Сан-Франциско, 94106
Ничего ему не приснилось. Тоши ужасно разозлился. Какого чёрта, уехать ни слова не говоря, как ни в чём не бывало, оставить дурацкую записку… Ещё бы сто баксов на туалетный столик положил за услуги.
А может, он заболел? Вчера он был совершенно никакой, может, что-то случилось? Но опять же - к чему эта записка, странно адресованная, и это холодное "созвонимся"? Позвонить? Или не стоит? "Может, он не хочет, чтобы я звонил? Что я буду навязываться", - подумал Тоши и набрал номер Роберта.
Абонент, как он и ожидал, был временно недоступен. Тоши оставил короткое корректное сообщение с просьбой перезвонить, когда найдётся время. Потом, в целях борьбы с тревогой, обидой и похмельем, Тоши перемыл посуду (отметив про себя, что в раковине всего по два), развесил одежду в шкафу, отнес бельё в прачечную, помыл холодильник, протёр пыль во всей квартире и уже заканчивал пылесосить, когда раздался телефонный звонок. Звонил Роб.
- Алло!!! - закричал Тоши на весь дом. - Алло, ты где?
- Мистер Кимитоши Сато? - осведомилась трубка официальным тоном.
- Это я, - упавшим голосом ответил Тоши, - чем…
- Марджори Смит, криминальная полиция Далласа. Вы знакомы с мистером Робертом Сан-Мигелем?
- Да… - ещё тише ответил Тоши, - а что…
- Хорошо знакомы? - допытывалась трубка. - Мистер Сан-Мигель - ваш друг?
- Ээээ… - замялся Тоши, - да, друг, а какое…
- Мистер Сато, - голос в трубке изменился и стал почти человеческим, - мистер Сато, с вашим другом произошло несчастье. Как скоро вы сможете приехать в Даллас?
- Он здоров? - прокричал Тоши в трубку. - Он жив?
- Как скоро вы сможете приехать? - спросила трубка. - Вы нам, признаться, крайне нужны…
- Роб… - начал Тоши…
- Мне очень жаль, - ответила трубка уже совсем по-человечески, голосом усталой немолодой женщины, - умер друг ваш. Инфаркт у него случился в полёте. На посадке.
- А когда надо? - деревянным голосом спросил Тоши у трубки. - Когда надо приехать?
- Лучше поскорее, - сказала трубка и прибавила жалостливо: - У него ваша фотография в бумажнике лежала. И эсемэску он вам набирал, когда помер-то. Хотел, видно, как сядет, сразу отправить… Прочитать?
- Давайте, - без выражения сказал Тоши.
- Тоши-сан люблю вернусь с чемоданами через неделю, - сказала трубка. И всхлипнула.
- Спасибо, - глухо сказал Тоши. - Спасибо вам… Мэгги?
- Марджори, - сказала трубка.
- Я вечером постараюсь быть у вас, - сказал Тоши.
А что такое "сан"? - неожиданно спросила трубка.
- Мистер, - ответил Тоши. - Господин. Хозяин. Мессир. Адрес мне продиктуйте, пожалуйста.
Он быстро и деловито сложил в портфель смену белья, ноутбук, зубную щётку, тапочки, тщательно оделся. Через полчаса он уже был в аэропорту, вежливо объяснял милой девушке, зачем ему срочно понадобилось в Даллас. Да, умер друг. Примерно (Тоши посмотрел на часы), примерно три часа назад. Может быть, пять. Да, очень, очень близкий друг. Да, вы правильно поняли. Спасибо. И вам тоже всего доброго. - Тоши широко улыбнулся и помахал девушке - всего самого-самого наилучшего! Девушка проводила Тоши странным взглядом и покачала головой.
"Чего только не увидишь на этой работе", - подумала девушка.
Потом Тоши сел в кресло у окна, откинулся и заснул. Проснулся, взял портфель, сел в такси, поехал в участок. "Хорошая погода, - заметил таксист. - В командировку?"
- Не совсем, - уклончиво ответил Тоши, - но погода действительно чудесная.
И опять широко улыбнулся.
- Видите ли, - начал инспектор, - у Роберта нет близких родственников. А те, что есть, живут в Эквадоре. А нам нужно провести опознание, - пояснил он. - Закон такой.
- Разумеется, - сказал Тоши.
- Вы точно готовы?
Тоши покивал головой и на всякий случай прикусил губу до крови.
Роберт был совершенно такой, как вчера, только очень бледный и холодный. И очень мёртвый. А вчера был живой. Тоши ещё раз покивал головой, Роберта задвинули обратно в блестящую металлическую стену и прикрыли специальной крышкой с ручкой.
- Это он, - очень спокойно заметил Тоши, - только он мёртвый. А вчера был живой.
И тут до него наконец совсем дошло.
Следователь отвёл Тоши в комнату для посетителей. Усадил на диван, дал стакан воды и пачку салфеток, сам сел рядом в кресло и стал ждать, заполняя какие-то бумаги. Когда слёзы временно закончились, Тоши поднял голову и глухо сказал:
- Вы хотели меня о чём-то спросить.
- Да, - сказал следователь, - хотел. Я хотел уточнить вот что. Когда, вы говорите, в последний раз видели Роберта?
- Вчера ночью, - ответил Тоши, - я ж вам говорил уже.
- Вы точно знаете, что вы видели его вчера ночью? - спросил следователь с нажимом.
- В каком смысле? - удивился Тоши. -
Что вы хотите этим…
- Или так, - следователь пожевал губами, - вчера вечером вы видели именно Роберта?
- Послушайте, инспектор, - сказал Тоши, - вы мне что, не верите?
- Было темно, - подсказал инспектор, - вы выпили…
- Я не был пьян, - твёрдо ответил Тоши, - по крайней мере не настолько пьян, чтобы по ошибке притащить домой незнакомого мужика.
- Но вы же не разговаривали с ним, не так ли? - продолжал гнуть свое инспектор.
- Послушайте, - вздохнул Тоши, - я вижу, что вы что-то пытаетесь выяснить. Так вы мне скажите - что. Я постараюсь вам помочь.
Следователь почитал какие-то бумаги, пожевал губами, поскрёб щетину на подбородке, опять почитал бумаги и, наконец, видимо, решился.
- Кимитоши, - сказал следователь, - вы только постарайтесь отнестись к тому, что я говорю… полегче, хорошо? У нас тут кое-что не сходится…
- Инспектор, - усмехнулся Тоши, - самые плохие новости вы мне уже рассказали. Валяйте, что у вас не сходится?
- Видите ли, - сказал инспектор, - в случае внезапной смерти такого рода мы всегда делаем вскрытие.
- И? - вскинулся Тоши.
- Ваш друг действительно скончался от инфаркта, - вздохнул инспектор, - совершенно естественные причины смерти, никакого насилия, уверяю вас.
- Но? ~ сказал Тоши. - Там у вас наверняка есть "но"?
- Но, - покорно продолжил следователь, - время смерти Роберта Сан-Мигеля - между девятью и одиннадцатью часами вечера пятнадцатого ноября. То есть покойный никак не мог сесть в самолет, отправляющийся из Сан-Франциско в Даллас в десять тридцать утра шестнадцатого ноября, - инспектор деликатно кашлянул, - потому что к этому времени он был, гхм, уже двенадцать часов как, гхм… покойным. Извините, Кимитоши, я понимаю, что вам это слушать тяжело, но…
- Я вряд ли смогу чем-то помочь, - осторожно сказал Тоши, - я его не убивал, если вы это имеете в виду.
- Ну что вы, - вежливо ответил инспектор. - Разумеется нет.
- Наверное, ошиблись в лаборатории, - предположил Тоши. - Я могу идти? Я хотел бы поспать, очень устал.
"В десять часов, - думал Тоши лихорадочно, - в десять часов мы сидели в этом дурацком клубе. И… и его выбрали, и он ушел на кухню, и потом пришёл обратно… и руки у него были холодные как лёд".
Он рассчитывал уехать как можно скорее, но не учёл похороны, у Роба не было родственников в стране, он и забыл. Оказалось, что похороны - это совсем не страшно. Роб стал ненужной вещью, от которой полагается достойно и как можно быстрее избавиться, проектом, который нужно организовать. Самого Роберта Сан-Мигеля больше не было на свете, и с этим ещё предстояло как-то жить. Было совершенно непонятно, с чего начинать.
Он понял, с чего начать, примерно через неделю.
Первым делом надо было вообще найти эту Джилберт-стрит. Гугл путался в показаниях и посылал его то в район Лагуна Хонда, то куда-то в сторону Рыбачьей верфи, то вообще прикидывался идиотом и сообщал, что нужно воспользоваться паромом Сиэттл-Виктория.
"Брать револьвер? - думал Тоши. - Или что, я, как дурак, попрусь с револьвером? Я и стрелять-то не умею. Вот фотоаппарат точно надо взять". Он сунул в карман камеру, положил в бумажник визитку с адресом и заказал такси.
Раз уж Гугл не находит.
Он поднял бокал и залпом выпил.
Его накрыло плеском воды, запахом цветущей вишни, пота, приторных духов тети Сянь, он почувствовал между ног шершавые дядюшкины пальцы, задрожал от восторга и страха, ощутил кожей мягкий мех, как впиваются в спину железные заклёпки, вскрикнул от нестерпимой боли в правой руке, раскроенной от плеча до кисти, услышал, как входят в цель пули, одна, другая, третья - все в цель, плечо заныло от отдачи. Сквозь тело текли звуки - танго, фокстрот, что-то быстрое, кажется салса; на голову ему легла тяжёлая диадема, во рту был скользкий вкус устриц; Тоши вдохнул запах детских волос, ременной кожи, рыбьей чешуи…