А ее били сильно. Везде, кроме лица, там синяки сразу видно. Их пришло много, человек пятнадцать. Били по очереди, руками, ногами. Таскали за волосы. Опускали лицом в унитаз и смотрели, пока она не начинала захлебываться. Потом ее опустили, помочившись сверху…
Несколько дней после этого не трогали. Все ждали, что будет с теми, кто ее избил. Но ничего не произошло.
Настя перешла в масть "опущенных." Ее сторонились. С ней никто не разговаривал. Её пока еще боялись.
Но через несколько дней опять стали бить. Делать мелкие гадости. И все это в атмосфере полного отчуждения. Когда она пыталась с кем-нибудь заговорить, от нее отворачивались, отсаживались, уходили. Спину сверлили настороженные ненавидящие взгляды, в которых читалось одно: "Ведьма"!
Да, опущенная ведьма. Даже маленькие старались избегать ее. Оставалось только тихо плакать в подушку, но никто не сочувствовал, не сожалел. Только зло косились. В лучшем случае равнодушно.
Старшие поначалу, после той ночи, не сильно трогали. Больше били для виду, чтоб унизить. Еще побаивались. Но потом Паровозик нечаянно споткнулась и упала со ступенек, сломав ключицу в Настином присутствии…
После этого жизнь Насти превратилась в ад. Ее преследовали на каждом шагу, на нее буквально, велась охота! Ленка Семиступова, в очередной раз избивая ее, орала:
- Будешь, будешь еще колдовать, сучара?!
И вот, вчера Настя решилась и ушла. Позавчера Семиступову увезла скорая с температурой сорок, а вечером был "сходняк". И она поняла, что ночь не переживет. Просто почувствовала, каким-то внутренним чутьем.
Теперь, сидя на скамейке в зале ожидания, она плакала и не знала, что делать дальше.
Болели почки. Приложила к ним ладони. Когда она так делала, становилось легче, можно было терпеть.
Ничего, пройдет. Настя стала растирать ладонями низ спины. Боль утихала. Она, конечно, вернется, но не сразу, через время. Очень хотелось есть, но денег не было. Милиция уже несколько раз проходила мимо, нехорошо посматривая. Ну, как же! Попрошайка на вокзале! Но девочка сидела тихо и ее пока не трогали. Это хорошо, потому, что попади она к ментам, те быстренько отправят в ее родной детдом. А возвращаться она не собиралась. Потому, что хотела жить. Только, боже, как же болят почки! Настя заплакала…
Рядом с ней присел старенький дядечка лет пятидесяти, густо убеленный сединами. Он долго рассматривал ее в упор, потом неожиданно улыбнулся и сказал:
- Дай я помогу! - затем аккуратно приподнял Настины куртку и майку на спине и приложил к больному месту свою большую шершавую ладонь. От ладони сразу пошло тепло, боль, как по волшебству, начала стихать. Ладонь дядечки нагрелась, стала аж горячей.
- Теперь легче? - спросил ее седовласый мужчина
Настя благодарно улыбнулась.
- Да, спасибо большое! А вы доктор?
Незнакомец усмехнулся
- Я? Нет, я не доктор. Но, тоже кое-что могу. Я только боль снял. Но, тебе надо к настоящему доктору, иначе через время приступ начнется снова.
Его улыбка была такой заботливой и мягкой, что хотелось броситься на шею, расплакаться и все-все рассказать. Но Настя сдержала себя. Откуда она знает, кто это? Вдруг сдаст ментам?
- А кто вы? - спросила она с тревогой в голосе
Незнакомец опять улыбнулся, покачал своими седыми волосами и ответил:
- Ты можешь называть меня отцом Михаилом.
- Вы священник?
- Ну, да. В некотором роде священник. Моя задача помогать людям, которые находятся в беде. Вот, ты, например, сейчас в беде. И я хочу помочь тебе. - Он опять загадочно, но так по-доброму улыбнулся.
- Мне не нужна ничья помощь! Сама справлюсь! - зло огрызнулась Настя, хотя сама в тот момент чуть не разрыдалась. Никто никогда не предлагал ей помощи. Тем более, бескорыстно.
- У меня все в порядке, ясно!
Но незнакомец и ухом не повел. Сидел себе и продолжал улыбаться.
- Ты сидишь одна, на вокзале, вот уже четвертый час. У тебя болят почки. Ты хочешь есть. У тебя нет денег, иначе поела бы. Ты косо смотришь на милицию, следовательно, не хочешь, чтоб они тобой интересовались. Ты одета, в лохмотья, как попрошайка. И ты плачешь. Отсюда следует вывод: у тебя, скорей всего, совсем нет денег, и тебе некуда идти. Это кроме почек. Хотя, мне кажется, ты хочешь отправиться в Москву? Огорчу, там тебе тоже делать нечего, там и своих беспризорников хватает. Тебя быстро сожрут. Следовательно, девочка, у тебя не проблемы, а Большие Проблемы, и сама ты с ними никак не справишься…
И опять улыбнулся. Она удивленно подняла глаза. Спорить с этим человеком бесполезно. Только что он логическими доводами в пух и прах разбил все ее возможные контраргументы.
От этого человека исходила своеобразная сила. Не сила, а Сила! Силища! Била ключом, подавляя всех вокруг. Такому человеку с радостью хотелось подчиняться. Это был настоящий лидер! Настя не знала, как и почему, но чувствовала это.
- Вы не из милиции? - с надеждой спросила она, понимая, что если это и так, никуда она не сбежит. От этого маленького щуплого седого человека не сбежит. Не сможет.
- Нет, не из милиции. - Опять улыбнулся дядечка. - Но, все равно, пришел за тобой.
Она поежилась. Идти с кем-то куда-то не хотелось. А оставаться здесь, на вокзале, тоже не было сил. Почему-то она знала, что этот человек не сделает больно, что его улыбка искренняя. И все-таки инстинктивно сопротивлялась.
- Почему?
- Почему за тобой? - сделал вид, что удивился он - Потому, что мы искали тебя. Давно искали. Вот уже несколько лет. Ты знаешь, что ты колдунья? Причем очень - очень сильная?
- Не говорите так! - закричала Настя и заплакала. - Я ушла потому, что они все называли меня ведьмой! Я не ведьма, ясно!
- Ну, ну, Настюш, не надо так кричать. Я ж не глухой, и сижу рядом с тобой. А ты так кричишь! - спокойно продолжал отец Михаил, успокаивая своим тоном.
- Я разве сказал, что ты ведьма? Нет, не говорил. Я не говорил, что ты ведьма! Но, ты колдунья! Маленькая, хорошая, добрая и очень сильная колдунья! Потому, что умеешь колдовать! - его голос убаюкивал, Настя стала потихоньку оседать. - Вот, например, у тебя почти что отбиты почки. С этим люди не могут не то, что сидеть и ходить, а лежать! Боль адская! Люди с обезболивающих не слезают! А ты, вот, приложила ладошку, и все, боль прошла. Ты не думала, почему так?
- Нет. - Настя с удивлением подняла голову и прекратила плакать - У меня всегда так было, с детства. Рукой подержишь, и все пройдет.
- Это не у всех так. У очень немногих. У единиц, буквально… - улыбнулся отец Михаил.
- Только у тех, кто может колдовать? - с удивлением услышала Настя свой голос.
- Да, только у тех.
- Но… - она опять недоуменно посмотрела на мужчину - …Вы ведь тоже прикладывали руку… И сняли боль?
- А я и не говорил, что не умею колдовать. - Ответил он. - И не говорил, что не колдун.
- Но, вы же священник, сами сказали?…
- А разве одно другому мешает? - обезоруживающе улыбаясь, спросил мужчина.
Девочка задумалась.
- И что вам от меня нужно?
Отец Михаил немного помолчал, оценивая, поймет ли его эта маленькая девочка с такими взрослыми глазами.
- Настя, у тебя дар. Дар Господень. Ты умеешь колдовать. И дар этот очень сильный, ты одна из самых сильных колдуний в нашей стране. Причем, уже инициирована, то есть, можешь колдовать прямо здесь, сейчас. Другое дело, что ты не умеешь это делать, у тебя нет знаний и опыта. Ты можешь сорваться на мелочах, в периоды нервных срывов и стрессов. Например, проклиная в сердцах тех, кто тебя обижает. Да так, что бедняги могут умереть. Ты это делаешь не со зла, просто твоя сила, твоя мощь, она огромна. Невероятно огромна! И бесконтрольна.
Мы давно, уже несколько лет ищем сильную ведьму, орудующую, по недомыслию, в этих краях, и не можем найти. И сегодня я удивился, узнав, что тот человек, которого мы ищем, маленькая двенадцатилетняя девочка. Поэтому-то я обращаюсь к тебе с предложением: я хочу взять тебя в ученицы, в послушницы. Мы - церковная организация. Колдуны и колдуньи на службе Господа. Защищаем людей от злых сил, от других, опасных колдунов, от нечисти, и много еще от чего. Мы научим тебя управлять своим даром. Ты, как и мы, станешь воином на службе Господа. Сразу говорю, это сложно, это большая ответственность. Но, при этом ты обретешь невероятные способности, будешь сильной! - он вновь по-доброму усмехнулся. - Никто не посмеет тебя обидеть!
Но, если ты не согласна, хочешь жить, так, как хочешь, быть свободной, я уйду. А ты останешься сидеть здесь, на вокзале. Только, наши люди, тоже колдуны на службе Господа, лишат тебя силы. Не до конца конечно, Дар Господень нельзя забрать, но ты станешь очень слабой колдуньей, скорей, больше похожей на простую девочку, какой всегда хотела быть. Пойми нас правильно, мы не можем допустить, чтоб человек такой Силы, как ты, спокойно ходил по улицам. Через несколько месяцев ты сможешь убивать. В гневе, бесконтрольно. Это страшно, согласись?
- Да, - покачала головой ошеломленная Настя.
Он говорил тихо и спокойно, добро, как бы увещевая маленького ребенка. Но возможно именно этого спокойствия, этой ласки в голосе ей и не хватало все эти годы. От звука его голоса хотелось все бросить, расплакаться и убежать. Далеко-далеко! Чтобы никто ее больше никогда не нашел!
- Поэтому мы лишим тебя твоей силы. Еще вылечим. Нельзя же ходить простуженной, с больными почками! Зима уже скоро, холодно! Сляжешь ведь! Денег тоже дадим. Немного, несколько тысяч долларов, больше не можем. Можем другой приют тебе поискать, если захочешь. И иди, будь свободна. Можем в Москву подбросить, ты ж туда собралась? Выбирай, Настя. Или иди к нам, или куда хочешь, но без своего колдовского дара, как обычная девочка.
- А откуда вы знаете, как меня зовут? - Настя удивленно поймала себя на мысли, что этот человек уже несколько раз произнес ее имя, а она ни разу ему его не говорила.
- Работа такая. Мы много знаем.
- Больше милиции?
- Намного! - он усмехнулся - И действуем быстрее, и власти у нас больше.
Настя снова задумалась. Становиться колдуньей? Ученицей этого человека? Воином? Но, подчиняться кому-то? Или быть свободной? Нет, ну, в другой приют она точно не пойдет, там будет не лучше, чем в старом… Жить ей негде. Денег дадут, да надолго ли их хватит? Все деньги когда-нибудь заканчиваются. А еще их может кто-нибудь забрать. Или украсть. Это не выход. А работать? Где? В двенадцать лет? На панели? В этом большом борделе, уже без кавычек? Там такие как она всегда нужны, несовершеннолетние… От чего ушла, к тому и пришла! Нет, лучше уж к этому незнакомому дядечке. Неизвестно, что ждет у него, но, видимо, хуже, чем в родном детдоме уже не будет.
Надо же! Она ведьма! И взаправду ведьма! Да еще и очень сильная!
Детское любопытство разобрало. Поняв, что идти больше некуда, превозмогая предательскую дрожь в голосе, девочка пробормотала:
- Я согласна. Согласна идти с вами. - И опустив голову, зарыдала.
Отец Михаил хотел, как положено при вербовке, честно предупредить, что обучаться она будет несколько лет, по усиленным программам, гонять ее будут нещадно, пока не сделают универсальную живую боевую машину. Что это очень сложно выдержать, и что обратной дороги уже не будет, но посмотрел на девочку и все понял. Он обнял ее и погладил по головке, успокаивая.
- Ну, что ты, маленькая! Все хорошо! Все будет в порядке!
Так они и сидели, в зале ожидания, на вокзале, маленькая девочка, теперь уже послушница ордена, и координатор Центрального округа. Девочка плакала. Впервые за много лет плакала от смешанных чувств. Она не могла сдержать бурю в душе. Она поверила! Впервые в жизни кому-то поверила! Поняла, что у нее будет скоро свой дом, где не надо будет драться за кусок хлеба, бояться завки, "карцера" и "борделя". Где будут добрые справедливые люди, вроде отца Михаила. Она знала, видела, что он добрый. И больше она не будет никого и ничего бояться! Потому что она - ВЕДЬМА!
У входа в вокзал их ждал огромный бронированный джип, за городом стоял под парами большой, настоящий вертолет, ждущий унести наставника и его послушницу к новой жизни, в абсолютно незнакомый громадный и неизвестный мир…
* * *
- Нет, не этот. У него оперативки мало. Этот уже вчерашний день, даже позавчерашний. Через полгода только на помойку выкинуть. Зря деньги выбросишь.
Вика смутилась
- Но он же больше?!!
Женщины! У них свои критерии.
- И мамка у него отстой. Давай лучше вот этот.
- А мамка, это кто?
"Чувак, нашел с кем общаться! Мамка, оперативка, клава! Ты ей главное, как включать покажи!"
"Цыц, нечистая, моя девчонка, сам разберусь."
"Нечистая!" - бесенок ухмыльнулась. - "И этот туда же! У пернатой нашей учишься? Хоть бы чему у меня поучился… И, кстати, с чего взял, что ТВОЯ девчонка? Если вздыхаешь, так сразу и твоя? У нее, между прочим, парень есть. И уже давно."
"Знаю. И что?"
"А то, пожениться они хотят. Времени у тебя совсем мало осталось. Без моей протекции тебе ну никак…"
И Эльвира мысленно потерла руки.
"А я уж постараюсь, по старой дружбе. Только ради тебя…"
"Мишенька, не поддавайся, это бес! Это провокации нечистого. Любая сделка с нечистым - шаг в ад! Будь сильным духом!"
"Консуэл, а она правда может? Ну, помочь, чтоб Вика полюбила меня?"
"Нет. До греха довести, то есть, как вы говорите, в постель затащить, да. Но это будет не любовь, наоборот. Грех. А объект приворота после вообще может отвернуться. Скажет себе: "Как я могла?" И ты все потеряешь. А грех за сделку с нечистым на тебе останется."
"Фу, курица! Опять все портишь! Сколько можно! Миш, ты только представь, любая девочка твоя будет! С потрохами!"
"А любая и так моя. Мне не любую, мне Вику надо. И не на один раз, а… Надолго. Сможешь?"
"Мишенька!"
"Щас, приворожим, эт мы мигом!"
"Отставить! Не надо ворожить. Другим способом."
"Каким?" - в голосе демона почудилось искреннее изумление.
"Ну, чтоб она меня сама полюбила, добровольно!"
Пауза.
"Так не бывает. В природе вещей."
Я разочарованно вздохнул.
"Миша, на любовь могут воздействовать только Творец и смертные. Как сделанные по его образу и подобию. Так что влюбить в себя Вику можешь только ты сам, как подобный Творцу."
"Но если тебе надо кого, ты только скажи, мы ее быстренько охмурим…"
Спасибо, охмурять мне никого не надо. Не мой уровень. Как будешь себя чувствовать, зная, что человек рядом не любит тебя, а приворожен? Слушать восторженные отзывы и знать, что это не на самом деле? Понарошку? Что без заклятья ничего этого не будет?
"Не, Мишган, по дружбе, как старому знакомому и просто хорошему человеку, предлагаю приворотное воздействие, как полумеру. Слааабенькое такое, чтоб только ее брак будущий разрушить. А то намерения у нее больно серьезные… А потом я воздействие сниму, и ты проявишь себя во всей своей красе. Без всякого колдовства. Так же легче, согласись?" - она снова довольно ухмыльнулась.
"Не надо, Миш, не соглашайся!" - Вступила ангел. - "Бес всегда предлагает идти легкой дорогой. Только она, эта дорога, в ад ведет. Один раз стоит на поводу пойди, всё! Бес от тебя не отстанет!"
"В общем, как надумаешь, скажешь. Все чики-пуки будет, по высшему разряду! Гарантия фирмы производителя!.."
- …и тогда мама сказала: "А зачем тебе такая?" И я купила розовую.
- Чего розовую? - прослушал я
- Как чего, кофточку! Я тебе про нее уже пять минут объясняю. Такая, как на донне Матильде была, в "Вере и совести"….
- А, извини, немного задумался… - ответил я. С этими потусторонними существами уже ничего вокруг не слышу! Надо пытаться это дело контролировать.
- А кто такая донна Матильда?
Она посмотрела на меня, как на идиота.
- Как какая? Мать Хуана, второго мужа Изабеллы, у нее от него ребенок…
Приехали! Сменим тему, пока меня не считают лузером за то, что не знаю троюродную свекровь мужа четвероюродной племянницы восьмого деверя какой-нибудь Кончиты, от внука которой у той теща! Что ржете? Ну, не смотрю я сериалы, не смотрю. Это, не для моей нежной психики. Я вообще ящик не смотрю. Некогда. Может, футбол иногда, или новости. По сериалам у меня бабушка спец! Все смотрит! И наше, и не наше.
- Знаешь, давай вот этот. И параметры ничего, и цена пойдет… - попытался сменить тему я, как раз обнаружив неплохую модель.
- Но он некрасивый! Я не хочу черный, хочу беленький. Как тот.
- Тот отстой полный, ПОВЕРЬ МНЕ! - Ненавижу уламывать женщин в вещах, в которых они не разбираются.
И почему они не разбираясь, любят покомандовать?
- Викуль, поверь, тот отстойный. Этот лучше, в сто раз. Хоть он и черный, но на нем удобно работать. А вот монитор себе выбери, какой хочешь. Они все одинаковые…
Женщины!
- Вик, а ты правда замуж выходишь? - не утерпел я, когда мы уже выходили из магазина.
Она удивленно подняла глаза.
- Нет, пока еще. Только думаем. Собираемся, но… А откуда ты знаешь? Мы ж никому не говорили? Ну, Лешка, паразит…!
- Тщщщ! Он тут не причем… - цыкнул я и подмигнул. - Просто слухами земля полнится. Знаешь, шила в мешке не утаишь…
Она понимающе усмехнулась. Конечно, соседи, близкие. Ее мама и бабуля часто треплются о том, о сем.
- Мы пока еще не решили. Я думаю. Что-то душа не лежит. Не хочу торопиться.
- Понимаю. Когда интуиция что-то говорит, надо слушать ее. Знаешь, сколько раз она меня спасала?
Значит, бесенок права. Что ж, растет в моих глазах.
"Спасибо!" - мысленная девчоночья улыбка.
"Пожалуйста. Возьми с полки пирожок!" - кинул я вдогонку, чтоб не расслаблялась.
- Вик, не пойми меня неправильно, ничего такого не хочу, просто… Ты вечером занята? Опять работа? Или может, где-нибудь посидим, о жизни потреплемся? Я ж вижу, ты многое внутри держишь, в собственном соку варишь. А ты поделись, сразу легче станет!
- А ты, значит, готов стать моей подушкой для слез?
- Ну, кто-то же должен ею быть? А у меня опыт имеется. Мы же друзья, в конце-концов.
- Нет, я сегодня с Лешей иду. Я давно обещала, извини. - Она опустила голову.
Не повезло…
- Да не за что. За что тебе извиняться?
- Ну, я тебе за час уже столько всего понарассказала… А ты все слушаешь, советуешь, помогаешь. Мне, правда, легче! - она улыбнулась.
- Почему я раньше тебя не замечала? Ты, оказывается, нормальный парень.
Далее последовало нечто невероятное. Вика встала на цыпочки, обхватила мое лицо руками и поцеловала. В щеку. Чмокнула. По-сестрински. Но мне и этого оказалось достаточно! Я так и остался стоять в ступоре.
- Пока-пока!