У меня был порученец из солдат. Смышленый малый шестнадцати лет. Как его звали? Серик… да Серик Оорт. Мы пошли через перевал, это позволяло сократить время на десять дней… Огибая кряж, мы вышли в небольшую долину - плоскогорье.
Передовой отряд заметил крепость в скалах. На карте моей ничего отмечено не было. Над центральной башней развивался черно-розовый флаг народа Асахи.
Боевая крепость!? Данных о ней не было никаких. Секретный объект противника? Я отправил разведку в поисках местных жителей: пастухов или охотников, и одновременно, парламентеров с предложением сдаться. К сожалению, местных жителей найти не удалось. Армия Рипена теснила противника в долине. За перевалом - Главная крепость Асахайцев - Крекс. А этот укрепленный пункт - никому не известен.
На что им надеяться в этом горном гнезде? Я и не подозревал тогда, что моя ассоциация в обозначении крепостицы точно соответствовала настоящему ее имени на языке Асахи - Гризмер. Я со своими математическими мозгами не мог допустить, то, что допускали предводители восставших - Ни один нормальный военачальник не пойдет верхней дорогой! Как и не могли они подумать, что у того безумца окажутся тяжелые дальнобойные орудия. Это - провидение. Нижний рукав - через ущелье хоть и длиннее и уже - но ровнее и не так крут. Армия растянется на несколько суток, но меньше устанет. Приказ командующего не оговаривал пути, но по времени, отпущенному на выполнение, соответствовал нижнему маршруту.
А я пошел! Для меня фактор времени в тактике - решающий, как фактор внезапности.
Парламентеры не вернулись. Из-за крепостной стены вылетел мешок с головами. Еще там был кусок козьей шкуры с безграмотной надписью печатными иероглифами, которую модно было понять так: "Вы вси умрети нивернаи сабаки!"
Я отдал приказ атаковать. Орудия расположились полукругом и тремя рядами. Я обстреливал эту крепость целый день - двенадцать часов, в надежде, что найдется хоть одна трезвая голова, которая спустит боевое знамя и поднимет сигнал о сдаче. Полдня они огрызались. Их каменные снаряды не долетали даже до первой линии моих батарей. От ударов дрожала земля.
К вечеру я дал команду прекратить. Серик возбужденно уговаривал отпустить его на переговоры. Меня мучили сомнения. Я собирался послать предложение о сдаче в том же мешке, в котором получил головы моих солдат, а Серик летел к воротам крепости на своей рыжей лошадке. Лошадка вернулась через час, волоча за собой его труп. С этого момента бомбардировка крепости не прекращалась трое суток. И уже когда от нее осталась лишь гора дробленого камня, командиры орудий и вся прислуга пошли на приступ.
Да, мне хотелось отомстить за Серика… Я не произносил ритуальных фраз. Я - воин, а не мститель. Кто убил мальчишку? Какая мне разница? Я ждал, что уцелевшие защитники крепости выйдут в рукопашную… я шел с мечами в руках, мечтая изрубить в капусту любого, кто попытается оказать сопротивление, но не вышел никто. Мы принялись разбирать завалы, складывая трупы перед крепостью на лугу. Из взрослых мы насчитали семьдесят четыре старика и пятьдесят пять старух, семьсот женских трупов, остальные были мальчишки и девчонки не старше тринадцати-четырнадцати лет. Все были мертвы, а кто ранен, те кончали с жизнью на наших глазах, вспарывая себе животы с фанатичным блеском в глазах. Потом я узнал, что все они напились настойки дерева Каза. Боль не тревожила их, и разум оставил…
Мы нашли уцелевших десятилетних девочек и мальчиков с малышами и младенцами в подвалах, куда добрались к исходу третьих суток после обстрела. Я этого не видел. Меня связали и положили в обозе, отобрав при этом мечи и ножи. В тот день я плакал первый раз в жизни. Я проклинал себя и войну и Асахайских фанатиков… Друзья-офицеры напоили меня вусмерть… трупы закопали, детей обозом отправили в комиссию по перемещенным лицам. Помню, отрезвев немного, я стоял, тупо глядя на повозки с детьми… одна девочка из старших подбежала ко мне, плюнула и что-то гневно кричала, проклиная.
Добравшись до расположения командующего, я подал отчет, следом рапорт об отставке. Меня рвало при одном воспоминании о пережитой бойне.
Предводители агхазидов Асахи, узнав о гибели "горного гнезда" покончили с собой - точно также, вспоров себе животы. Война закончилась. Представителям асахи запрещено селиться обособленно и создавать места компактного проживания. Им запрещено также отправлять религиозные культы и обряды, противоречащие законам республики.
Однако, желая, видимо, сгладить вину перед малым народом, меня судили. Как военного преступника. Приговор прозвучал странно: "За невыполнение приказа, самовольное вступление в боевые действия без приказа руководства, использование имущества армии Рипена в личных целях: лишить бывшего майора Эленкорта званий и орденов, как опозорившего честь офицера и изгнать из страны".
Странно, ведь я к тому моменту уже два года был в отставке, но находился под домашним арестом. Приговор принял с равнодушием. Политика - грязное дело. Не менее грязное, чем война.
Учитывая, что никаких репрессий и задержаний ко мне не применили, наоборот - остракизм, я уехал в Лиду, куда меня пригласила сестра, и там занимался строительством плотин на реках. Строительство и гидротехнические установки - моя гражданская специальность.
После работы я традиционно шел в корчму, там обязательно находилась смазливенькая девица не отягощенная моралью. Так прошло одиннадцать лет. Однажды, от сестры прибыл порученец и привез письмо, в котором сообщалось, что наш брат Эрик - тяжело болен, и мне надлежит немедленно выехать домой, на Саармэ. Эрик пятый Эленсаар - император-ученый. Он занимался… черт, я даже не могу толком понять, чем он занимался. Что-то связанное с высокими энергиями и пространством.
Я отправил необходимые письма руководству строительства, и в тот вечер в деревенской корчме встретил чернобровую горянку лет двадцати. Мы пили за мой отъезд. Она танцевала, аккомпанируя себе колокольчиками на ногах и руках, поддерживая ритм ударами в небольшой бубен… она танцевала для меня! Помнится, захмелев, я обнял ее за талию и спросил:
- А со мной станцуешь? Давай, кто кого!?
Она кивнула и потащила за собой в круг между столами. Посетители корчмы хлопали, а мы танцевали. Она крутилась вокруг меня. Это было соревнование, кто истощится скорее? Откуда ей было знать, что Эленсаары не устают. Мы двужильные, стожильные… и конечно, она повалилась мне на руки, а я, получив награду, понес ее к себе в комнату под одобрительный хохот и аплодисменты посетителей корчмы.
Она отдалась добровольно, я бы даже сказал - с удовольствием, и, лежа рядом со мной, она спросила на ломаном лидийском:
- Ты мой замуж?
Я отодвинулся и покачал головой.
- Нет… мне не нужна жена… - я ждал слез. Чего угодно. Но она вдруг взвилась, оседлала меня, и чудом я перехватил ее руку с кинжалом, уже рвущем кожу на лбу, я откинул ее. А она рычала и шипела:
- Ты умрешь, неверный! Убийца! Ты умрешь, будь ты пирокляты! - Я отобрал у нее кинжал, кое как перевязал голову, собрал вещи и ушел. Через сутки я уже был в порту, а через неделю прибыл на Саармэ.
На месте "Горного гнезда" теперь большая могила и развалины. А имя Хуор у народа асахи означает - дьявол. Как мне потом рассказали, у асахи ходит легенда, что демон смерти Шихра вселился в Хуора - меня. Бред. Сказки.
Значит танцовщица и агхаббитская девочка из крепости - это один человек - мать Лияры? И тут меня словно подбросило. Ну конечно - это она! Рэдрик, положивший письмо на стол, удивленно уставился на меня. Я ничего не успел сказать. Вошел дежурный. Внезапное озарение, я заставил себя закрыть рот.
- К вам магистр Фигула и Легир Арахенский, ваше величество!
Вовремя, ничего не скажешь.
- Пропусти! - Я скатал письмо и засунул обратно в пенал. Рэд прочел, о том, что я отравлен. По его поведению, было заметно, что он рвется что-то спросить, но я, глядя на входящих, только приложил палец к губам и качнул головой "не надо".
Магистр Фигула и глава магов Легир, вошли, я указал им на кресла у стола и осведомился:
- Ну, господа - специалисты, что вам удалось выяснить?
Фигула взял слово первым, видно, они так заранее уговорились.
- Когда вы, ваше величество, распорядились показать помаду магам, вы оказались как всегда - правы. - Ну конечно! Не смажешь - не вставишь! Хорошо, Фигула - прогиб засчитан. Я знаю, что я - гений! Я промолчал, - Помада действительно отравлена. О свойствах этого яда уважаемый Легир расскажет лучше меня. - Я перевел внимание на мага, но боковым зрением наблюдал за Рэдриком. Тот с момента прочтения письма сделался суетлив, и, пока маг не начал докладывать, быстро проговорил:
- Я вас покину ненадолго, ваше величество?
Я кивнул. - Рэд выскочил из кабинета.
Легир разложил перед собой листки.
- Ваше величество, в коробочке с помадой яда как такового - нет. Для простых людей она абсолютно безвредна. Ореховое масло, составляющее основу помады, зачаровано исключительно на кровь Эленсааров таким образом, что фактор, стабилизирующий процесс старения - разрушается, а само старение многократно ускоряется.
Фигула кивнул, он смотрел на меня поседевшего, и тут в его глазах загорелось понимание. Я жестом остановил его порыв.
Что ж вот все и подтвердилось. Легир замолчал, тоже глядя на меня. А Фигула, понявший, молчал, как я приказал.
- Да, уважаемые, меня отравили. - Я проговорил это спокойно и с некоторой усмешкой. Только давайте без ненужных эмоций… все слова приберегите для похорон. У меня не так много времени, чтоб тратить его на эмоции. Что вы можете доложить по девушке?
Фигула вышел из ступора и принялся сбивчиво рассказывать:
- Начну с того, что она - эленсар. Ее биологический возраст не добирает до физиологического. Состояние ее органов соответствует примерно двадцати пяти - тридцати годам. В крови ее еще сохранились остатки стабилизирующего фактора старения. Фактически она отравлена дважды: ядом из помады и быстрым ядом растительного происхождения - слевзики - растение широко распространенное на землях империи. Шарики с этим ядом можно купить на рынке в порту, моряки его используют для травли крыс в трюмах кораблей. - Я кивнул. А Фигула продолжал: - при вскрытии, однако обнаружилось, что девушка тяжело больна. - Я насторожился.
- Поподробнее!
- У нее в очень тяжелой форме развивался рак крови, ваше величество, если б она не отравилась, она умерла бы через пару месяцев. - Я понял. Понял очень многое. Лияра - кукла, марионетка… мой враг дергал ее за невидимые ниточки. Асахи и кровная месть - такой удобный инструмент.
Оба специалиста чуть не хором обратились:
- Ваше величество, позвольте нам попытаться спасти вас?!
Я усмехнулся.
- Валяйте. Что от меня нужно?
- Ваша кровь, - сказал Фигула, доставая из кармана балахона стеклянный цилиндр, в котором каталось несколько прозрачных капель.
Я засучил рукав, скрутив его жгутом, и несколько раз качнул кулаком, протянул алхимику. Он приложил цилиндр крышкой к руке, щелчок - в сосуд ударила тонкая багровая струя, рассыпавшаяся алым бисером по стенкам. Когда сосуд наполнился, еще раз щелкнуло, Фигула положил кровь на стол, осмотрел место инъекции. Там остался маленький кружок от присоски.
- Все нормально, - сказал я, опуская рукав. - Колдуйте.
Я позвонил в колокольчик. Вошел дежурный офицер.
- Секретаря, живо! И распорядитесь подготовить мою яхту. - Я поглядел на специалистов. - Магистры Фигула и Легир останутся в замке под домашним арестом. - Те аж подпрыгнули. - До особого распоряжения. - Я их успокоил, - не волнуйтесь, сутки - двое.
Офицер отдал честь и вышел.
- Значит так, господа специалисты, вы знаете больше, чем мне б хотелось. Но в том нет вашей вины. Сможете создать противоядие - честь вам и хвала. А не сможете… - я увидел, как они напряглись, - побудете в замке до моей смерти, я не хочу, чтоб эта информация растеклась по островам.
Маг и алхимик удалились. Вошел секретарь, с ним начальник тайной полиции. Секретарь доложил о нем, я взмахом руки остановил его.
- Сынок, сядь тут, - я указал на еще теплое от зада алхимика кресло. - Если ты думаешь, что у меня ранний склероз, и мне нужно напоминать в каком звании и как зовут начальника тайной стражи, то ты ошибся. - Парень опять побледнел. Я достал из стола бутылку Салийского два бокала и открывалку. - Займись-ка. - И, пока парень открывал и наливал, обратился к главному контрразведчику империи.
- Что вам удалось выяснить о ней?
Генерал Саббат, а по нему не скажешь, что он генерал - очень неприметная скромная личность, не садясь, принялся докладывать:
- Особа, связи и знакомства которой вы поручили нам установить, прибыла на Саармэ вчера в час по полудни, на лидийском транспортном судне "Хариб". Согласно ее документам, она - исследователь насекомых, сотрудник Вализского университета, откомандирована в Саармэ для отлова бабочек на островах Халанского архипелага.
- Посреди учебного года? - засомневался я.
- Я тоже удивился, но как мне объяснили наши специалисты, у этих тварей короткий период вегетации - размножения, они вылупятся из куколок через три дня, неделю будут спариваться, завалят яйцами все острова, после чего разом сдохнут. Трупы и яйца являются частью пищевой цепи, каких-то птиц и рыб… - я кивнул. Все логично. Ученая дамочка едет в мою империю - ловить редких бабочек, останавливается на сутки на моем острове, встречает меня, узнает, травит, травится сама, при этом, будучи смертельно больной, перед тем как встретить меня, пишет и оставляет письмо на мое имя, с точным указанием утром отправить его во дворец. Что-то во всей этой истории не укладывается. Хорошо, она живет - не тужит у себя в Рамбате, ее фанатичная мамаша накрутила ей мозги насчет кровной мести, но она не торопится ее исполнять, пока… пока не узнала, что сама смертельно больна? Или у нее не было яда? Или вообще что? А, может быть, у нее не было плана… У меня сложилось стойкое ощущение, что ее будто вели за руку. В таком случае - кто вел? Скорее всего, у нее не было яда. Для меня.
- Хорошо. Дальше? - я взял один бокал поставил его перед генералом, жестом пригласил его сесть. - с кем она встречалась?
Генерал взял бокал, не садясь, поднес к губам.
- Офицеры пьют стоя! За здоровье вашего величества!
- Тогда и я встану, - сказал я, поднимая бокал, - Замечательный тост.
Мы отпили по полбокала. Генерал, наконец, сел.
- Официально ни с кем. Но один из наших общих знакомых оказывался в тех же местах, где была она.
- Хорошо, Саббат, и кто же он?
Генерал положил передо мной листок со списком. Я пробежался по именам, должностям, уперся взглядом в знакомое имя обведенное в рамочку. Помощник начальника дворцовой охраны. Очень интересно.
- Уверен? Он что - не имеет семьи?
- Так точно, ваше величество, семьи нет, есть подружка в нижнем городе, уважаемая женщина - вдова. Он ее навещает примерно раз два в неделю. Имеются свидетели, рапорта.
- А подробнее о вчерашнем дне? Он не дежурил?
- Он поменялся сменами, днем был в порту во время прибытия транспорта, мы его не допрашивали пока (я облегченно вздохнул), потом он около часа что-то искал на рынке, как мы выяснили - купил кое-какие украшения, якобы для любовницы, коробку крысиного яда - на соке слевзики. Она остановилась в гостинице "Фиорд", он тоже там был - обедал. Второй раз он зашел в отель Фьорд вечером. Сидел в харчевне, играл в кости. Она там ужинала. После чего она вышла в город и в кабачке "Шхера" встретилась с высоким мужчиной, снявшем номер в отеле "Саармэ" под именем капитана Ленкорта.
Я кашлянул и перевел тему опять на вероятного резидента: Саббат, наверное, сейчас обескуражен. Не надо его недооценивать. Лияру он считает моим агентом, который помог мне найти резидента в замке. Пусть так и считает.
- Надеюсь, вы не делали обыска в его апартаментах? - генерал отвел глаза. - Я был о вас лучшего мнения, Саббат.
- Все сделали очень аккуратно, ваше величество. Мы б не решились без вашего распоряжения, но приобретение им яда насторожило. Кстати, по результатам осмотра выяснились любопытные вещи.
Секретарь мой заскучал. Я остановил жестом Саббата, на листочке написал записку, протянул ее секретарю.
- Держи. У пятого пирса стоит моя яхта. Лети стрелой. Яхта тебя доставит на Раавен, записку отдай матери. Дальше следуй ее указаниям. Ты меня понял? - секретарь снова побледнел, кивнул, но тут же исправился, вскочив смирно, отрапортовал:
- Так точно, понял, ваше величество. Разрешите выполнять?
- Давай! Только помни, задание особой важности и очень секретное.
Секретарь, преисполненный осознанием важности своей миссии, убежал выполнять.
- Продолжим, Саббат. Какие же вещи выяснились?
- На входной двери были установлены так называемые "флажки", вы знаете, что это? - генерал собрался мне объяснять, я махнул рукой. - Тайные метки, оставляемые жильцом - никакой магии, но ясно показывают - были ли незваные гости в доме.
- Знаю. "Флажки" законом не запрещены. Что дальше?
- Не запрещены, да, но сам факт подозрителен. Три флажка на входе. Внутренние двери тоже помечены. В прихожей установлена любопытная штука - счетчик незнакомцев.
- То есть?
- Да, такая вот коробочка с цифрами, как только новый человек входит в дом делает плюс один.
- И где он ее взял?
- Как мы узнали, эти счетчики были заказаны сетью магазинов с простой целью - считать посетителей. Выпускают их мастерские при академии магов. Студенты подрабатывают.
- Опять все - легитимно. Но вас-то он сосчитал! Как же выкрутились?
Генерал смущенно улыбнулся.
- Да, в общем, просто. Купили точно такую же, поставили на входе на КПП гарнизона замка и прогнали три роты. Как только число сравнялось с нужным, установили в его прихожей.
Я кивнул, улыбнувшись. Самое простое решение - самое верное.
- Это все странности?
- Нет. Мы нашли у него тайник, а в нем - шифровальную доску. - Я знаю такие штуки. Шифровальная доска относится к изобретению магов Рамбата. Когда я учился в академии и служил в их армии, мы широко пользовались ими. Накладываешь на доску лист, пишешь донесение, потом на краю доски выставляешь ключ - текст на листе меняется на зашифрованный. Прочесть можно на такой же доске, если знаешь ключ. Расколоть такую шифровку без магии невозможно. На взлом дается одна попытка. Если не удалось прочесть - все. Даже доска не поможет - шифровка просто уничтожается в труху.
- А вот это уже улика! - я оживился. - Надеюсь, вы не наследили?
- Мы очень старались, ваше величество.
Я позвонил в колокольчик и снова явился дежурный офицер.