Но дальше полететь фамильяр не смог: я понял, что местные святоши применили к нему какой-то непонятный артефакт, и Марта рухнула вниз. Сам же я ощутил, как затупляются все мои чувства. И тут же всё тело пронзила страшная, нечеловеческая боль. Марта постепенно превратилась из обладающего плотью животного в синий призрак.
- Что, служитель Дьявола, не нравится?! - злорадствовал отец Светозар. - Это - гаситель клатхи, недавнее изобретение Церкви. Он подавляет в твоей сущности магическое начало, и ты не сможешь колдовать.
Как это простые инквизиторы смогли создать артефакт, гасящий магию?! Не важно, похоже, Светозар говорит правду. Ничего, я и без магии хороший воин! Дойти до инквизиторов, достать катану - и вступить в бой.
Но организм не слушался сознания: ноги подкашивались - и тело отказывалось даже ползти.
Всё понятно, - успел подумать я. - Я - Истинный Маг - и клатха не просто содержится в моей сущности, а составляет её основу - и при временном погашении клатхи я не могу не только колдовать - но и драться. И связно думать.
- Готов, голубчик! - ухмыльнулся отец Светозар. - Так ребятки, кладём его в карету - и накуриваем травами, чтобы он не пришёл в себя!
Последним, что ощутил я перед тем как потерять сознание был запах гэнни-джунской травы.
Глава 17. Падение святого
Я очнулся уже в Гаурдаке - в здании суда. Суда инквизиции - поскольку место присяжных занимали монахи, в качестве судебных приставов и стражников по залу прохаживались палачи, экзекуторы. Большинство присяжных, как и людей в зале было бледнолицым - гэнни-джунцы не активно принимали веру в Искупителя. Место судьи занимал сам отец Светозар. Вообще, если не считать висящего на стене плаката "их разыскивает инквизиция" с моим портретом посередине, суд как суд. Окончательно придя в себя, я обнаружил, что сижу на скамье подсудимых, на мне надеты наручники и кандалы. Только острота чувств поубавилась - и я не мог включить внутреннее зрение. Значит, где-то рядом - гаситель клатхи. Сбежать не удастся. Ничего страшного, - подумал я. - Надо держаться поувереннее. Это далеко не первый суд надо мной.
- Мы собрались здесь, - громогласно объявил Светозар, - чтобы совершить справедливый суд над этим человеком. Судьёй, прокурором и председателем присяжной комиссии выступаю я, Светозар, кардинал Гэнни-Джунский.
- Протестую! - уверенно произнёс я. - Судья обязан быть непредвзятым - и подходить к вынесению приговора беспристрастно, а не подрабатывать на полставки прокурором!
- А ты сомневаешься в моей беспристрастности, служитель Дьявола? Может быть, ты и адвоката попросишь? Не выйдет!
- Тогда я сам себе буду адвокатом. Буду и адвокатом и обвиняемым. Только мне не нравится весь этот фарс - я требую справедливого суда - основанного на презумпции невиновности!
- Да кто ты такой, колдун, чтобы от нас что-то требовать?! - разгневанно рявкнул отец Светозар.
- Наследник Солнцеградского престола, вот кто! Ты же не хочешь проблем с нашим княжеством, а, Светозар? - при этих словах зал испуганно ахнул. Похоже, мне удалось слегка испугать инквизицию.
- С проблемами мы разберёмся сами, колдун, - мрачно произнёс Светозар. - Итак! Заседание верховного суда инквизиции по делу колдуна Апиона Гранта объявляется открытым! - при этих словах кардинал стукнул Молотом Апостола по столу.
Служитель Дьявола Апион Грант, ты обвиняешься в отравлении колодца и попытке уничтожения крещёного населения Гаурдака. Признаёшь ли ты себя виновным?
- Нет. Категорически не признаю.
- Что же. Так я и думал! Позавчера утром все свиньи города собрались на площади у ратуши - и перебили друг друга. Насмерть. Светские власти сильно заинтересовались этим делом - и по горячим следам нашли свидетеля - новообращённого кочевника по имени Хуртан. Он сообщил властям, что видел возле главного городского колодца колдуна, проводящего непонятные обряды. Хуртан описал колдуна - это явно был Апион Грант. Дело передали инквизиции. В это время я прибыл в Гаурдак - проповедовать Слово Божье. Но понял: есть дела и поважнее. Глашатаи объявили народу нашу волю: каждый, кто знает что-либо о данном деле, должен сообщить всё, что знает представителям инквизиции.
Вскоре с повинной явился гэнни-джунский язычник Джерай - и сообщил суду, что имеет прямое отношение к делу колдуна-отравителя. Он признался, что был соучастником данного преступления, сообщником колдуна. Джерай решил изгнать из Гаурдака оккупантов, - при этом слове инквизитор поморщился. - И искоренить их религию. Поэтому он нашёл могущественного колдуна - и тот сказал, что во многом разделяет взгляды Джерая - и сам ненавидит веру в Искупителя, поскольку служит врагу рода человеческого. Колдун сказал, что с радостью уничтожит всех азариэльцев в городе - если Джерай принесёт компоненты для зелья, включая сердце азариэльца. В последний момент Джерай испугался убивать человека ради добывания сердца - и достал сердце свиньи. Колдун не заметил подвоха и провёл свой мерзкий обряд. А назавтра случилась битва свиней.
- Так я не понял: Джерай - подсудимый или свидетель?
- Попрошу не перебивать суд, колдун! Да, мы ведём против него отдельный процесс. Поскольку Джерай чистосердечно признался в совершении преступления - и согласился сотрудничать, мы сохраним ему жизнь. Но данный процесс - против тебя, Апион Грант - и на нём Джерай присутствует в качестве свидетеля.
Джерай тоже описал колдуна - и даже нарисовал его портрет. И я более не сомневался - это ты, Апион Грант! Среди всего Гэнни-Джуна прошёлся слух, что ты объявил себя воплощением Бареш-Хана, и в Гаурдаке слух поддерживали навещавшие город кочевники. Ты действовал в сёлах недалеко от Гаурдака. Кто-то из кочевников сообщил, что ты направился в аул Шахбуз. По горячим следам мы двинулись за тобой - и к югу от села и нашли тебя.
- Я не мог совершить это преступление! - пафосно произнёс я. - Всё это время я ездил по стране и собирал союзников в войне против нашего общего врага, бога Хаоса Зорана.
- Не кощунствуй. Бог только один. А Зоран - попросту демон.
- Не важно, святой отец. Как принято говорить среди ваших, если кошку назвать древесным тигром, она не перестанет мяукать и ловить мышей. Нам не надо ударяться в мышиную возню вроде травли ведьм и колдунов - надо объединиться против истинного врага рода человеческого.
- Не уходи от темы, колдун, - насмешливо произнёс инквизитор. - Чувствую, тебе более нечего сказать. Поэтому переходим к допросу свидетелей. Свидетель первый, Хуртан! Что у тебя есть сказать по этому поводу? Ты узнаёшь этого колдуна?
Из зала вышел и встал напротив судьи худощавый гэнни-джунец среднего возраста. Он носил красный кафтан - а на его безымянном пальце правой руки красовалось кольцо с крестом. Неофит. Что же, - подумал я. - Он может быть подкуплен Светозаром.
- Да, узнаю, святой отец. Это он! Точно он! Тот самый колдун, что три дня назад проводил какой-то обряд возле колодца на центральной площади - и сливал туда зелья! Я испугался его - и убежал!
- И ты не сообщил властям, что колдун проводил у колодца непонятные обряды? И что он может отравить город?
- Нет! Я же говорил: я испугался этого колдуна - и убежал. Лишь назавтра, когда городские свиньи перебили друг друга, я подумал, что же может быть причиной столь странного поведения четвероногих. Лишь после того, как городская стража принялась опрашивать население о том, видело ли оно в последние дни у колодца что-то странное, я догадался, что тот колдун и мог отравить свиней! Только я удивился: зачем ему это надо?
- А колдун был один?
- Нет. С ним присутствовал помощник из гэнни-джунцев, явно неискушённый в колдовстве, а рядом с ними был…
- Был кто? Или что? - сверлящий взгляд Светозара встретился с дрожащими глазами Хуртана.
- Скелет! Колдуну помогал ходячий скелет! - выдавил из себя кочевник.
- Благодарю тебя за показания, свидетель. Итак, господа присяжные, мы убедились, что Апион Грант, называющий себя светлым магом - хотя что это за бред - светлый колдун - самый настоящий некромант, травящий город и призывающий нежить.
Переходим к допросу следующего свидетеля. - При этих словах Хуртан ушёл в зал, а его место занял другой гэнни-джунец - невысокий, с косичкой. - Скажи нам, Джерай, видел ли ты подсудимого?
- Да, господин судья.
- Тогда расскажи суду, где, когда и при каких обстоятельствах ты первый раз его увидел.
- Я нашёл его четыре дня назад по пути домой, господин судья. Точнее, он нашёл меня, когда я шёл домой с работы. Я - торговец травами и прочими алхимическими ингредиентами. Зарабатываю мало, а торгую по двенадцать часов. К тому же, нас, языческих торговцев в последнее время вытесняют азариэльцы. Вот и шёл я, обиженный на весь мир, а в особенности - на сторонников Искупителя. В моей голове промелькнула крамольная мысль: а что, если попробовать избавиться от них?
Тут от толпы и отделился этот колдун, - Джерай кивнул головой в моём направлении.
- И, как будто прочитав мои мысли, предложил свою помощь.
- Что именно сказал подсудимый?
- Он глянул на меня и ехидно произнёс: "По глазам вижу, парень, ты хочешь изгнать из Гаурдака сторонников новой веры. Я могу предложить тебе кое-что поинтереснее: смерть всех азариэльцев". При этих словах я ахнул, а он в ответ: "да не бойся, тебе убивать никого не придётся. Они сами перебьют друг друга. Только скажи, что ты согласен". Ну я и согласился. А колдун продолжил: "От тебя ничего сложного не потребуется. Принеси мне необходимые ингридиенты: три травы - степянник, дымчатую говорушку и чёрную ослянку. Затем - два десятка жабьих лап, шесть змеиных голов и пучок конских волос. Об остальных компонентах я позабочусь сам. Ах, да, - добавил колдун как бы невзначай. - Ты ещё принесёшь мне сердце азариэльца. Как ты его добудешь, меня не волнует. Встретимся завтра у колодца на центральной площади - в десять вечера".
- И что же было дальше, Джерай?
- На следующий день, как мы и договаривались, я пришёл в десять вечера к колодцу - и принёс все ингридиенты.
- Все?
- Кроме сердца азариэльца. Я не решился пойти на убиение человека - или на разграбление могилы - и убил на своём дворе свинью, взяв её сердце. Очень похоже на человеческое. Колдун не заметил подвоха - и принялся готовить свои зелья.
- С колдуном кто-то был?
- Никого. Никого живого. Только скелет-приспешник.
- Ты испугался этого скелета, Джерай?
- Не особо. Гораздо больше я испугался глаз колдуна - этих бездонных, бесчувственных, мёртвых глаз, в которых ощущалась пустота - и холод!
Я тихо засмеялся. По особо живым и вороватым глазам некоторые опытные полицейские в Стейнгарде могли распознать во мне преступника - но чтобы у Апиона Гранта были мёртвые холодные глаза - это нонсенс.
- Протестую, господин судья! - крикнул я. - Какие же у меня бесчувственные глаза?
Свидетели явно обознались. Они видели не меня, а другого человека - только очень похожего на меня.
- Может ты был под действием какого зелья или травы, Апион, что и изменило твой взгляд, - равнодушно произнёс Светозар. - Не отнекивайся от правды. Оба свидетеля тебя опознали. Ещё скажи, что у тебя нет приспешника-скелета!
- У меня нет приспешника-скелета, святой отец. И ты сам никогда не видел его.
- Это так. Но ты - чернокнижник, мастер некромантии. Ты искушён в призыве нечисти. Я видел с тобой демоническое создание - гигантскую чёрную кошку с крыльями, как у нетопыря! Этого ты не будешь отрицать?
- Я действительно могу призывать это существо. Но оно не демоническое создание, а мой фамильяр - магическое животное, привязанное к своему творцу. Фамильяр может принимать только один физический облик, и если мой компаньон похож на кошку, облик скелета ему уже не принять. К тому же, я - не некромант. Я закончил факультет стихийной магии - и кафедру аргомантии, - я показал свой амулет с двумя молниями. - А некромантия вообще запрещена в Солнцеградском княжестве.
- Протестую, - встал один из бледнолицых присяжных инквизиторов в возрасте около сорока лет. - До крещения я сам был колдуном - и ничего не слышал о призыве так называемых "фамильяров".
- Но ты не мог познать все области магии, - парировал я фанатичного неофита.
- А это может значить, колдун, - презрительно продолжал бывший маг, - что ты мог познать скрытые от меня области. Ту же некромантию, которую вполне мог изучать подпольно. И призывать помимо своего фамильяра ещё адскую кучу демонов.
- Имеются ли у суда ещё вопросы? - оглядел зал Светозар. - Похоже, вопросов не имеется. Подсудимый, тебе предоставляется последнее слово.
- Я утверждаю, что невиновен! - произнёс я. - А что касается того колдуна-отравителя - то отныне я уверен, что он принял мой облик - ибо мастера магии иллюзий могут принять облик любого человека. Колдун преследовал цель не уничтожить крещёное население, а подставить меня. Потому что я представляю серьёзную опасность его хозяевам - империи Айрос. А если вы пошли у него на поводу, вашей доверчивости можно посочувство…
- Довольно! - прервал меня Светозар. - Суд удаляется в совещательную комнату для постановления приговора.
* * *
Я предчувствовал, что присяжные признают меня виновным - иначе и быть не могло. Хотелось сбежать - но не было возможности - наручники и кандалы мешали, да к тому же где-то рядом находился гаситель клатхи.
Через пять минут присяжные во главе со Светозаром вернулись - и на лице инквизитора читалась такое довольное выражение, будто бы он только что провёл ночь с первой красавицей города.
- Итак, после небольшого совещания, - приторным голосом произнёс инквизитор - суд признал колдуна Апиона Гранта виновным в отравлении колодца - и покушении на уничтожение крещёного населения Гаурдака. И сей колдун приговаривается к немедленной казни через повешение! Казнь состоится на центральной площади!!!
Я попытался двинуться навстречу выходу - но куда уж там. Руки и ноги почти не слушались - а кандалы не давали даже проползти.
- И куда ты направился, дьявольское отродье? - Издевательски сказал подбежавший отец Светозар. Не уйдёшь! - Он достал из кармана амулет со странным светящимся зелёным камнем - и повесил его на мою шею. - Парни, схватите его!
Подбежали двое здоровенных экзекуторов - и схватили меня за руки и ноги, потащив к выходу. Сам я после того, как инквизитор нацепил этот зелёный кристалл, почувствовал себя из рук вон плохо. Похоже, гаситель клатхи. Я не только потерял свою магию, силу, реакцию и остроту чувств, но и почти ничего не соображал. Весь мир, исказившись, поплыл перед моими глазами - и я почувствовал, что скоро упаду в обморок. Не было сил не то чтобы сопротивляться, а вообще, думать о сопротивлении.
Меня несли по улицам Гаурдака - но я, обладавший ранее фотографической памятью, совершенно не мог запомнить облика улиц. Вот меня поставили ногами на эшафот. Точнее нет… Не на сам эшафот, а на табуретку на нём. Вот на шею надели петлю. Вот к здоровякам-палачам подошёл ещё один, более здоровый, очевидно, старший по званию, потому что после пары слов те палачи ушли. К тому палачу присоединился ещё один, худощавый, судя по глазам - гэнни-джунец. Они жестами приказали толпе отойти подальше. Глашатай о чём-то оповещал город. О чём же ещё, как не о казни опасного колдуна! Что-то ощущалось знакомое в этой парочке - но у меня ослабли чувства и рассудок, поэтому никак не получалось узнать их. Рядом с площадью стояла смутно знакомая повозка.
Двое палачей окружили меня, загородив от толпы. Один из них кивнул другому головой - и второй кивнул в ответ - похоже, договаривались о выбивании табуретки. Худощавый резким движением выхватил из-за спины катану, которой рассёк верёвку. Здоровяк же не менее резко сорвал с моей шеи гаситель клатхи - и разбил его вдребезги об деревянную мостовую. Я понял, что палачи почему-то помогают мне вместо того, чтобы убить - но естественно, народу и присутствовавшим инквизиторам это не понравилось.
Инквизиция окружила эшафот. Я ощутил, что ко мне начали возвращаться ясность чувств, рассудка, и способности к магии. Гэнни-джунский палач взмахнул рукой - и над ней вырос из воздуха гигантский огненный шар. А над правой рукой здоровяка появились три шаровых молнии.
- Назад! Назад, мать вашу! - возбуждённо прокричал здоровяк, и публика пошатнулась. - Разойдитесь! А то познакомитесь с гневом Перуна!
- Великий Хан, ты в порядке? - спросил худощавый палач, отпирая ключом наручники и кандалы.
Теперь уже не узнать эту парочку было невозможно:
- Громобой! Джумаш! Как я рад вас видеть!
- В пути поговорим, хан Октобай, - ответил Джумаш, держа силой воли огнешар. - А сейчас пора бежать! Карета ждёт!
Внезапно отец Светозар достал из-за пазухи гигантский зелёный камень - и потёр его. Камень загорелся. О, Абсолют! Ещё один гаситель клатхи! Огнешар Джумаша и шаровые молнии Громобоя потухли - и я вновь почувствовал упадок сил.
- Ходу, ходу! - крикнул Громобой, схватив меня и положив на левое плечо. Он выхватил с пояса зачарованный топор, блеснувший серебристым светом под лучами Гэнни-Джунского солнца и с криком истинного берсеркера ринулся сквозь толпу - прямо к карете. Публика начала разбегаться, но между Громобоем и повозкой встал отряд из четырёх палачей. Мой бывший учитель, размахивая секирой, бросился на них, а за ним следом прыгнул Джумаш с катаной. Один из палачей получил в лоб от Громобоя - и не топором, а кулаком, и, похоже, упал с сотрясением мозга.
Остальные экзекуторы в страхе поубегали. Джумаш выхватил топор у упавшего палача - и кинул его прямо в отца Светозара. Точнее, в зелёный гаситель клатхи. После чего Громобой закинул меня в карету и залез сам, закрыв дверь, а Джумаш сел на козлы, попутно воззвав к заклятию огненного щита, который тут же окружил карету и лошадей. Джумаш пришпорил лошадей - и повозка тронулась.