- В Париже слишком большую власть приобрела католическая партия. На малолетнего короля оказывается громадное давление. Я не удивлюсь, если вскоре он издаст указ об аресте матери. И "верные" католики выполнят этот приказ, после чего будут править Францией от его имени. И первым делом начнут новый крестовый поход на Юг. Начнется новая гражданская война, пострадают тысячи людей, не имеющих к религиозным спорам никакого отношения. Знаешь, там где проходит любая армия жизнь мужчины и честь женщины ничего не стоят. Представь, сколько зла и горя принесет война простым людям?
Эльвира шмыгнула носом и кивнула. Она пока еще не понимала, к чему клонит англичанин.
- Но! Есть одно маленькое "но"! Это может произойти лишь в том случае, если господам католикам будут противостоять крупные силы гугенотов. Если на Юге будет сильная враждебная армия. Если же у господ дворян в Париже не будет общего и сильного врага, они передерутся за власть над страной друг с другом. Ведь последняя гражданская война окончилась давно, всем нравится жить в мире. Никому не охота воевать просто так, это не выгодно! А делать что-то невыгодное - глупо. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Девочка кивнула.
- Если у гугенотов не будет армии, их просто оставят в покое. Господам в Париже будет не до них, а мы - он окинул комнату ладонью, имея ввиду то ли тюрьму, то ли свой орден, то ли святой папский престол - им поможем выяснять отношения друг с другом.
Да, они помогут. Иезуиты собаку съели на сеянии вражды. Здесь милорд нисколько не кривил душой.
- Ля-Рошель, Монтобан, Ним и другие крепости, защищаемые горожанами-гугенотами не опасны контролируемой католиками королевской власти, но… Проблема в том, что на Юге как раз и собирается армия. - Милорд выдержал паузу. - Армия, состоящая из профессиональных наемников. Небольшая, но хорошо обученная, созданная на деньги англичан. И все эти наемники вербуются здесь, в Германии.
При помощи твоего дяди!
Огорошенная Эльвира сидела, отказываясь верить услышанному. Милорд продолжил давить
- В германских княжествах всегда было достаточно наемников. Твой дядя переправляет деньги для их вербовки и обеспечивает переброску на юг Франции через Эльзас. Он далеко не святой, девочка! Он торгует войной. Торгует смертью. Смертью простых людей, перемолотых бесчувственными жерновами войны. Горем выживших, лишившихся крова, обреченных на голодное вымирание. Честью женщин в отданных на разграбление селениях. Горем потерявших родных и близких в бессмысленной религиозной бойне.
И все это он делает не ради высоких идеалов реформации, не для процветания Евангелической унии или иной организации. Все это он делает за презренный металл. РАДИ ДЕНЕГ.
Радуйся, Эльвира Лано! Все это произойдет при участии твоего дяди, которого ты так нежно и беззаветно любишь! Ради его большого и толстого кошелька!
Что ж, мир меняется. Если раньше за предательство и чужую кровь давали тридцать сребреников, то теперь на этом можно сколотить целое состояние!
Милорд Гордон откинулся на спинку кресла и потянул вино из небольшого кувшина. Эльвира сидела подавленная, убитая последним известием. Потому что все, что говорил этот человек - правда.
Она перевернулась на другой бок. Лежать на спине было невозможно из-за ран, от любого прикосновения хотелось орать. И это её били в полсилы? Жалеючи? Как же тогда здесь бьют настоящих преступников?
- Я приказал провести с тобой только ознакомительную работу, далеко не в полную силу. И еще приказал не применять к тебе НАСТОЯЩИХ пыток. Так, дыба, мелкие шалости, портящие скорее настроение, чем причиняющие боль.
Настоящих? Господи, помоги! Какие ж тогда настоящие? Дай силы пережить все это!
- Почему? - шептали ее бледные трясущиеся губы. Англичанин усмехнулся.
- Мне надо было тебя прощупать. Видишь ли, у меня на тебя далеко идущие планы. Именно поэтому ты сейчас сидишь здесь, передо мной, и гордо, но очень глупо отказываешься от еды. - Он улыбнулся улыбкой человека, давно просчитавшего каждый свой ход и знающего наперед реакцию собеседника. - Ты ведь не маленькая, понимаешь, что твой дядя надолго на этом свете не задержится.
Эльвира кивнула.
- Но твое будущее под вопросом. Большим вопросом. Но тоже ненадолго.
Ты случайно попала в жернова Большой Политики. В большую шахматную партию, в которую играют Империя, Англия, Франция, Испания, Рим и множество более мелких игроков. И человеческая жизнь в этой игре ничего не стоит. Ты - пешка, маленькая разменная фигурка, на гибель которой никогда не обращают внимания. Моя жизнь тоже ничего не стоит: если у сильных мира сего возникнет необходимость, я легко окажусь на твоем месте. Но я - ФИГУРА. А ты - ПЕШКА.
Англичанин замолчал. Вот так, жестоко, честно, прямо в сердце. Что может быть страшнее такого признания?
- И всем наплевать, виновата ты или нет. Хорошая ты или плохая. Католичка или протестантка. Ведьма ты, или обычная крестьянка. Потому что тебя нет. Ты - мусор, служащий делу игры больших дядек. - он встал и наклонился вперед, через стол, прямо к ней. Эльвира инстинктивно отшатнулась, но дальше спинки стула отшатываться было некуда.
- Поэтому перед тобой два пути! - зло прошипел милорд. - Или сдохнуть как последней падали, ненавидимой и презираемой всеми только потому, что случайно попала под чужую бездушную и безжалостную руку, сгореть на костре, словно ведьма, проклинаемая всеми вчерашними друзьями… Или…
Милорд Гордон сел, наливая себе еще вина из понравившегося кувшина. Лицо его моментально разгладилось. Он продолжил совершенно иным, почти дружеским тоном:
- Или принять мое предложение.
- Какое? - услышала девочка свой испуганный голос. Англичанин вновь усмехнулся, пригубив напиток.
- Или самой стать фигурой.
Наступила пауза. Иезуит давал девочке время понять, обдумать свои слова. Да, она была очень даже неглупой, смелой, стойкой, но всего лишь деревенской девочкой. Разговор идет в правильном ключе, как по маслу, но не стоит переоценивать ее интеллектуальные способности.
- Ты ведь понимаешь, от того, дашь ли ты против дяди показания, не дашь, ничего не зависит. Твоя участь решена. Нам не так важны твои слова, мы работаем по многим направлениям. Просто те слова из твоих уст значительно облегчили бы нам жизнь, но не более. В любом случае ты умрешь. Вопрос только как?
Поэтому я хочу сделать тебе иное предложение. Такие предложения делаются всего один раз в жизни и далеко не каждому.
Я хочу удочерить тебя. - Он снова сделал паузу. Эльвира подняла на него испуганные глаза.
- Официально. Подправлю документы. Будешь, скажем, дочерью какого-нибудь старого спившегося шевалье из Руссильона. И я официально возьму тебя на воспитание.
Я богат. По твоим скромным потребностям - богат сказочно! И ты останешься наследницей моего состояния, поскольку я также бездетен, как тот будущий шевалье из Руссильона. Что скажешь?
Эльвира почувствовала, как ее слезы барабанят об пол.
- Почему я? Я же всего лишь простая… - она сбилась.
Милорд окинул ее серьезным оценивающим взглядом, затем усталым голосом произнес
- Считай, что мне скучно, девочка. Не думай, я не какой-то извращенец, мне не нужно от тебя то, что ты подумала, для этого я всегда найду женщин. Мне действительно скучно. И у меня действительно никого нет. Его глаза блеснули опасным холодным блеском. На мгновение соскочившая профессиональная маска на лице вновь встала на место.
- Я научу тебя всему, что знаю. Покажу весь мир и наскажу, как бороться с ним. Это не так сложно, как кажется. Мир очень прост, он погряз во грехе и грязи, и ты сможешь прогнуть его под себя, а не ждать чьей-то милости свыше.
Ты мне нравишься. У тебя много талантов, с которыми ты сможешь достичь вершины. Ты умна, у тебя каменный характер. Я предлагаю тебе стать моей ученицей. Лучшей ученицей!
- И буду, как и вы, убивать людей?! - в истерике закричала девочка, выплескивая всю свою ненависть.
Внешне милорд остался спокоен, лишь глаза блеснули злым блеском, выдавая внутреннее бешенство.
- Ты просто не знаешь этот мир, девчонка! Он погряз во лжи! Он тонет в собственном дерьме! Дерьме, из которого я предлагаю тебе выбраться!
Я не убиваю людей. Я лишь защищаю интересы святейшего престола. К вящей славе Господней! И борюсь с такими же лживыми подлецами…
- Какой есть сам!!! - со всем возможным презрением бросила Эльвира.
Англичанин побагровел, но тут же взял себя в руки. Эта девчонка за минуту дважды вывела его из себя и один раз заставила расчувствоваться, вывернув душу. Он не ошибся в выборе. Она далеко пойдет.
- Да. Какой есть сам. Но я сижу здесь, передо мной еда и вино, и если я что-то прикажу, десятки людей примутся исполнять мой приказ. А тебя, если будешь глупой, заберет к себе этот маньяк, фанатик, истово верящий, что страданиями приближает человека к Богу. И при этом несказанно ими упивается. Хочешь к нему? Он не я, он не будет бить в полсилы. А еще он знает великое множество изысканных пыток, от которых сходят с ума сильные и крепкие мужчины.
Да, я подлый. Я лживый. Но сейчас я честен с тобой. И я хочу вытащить тебя отсюда. И МОГУ это сделать. Выбирай.
Англичанин поднялся, обошел ее со спины и тихо произнес:
- Кстати, твой "дядя" не сделал ни единой попытки вытащить тебя отсюда, несмотря на все свои огромные связи. Но зато через доверенных людей вывез из города все свое золото. Теперь подумай, насколько ты важна для него? - затем обернулся и вышел из комнаты, оставив девочку наедине с собой.
…Она все лежала, вспоминая в мельчайших подробностях разговор с англичанином. Да, она отказалась. Не смогла предать близкого человека, хотя понимала бесполезность своей жертвы. И еще понимала, что дядя действительно ее предал. Да, иезуит не дал бы освободить ее, но дядя действительно, даже не пытался это сделать. Она чувствовала. Как и чувствовала, что этот человек сдержал бы слово и удочерил ее. Просто удочерил, не требуя взамен утех в постели, или еще чего-нибудь пострашнее. И ее жизнь потекла бы совсем по другому руслу…
Но что не случилось, того не случилось. И не будет никогда. ТАКИЕ предложения, действительно, делаются лишь раз. Вот Маргарита своим воспользовалась…
Маргарита. Как она там? Она столько думала о дяде, но совсем забыла про милую женщину, наставницу, вторую мать…
Вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. Эльвира резко села, морщась от боли.
Рядом стояла Маргарита.
Она была красива, в сверкающем белом платье. Парадном. Правда, немного бледная… И еще…
- Маргарита!.. Ты?..
Немка утвердительно кивнула.
- Нет! О, Господи!
Вокруг нее во все стороны расходились лучи яркого света. Женщина улыбалась, и ее улыбка так же светилась и лучилась. Она посмотрела на воспитанницу с тоской и нежностью, а затем стала медленно уплывать назад.
- Нет! Стой! Подожди! Я с тобой!
Немка обернулась и скрестила руки на груди. Дескать, нет, тебе нельзя со мной. И вновь стала удаляться.
- Нееет! Подожди! - Девочка вскочила с полки и не чувствуя боли помчалась следом, босиком по каменному полу. Маргарита вновь обернулась и укоризненно закивала головой.
- Не оставляй меня, Маргарита! Я не смогу одна в этом мире!
Но та молча развернулась и поплыла вперед. Эльвира кинулась следом, но оказалась в большой комнате, освещаемой лишь светом огромной жаровни. Над жаровней висело обожженное окровавленное тело. Женское. Ей заплохело. Девочка прислонилась к каменной стенке и зажмурилась, душа в себе слезы. Вдруг ее внимание привлек посторонний шум. Она открыла глаза.
В комнате находилось еще два человека, причем один из них крушил окружающие палаческие приспособления в диком приступе ярости.
- Как вы могли, брат Жан! - орал милорд на толстого инквизитора, вытянувшемуся в струну, лысину его покрывала холодная испарина.
- Я не… Мои люди не рассчитали… Слишком слабой оказалась, ваша светлость!
- Я доложу о вашем непрофессионализме командору, брат Жан! Вы хоть понимаете, в какое положение меня поставили?
- Нет, ваша светлость! - испуганно взирал на бушующего англичанина доминиканец.
- Из-за вашей тупости и бездарности подчиненных мы теперь прикованы к этой наглой соплячке! Теперь успех дела зависит от её милости! От того, сломаем мы ее, или не сломаем!
- Но ваша светлость, к чему вообще все эти сложности?
- Много вы понимаете, брат Жан! Если мы не предоставим убедительных доказательств, вскоре окажемся на месте этой драной девки! УБЕДИТЕЛЬНЫХ, брат Жан, а не сплетен прислуги и конюха! Слишком много людей тут завязано, или мы топим всех, или топят нас! Третьего не дано! - англичанин сел на лавку, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Священник нервно икнул. Видимо, перспектива самому оказаться на дыбе его не радовала.
- А зачем вообще все это нужно святейшему престолу? Я не понимаю. Ну, начнется война. Священная война с еретиками… Силы наших братьев-католиков несоизмеримо больше…
Милорд нервно расхохотался.
- Да, я понимаю, почему вы за столько лет не продвинулись ни на шаг в карьерной лестнице ордена, мой друг! Вы тупы, как пробка!
Лысый священник вновь нервно икнул. Он никогда никому не прощал оскорблений, но перед ним была птица такого полета, что кроме как дрожать от страха при виде гнева его светлости смелости ни на что не хватало.
- Да, мой друг, вы тупы! Потому что не видите очевидное. Того, о чем знает каждая уличная торговка. Это вы, с вашим положением!
Лысый позеленел от ярости, но сказать что-либо вслух боялся до колик.
- Империя на пороге новой гражданской войны, мой друг! Наши позиции здесь сильны, как никогда, но без кровопролития тут не обойдется! Оглянитесь вокруг, брат Жан! Лютеране озлоблены! В воздухе витает запах гари! Пожаров сожженных и разграбленных городов и сел! Запах смерти и ненависти! Одна искра - и все полыхнет так, что мало не покажется всем! А святейший престол все больше и больше нагнетает обстановку! Империя рванет, мой друг! Это бомба перед взрывом!
- Вы подвергаете сомнению действия его святейшества в империи, милорд? - глаза священника заблестели. Что, впрочем, не укрылось от внимания англичанина, довольно ухмыльнувшегося при этом.
- Я не подвергаю сомнению действия его святейшества. Но если вспыхнет война во Франции, это будет означать, что мы подарили Европу англичанам. Только и всего мой друг, только и всего! Поэтому гоните в шею нерадивых служак и принимайтесь за работу! Девчонку надо сломать! ВО ЧТО БЫ ТО НИ СТАЛО! Можете делать, что хотите, применяйте любые методы, но добейтесь результатов! Это отработанный материал. Удачи. Думаю, с этой дрянью она вам понадобится. - И милорд Гордон расхохотался.
Эльвира в ужасе вскочила. Это было видение, сон. Но какой-то слишком живой сон. И она чувствовала, что это тоже правда.
Маргариты больше нет. Ее запытали до смерти в соседней камере, пока она жалела себя и свой Выбор.
И еще. Она расходный материал. А это значит, что НАСТОЯЩИЕ пытки для нее теперь только начинаются…
* * *
- И лишь через боль телесную можно избежать боль душевную. И говорю я: "Изыди, бес!"
И лысый священник с обезумевшими глазами прикоснулся раскаленным прутом к ее груди. Пыточную наполнил запах горелого мяса. Эльвира закричала, и в этом крике не осталось ничего человеческого. Только боль и безумие.
- Лишь через боль телесную порочная душа сможет очиститься! Лишь испытав муки Господни, может раскаяться грешник! Так и я говорю тебе: "Раскайся, дева!" - он приложил прут к другой груди. Эльвира вновь нечеловечески взвыла…
* * *
Сэр Джонатан Гордон поставил точку, отложил в сторону перо и подождал, пока высохнет бумага. Затем задумчиво перечитал. Оставшись довольным, аккуратно свернул, вложил в конверт и запечатал сургучом от свечки собственной печаткой.
- Джон!
Через секунду вошел старый слуга. Единственный человек, который связывал его с прошлой жизнью.
- Да, сэр.
- Джон. - Спокойно начал лорд - У меня для тебя поручение. Завтра с утра отвезешь эти письма. Вот это в Лион, тому человеку, что и в прошлый раз. Затем вот эти два в Рим. Людям кардинала…
Верный слуга кивнул.
- А затем вот это, последнее, в Англию. Отдашь моему отцу лично в руки.
- Да, сэр.
Сэр Джонатан не сомневался в верности слуги, а также в том, что письма дойдут до адресатов.
- А теперь принеси мне вина. Того самого…
Когда слуга вышел, лорд прикрыл глаза, откинул голову назад и задумался, вытянув ноги в сторону камина.
Да, сколько лет прошло? И не сосчитать! Каким он был в детстве, и каким стал теперь.
Маленький мальчик, отданный на обучение в монастырь. Самый младший в роду, не имеющий ничего, кроме пустого, ничем не обеспеченного титула. О чем он думал тогда? Чего хотел? Перевернуть мир? Сделать его лучше?
Как жестока жизнь. И как ловко умеет ломать ненужные стереотипы. Он вспомнил мальчика, прошедшего обучение и мечтающего стать рыцарем в полном смысле слова: благородным и справедливым, защищающим веру. Вспомнил тех людей, которые обещали помочь в этом. Францисканцы! Гнойный нарыв на теле мира!
Его мать была истовой католичкой, не принявшей реформацию. И он, назло отцу, пошел по ее стопам. Возможно, тогда видел в англиканстве слишком много плохого, не ведая, насколько больше зла несет папизм.
- Спасибо Джон. До утра ты свободен. - Не меняя позы, также с закрытыми глазами проговорил лорд слуге, аккуратно, чтоб не прерывать раздумья господина, поставившего бутылку на стол.
- Спасибо, сэр. - Тот кивнул головой и тихонько вышел, аккуратно прикрыв дверь.
Хороший слуга. Единственный человек, которому он мог доверять. В свое время вынянчил его мать и достался ему, так сказать, в наследство. Он позаботился о его будущем, оставив приличную сумму.
Сэр Гордон открыл глаза, взял бутыль, откупорил ее и налил красноватую янтарную жидкость в бокал. Когда-то давно его дед заложил это вино в тот самый день, когда он сообщил миру своим криком о появлении на свет. Боже, сколько лет прошло с тех пор!
Куда делся тот юноша, мечтавший стать рыцарем и совершать благие дела? Как быстро люди меняются, и как незаметно. Вот только что он получил свое первое задание. Плевое дело, как кажется теперь, спустя годы. Ганновер. Тогда его просто проверяли, на вшивость и преданность. Потом были еще задания того же плана. Потом миссии стали интереснее, сложнее. Доставить, получить, выбить, посодействовать гибели…
Он работал с подлецами, в корыстности которых убеждался наяву. Это его и погубило. Корысть и алчность окружила тесным кольцом. Он увлекся физической стороной процесса заданий, самим их ходом, и не видел все те качества в "своих", с какими боролся во "врагах". А потом стало поздно.