- Я же говорил, что собираюсь в рай! Может, там для кавалеров медали Почета есть льготы - лишняя бочка амброзии или новый диск Доктора Дре!
Громко рассмеявшись над собственной шуткой, рэпер быстро поднялся, выпустил несколько коротких очередей вниз и так же быстро спрятался обратно. Дождевые капли с шипением испарялись на раскаленной стали ствола.
В паре шагов от Ростислава на камни балкончика упал солдат, получивший пулю в лицо. Стараясь не смотреть на жуткую рану, Шибанов на четвереньках подполз к нему и вытащил из разгрузки полный магазин. Патроны подходили к концу.
Неожиданно изнутри командного пункта раздались громкие хлопки, наружу повалил едкий зеленоватый дым. Насколько понимал Ростислав, сработало несколько дымовых гранат. Что там случилось?
Не оглядываясь на происходящее во дворе, Шибанов вскочил и бросился внутрь. Он сразу же закашлялся, глаза отчаянно защипало, но среди дымовых клубов он рассмотрел несколько фигур, невесть откуда появившихся в помещении. Лица их скрывали уродливые респираторы, похожие на свиные рыла.
Разбираться времени не было - Ростислав выстрелил от живота, не целясь, потому что обеих девушек в секторе обстрела не увидел. Один из людей в респираторах схватился за шею и упал, остальные кинулись в разные стороны и открыли беспорядочный огонь по дверному проему. Ростислав грохнулся на пол, откатился, снова выстрелил. Кто-то коротко вскрикнул.
- Атика! - позвал Шибанов. - Где вы?
- Они вылезли через какой-то люк в полу! - отозвалась жена, не вдаваясь в детали. - Их пятеро!
- Уже меньше! - Ростислав прикинул, что одного свалил, второго, судя по крику, ранил - возможно, легко… Где там Джей, где Гумилев, Нестор, Вессенберг?! - Вы в порядке?!
- Расти, Атика ранена! - это уже был голос Мидори. - Она вырубилась…
- Я сейчас! - Шибанов вскочил, рискуя получить пулю, и в этот миг мир вокруг него обрушился стеной серого праха. Во второй раз за сутки Ростислав потерял сознание.
…Опять шел дождь.
Ростислав поймал губами каплю, открыл глаза.
На него пристально смотрел человек лет сорока пяти, одетый в военную форму. Бледное лицо с легкой щетиной, большие карие глаза, узкий подбородок, тонкие губы. Похож на киноартиста, подумал Шибанов и только теперь заметил на груди, над левым карманом, узкую нашивку с буквами "Ген. Макриди".
- Я вас знаю, - сказал генерал, убирая фляжку. - Вы - Шибанов, хоккеист. Я выиграл чертову уйму денег, когда поставил на ваш клуб в том матче с канадцами. Я ваш должник.
Шибанов попробовал пошевелиться, но не смог. Он даже рукой не мог шевельнуть.
- Что со мной?… - с трудом прошептал он.
- О, ваши дела плохи. Я сторонник того, что людям нужно говорить правду, - доверительно сказал Макриди. - Насколько я понимаю, ваши сбили наш вертолет, один из последних, и этот крокодил врезался в командный пункт, где мы все находимся. У вас, наверное, поврежден позвоночник - ударило бетонным блоком, когда обрушился потолок у выхода. Я с трудом сдвинул блок, перетащил вас на ровное место, но больше помочь ничем не могу. Ведь при травмах позвоночника нужно лежать на ровном, точно?
- Что… что с моей женой?
- С женой? - Генерал озадаченно уставился на Ростислава, потом понимающе закивал. - Вот как, я не мог и подумать… Не буду скрывать, у нее дела ничуть не лучше. Две пули в грудь. Простите, я не знал, что это ваша жена.
- Расти, она жива! - послышался откуда-то сбоку голос Мидори. - Атика еще жива! Нужно найти врача!
- Трое моих лучших людей лежат под обломками, а самое главное - засыпало люк. Я не могу расчистить его в одиночку, а от вас толку мало, - с серьезным видом сообщил Макриди. - Вам, наверное, интересно, как и почему я здесь оказался? Все очень просто: Мастер был настолько глуп, что не знал о том, что в буквальном смысле творится у него под ногами. А под ногами у него был технический люк, накрытый сверху ковром. Через этот люк мы сюда и проникли, пока основные силы отвлекали охрану снаружи. Честно говоря, я на сей раз и сам поступил недальновидно, отправившись вместе со штурмовой группой. Очень уж хотелось увидеть выпученные глазки сенатора, когда я направлю на него пистолет.
Иллюстрируя свои слова, генерал показал Шибанову огромный автоматический пистолет.
- Но сенатора тут нет. Сбежал. А я оказался в ловушке. Разумеется, я отсюда выберусь, ведь Господь постоянно хранит меня и помогает во всех начинаниях. Надеюсь, что мои солдаты уже заканчивают штурм и скоро начнут разбирать завал снаружи. Или нет, и тогда мне придется придумывать другой способ. Но прежде я хотел бы поговорить с вами о ваших глазах.
- О чем?! - не понял Шибанов.
- О ваших глазах, - терпеливо повторил Макриди. - У вас глаза разного цвета, как и у меня.
- Вы несете чушь… - сказал Ростислав.
Что вообще происходит?! Нужно как-то выбираться отсюда, найти врача, спасти Атику… Но он не мог даже пошевелить пальцем.
Неужели позвоночник сломан?
Неужели они обречены?
Поодаль тихо заплакала Мидори.
- Линзы, - пояснил Макриди. - Недалекие люди полагают, что разноцветные глаза - печать дьявола. Приходится избегать ненужных разговоров. Я мог бы решать этот вопрос иначе, но выбрал наиболее мягкий и гуманный способ. Так что же насчет глаз?
- Родился такой, - сказал Ростислав.
- Бывает и так, - тут же согласился генерал. - Но бывает и по-другому. Задам вопрос: у вас есть предмет? Или у вас был предмет?
- Какой еще… какой еще предмет…
- Вы все прекрасно знаете, - печально произнес Макриди. -
Видите ли, я все равно заберу его, когда вы умрете. Или даже не стану этого дожидаться, хотя первый вариант предпочтительнее. Что за предмет? Как он действует?
- Предмет у меня, - неожиданно сказала Мидори.
Макриди резко повернулся.
- У вас? Так давайте же его скорее сюда. Иначе я могу причинить вред вашим друзьям, не говоря о вас.
- Возьмите, - просто сказала Мидори.
Генерал улыбнулся, словно добрый дядюшка, которого племянники приглашают поиграть в лошадку.
- Дайте предмет, мое дорогое дитя, - попросил он, поднимая руку с пистолетом.
Это был опрометчивый поступок. Мидори молниеносно развернулась, словно сжатая пружина, и выбитый ногой пистолет отлетел в сторону, упав где-то среди руин связной аппаратуры. Макриди отшатнулся.
- Вот как! - воскликнул он и хищно пошевелил в воздухе пальцами, разминая их.
- Вот так! - выкрикнула Мидори и бросилась на генерала.
Шибанов скрежетал зубами, потому что ничем не мог помочь. А Мидори приходилось тяжело: если вначале сработала внезапность, то сейчас она с трудом уворачивалась от ударов Макриди, который явно увлекался восточными единоборствами. Только что японка пропустила особенно опасный выпад, и ее левая рука повисла плетью.
- Весьма неожиданный спарринг! - комментировал генерал, легко перемещаясь среди обломков в лучах чудом уцелевшей лампы и света, пробивающегося снаружи через амбразуру. - Жизнь постоянно готовит нам приключения и испытания, ведь так, маленькая мисс? Или вы уже миссис? У современной молодежи такие гнусные нравы!
Макриди и Мастер стоили друг друга - оба такие же чокнутые, думал Ростислав, пытаясь сгруппироваться и приподняться на локтях. Позвоночник прошило острой иглой боли. Шибанов с трудом подавил крик.
- По-моему, достаточно! - заявил Макриди, неуловимым движением выхватил боевой нож и, уйдя от отчаянного приема Мидори, оказался у нее за спиной. Через мгновение острый кончик лезвия вонзился в ее горло. - У нас довольно разный стиль, не говоря об уровне подготовки, - деловито сказал генерал. - Дальше продолжать просто не было смысла, поверьте. Так что вы там говорили о предмете?
Мидори тяжело, со свистом дышала сквозь сжатые зубы.
- Я знаю… все охотятся за моим предметом. Всем нужен только он. Я-то знаю… - Макриди усмехнулся. - У вас предмет нейтрализующий его? Или… Или дополняющий? Ну? Ну? Говорите же! С чем вы к нам пришли?
Внезапно за спиной генерала появился Гумилев. Макриди резко обернулся, услышав шаги, и вздрогнул, увидев лицо Андрея.
- Мы пришли к вам с миром, - усталым голосом заявил Гумилев и обрушил на голову генерала увесистый камень. Мидори с криком отпрыгнула в сторону, а генерал повалился на колени, замер на несколько секунд, с удивлением размазывая струйки крови на лбу, и наконец завалился набок.
- Это была не самая мирная миссия ООН, - испуганно поглаживая шею, сказала Мидори.
- Добро должно быть с кулаками, - вздохнул Гумилев, отряхивая руки. - Так о каком предмете он говорил?
- А вам он нужен? - подозрительно прищурившись, спросила Мидори и опустилась на корточки рядом с телом Макриди.
- Единственное, что мне сейчас нужно, это холодный душ, - искренне улыбнулся Андрей, - и пара-тройка стейков.
Мидори принялась обшаривать карманы генерала. Вытащила какие-то документы, бумаги, бросила на пол. Потом расстегнула замок куртки - на шее Макриди, на витом шнуре, висел небольшой матерчатый мешочек.
Гумилев подошел к Шибанову и сжал в руке его ладонь.
- Ты как?
- Хреново, и Аттика ранена.
- Сейчас займемся вами. Держись.
Мидори подергала шнур, но тот оказался крепким. Тогда она подняла нож, который минуту назад приставили к ее горлу, и перерезала шнур. Вытряхнула из мешочка на ладонь что-то металлическое, поднялась и подошла к Гумилеву и Шибанову.
- Смотрите.
На окровавленной ладошке Мидори лежало металлическое насекомое. Таракан? Нет, наверное, сверчок.
- По-моему, это теперь твое… - найдя в себе силы улыбнуться, сказал Ростислав.
Снаружи КП послышалась возня, и знакомый голос крикнул:
- Вы там живы? Есть кто-нибудь внутри? Расти, если ты живой, то отзовись, иначе я тебе ухо отъем, когда вытащу твою задницу из мусора!
Глава одиннадцатая, она же последняя
Исцеление
Я хотел бы, чтобы вы знали, что, когда мы обсуждаем войну, на самом деле мы обсуждаем мир.
Джордж Уокер Буш,
сорок третий президент США
Андрей Гумилев наблюдал, как жители Солт-Лейк-Сити разгружают контейнер, только что опущенный вертолетом на площадку. Рядом с ним Индро Юльевич Вессенберг деловито протирал клетчатым платочком очки.
В Солт-Лейк-Сити все помаленьку налаживалось. После того как Макриди погиб, а силы атакующих захлебнулись на окраинах города, вялотекущая война длилась всего пару дней, после чего стороны задумались: а что, собственно, они делят? И пришли к перемирию. Город на переговорах представлял полковник Донован, оказавшийся вполне толковым политиком и гражданским руководителем, а помогал ему Андрей Гумилев.
Потом было много важных событий: выход на связь с Твин-Фоллз, где их давно считали погибшими, прямая линия с генеральным секретарем ООН, переброска в Солт-Лейк-Сити мобильных лабораторий со штатом сотрудников во главе с Синцовым, разработка опытных образцов вакцины… Работали без перерывов и выходных, тем более что с юга, из Мексики, поступали тревожные вести о новых очагах эпидемии. Вирус "Армагеддона" каким-то невероятным образом проник сквозь заградительные барьеры ООН и теперь свирепствовал в труднодоступных районах Центральной Америки.
И Синцов, и Тарасов практически не спали, проводя все свое время в лабораториях. Мастер не подвел, обеспечил все необходимое для работы. Что же касается Нестора, то для Гумилева он по-прежнему оставался загадкой. С одной стороны, он до сих пор не доверял ему до конца, с другой - не мог не оценить его таланты и ту самоотверженность, с которой Тарасов лечил людей. У него получалось - Гумилев, правда, подозревал, что обязан своими успехами Нестор главным образом предмету, - но это была штучная работа, требующая к тому же постоянного напряжения всех сил.
Тела погибших в тоннеле переправили в Россию, за исключением доктора Штреллера, которого похоронили здесь, на городском кладбище.
Кстати, выяснилось, что сумасшедший ученый, перед тем как покинуть базу Неллис, все-таки запустил механизм самоуничтожения. По крайней мере, специальная поисковая группа на вертолетах обнаружила на месте базы сплошные руины и просевшие вглубь воронки. Одна из них стала могилой для отважного Санича - станция подземной железной дороги была уничтожена вместе с другими объектами.
Тоннели, в которых обитали монстры, зачищать пока не стали, благо наружу они выбраться не пытались. Но в будущем с ними следовало разобраться, и Гумилев не хотел бы, чтобы образцы боевых тварей попали в плохие руки.
Мастера собирались судить, но чем закончится суд и когда он вообще состоится, было неясно - огромное количество адвокатов трудилось, пытаясь доказать, что бывший сенатор руководствовался исключительно благими намерениями, а преступления совершали его подчиненные, о чем он чаще всего не ведал. К тому же сейчас Мастер выступал в качестве одного из главных спонсоров разработки долгожданной вакцины, что серьезно усиливало его позиции.
Мидори улетела в Токио, как только прошла все разрешительные процедуры и обследования. Насколько знал Гумилев, она решила заняться созданием компьютерной игры по мотивам их приключений на Закрытой Территории. Андрей искренне надеялся, что он как персонаж в игре присутствовать не будет.
- Хай, босс! - послышался жизнерадостный голос. Из переулка к Гумилеву спешил Джей-Ти с запотевшей бутылкой пива в руке. С ним были молодая симпатичная негритянка и пройдошистого вида чернокожий мальчишка в футболке размера на три больше, чем следовало, с изображением самого Джея-Ти на груди. - Хай! - повторил Джей, подходя и хлопая Гумилева по плечу. - Это моя жена, Минни. Мы с ней расстались еще во времена штурма Уотерхоула - помните, я рассказывал?! И прикиньте, она прибилась в Солт-Лейк и все это время находилась здесь! А это мистер Гумилефф, самый толковый русский после Расти!
- Очень приятно, мисс. - Гумилев поцеловал руку Минни, та смущенно захихикала.
- А это Шеммонд, - представил Джей мальчишку. - Он типа как наш сын теперь. Такое дело, мать погибла во время войны, а мы с ним подружились, когда я удирал от Мастера. Он мне шибко помог. Нашел оружие и лодку с мотором… правда, за лодку я до сих пор торчу бабки старине Брюсу, у которого Шеммонд ее упер. Поздоровайся с мистером, Шеммонд!
- Здорово, чувак! - солидно сказал Шеммонд, протягивая ладошку. Гумилев, смеясь, пожал ее.
- Чем собираешься заниматься, Джей? - спросил Гумилев.
- Открываю клуб, - расплылся в улыбке негр. - Довольно я уже побегал за последнее время с пистолетами и гранатами, пора снова взяться за микрофон. Заходите, босс, послушаете, как я тряхну стариной.
- Джей самый крутой, - встрял пацан. - После Фифти Цента.
- Но-но! - обиделся рэпер. - Вот я позову сюда Фифти, и мы с ним устроим дуэль, сам посмотришь, кто крутой, а кто нет!
- Забьемся на двадцать баксов! - обрадовался Шеммонд.
***
Нестор медленно брел по саду клиники, направляясь к своему излюбленному месту - каменной скамье у маленького фонтана, укрытой зарослями бугенвиллеи. Перед глазами у него плавали черные и красные круги. Скарабей, возвращавший здоровье даже безнадежно больным людям, отнимал у своего хозяина слишком много сил.
"Когда-нибудь он убьет меня, - подумал Нестор равнодушно. - Если только мне не удастся найти предмет, дарующий вечную жизнь… Проклятье чертовых майя оказалось слишком уж хитрым… и черный порошок несет смерть, и Скарабей, который призван исцелять, в конечном итоге приводит к тому же финалу. Не того я хотел, когда задумал эту авантюру".
Кто-то шагнул из кустов навстречу. Нестор настолько вымотался и отупел за последние несколько суток, что даже не
успел испугаться.
Перед ним стоял индеец - невысокий, кряжистый, похожий на перекрученный узловатый корень. При взгляде на него Нестор сразу же вспомнил древний город в джунглях Юкатана и подземную гробницу, в которой они обнаружили кувшин с черным порошком.
- Что тебе нужно? - спросил он, отступая. Наткнулся на что-то спиной и обернулся - сзади стоял еще один индеец, помоложе и посильнее с виду. С тоской Нестор подумал о том, что пистолет остался лежать в верхнем ящике письменного стола в кабинете.
Индеец не ответил. Его рука скользнула в карман широких камуфлированных штанов - Нестор почти не сомневался, что там спрятан нож.
Но индеец не спешил вытаскивать руку. Его тонкие губы изогнулись в подобии жестокой усмешки.
- Мы наблюдали за тобой, - сказал он на ломаном английском. - Семь, даже восемь дней. Ты - тот, о котором говорил Болон Окте. Ты - человек, у которого много лиц.
- Превращаешься, как настоящий колдун, - одобрительно добавил тот, что стоял сзади. - Мы видели.
Нестор был ошеломлен. За последнюю неделю он действительно несколько раз прибегал к помощи Бабочки, на несколько часов принимая облик молодого, полного сил мужчины -
такова была изобретенная им методика, позволявшая переносить нечеловеческие нагрузки. Но он готов был поклясться, что никто не видел его перевоплощений. И тут вдруг откуда ни возьмись эти индейцы! Да кто они такие?
- Кто вы такие? - хрипло спросил он.
- Мы - слуги Болон Окте, - сказал кряжистый. - Меня звать Гватемалец, а его - Малыш. Как тебя зовут, мы знаем.
Несмотря на весь драматизм происходящего, Нестор не мог не улыбнуться.
- И как же?
- Ты - Целитель, - с уважением произнес Гватемалец. - Болон Окте послал нас, чтобы мы помогли тебе остановить болезнь.
- Ребята, - сказал Нестор, - вы, кажется, что-то путаете. Этот ваш Болон Котэ…
- Окте, - сурово поправил его Малыш. - Великий Губитель.
- Ну ладно, Окте… он же вроде как бог смерти. На черта ж ему останавливать то, что должно уничтожить человечество?
- Никто не может знать замыслов бога, - серьезно ответил Гватемалец. - Мы не знаем, зачем ему это понадобилось, как не знаем того, зачем он, разговаривая с нами, принял облик прекрасной белой девушки. Но это не наше дело. Наше дело - передать тебе вот это.
Он наконец вытащил руку из кармана и протянул Нестору. Тарасов пригляделся - на коричневой корявой ладони лежал маленький серебристый диск.
- Смотри, - сказал Гватемалец, - если не сумеешь сделать добро из зла, наш хозяин до тебя доберется.
…Ростислав Шибанов положил на прикроватный столик кистевые эспандеры. Тело понемногу восстанавливалось, хотя передвигался он по-прежнему с помощью костылей. Впрочем, врачи утверждали, что костыли - это ненадолго. В хоккей Шибанову, скорее всего, играть уже не придется, но во всем остальном у него практически не будет ограничений.
Две пули, застрявшие в легком Атики, тоже успешно извлекли, и теперь она шла на поправку. Доктор Джарвис пообещал на днях поместить их в одну палату, предупредив, чтобы не слишком шалили.
- Йо, брат! - в дверь бесцеремонно ввалился Джей-Ти в сопровождении целого коллектива посетителей: Минни, маленького Шема, Вессенберга и Гумилева. - Извини, я не принес тебе цветов. Напомни, какие ты больше любишь?
- Кактусы, - смеясь, отозвался Ростислав. - Их поливать не нужно.
- Фу, - скривился Джей. - Неужели ты не насмотрелся на этих колючих ублюдков, пока мы шастали по пустыне?