Но тогда почему этот друг клана общается с орочьей жрицей в такой тайне? Нанфудл мог вызвать Джессу обычным способом, непосредственно через Пвента, и её бы быстро сопроводили к нему.
Пвент потратил много времени на обдумывание, так много, что в итоге Нанфудл появился в коридоре и скрылся за поворотом. Только тогда пораженный берсерк понял, что поминальное празднование уже началось.
- Каменная задница Морадина, - ошеломленно пробормотал Пвент, выползая из-за бочонков.
Он хотел сразу пойти в зал Брунора, но внезапно остановился у двери Нанфудла и огляделся, как и Джесса до этого, а затем вошел внутрь.
Ничего подозрительного он не заметил. Немного белой жидкости в мензурках булькало от жара горелок на одном рабочем месте, но все остальное казалось совершенно обычным, как было всегда у легкомысленного Нанфудла.
- Хм, - пробормотал Пвент и начал бродить по комнате, пытаясь найти какие-нибудь подсказки - возможно очищенную площадку, где между Нанфудлом и Джессой могло бы быть - нет, Пвент не мог даже позволить себе думать об этом.
- Ба, да ты глупец, Тибблдорф Пвент, как и твой брат, если бы у тебя был брат! - ругал себя дварф.
Он пошел к двери, внезапно ощутив ужасную неловкость перед своим другом за то, что решил шпионить за Нанфудлом, когда вдруг заметил что-то под столом гнома: это был свернутый спальный мешок.
Разум Пвента возвратился к тому темному месту, представив свидание между гномом и орочихой, но он вытряхнул эту мысль из головы, как только понял, что спальный мешок был крепко смотан, и было видно, что его не разбирали уже в течение некоторого времени. И за ним лежал рюкзак с набором приспособлений скалолаза, от бандажей до ледоруба, привязанного к нему.
- Планируешь поездку в Королевство Многих Стрел, малыш? - громко спросил Пвент.
Он встал и пожал плечами, рассматривая разные варианты. Пвент надеялся, что Нанфудл был достаточно умен, чтобы взять с собой нескольких охранников, если действительно собирался в путь. Король Брунор принял переход власти от Обальда к его сыну с большим тактом и сдержал напряженные отношения. Но орки были орками, и никто не мог знать, насколько надежным может оказаться этот сын Обальда, и есть ли у него обаяние и реальная власть, какие были у его могущественного отца, чтобы контролировать своих диких последователей.
Пвент решил, что поговорит с Нанфудлом в следующий раз, когда окажется с гномом наедине, но выбросил все это из головы к тому моменту, когда тот вернулся. Он бежал, опаздывая на самое важное празднование, и знал, что король Брунор нескоро простит такое опоздание.
-… двадцать пять лет, - говорил Брунор в тот момент, когда Тибблдорф Пвент присоединился к сбору в небольшой аудитории. Там были лишь несколько гостей: конечно, Дриззт; Кордио, главный священник Мифрил Холла; Нанфудл; и старый Банак Браунвил в своем кресле на колесах, вместе со своим сыном Коннрадом, который превратился в прекрасного молодого дварфа. Коннрад даже обучался вместе с Веселыми Мясниками Пвента, и более чем отлично держался в поединках с более закаленными воинами. Так же здесь присутствовали несколько других дварфов.
- Я скучаю по вам, моя девочка, и мой друг, Реджис. Знайте, что, если я проживу еще сотню лет, я не проведу ни дня, не думая о вас, - сказал король дварфов. Он поднял свою кружку и осушил, и остальные сделали то же самое. Опустив кружку, Брунор остановил свой пристальный взгляд на Пвенте.
- Прошу простить меня, мой король, сказал берсерк. - Я все пропустил, да?
- Только первый тост, уверил его Нанфудл, и гном обошел всех, собирая кружки, прежде чем двинуться к бочонку, стоявшему у стены.
- Помоги мне, попросил он Пвента.
Нанфудл наполнил кружки, и Тибблдорф Пвент разнес их собравшимся. Любопытно, подумал Пвент, что гном не наполнил и не принес личную кружку Брунора вместе с остальными. Конечно, никто бы не спутал ее с другими. Это была большая посудина со щитом и пенящейся кружкой, эмблемой клана Боевого Молота, отпечатанными на ее боку, и ручкой, у которой сверху были рожки, куда можно было поместить большой палец. Один из этих рожков, как и один на шлеме Брунора, был отломан. В знак солидарности и бесконечной дружбы с Мифрил Холлом, кружка была подарена много лет назад дварфами Цитадели Адбар, чтобы ознаменовать десятую годовщину подписания Договора в ущелье Гарумна. Никто бы не отважился пить из этой кружки, кроме самого Брунора, Пвент знал это, и понял, что Нанфудл захотел доставить мед Брунору лично, и в последнюю очередь. Честно говоря, он не придал этому значения, но ему казалось любопытным, что гном упорно не позволял Пвенту принести эту кружку.
Если бы он обратил более пристальное внимание на гнома, Пвент, возможно, отметил бы кое-что еще, что, конечно, приподняло бы его густые брови в удивлении. Гном наполнил свою кружку раньше, чем развернулся лицом к собравшимся, говорившим о прежних временах с Кэтти-бри и Реджисом, и не обращавших на него никакого внимания. Из спрятанного на его поясе мешочка он вытащил крошечный пузырек. Осторожно покрутив пробку, чтобы не трещала, и оглянувшись на остальных, он высыпал кристаллическое содержимое пузырька в украшенную кружку Брунора. Дав веществу время раствориться, с удовлетворением кивнул и присоединился к празднованию.
- Я могу предложить тост за леди Шаудру? - спросил гном, говоря об эмиссаре Мирабара, которую он сопровождал в Мифрил Холл десятилетия назад, и которая была убита Обальдом во время той ужасной войны.
- Старые раны зажили, - сказал гном, подняв свою кружку.
- Да, за Шаудру и за всех, кто пал, защищая залы клана Боевого Молота, - согласился Брунор и сделал большой глоток меда. Нанфудл кивнул и улыбнулся, надеясь, что Брунор не почувствует горького вкуса яда.
* * *
- O горе Мифрил Холлу, и да летит ко всем лордам, королям, и королевам Серебряных Земель весть, что король Брунор заболел этой ночью! - кричали всюду громкоголосые дварфы, спустя несколько часов после поминального празднования.
Залы всех часовен Севера были заполнены, когда эта весть распространилась, поскольку король Брунор был всеми любим, и его сильный голос поддержал большую часть изменений к лучшему в Серебряных Землях. Всюду возникали разговоры о войне с Королевством Многих Стрел, в перспективе смерти обоих подписавших Договор в ущелье Гарумна. Бессменная вахта в Мифрил Холле была торжественной, но не болезненной. В конце концов, Брунор прожил хорошую, длинную жизнь, и окружил себя дварфами с сильным характером. Клан был крепким, и клан будет жить, и процветать, долгие дни после ухода великого короля Брунора.
Но, на самом деле проливалось много слез всякий раз, когда один из священников Кордио объявлял, что король лежит тяжело больной, и Морадин снова не ответил на их молитвы.
- Мы не можем помочь ему, - сказал Кордио Дриззту и некоторым другим после третьей ночи неспокойного сна Брунора. - Это не в наших силах.
Он ожидал тихой, неодобрительной ухмылки Дриззта, но дроу оставался непоколебимым и твердым.
- Ах, мой король, - стонал Пвент.
- Горе Мифрил Холлу, - сказал Банак Браунвил.
- Это не так, - ответил Дриззт. - Брунор не покинут в его обязанностях перед кланом. Его трон займет достойный.
- Ты говоришь так, как будто он уже мертв, ты эльф! - выругался Пвент.
Дриззт не мог ничего на это ответить, он просто кивнул, извиняясь перед берсерком.
Они вошли, и сели у постели Брунора. Дриззт взял руку своего друга, и перед самым рассветом король Брунор сделал свой последний вдох.
- Король умер, да здравствует король, - сказал Дриззт, поворачиваясь к Банаку.
- Так начинает свое господство Банак Браунвил, Одиннадцатый Король Мифрил Холла, - сказал Кордио.
- Я не достоин, жрец, - ответил старый Банак, во взгляде которого виднелась скорбь, а на сердце лежал тяжкий груз. За его креслом сын похлопал старого дварфа по плечу. - Если бы я, хотя бы наполовину, был таким хорошим королем, как Брунор, тогда весь мир признал бы мое правление достойным - нет, великим.
Тибблдорф Пвент споткнулся и припал на колено перед Банаком.
- Я… Моя жизнь для тебя, мой… мой король, - сквозь слезы запинался и заикался он, едва выговаривая слова.
- Будь благословен, - ответил Банак, похлопав Тибблдорфа по косматой голове.
Неукротимый берсерк поднес руки к влажным от слез глазам, и, повернувшись, наклонился к Брунору, чтобы крепко его обнять, затем он поднялся и с громким воплем бросился из комнаты.
Могила Брунора была построена прямо возле могил Кэтти-бри и Реджиса, и это был величайший мавзолей, когда-либо возведенный в древней твердыне дварфов.
Один за другим, старейшины клана Боевого Молота прибывали, чтобы присоединиться к долгому и воодушевленному перечислению многих деяний прожившего долгую жизнь могущественного короля Брунора, который привел своих людей из темноты разрушенных залов в новый дом в Долине Ледяного Ветра, и кто лично открыл их древний дом заново, и возвратил его клану. Множество неуверенных голосов говорили о дипломате Бруноре, который так резко изменил пейзаж Серебряных Земель.
Это продолжалось днем и ночью в течение трех суток, отдавалась одна дань за другой, и все они заканчивались искренним тостом в честь самого достойного преемника, великого Банака Браунвила, который теперь добавил титул Боевого Молота к своему имени: король Банак Браунвил Боевой Молот. Из каждого соседнего королевства, приезжали эмиссары и даже орки Многих Стрел высказались - жрица Джесса Дрибл-Обальд произнесла длинную хвалебную речь, которая приветствовала того самого замечательного короля, и выразила надежды своего народа, что король Банак будет править так же мудро и с надлежащей дальновидностью, и Мифрил Холл будет процветать под его руководством. Действительно не было ничего спорного, или чего-либо неискреннего в словах молодой жрицы, но, тем не менее, больше, чем несколько из тысяч дварфов, слушающих ее, ворчали и плевались, остро напомнив Банаку и остальным лидерам, что работа Брунора по избавлению от разногласий дварфов и орков была еще не закончена.
Опустошенные, раздавленные, истощенные эмоционально и физически, Дриззт, Нанфудл, Кордио, Пвент и Коннрад попадали на кресла вокруг камина. Это было любимое место Брунора. Они подняли еще несколько тостов за своего друга и стали вспоминать многие хорошие и героические приключения, которые разделили с замечательным дварфом.
У Пвента было много историй для рассказа, все, конечно, преувеличенные, но было удивительно, что Дриззт До’Урден сказал немного.
- Я должен принести извинения твоему отцу, - сказал Нанфудл Конраду.
- Принести извинения? Нет, гном, он ценит твои советы так же сильно, как и любой другой дварф, - ответил молодой принц Мифрил Холла.
- И все же, я должен принести извинения ему, - сказал Нанфудл, и все в комнате прислушались. - Я приехал сюда с леди Шаудрой и не хотел оставаться, и все же прошли десятилетия. Я немолод уже - через месяц буду праздновать свой шестьдесят пятый год.
- Правильно, правильно! - оборвал его Кордио, никогда не упускавший шанс поднять тост, и они все выпили за долгое здоровье Нанфудла.
- Спасибо вам всем, - сказал Нанфудл, сделав глоток. - Вы были мне как семья, что и говорить, и годы моей жизни, проведенные здесь, были не хуже лет, которые я прожил раньше. И лет, которых я проживу еще, я уверен в этом.
- О чем ты говоришь, малыш? - спросил Кордио.
- У меня есть другая семья, - ответил гном. - Которую я видел только в свои недолгие визиты за эти последние тридцать лет. Я боюсь, настало время мне уйти. Я хочу провести свои оставшиеся годы в моем старом доме в Мирабаре.
Эти слова, казалось, высосали весь шум из комнаты, поскольку все сидели в ошеломляющей тишине.
- Ты не должен приносить моему отцу никаких извинений, Нанфудл из Мирабара, - уверил гнома Коннрад, и поднял свою кружку в очередном тосте. - Мифрил Холл никогда не забудет помощь великого Нанфудла!
Они все единодушно подняли этот тост, очень сердечно, но что-то кольнуло Тибблдорфа Пвента, как то недавнее любопытство, но, растворившись в своем горе, он не обратил на это внимания.
Но не совсем.
* * *
Раздражаясь и пыхтя, гном нагибался и корчился, пробираясь сквозь валуны. Большие гладкие серые камни лежали вокруг, словно сложенные группой титанов у катапульты. Нанфудл хорошо знал это место - действительно, это он предложил его для свидания - и поэтому он не удивился, когда, протиснувшись между плотно ввинченных в землю трех камней, увидел Джессу, сидящую на небольшом чистом камне, и ее полдник лежал перед нею на одеяле.
- Ты нуждаешься в более длинных ногах, - поприветствовала орочиха.
- Я должен быть на тридцать лет младше, - ответил Нанфудл. Он позволил своему тяжелому мешку соскользнуть с плеч и сел на камне напротив Джессы, потянувшись к миске с тушеным мясом, которое жрица положила в неё.
- Все сделано? Ты уверен? - спросила Джесса.
- Три дня траура по мертвому королю… три, не больше - у них нет времени. Таким образом, теперь Банак - король, в конце концов, это звание, он заслужил.
- Он примерил ботинки гиганта.
Нанфудл не согласился.
- Проделанная королем Брунором работа должна была гарантировать порядок в Мифрил Холле. Банак не будет колебаться, и даже если он будет, вокруг него много мудрых советников.
Он сделал паузу и посмотрел на орочью жрицу внимательнее. Ее пристальный взгляд был направлен на север в сторону все еще молодого королевства ее сородичей.
- Король Банак продолжит работу Брунора, поскольку Обальд II будет придерживаться желаний и взглядов своего предшественника, - уверил ее Нанфудл.
Джесса взглянула на него с удивлением, и даже недоверием.
- Ты очень спокоен, - заметила она. - Ты проводишь слишком много времени в своих книгах и свитках, и не тратишь ни секунды своей жизни на изучение тех, кто окружает тебя.
Нанфудл смотрел на нее с любопытством.
- Как ты можешь быть настолько спокойным? - спросила Джесса. - Разве ты не осознаешь, что только что совершил?
- Я сделал это, потому что мне приказали, - запротестовал Нанфудл, не заметив тяжести в ее голосе.
Джесса начала было ругать его снова, желая научить, что значат чувства, напомнить, что мир не может быть описан только лишь логическими теоремами, что нужно было рассматривать и другие факторы, но шум в стороне, похожий на скрежет металла о камень, оборвал ее на полуслове.
- Что такое? - спросил Нанфудл, жуя свое тушеное мясо, когда она встала.
- Что тебе приказали сделать? - прозвучал грубый голос Тибблдорфа Пвента, и Нанфудл обернулся, как только берсерк, облаченный в полную броню, начал пробираться между валунов, скрежеща металлическими шипами о камень. - Да, черт возьми, я удивлен, что кто-то приказал тебе! - он ударил кулаками в металлических перчатках друг о друга. - Но не сомневайся, что я выясню, кто это, ты, мелкая крыса.
Он двинулся вперед, и Нанфудл отступил, роняя миску с тушеным мясом на землю.
- Вам не скрыться, ни одному из вас, - уверил их Пвент, продолжая наступать. - Мои ноги достаточно длинны, чтобы преследовать, а моего гнева достаточно, чтобы поймать вас!
- В чем дело? - потребовала ответа Джесса, но Пвент остановил ее взглядом, полным ненависти.
- Вы всё еще живы только потому, что у вас может быть нечто, что я должен услышать, - объяснил разъяренный дварф. - И если вы не протявкаете то, что заставит меня улыбнуться, знайте, что вы найдете свою смерть.
Когда он закончил, то указал на большой шип, торчащий на вершине его шлема. И Джесса очень хорошо знала, что не один орк дергался в агонии, наколотый на него.
- Пвент, нет! - визжал Нанфудл, выставив руки перед собой, пытаясь остановить неумолимое приближение дварфа. - Ты не понимаешь!
- О, я знаю больше, чем вы думаете, - уверил его берсерк. - Я был в твоей мастерской, гном.
Нанфудл поднял руки.
- Я сказал королю Банаку, что уеду.
- Ты собирался уезжать еще до того, как умер король Брунор, - обвинил его Пвент. - У тебя была сумка, упакованная для дороги.
- Ну, да, я собирался …
- Ты все собрал и сложил прямо под скамьей, на которой варил яд для моего короля! - в бешенстве орал Пвент, наскакивая на Нанфудла, который был достаточно ловок, чтобы убежать за камень, увернувшись от смертельных объятий Пвента.
- Пвент, нет! - вопил Нанфудл.
Джесса двинулась было, чтобы вмешаться, но Пвент повернулся к ней, сжав кулаки, на которых были видны выдвигающиеся из своих ножен на задних частях перчаток ручные шипы.
- Сколько ты заплатила этой крысе, ты, собачья задница? - требовательно спросил он.
Джесса продолжала отступать, но когда почувствовала за спиной холод камня, ее поведение моментально изменилось, и она шагнула обратно навстречу Пвенту и вытащила тонкую волшебную палочку.
- Еще один шаг…. - предупредила она, прицеливаясь.
- Пвент, нет! Джесса, нет! - визжал Нанфудл.
- У тебя есть большой волшебный взрыв в этой маленькой палочке, не так ли? - беззаботно спросил Пвент. - Это хорошо. Это только рассердит меня, и заставит врезать тебе еще сильнее!
Он шагнул, и Джесса начала колдовать, целясь палочкой в грязное лицо дварфа, но они оба остановились, и очередной вопль Нанфудла застрял у него в горле, поскольку воздух наполнил сладкий звук радостно звеневших колокольчиков.
- О, ну теперь вы оба получите сполна, - довольно сказал Пвент с хитрой усмешкой, поскольку узнал эти колокольчики. Все в Мифрил Холле знали колокольчики волшебного единорога Дриззта До'Урдена.
Тонкий и изящный, с рельефными мускулами, слегка напрягающимися под его мерцающей белой шкурой, рогом цвета слоновой кости, покрытым золотым узором, голубыми глазами, пронизывающими дневной свет, словно дразня само солнце, окутанный звоном колокольчиков, предвосхищавшими его появление радостными нотами, Андахар вознесся на валун и стал бить землю своим могучим копытом.
- Хорошо, что ты приехал, эльф! - крикнул Пвент Дриззту, который сидел, уставившись на него с отвисшей челюстью. - Я как раз собирался засунуть мой кулак в …
Но как только Тибблдорф Пвент развернулся в прыжке, чтобы направиться к Джессе, он увидел, что противостоит шестистам фунтам рычащей черной пантеры!
И он тут же снова подскочил, поймав равновесие, как раз вовремя, чтобы увидеть Брунора Боевого Молота, спрыгнувшего со своего места на единороге позади Дриззта.
- Что, Девять проклятых Кругов, здесь происходит? - потребовал ответа Брунор, обращаясь к Нанфудлу.
Маленький гном смог только беспомощно пожать плечами в ответ.
- Мой… король? - Пвент запнулся. - Мой король! Может ли это быть мой король? Мой король!