких-нибудь катаклизмов. Слово двойная сила питает их души, заставляя вопреки всему налаживать свой быт и стремительно пускать корни в непривычной для себя обстановке.
Несмотря на то, что пограничники по пути довольно подробно и образно рассказывали друзьям о Норном поселке и Черед-Бегасской крепости, путешественники от неожиданности охнули, увидев мощные укрепления в долине.
Все переселенцы сбежались смотреть на чудесное прибытие Олли Виндибура и компании. Любопытства было, хоть отбавляй, но вот открытой радости - нет. Как-то уж очень нехорошо все совпало. И возвращение блудных чародеев, и угроза со стороны морков, и слухи о потусторонних связях папаши Уткинса, которого, кстати говоря, к великому огорчению Тины, нигде не было.
Только Годо и Мэд Виндибуры искренне радовались чудесному обретению непутевого племяша, не переставая хлопать его и приговаривать: "Ну, ты и вымахал! Поздравляем!" Да еще детвора, вездесущая и легкомысленная, шумно восторгалась героическим облачением Олли и Болто.
То, что не состоялось принародного обретения папашей Уткинсом своих чад, расстроило многих обитателей поселка, кроме, может быть, бывших Тининых подружек, умиравших от желания оказаться на ее месте. Они шептались, что у нее, дескать, было хоть и настоящее, но очень "подозрительное" приключение, а, мол, ее сестра Пина "даже не соизволила появиться". Но мнение толпы есть мнение толпы, а с праздных зевак что возьмешь - они ведь не обязаны докапываться до истины.
Объединенный Совет решили не откладывать ни на час, и усталые путники, в сопровождении сразу посуровевших и ставших молчаливыми пограничников, проследовали в пастушью пещеру-святилище.
* * *
Все-таки правильно, что загробный Брю и папаша Уткинс обратились к Рыжему Эрлу. Старый ратник, а ныне еще и главный наставник по военному делу, вместе с командиром пограничников Бьоргом обошли членов Совета, предварительно рассказав каждому неправдоподобную историю о призраке-шпионе - бывшем хойбилонском паромщике и его друзьях, спешащих на помощь переселенцам. Зная характер Эрла и его послужной список, трудно было предположить, что он на старости лет взял да и сбрендил, ни с того ни с сего, а уж Бьоргу подобного не решился бы сказать ни один властитель. К тому же сведений о передвижении морков уже накопилось достаточно. Аргумент Бьорга был настолько весом, насколько и прост: "Если у нас всего два дня до войны, то лучше поверить в доброго призрака, нежели пренебречь собственными жизнями".
Готовиться к обороне, несмотря на наушничество Грейзмогла, стали сразу же. В ополчении набралось около шести тысяч людей, гномов и невысокликов. Естественно, центральной ударной силой становился отряд Бьорга численностью под триста человек, плюс к нему примыкало еще полторы тысячи скотоводов. Невысокликов набиралось около двух тысяч, гномов было примерно столько же.
Теперь члены Совета воочию увидели тех, о чьем прибытии ходили слухи и пересуды. Перед ними в ряд стояли два молодых невысоклика, гном, и чуть поодаль девушка-невысоклик, еще совсем юная. Тина собрала вокруг себя всех животных-помощников и потихоньку шикала на них, чтобы вели себя прилично.
- Ну что, это и есть Олли Громовержец, который должен нас спасти? - скептически произнес Магистр невысокликов. - Да знаю я его - он внучатый племянник Дрого Виндибура. А это, - Алебас Кротл указал на Нури Орбужа - никак твой пропавший алебардщик, а, Грейзмогл?
Если бы Гуго мог испепелить взглядом Нури, он бы это сделал. Но Орбуж спокойно стоял, полон достоинства, опираясь на нетеряемую алебарду.
- Зря вы так, ваша милость, - вдруг раздался голос Болто. - Нури лучший из воинов и заслуживает уважения. Особенно тех, - Хрюкл храбро указал пальцем на Грейзмогла, - кто обязан ему жизнью. Ведь это он укокошил моркского хана тогда, на Верченой.
- Что-то я ничего не слышал про такое, посланник, - левая бровь Амида Будинрева удивленно взлетела. - Впрочем, ты, невысоклик, должен говорить с Магистром, когда он этого хочет. Откуда ты такой взялся?
- Так это же младший Хрюкл, - усмехнулся Алебас Кротл. - Надо сказать его папаше, чтобы выдрал как следует этого "волшебника". Кто вам вообще позволил плавать по морю, и откуда у вас большой корабль?
Но Болто, на удивление, даже глазом не моргнул. Он и не ожидал, что кто-то будет говорить уважительно с совсем молодым невысокликом, пока он сам не заставит себя уважать. Олли хотел одернуть его: "постой, не упрямься", но не успел.
Посреди пещеры возник вихрь и, бешенно закрутясь, выломал большой древний сталактит, соединявший пол с потолком. Каменное образование юлой завертелось перед носами высокого Совета, угрожающе подпрыгивая. И тут Нури ловким движением метнул свою алебарду. Сталактит раскрошился в пыль, а оружие непонятно как вновь вернулось в руку гнома. У присутствующих наступил легкий шок, особенно когда крылатая собачка, вывернувшись из Тининых рук, подскочила к Магистру невысокликов и предупредила, что ее хозяин может продемонстрировать удар молнии. На сей раз члены Совета решили поверить на слово.
Только Магистр гномов Будинрев потребовал уточнений относительно морочьей численности и вооружения.
- Пронять меня подобными фокусами трудно, - он величаво приосанился, при этом его глаза гневно сверкали. - Я хотел бы увидеть того покойника, который, как утверждает Эрл, ходил в разведку.
- Да тут он, ваша милость, смотрите, сколько хотите. - Брю выпорхнул из клюва Проглота и завис посреди зала. - Спрашивайте, а паромщик Брю ответит. Не даром же я с того света удирал, три венка мне на шею.
Неожиданно для всех Амид расхохотался. Даже Рыжий Эрл не помнил, когда видел своего бывшего воспитанника таким веселым. Присутствующие гномы изумились такому эмоциональному поведению Магистра даже больше, чем появлению привидения. Будинрев хлопнул себя по колену:
- Ну надо же… У этих невысокликов на все есть ответ. Как теперь не поверить в собственное бессмертие? Теперь все ужасы подлунного мира нам нипочем!
Царственный гном встал и подошел к каждому члену экипажа "Мечты", внимательно вглядываясь в глаза. Остановившись напротив Нури, он сказал:
- Жаль, Орбуж, что мы не родственники. Я почел бы за честь.
- Эрл, старый пройдоха, - наконец обратился Будинрев к рыжебородому ратнику, рассматривая Тину, - ты бы послал за отцом этой премилой барышни. А то Уткинс, наверное, весь истомился, отсиживаясь в твоей каморке.
Рыжий Эрл расплылся в улыбке.
- Если позволите, сударь, я сам его приведу. И как вы только прознали?
* * *
Папаша Уткинс восседал под тентом во дворике, в обнимку с Тиной, не отпуская ее ни на шаг. Делать от свалившегося на него счастья он ничего не мог, только благодарно кивал в ответ на поздравления. Праздник на скорую руку организовало семейство Виндибуров, не пожалевших для этого ни выпивки, ни съестного.
Сначала Уткинс был в трансе от того, что не приехала Пина. Но, наконец, успокоенный своей любимицей, поверил в скорую встречу, откликнувшись на предложение знакомых отметить счастливое прибытие "Мечты кашалота".
Тина тоже не хотела отходить от отца, ластясь к нему и ловя каждое слово. Только один раз она встретилась глазами с Олли. В ее взгляде было столько теплоты и благодарности, что Олли смутился, скромно потупившись.
Невысоклик не умеет веселиться и одновременно думать о том, что его ждет завтра. Какие бы опасности ни готовила наутро злодейка-судьба, за праздничным столом он ни за что не вспомнит об этом. Настоящий стопроцентный представитель маленького народца в момент уничтожит любую покушающуюся на застольное безмятежье мысль, да еще крепко пожурит за подобное соседа.
Во дворе у папаши Уткинса веселились напропалую. Потрапезничав как следует, гости пустились в пляс, а потом позвали Дальнего Бибуса для исполнения застольной песни собственного сочинения. Она теперь считалась гимном Норного поселка и чрезвычайно подходила для торжественного вставания с полными кружками.
…В краю чужом, в дали глухой,
Среди равнин и гор
Приснится мне Расшир родной,
Холмов его узор,
И изумрудные луга и магистрата шпиль,
И все что в детстве я слыхал
Порой не веря в быль.
Куда б дорога ни вела
Сквозь дождь и грохот бурь,
Всегда придет она домой
И над стрижиной кутерьмой
Заплещется лазурь.
Поднимем в кружках лучший эль
И выпьем тост до дна
За то что Родиной зовем -
Она у нас одна.
И все бы хорошо, но к веселящимся невысокликам быстрым шагом подошел Лайнел Торс - командир отряда разведчиков, действовавших на восточном от Черед-Бегаса направлении. Никто даже не заметил, как он появился.
Выпив залпом поднесенную кружку эля, Торс вытер подбородок и сообщил:
- Все, они уже идут. Закругляйтесь. Через три часа все должны быть на стенах. Обернувшись к обескураженному Уткинсу, пограничник покачал головой:
- Жаль, папаша, хороший был у тебя праздник.
* * *
Восток потихоньку начинал светлеть. Горизонт нехотя приподнимал шторы сырой и неуютной ночи. Казалось, еще один беспроглядный серый день ожидает переселенцев. Но что-то было не так. Обычно притихшие, суетливо зачирикали воробьи. А пики Черед-Бегаса, разбросав спросонья клочья дремлющих туч, вдруг начали золотиться.
- Смотрите! - пронеслось по крепостным стенам. - Неужели выглянет солнце?
Не успело удивление защитников цитадели улечься, как первый солнечный луч ударил в гребень Сахарной головы.
- Да это же самый настоящий рассвет, парень! - воскликнул Рыжий Эрл, хлопая стоящего рядом Ригла по плечу.
Звон от удара по железу заставил многих обернуться.
- Осторожней! - мрачно пошутил молодой ратник. - Ты хоть и пожил на свете, но руки тебе сегодня пригодятся.
- И то верно, - усмехнулся старый солдат. - Чувствую, будет сегодня потеха. А гостей позвать, часом, не забыли?
По рядам стоящих у бойниц пограничников прокатился хохот.
- Твоим ребятам храбрости не занимать, - заметил Магистр невысокликов Бьоргу.
Рядом с ним и суровым Магистром гномов тучный невысоклик в военном облачении выглядел слегка нелепо. Но никто и не думал по этому поводу иронизировать. Все - и невысоклики, и люди, и гномы, понимали: сегодня каждый из них будет сражаться.
Олли Виндибур стоял с Тиной, приобняв ее правой рукой поверх накинутого плаща. У их ног с канарейкой на голове сидела Хрюря. На верхней площадке центральной оборонительной башни, прозванной строителями "Медвежья", больше никого не было.
Такое название башня получила потому, что на этом месте строители обнаружили медвежью берлогу, а в ней самку с медвежатами. Зверей тогда не тронули, и они спокойно ушли в лес.
Олли напряженно вглядывался в даль, а Тина смотрела на него, стараясь запомнить все черточки лица, которые, как казалось ей раньше, знала наизусть. Но теперь любимое лицо светилось особой силой. Наконец ее спутник повернул голову направо: там, наверху надвратной башни стоял Хрюкл. Болто обернулся и в ответ помахал рукой.
Нури вместе с остальными алебардщиками и их командиром Гроном расположился на стенах у левой надвратной башни. На их попечении находился Большой захаб. Именно здесь был главный вход в крепость, а башня называлась "Путевой". Дорога вела к Столбовым холмам, а после в Расшир.
Лучи восходящего солнца заставляли щуриться.
- Я понял, - вдруг сказал Олли. - Это Горх отменил свое колдовство. Теперь он использует солнце, чтобы ослепить нас. Видно, надеется все провернуть еще до полудня. Тина, беги к членам Совета. Надо срочно сделать шесть тысяч темных очков и раздать их. Бери с собой Болто - у вас не больше получаса.
Тина мигом послала канарейку к Хрюклу, а сама побежала вниз по лестнице. Вскоре на стенах засуетились. Защитники, удивляясь, передавали друг другу партии солнечных очков. Многие не понимали, как их использовать, и Хрюкл метался от башни к башне с разъяснениями.
Вскоре все воинство было похоже на любителей астрономии, собиравшихся изучать фазы солнечного затмения.
Крепость из светлого камня, заслонившая собой вход в Первое пристанище, раззолоченная солнцем, смотрелась на фоне суровых гор как ювелирное украшение, потерянное рассеянным великаном. Почти все пространство перед ней покрывала вода, а дорога по суше подходила только с севера.
Было бы наивно предполагать, что морки пойдут на штурм только с какой-то одной стороны. Когда осаждают крепость, используют все варианты. Вероятность обхода по горам тоже существовала. Но защитники хорошо знали, что у орды Зруюка множество лодок и плотов - целый флот. Основная масса нападавших ожидалась с востока.
Тина появилась так неожиданно, что Олли даже вздрогнул, когда она взяла его за руку.
- Тебе не страшно? - сросила она полушепотом, заглядывая в глаза.
Олли потрогал защитный медальон. Потом вдруг наклонился и нежно поцеловал ее в губы.
- Я только одного боюсь, что завтра могу не увидеть тебя.
Смущенная, девочка обхватила его руками за талию и крепко прижалась, не шевелясь и не произнося больше ни слова.
Хрюря, сидевшая все это время рядышком, привстала и, поскуливая, понюхала их. Затем подошла к бойнице и, встав на задние лапы, просунулась между зубьями. Через секунду она протяжно завыла.
- Перестань, что ты делаешь! - одернул собаку Виндибур.
- Хозяин, враг приближается! Жуткий черный народ. Гав!
Олли внимательно оглядел водное пространство.
На светлеющем горизонте проклюнулось множество маленьких черных точек. Казалось, кто-то рассыпал по воде арбузные семечки. Это шел флот младшего хана. Морки приближались.
На Смотровой башне их тоже заметили и подали тревожный сигнал. Защитники забряцали оружием и стали выстраиваться вдоль стен, занимая боевые места.
Через минуту к Олли подпорхнул Брюгай с приказом от Совета провести облет окрестностей, чтобы выяснить, какова обстановка в тылу. Еще ночью небольшой отряд скотоводов и пограничников вышел в горы из Норного поселка, дабы предупредить появление морков на перевалах. Но известий все не было.
Собака и попугай сразу же вылетели. Осталась только канарейка, время от времени напоминающая хозяйке о себе: "Тина-я-тут!". Девочка уже привыкла к этим постоянным напоминаниям и пропускала писк мимо ушей. Но в этот раз Олли сказал Кене сам: "Не переживай, пичуга, сегодня у тебя будет много поручений".
* * *
Флот Зруюка приближался. Бесконечное количество лодок и плотов вспенивали веслами затхлую воду над затопленной местностью. И вот первые морки начали высаживаться на сушу. Было видно, что они хорошо вооружены и настроены весьма решительно. Выпрыгивая из лодок, эти твари начинали подпрыгивать и, потрясая кривыми мечами, орать какие-то оскорбления на своем лающем языке.
Тысячи и тысячи отвратительных созданий заполоняли пространство перед цитаделью, бросая как попало на берегу лодки, не думая выставлять охранение. Вскоре показался огромный плот из корабельных сосен с ханским шатром посредине. Гребцы - отборные рослые морки, вели его, отталкиваясь длинными шестами ото дна. Рев и вой солдат приветствующих повелителя сотряс небо и землю. Эхо изданного ордой кошмарного вопля пошло гулять по горам, сорвав снежную лавину. Заметив это морки распалились еще больше. Предчувствие кровавой битвы и грандиозного хапоса заставляло иных вошедших в раж головорезов тыкать себя мечами, пуская черную кровь.
Когда почти вся орда собралась у стен крепости, появилось несколько странных плавучих сооружений, на борту которых стояли похожие на невысокликов существа в синих сутанах.
- Уклисты пожаловали - горховские прислужники. Значит, и сам он где-то неподалеку, змей. А это - "круглый огонь", - пояснил Олли Ланстрону Бьоргу. Невысоклик уже спустился вниз и стоял на стене рядом с командиром пограничников. - Прикажите приготовить побольше воды и песка. Тушить придется.
- Проклятье! И так начинает припекать. Солнце прямо в глаза, - Бьорг поправил очки. - Ты молодчина, чародей, вовремя додумался. Хоть и неудобно, но зато видеть можно.
- Смотрите! Да вон он! - Рыжий Эрл указал мечом. - Не надо знать, чтобы признать!
Олли не сразу понял, на кого показывает ратник. Но, глянув в ту сторону, увидел Горха. Издалека "Заморский чародей" представлялся яркой козявкой на столе. Облаченный в малиновую мантию, высокий и худой хойб прохаживался по палубе большого плоскодонного корабля, быстро нагоняющего лодки морков. Корабль волокли похожие на драконов чудища, уродливые головы которых торчали из воды. Олли таких никогда не видел, но предположил: "Наверное, какие-нибудь родственники Обжоры Глока".
"Карета" Горха остановилась у плавучего шатра Зруюка. Мазлус перешел на плот и скрылся за пологом из шкур. А сразу после этого рядом на воду села пара альбатросов.
Виндибур сплюнул.
- Горховские приспешники тут как тут! Видно, весть принесли. Хорошо бы, если плохую.
Но альбатросы прилетели сообщить, что морки, посланные сушей в обход, через Столбовые холмы, сбросили пограничников с перевала у Сахарной головы и вышли к Норному поселку. Дымы, появившиеся там, говорили, что хапос для пяти сотен чудовищ уже начался.
Впрочем, все жители - новохойбилонцы, успели покинуть жилища и укрыться в крепости. Места здесь хватило на всех, но легче от этого никому не стало. Избежав жуткой смерти в собственных домах, мирные переселенцы стали заложниками крепостного штурма.
Глава 4. Рыцарь Большой клизмы
Дельфы принесли Репейнику странную весть. Якобы, доктор Четырбок обрел дар ясновидения и собирается стать вождем на острове зеленобородых.
Зеленобородые объявили о своей независимости сразу после бегства Горха с Эль-Бурегаса. С тех пор о делах островитян мало что слышали. Говорили, правда, что их предводитель Малина куда-то делся во время штурма Ласиоты, но это тоже была полуправда, так как на острове его незримое присутствие чувствовалось. Вроде бы он, даже, пару раз принародно появлялся.
В чем заключалась пресловутая независимость хойбов с зелеными бородами, доподлинно не знал никто, даже они сами. Главной была идея неподчинения избранному правителю. Хотя Дерг пока и не требовал ничего особенного от строптивых бородачей. Он только предлагал договариваться, например, о торговле, хотя и для нее поводов почти не находилось.
Комментируя новости, доставленные дельфами, Пит заметил:
- Совсем рехнулся эскулап. Интересно, а его енот, часом, не отрастил себе зеленую бороду?
Но надо было отправляться и разбираться во всем на месте. Вот только Пину стоило разыскать.