- Сардэк, ты - истинный миротворец. Ты остановил назревающую войну между Бездной и Абсолютом. И действовал как настоящий следователь: из тебя получится отличный страж порядка. Выходи в ближайшие дни на службу, криминалист. Вместе мы узнаем, кто же стоит за всеми этими провокациями. А ты иди с миром, Хуштум. Клянусь, что не имею отношения к тем убийствам. И отпусти Теодора.
- Я держу слово, - ответил Теодор, а проекция октопоида поклонилась нам и с шипением растворилась в воздухе.
Сам же кузнец с грохотом упал на землю, прямо лицом в лужу.
- Твою же ж мать! - выругался он, медленно вставая и стряхивая с головы глину. - Где я, Дагон побери, нахожусь?! Почему я упал лицом в грязь?! Я же не пил сегодня! Заработался, наверно, вот и отрубился, и приснилось, будто стал игрушкой в руках морского дьявола…
По поведению кузнеца было очевидно, что его чакры вернулись в норму.
- А вы какого хрена уставились?! - рявкнул он. - Помогите мне встать. До кузни уж сам как-нибудь доковыляю.
Пока мы помогали Теодору подняться, я шепнул Рамиру:
- Думаю, ты извлёк из этого жизненный урок. Командор уже староват, чтобы усваивать истины, противоположные тому, что вдалбливали ему всю жизнь. Но ты, думаю, всё понял.
- Хаос и порождения Бездны не есть зло, - так же шёпотом ответил мой друг.
- Верно, - улыбнулся я. - Как и Абсолют не всегда есть добро. И, самое главное: если кто-то отличается от тебя, но не несёт при этом вреда обществу, то ненавидеть его за одно лишь это - не просто плохо, а глупо и нелепо.
Глава 2
Вторжение Хейбара
За окном вновь шли дожди. Впрочем, на нашем тропическом острове зимой они шли почти всегда. Я стоял в заляпанном халате за алхимическим столом в своей домашней лаборатории, освещаемой тоненькой лучиной и как обычно варил эликсир. Над столом висели иконы, изображающие трёх богов: на первой была запечатлена светловолосая дева в серебристом платье возле горного озера, с сияющей луной над головой. Со второй же смотрел сурового вида бородатый витязь в чёрных доспехах, с пылающим мечом в правой руке. Над его головой пылал огненный нимб. Третья же икона изображала трикстера- ехидно улыбающегося мужчину на фоне звёздного неба, с шаровой молнией, зависшей над рукой. Вокруг его головы сиял ореол чистой синей энергии, а возле его ног лежала крылатая пантера. Помолившись каждому из богов, я приступил к работе.
Раньше я каждый день по вечерам готовил зелья, а днём торговал ими в собственном магазинчике в "Храме торговли". "Храм торговли" был не просто магазином, а колоссальным зданием, похожим на древний амфитеатр, где располагались лавки многих ремесленников Дарвуда, единственного города на одноимённом острове, в царстве Ваагна, бога-громовержца. Поначалу я был подмастерьем у собственного отчима, которого раньше считал родным отцом, алхимика Кантера, но к двадцати четырём годам стал мастером. В позапрошлом году на выручку от продажи зелий я купил отдельный дом. Теперь же Танкар назначил меня экспертом-криминалистом, и я стал офицером городской стражи. Поэтому я принял решение в течение двух недель закрыть магазин, а пока - торговать там по выходным, устроив грандиозную распродажу.
Я заметил, что лет с двадцати моё лицо особо не менялось. Хотя мне уже двадцать шесть, я иногда кажусь остальным зелёным юнцом. Чтобы выглядеть соответственно своему возрасту и солиднее, я отрастил усы и бороду.
Вступление в городскую стражу и доступ к её лаборатории открыли мне новые возможности. Например, использование артефактов, построенных на магии элементарных частиц, позволяет алхимикам стражи заняться новым аспектом криминалистики - радиоуглеродным анализом. Можно определять возраст улик. Радиоуглеродный анализ стали использовать и историки, дабы определить возраст тех или иных руин. Но на практике оказалось, что в случае с очень древними объектами метод даёт сбой: более-менее чётко он определяет возраст строений до десяти тысяч лет. А потом сбоит, и цифры резко увеличиваются. Например, в районе столицы были найдены руины города октопоидов, и анализ показал, якобы ему минимум два с половиной миллиона лет. Это бы перевернуло все представления о мире, если бы не было невозможным: я знаком с историей Бездны, и знаю, что октопоиды - мутировавшие люди. А первые люди появились самое раннее двадцать тысяч лет назад, что подтвердили и сами боги.
Меня посветили ещё в одну тайну стражи: оказывается, большинство офицеров хранителей порядка владеют магией, а именно - телепатической связью на расстоянии, которой их учат храмовники. Многие преступники удивляются: почему, если они переезжают в другой город, их сразу же арестовывают стражники за преступления, про которые они неизвестно откуда знают. Ответ прост: стражники посылают из города в город сообщения о всех преступниках, включая их мысленный образ.
На сей раз я варил зелье повышения силы, которое могло очень сильно пригодиться городской страже. Недавно один клиент заказал целый ящик зелья ночного зрения, но я послал его к дагоновой матери. Это зелье пользовалось бешеным спросом у воров и прочего ночного народа, и я догадывался, что именно к этой категории и принадлежал заказчик. Помогать таким личностям - не самый хороший поступок с точки зрения морали, но обычно я относился к подобным вещам цинично. Как говорится, циник - это разочаровавшийся романтик. Поначалу я сам жил криминальной романтикой, поскольку входил в подростковую банду и был некоторое время её лидером.
Потом, став взрослее и практичнее, я начал рассуждать так: деньги не пахнут. Если клиент платёжеспособный, почему бы не сварить нужный эликсир? Сам принадлежавший когда-то к криминальным кругам, я помогал своим собратьям - работникам ножа и топора. Но теперь - увольте! Я - офицер городской стражи. Социальная ответственность, как-никак, и подозрительных заказчиков я посылал далеко и надолго. А зелье ночного зрения… Его я тоже сварил. Оно пригодится и страже - выслеживать нарушителей закона по ночам.
Итак, примешать в котёл с зельем экстракт ещё пяти лисьих ягод…
- Сардэк! Дружище Сардэк! - оторвал меня от процесса дрожащий голос. В дом вбежал Рамир. - Беда! Кто-то поджёг "Храм торговли"!
Проклятье! Подожгли мой магазин как раз перед распродажей! Надо вынести все уцелевшие зелья и реагенты - и устроить потом лавку на дому.
- Пошли! - произнёс я. Вместе с Рамиром мы выскочили на улицу, после чего я закрыл дом. Мы двинулись через город, миновали нашу любимую таверну "Танцующий кот", а потом направились в дождевой лес, за которым располагался торговый район города. С его стороны веяло паром и дымом. Что-то случилось с "Храмом Торговли"! А судя по интенсивности дыма, вполне вероятно, что и с моей лавкой! Я ускорил шаг, оставив ученика храмовника за собой. В воздухе, помимо дыма и пара витали облака пыли и щебня. После прохождения леса перед моими глазами открылась следующая картина: величественный амфитеатр здания "Храма Торговли" обратился в руины, пылающие разноцветным огнём. Пламя сияло настолько ярко, что даже вечный тропический ливень не мог его затушить, а лишь не позволял ему стать ещё сильнее. Капли дождя, касаясь язычком пламени, оборачивались клубами пара. Половина здания оказалась попросту снесена. Я рванул в горящее здание на третий этаж, где располагалась лавка с ценными зельями. Слишком поздно! Пламя вволю гуляло по комнате, доедая остатки мебели и пробирок. Некоторые из реактивов сгорели, а часть просто взорвалась!
Огонь разгорался, а мне было необходимо спастись и самому - от его всепожирающих языков. Рамир стоял внизу и что-то кричал, но сейчас было не до этого. Придётся прибегнуть к тем силам, что я держал в тайне ото всех остальных, к лунной магии, которой меня обучила мать, благо, сейчас вечер и Луна на небе присутствует, хоть и не видна в помещении. Я посмотрел на язычки пламени, воззвав к силам Луны, и те сами собой ослабли. Теперь надо бежать! После ослабления огня путь к окну был свободен, и я сумел открыть его. Я прыгнул - и приземлился на ноги, совсем не получив повреждения.
Тем не менее, в моей голове крутился один вопрос: кто?! Кто в ответе за это?! Кто поджёг здание "Храма Торговли"?! Чем оно ему помешало?!
- Всё пропало! - крикнул я. - Моя лавка уничтожена! Кто виноват?!
- Кажется, я знаю, кто, - произнёс Рамир, показав лежащий на земле оброненный значок. - Чёрный шестиугольник с изображением головы осьминога. Знаешь, что это?
- Символика Бездны и бога Хейбара, которому поклоняются жители восточных островов, - ответил я. - Это не просто уничтожение торгового района! Враги напали на наш остров!
- Надо осмотреть город сверху!
Мы с Рамиром побежали к самым высоким холмам города. С них открывалась городская перспектива, которой мы любили любоваться по вечерам, но сейчас глазу было нечему радоваться: солдаты в серо-жёлтых доспехах, явно воины Хейбара, бились с защитниками города.
- Йа, Йа Хейбар! Йа Аггот-Шураб! Йа Фатагн! Хейбар хаййа! - доносились боевые кличи врагов на языке харгий, древнем наречии Бездны.
- Что же делать?! Что делать в такой ситуации?! Кто нам поможет?! - лихорадочно закричал Рамир.
- Успокойся! Ты воин или нет? - серьёзно произнёс я. - Тебе уже двадцать лет, взрослый мужчина, уже два года как не начинающий ученик, а адепт второй степени, уже настоящий храмовник! Коль не знаешь, к кому обратиться за помощью, то пойдём к тому, кто в ответе за тебя.
- К учителю?
- Верно! К нему, Танкару!
Мы двинулись обратно, в центр города. На центральной площади, где должен был располагаться величественный храм Ваагна, бога-громовержца, увенчанный молниями, дымились его руины. Мы ворвались сквозь дымящуюся дверь в то, что осталось от первого этажа и увидели Танкара, командора, облачённого в стальную кирасу. На кирасе красовались позолоченные наплечники и эмблема в виде ромба в области сердца, символ Абсолюта. Он сражался с солдатами в серо-жёлтых доспехах, воителями Хейбара.
Храмовники служат светлым богам и Абсолюту, получая от них силу. Танкар же, офицер-храмовник, обладая колоссальной мощью и ловкостью, резал вражеских воителей, как сыр. Возле Танкара валялось несколько тел солдат последователей Бездны, уже убитых им. Там лежали и трупы магов, жрецов Ваагна. Лишь высокая и толстая фигура Дазхара, архимага и верховного жреца грозового бога сопротивлялась захватчикам, пуская в них молнии с кончиков пальцев, окружённая сферическим щитом из молний. В бой, на помощь учителю и жрецу вступил Рамир. Против храмовников оставался десяток врагов.
В это время никто не ожидал удара от меня, одетого в гражданское. Пока неприятели сражались с храмовниками и магам, я как можно более незаметно подполз к одному из трупов воителей Хейбара и вытащил из ладони трофейный ятаган. Затем пантерой я подкрался к одному из неприятелей со спины и со всей силы проткнул его. Враги обратили на меня внимание, но я снёс одному из них голову. Я вступил в бой. Пускай я не имел на тот момент особого боевого опыта, в сражениях с профессиональными солдатами, а не в разбойном нападении на мирных граждан, бойцовские качества были свойственны мне от рождения в связи с тем, что я веду происхождение не от простых людей. Рамир, отучившийся два года на храмового рыцаря, был куда сильнее и ловчее обычного человека, но до уровня учителя он не дотягивал. С восемью оставшимися воинами Хейбара мы справились довольно легко.
- Жрецы Ваагна… Они мертвы…, - произнёс Дазхар, достав из-за пазухи робы золотистый портсигар. Он успокаивался после азарта битвы, - кто-то за это заплатит! Я с удовольствием прикончу их всех, искра Ваагна!
- Уже заплатили. Наш враг разбит, - ответил командор. - Не без помощи Сардэка и Рамира.
- Всегда рад помочь, командор, - поклонился я.
Открыв золотистую коробочку, Дазхар вытащил зубами сигару, поднял вверх указательный палец и породил силой воли на его кончике длительную искру. Прикурив от магического заряда, Дазхар с удовольствием ветерана войны, убившего опасных врагов, затянулся дымом с ароматом мёда и специй.
Дазхар пил, курил, предавался чревоугодию и менял женщин как перчатки, несмотря на обет безбрачия. Всё просто: согласно заповедям Ваагна, безбрачие подразумевает отказ от брака, а не секса. Жрец громовержца не должен заводить постоянных отношений, таким образом рискуя попасть под влияние своей жены. Непостоянные отношения никак не мешали карьере служителя Ваагна. Что до пьянства, чревоугодия и собственно, внебрачного секса, считавшихся грехами у монахов Искупителя, то жрецами Ваагна они воспринимались как вещи допустимые, почти что добродетелями, потому как этим порокам предавался и сам Ваагн, бог-воин, бог-гедонист.
- Всё жречество, кроме Дазхара убито, - продолжил Танкар. - Храм, главное здание города, сильно повреждён Это значит, что мы уже потеряли город. Сражаться за него не имеет смысла. К тому же вместе с людьми Хейбара нас атакуют и иные служители этого бога, эшхарготы, то есть Эйш Харгот, что в переводе с харгия означает "человек запредельных глубин" или "человек Бездны". Слово "харга" означает "глубина", "харгот" - глубины, а харгий - бездонный или глубоководный.
- Что ты предлагаешь, служитель Абсолюта? - спросил жрец.
- Надо отступать из города.
- Куда?
- На север, к дарвудском порту!
- Пошли, - кивнул Дазхар.
- Для начала надо осмотреть поле боя с самой высокой точки города, - произнёс Танкар.
При этих словах храмовник подошёл к одной из мраморных колонн, расположенных по бокам храма. Колонна, будучи выполненной из мрамора, не пострадала от огня. Танкар провернул её основание. Внутри оказалась винтовая лестница, по которой он и двинулся вверх. Мы с Рамиром и магом пошли за ним. За несколько минут эта лестница вывела их на самую вершину того, что осталось от золотого купола храма бога-громовержца.
Я оглядел с высоты крыши храма город Дарвуд: с восточного моря продолжали идти солдаты, поклоняющиеся Хейбару.
- Плохо дело, - произнёс Танкар. - Учитывая количество врагов на окраинах Дарвуда, они берут город в блокаду.
- Выходит, мы теперь заперты в городе, как мыши в мышеловке?! - дрожащим голосом прокричал Рамир.
- Нет, юный храмовник, - ответил Дазхар. - Из Дарвуда существует ещё один выход, тайный. И он - здесь, во дворце, предназначенный для спасения жрецов.
- Но большинство жрецов воспользоваться им не успели, - пожал плечами я. - Веди, командор.
- Вижу, ты уже вооружился ятаганом, лейтенант, - произнёс Танкар поднимая мушкет с тела поверженного неприятеля и протягивая его мне. - Но тебе потребуется и огнестрельное оружие. Мёртвому этот мушкет всё равно не потребуется, а вот тебе не помешает.
Рамир также экипировал вражеский мушкет. Мы все после этого спустились на первый этаж.
- У меня как у главного жреца есть карта, - сообщил Дазхар, вытащив из карманов бумагу. После этого он подошёл к ещё одной мраморной колонне и провернул её у основания. В ней оказалась ещё одна винтовая лестница, на этот раз ведущая вниз.
- Идём за мной если хотите жить, искра Ваагна! - приказал верховный жрец.
Мы последовали вниз за Танкаром. Внизу, как и ожидалось, было темно, но в коридоре висели негорящие факелы. Дазхар, призвав небесный огонь Ваагна, зажёг их. Я поначалу подумал прибегнуть к лунной магии, чтобы создать освящение, но потом благоразумно отказался: незачем просто так открывать храмовникам и жрецу светлых сил один из своих козырей.
Карта, которую достал верховный жрец, как оказалось, в подробностях изображала подземелья Дарвуда.
- Где мы?! - спросил я.
- В канализации, - пожал плечами Танкар, а я при этих словах наморщился. - А ты чего так смотришь, лейтенант? Хочешь жить, и не такие места пройдёшь. Вперёд, по карте.
- Что-то уж больно дороги канализации похожи на улицы погребённого веками города, - изумился я.
- И тем не менее, это канализация, - невозмутимо ответил храмовник. - Хотя я не исключаю возможности, что она заливает руины какой-то древней цивилизации.
Несколько часов мы шли по канализации, напоминающей развалины древности. Время от времени нам попадались на пути враждебные существа - в основном, гигантские кузнечики, тараканы и богомолы, но мы их доблестно убивали: храмовники зарубали их мечами, я отстреливал из мушкетов, а Дазхар убивал грозовой магией.
Через несколько часов, согласно карте, мы подобрались к выходу из канализации, но в самом центре выхода перед нами предстала четверорукая статуя.
- Похоже, она построена каким-то древним народом, - задумчиво произнёс я. - Так что моя гипотеза о погибшей цивилизации, скорее всего, верна.
Я осмотрел статую: высокая, чуть выше среднего человека, скорее всего, запечатлела женскую фигуру с головой, по форме напоминающей яйцо и выпирающей вперёд челюстью. Я глянул в огромные, как картофелины, и круглые как блюдца глаза статуи - и внезапно те, столкнувшись с моим взглядом, засеребрились. Статуя завибрировала, и с неё посыпался щебень.
- Что такое происходит?! - удивился я. Статуя начала двигать пальцами рук, потом - руками, затем - ногами, шеей и головой.
- Я снова жива, - прогрохотала статуя. - Высшие силы удосужились оживить меня.
- Ты умеешь говорить?! - разинул рот я. - Кто ты?!
- Я Лиддана, слуга народа раччи. Моя память повреждена.
- Ещё бы была не повреждена, - усмехнулся я. - Столько лет тут стоишь, всяко мозги заржавеют. Скажи мне, Лиддана - это твоё собственное имя или название таких, как ты, статуй?
- Лиддана - моё собственное имя. Я - боевой голем.
- Разве у големов есть имена? - спросил я, вспомнив, что читал что-то про големов, которых изготовляли древние народы.
- Наш народ обращал в големов живых раччи. Я была одной из них - и поэтому у меня есть имя.
- Как выглядели раччи?
- Женщины раччи выглядят как я - мой нынешний облик копирует старый. Мужчины же обладают более широкими плечами и развитой мускулатурой. Они также выносливее…Постой, чужеземец! Почему ты говоришь в прошедшем времени?
- Похоже, твой народ вымер, Лиддана.
- Невозможно! Я уверена, что народ раччи вечен.
- Однако, это случилось. Посмотри на нас. Мы не чужеземцы. Уже тысячи лет как наш народ - хозяин этой земли. Над этим подземельем расположен Дарвуд, наш город.
Лиддана смотрела гигантскими неморгающими взглядами на меня, храмовников и магов, переваривая полученную информацию.
- Зачем же тебя сюда поставили, Лиддана? - спросил я через некоторое время, когда женщина-голем, похоже, смирилась со смертью своей расы и уничтожением государства.
- Меня поставили с целью защищать город Тукрам от вторжения извне. Не пускать никого извне в город. И похоже, - Лиддана задумалась, копаясь в собственной дырявой памяти, - похоже, никого и не выпускать из Тукрама, а если кто попытается нарушить границы.