Алла ругала незадачливого хозяина со всем пылом матери-одиночки и деловой женщины с железной хваткой. Услышь ее современные феминистки - сразу приняли бы на должность председательницы ячейки. Поток первобытного, не рассуждающего гнева сносил любые преграды в сознании, поневоле заставляя Шурика вспомнить. Он - дханн Ассомбаэль. Потомок древнего рода. Сильнейший в своем поколении. Его судьба была непростой, но он все еще жив - и добился многого.
Когда Велус вошел в зал, его правнук стоял с гордо поднятой головой. Он еще поборется…
В других семьях это место назвали бы тронным залом. Помещение, украшенное цветами, резьбой и магией, с ковром из мягкой травы на полу и массивным камнем с выемкой-сиденьем в дальнем конце. Вместо потолка - чистое небо с яркими точками звезд. Группы дханна, ожидающие появления своего прародителя и господина. Слегка успокоившаяся Алла обратила внимание, что те, кого Шурик записал во враги, собрались на правой стороне, слева стояли друзья и союзники, а между ними прослойкой служили гости, посланцы прочих семей и другие "нейтралы". Вряд ли такое расположение являлось случайным.
Велус соткался из воздуха рядом с престольным булыжником, беззвучно, по-волчьи усмехнулся и принялся причинять радость.
- Вы знаете, зачем мы собрались здесь. Мой правнук Ассомбаэль объявил себя совершеннолетним и желает принять права владетеля. Он сумел защитить землю от набега враждебных ведающих, его свита верна, да и дружественный Дом Снежного Волка поддерживает притязания - тут Велус сделал еле заметный жест в сторону закутанной в белоснежный плащ фигуры, стоящей отдельно от остальных дханна. - Однако кое-кто из вас, моих потомков, утверждает, что этого недостаточно. Что свита мала и в ней не наберется даже пятерых спутников. Что магов Ассомбаэль победил лишь благодаря случайности. Что он не знает путей своей силы.
Старейшина, сейчас поразительно похожий на лесного кота, обвел потомков ленивым сытым взглядом.
- Хорошо. Удача любит, когда ее испытывают.
Почему-то его современная речь пугала больше, чем еле слышимые урчащие нотки в голосе.
- Арл, помнится, ты хвалился своим внуком? Говорил, Йеваул необычайно силен для своего возраста?
- Так оно и есть, повелитель, - выступил вперед могучий рогатый демон. - Иначе я не стал бы просить даровать ему разрешение уйти в большой мир раньше срока. Уже сейчас он может потягаться в бою с вдвое или втрое старшими нашими родичами. Он…
Арл замолчал, уловив еле заметное движение хвоста отца.
- Да, твоя кровь сильна. Но насколько она сильна?
Алла поежилась, чувствуя, как разливается по залу напряжение. Подаренный амулет перевода не мог оценить всех нюансов речи. Разговор нес слишком серьезную нагрузку, и молодая принятая не понимала всех слоев смысла, вкладываемых в беседу старейшиной и его ребенком. Ясно одно - речь идет о чем-то большем, чем просто обсуждение достоинств одного из подростков.
- Я хочу… убедиться, - шепот Велуса отражался от стен, заставляя кости и плоть резонировать. - Пусть Йеваул сразится с Ассомбаэлем. Если победит твой внук, то ему достанется и владение, и почет, и первенство среди младших в семье. Однако если он не сумеет одолеть Ассомбаэля, я скажу, что ты переоцениваешь своих потомков. Скажу, что права сидеть по правую руку от меня ты не заслужил. И девяносто девять лет не стану пересматривать своего решения. Что скажешь, Арл?
Его сын заколебался, искоса поглядывая на Шурика. В голове Аллы легким ветерком пронесся шепот толстяка, решившего слегка просветить невежественную принятую:
- Сидеть справа от главы семьи может только тот, кто способен создать свою семью. Арл давно хочет стать самостоятельным. Он не откажется.
Действительно, нерешительность рогатого длилась не долго. Он твердо кивнул, соглашаясь на предложение родителя.
- Да будет так!
- Да будет так, - возвестил Велус. - Начнем Испытание. Ассомбаэль, Йеваул, войдите в круг.
Словно по команде, двое молодых дханна сделали шаг вперед. Алла удивленно моргнула - демоны без лишних движений и спецэффектов оказались ровно в центре зала, заключенные в прозрачную сферу шагов в пятьдесят в диаметре. Как они туда попали, она не заметила. Зато обратила внимание, что стены вроде бы отступили, давая больше пространства и позволяя толпе наблюдателей разместиться вокруг места поединка с удобством, не теснясь.
Ей-то что дальше делать?
- Идем, - тихий шепот Нежданы избавил от сомнений. - Сбоку смотреть удобнее.
Служанка отца Шурика оказалась права, но ее предложение слегка запоздало. К тому времени, как принятые добрались до намеченной точки, поединок уже начался. Вероятно, оба дханна уловили какой-то знак, поданный старейшиной, потому что действовать начали одновременно. Только по-разному. Если Йеваул, злобно ощеряясь, выбросил в сторону противника правую руку, посылая убийственный поток ветра, то Ассомбаэль избрал иную тактику. Он проворно отскочил в сторону, уходя с линии атаки, быстро сосредоточился, прикрыв глаза, и громко хлопнул в ладони. Аллу, как раз в это мгновение вспомнившую бегемотиху-балерину из "Ну, погоди", затопила идущая от господина волна облегчения. Его план удался.
- Я не знаю такого заклинания, - тихо сказала Неждана.
Собственно, с заклинаниями Шурик экспериментировать опасался, больше рассчитывая на посвящение Земле и собственные физические кондиции. Поэтому он разработал пару трюков, чрезвычайно энергоемких, зато примитивных и оттого легко реализуемых. Алла помнила, что идею "шара песчаной брони" толстяк подсмотрел в каком-то японском мультике, но в подробности не вдавалась. Тем сейчас смотреть было интереснее.
Результат усилий Шурика шаром назвать было бы не точно. Правильнее сказать, на поле вырос прыщ из песка, полностью скрывший в глубине создателя и демонстративно игнорировавший попытки себя разрушить. Три последовательные атаки Йеваула не дали никакого результата, и молодой демон в раздражении принялся выплетать нечто новое и, кажется, чрезвычайно убойное. Впрочем, вскоре ему пришлось отвлечься и озаботиться своей защитой. Насколько Алла сумела разобрать идущие от повелителя сигналы, тот сначала пытался наложить на себя какое-то заклинание - попытка окончилась вместе со вспышкой боли и смущения - затем последовал еще ряд экспериментов со схожими последствиями. Наконец из песочной стены высунулась лапа, на ее конце загорелся ярко-белый шарик, тут же рассыпавшийся сотней искр. По связи пришло ощущение недовольства и злобного пыхтения, искры принялись рикошетить внутри окружавшей поединщиков сферы. Судя по тому, как торопливо принялся устанавливать барьеры Йеваул, ничего хорошего от действий кузена он не ждал - и правильно делал. В тех местах, где искры ударяли в защиты дханнов, на мгновение вспыхивали яркие звездочки, оставляя за собой видимые не вооруженным глазом следы.
В отличие от противника, занятого отражением нападения, Шурика последствия собственной неудачной атаки не взволновали. Он боролся с собственной броней. Причем к величайшему удивлению его принятой борьба эта увенчалась частичным успехом - песок просветлел и теперь позволял видеть, что происходит вокруг. Решив не фарисействовать и не искать добра от добра, толстяк наконец-то перенес внимание на врага. Увиденное, в целом, ему понравилось, но он понимал, что одного частично удавшегося заклинания не достаточно. Выиграть надо так, чтобы в его победе никто не сомневался.
Ассомбаэль покрутил головой, расслабляя шею, несколько раз глубоко вздохнул, вытянул когтистые лапы перед собой… Некоторые наблюдавшие за поединком дханны с одобрением кивнули, увидев между ладонями клубок темно-вишневого пламени. Однако дальнейшие действия Шурика поразили даже видавших виды тысячелетних демонов. Он открыл пасть, скосил глаза на огонь, еще шире раздвинул челюсти и, после недолгого колебания, проглотил пламя. Постоял, прислушиваясь к ощущениям. Облегченно выдохнул и опустился на четыре лапы.
В вертикальном положении у Шурика оказалось не четыре точки опоры, как явствует из простейшего арифметического подсчета, а пять. Пятой служило брюхо. Алла хотела подумать нечто ехидное на этот счет, благо транслируемые ощущения лучились оптимизмом, но не успела сформулировать мысль. Над ухом зашипела Неждана.
- Что он делает?
- Не знаю, - так же тихо ответила Алла. - Он упоминал о чем-то вроде "Дыхания Дракона".
- Оно совершенно иначе исполняется. Огонь вообще никогда не глотают, даже тело могущественного не способно выдержать… Что происходит?
С Шуриком происходили странные - для незнакомых с ним личностей - метаморфозы. Его тело раздувалось, словно резиновый мешок, гладкие тугие бока уже вовсю выпирали в стороны. Морда у него покраснела, глаза выпучились, куцый короткий хвост встал торчком и даже маленькие ушки забавно топорщились, намекая на грядущий сюрприз. Вообще толстяк выглядел так, будто его в прямом смысле слова распирает изнутри.
Йеваул уничтожил последние звезды и замер, не зная, что делать дальше. Внешний вид родича смутил и его. Неизвестно, как долго он находился бы в ступоре и что собрался бы предпринять - времени у него не хватило. Шурик открыл рот.
Колоссальный поток огня вырвался из мясистого демонического тела, расширяясь, превращаясь в сжигающую все на своем пути реку. Белая плазма ударила в Йеваула, словно нож сквозь паутину, прошла через огородившую турнирное поле печать и ударила прямиком в возлежавшего на троне Велуса. Старейшина скрылся в ярчайшей вспышке. Почти мгновенно волна дошла до стены зала и расплескалась по ней яркими брызгами, оставив после себя глубокую, метра четыре, выемку.
Алла заморгала, пытаясь привести зрение в норму. Что там творится? Вот Шурик, выглядящий худеньким, бледным и очень испуганным. Судя по ощущениям, господина опять обуяла паника, и принятая его понимала - не каждый день удается отвесить плюху собственному прадеду. Вот Велус, слегка закопченный, медленно встающий с трона, его губы растягиваются в широкой неудержимой улыбке. Краем глаза женщина видела других дханна, шокированных происшедшим, не знающим, как реагировать на столь эффектную и неожиданную концовку поединка.
Вот кого она не заметила, так это Йеваула. Нет его. Совсем нет.
А потом небо раскололось, принося гром и молнию, и запах леса, и волчий вой под луной. Голова Аллы закружилась. На мгновение она увидела поднимающихся из-под земли призраков и стихийных духов, танцующих между струн силы, поняла шепот дождя и пение птиц. Шум кометы, пролетавшей над лесом, заставил ее зажать уши руками, но грохот нарастал, сопротивляться ему было невозможно, и в какой-то момент женщина не выдержала.
Тихо заскулив, принятая упала в обморок.
Потолок выглядел непритязательно. В доме-Дереве женщину вообще поражало ненавязчивое сочетание простоты, даже примитивизма, и ненавязчивого ощущения основательности. Строили, или выращивали, здесь на века.
Плотное переплетение корней исчезло, заслоненное знакомой лохматой головой. Шурик опять что-то жевал. Алла присмотрелась: челюсти работали монотонно, не стараясь поскорее пропихнуть кусок в необъятную утробу. Значит, спешить некуда и волноваться не о чем.
- Пришла в себя?
- Относительно, - принятая осторожно приподнялась на локтях, переждала легкий приступ головокружения. Уточнила: - Мы ведь победили?
Толстяк не стал спорить на счет "мы" и согласно кивнул, отдавая служанке часть лавров.
- А с Велусом что?
- Что ему сделается? - фыркнул Шурик. - Слона дробиной не убьешь. Обрадовался, что я его удивить сумел, кольцом золотым на радостях одарил. Тебя его хохотом приложило.
- Чем?
- Ну, непроизвольным выплеском силы. Была бы человеком, совсем умишком двинулась, а так - легко отделалась.
Нельзя сказать, что услышанное Аллу поразило. Чем глубже она погружалась в мир дханна, тем с большим пиететом и опаской относилась к возможностям старейших из них.
- То есть все хорошо?
Толстяк пожал плечами. Дескать, "чего спрашиваешь, если и так знаешь?". Женщина нахмурилась. По ее представлениям, сейчас Шурик должен был прыгать от радости, напоминая получившего вожделенную кость щенка, а не сидеть в одиночестве с видом христианского мученика перед казнью.
Что-то не так.
- Что еще случилось? Нам все-таки придется уехать?
- Нет, что ты, - успокоил ее Шурик. - Владение оставлено за мной. Да еще Велус на девяносто девять лет мои земли под свою защиту взял, так что тронуть их никто не посмеет. Во всяком случае, из нашего Дома точно.
- Даже родители Йеваула? Они ведь отомстить захотят.
- Йеваула из-под удара выдернуть успели, он жив.
- Ты не слишком этому рад, - проницательно отметила Алла.
- Он мой враг, - спокойно сообщил молодой дханн. - Я его опозорил. Теперь мира между нами быть не может. Может, лучше бы я его сейчас убил - не пришлось бы потом удара в спину ждать.
Женщина с удивлением подумала, что мысль об убийстве не кажется ей противной. Может, потому, что обсуждали они не человека? Или она действительно начала проникаться жестокой, но по-первобытному справедливой логикой бессмертных демонов.
- Так мы можем ехать домой?
- Да, конечно. Хоть сейчас.
- Так чем ты расстроен? - Алла нутром чуяла подвох, но не понимала, в чем он. - Ты добился, чего хотел. У тебя есть свой собственный дом, относительная свобода, уважение окружающих. Глава семьи тебе благоволит, у недоброжелателей на какое-то время связаны руки. А ты, вместо того, чтобы радоваться, забаррикадировался в комнате глупой необразованной принятой, и веет от тебя тоской и холодом.
Впервые за весь разговор Шурик посмотрел в лицо своей спутницы.
- Сама поймешь.
Ей потребовалось два дня. Она стояла за спиной принявшего, слушала его разговоры с сородичами, иногда даже понимая, о чем они говорят, и постепенно осознавала - Ассомбаэль здесь чужой. Родня его не принимает. Внешне все выглядело благопристойно: его хвалили, поздравляли с победой, желали счастья, давали советы. Но его не считали своим.
Не считали равным. Для дханна выигрыш Шурика был чем-то из разряда счастливой случайности, надеяться на которую в будущем глупо. Он был неправильным демоном. Шурик неправильно использовал магию, не так относился к принятым или ведающим, завязывал со смертными знакомства, бессмысленные с точки зрения родни. Даже испытания на титул подтвердили эту инаковость. И доказывать, что победа была заслуженной, выстраданной, закономерной - бессмысленно. Не поверят.
Алла иногда видела такое по отношению к некоторым людям. Вроде бы умный человек, общительный, но почему-то в компанию его не принимают. Жестами и мимикой дают понять, что он здесь лишний и рядом с ним остальным слегка не уютно.
А еще она поняла, что здесь они никому не нужны. Разве что в качестве пешек во внутренних интригах пригодятся. Утром третьего дня она предложила уехать домой. Шурик только кивнул, соглашаясь, и отправился прощаться с отцом, старейшиной и немногими союзниками.
Задержаться его не уговаривали.
Эпилог
Который вполне может стать прологом
Через перекресток проносились разные машины - легковушки и грузовики, пожарные и милиция, мотоциклисты и редкие "хрустики"… в смысле, скутеристы. Водители поглядывали по сторонам, притормаживали, пропуская торопыг или, наоборот, прибавляли скорость, стремясь одолеть дорогу побыстрее. На маленькое придорожное кафе-забегаловку не обращал внимания никто.
Но если бы нашелся человек, движимый голодом или другими причинами, который зашел бы внутрь крошечного зала и уселся за один из двух деревянных столов, то его глазам предстала бы удивительнейшая компания. По одну сторону сидели два монаха, причем тот, что поменьше, одной рукой придерживал здоровенный рюкзак едва ли не с себя ростом. Второй святой отец, с куда большими габаритами, ограничился одним резным посохом. В свободных руках он как раз держал листок бумаги, чье содержание зачитывал вслух:
- Сим удостоверяется, что брат Николай и брат Елпидифор из Заволочьского скита во время пребывания на подвластной мне территории козней злых не чинили и Соглашения не нарушали. Их активная гражданская позиция и взвешенный, патриотически-ориентированный подход оказали положительное влияние в контексте международных отношений, нейтрализовав деструктивные порывы отдельных представителей сопредельных держав. Исходя из вышеизложенного, претензий к брату Николаю и брату Елпидифору не имею. Дата, подпись. Да, примерно такое нам и нужно.
Практически круглый молодой человек, расположившийся напротив, тихо хмыкнул. Текст писал не он. Шурик вообще не понимал, зачем монахам потребовалась характеристика с прежнего места работы, и относил просьбу руководства скита к разряду явлений необъяснимых. Но резюме подписать был готов.
- Про нанотехнологии напиши, - посоветовала сидящая за торцом стола Славомира. - Сейчас это модно.
Высказывание бабки хозяйка ноутбука и минипринтера Алла проигнорировала. Она уже понимала, когда та говорит всерьез, а когда шутит. Монахи ей нравились, портить им резюме она не хотела, поэтому уточнила:
- Обычно в таких документах полное имя указывают. Вас в миру как зовут?
- Меня - Николаев Васильевичем Носовым, - захихикал отец Николай. - А напарник тебе сам скажет.
Алла обвела взглядом насупившегося Елпидифора, веселого отца Николая, непроницаемую Славомиру и недоуменного Шурика. Кажется, из всей компании только она и ее хозяин не знают чего-то общеизвестного. Не сказать, что совсем непривычная картина.
- Иванов Н.С., - мрачно сообщил Елпидифор. Его начальник торопливо извинился и выбежал на улицу, ухохатываться.
- А подробнее? - принятую обуяло женское любопытство.
- Какая разница?
- Большая. Слушай, кому нужно, все равно знают. Чего стесняешься-то?
Диакон тоскливо вздохнул. Судя по маниакальному блеску глаз, от него не отстанут, надежды нет.
- Носрулло, - сквозь зубы процедил он. - Носрулло Соломонович Иванов.
Внешностью Иванов Н.С. обладал типично славянской, хоть на плакат переноси. О чем Алла и сообщила в по возможности деликатных выражениях.
- Да я чистокровный русский! - получила она брызжущий кипятком и ядом ответ. - Среди предков до восьмого колена инородцев нет вообще! Просто моего отца в Афгане духи прижали, и он поклялся, что если выживет, то сына в честь вертолетчика, его вытащившего, назовет. Так я имя и получил.
- А Соломонович?
- Примерно то же самое, только с дедом в Отечественную.
Прояснив столь волнующий момент и оставив диакона вспоминать травмирующие моменты из детской и школьной жизни, Алла принялась перепечатывать документ.
Монахи уезжали, и кого пришлют на их место, неизвестно. Удастся ли наладить контакт со сменщиками? Впрочем, просить Николая и Елпидифора остаться бессмысленно - эта парочка едва ли не плясала от радости, получив известие о переводе на оперативную работу.
Городок с их отъездом станет тише, а уж если уедет и Славомира… Она намекала, что засиделась на одном месте. Нет, конечно, Шурик не даст заскучать, но присутствие вредной и умной ведьмы действовало на нервы Аллы успокаивающе. Все-таки полукровка очень многое сделала для молодого владетеля. Теперь ему придется напрямую править ведающими, разбирать их дрязги, судить и прикрывать от церковного ока.