Кендра встревоженно посмотрела на Тану. Тот успокаивающе поднял руку:
- Уже проходит!
Кендра оглянулась на брата. Секунду он сидел неподвижно, потом спустил ноги на пол и, выпрямившись, смахнул со щеки слезу.
- Ух ты! - воскликнул он. - Так вы не шутили! Я испугался… по-настоящему! И мысли какие-то странные появились. Мне показалось, что вы хитростью заставили меня выпить яду.
- Чтобы как-то оправдать испытываемый тобой страх, твой мозг сам подсказывал тебе, где лучше искать опасность, - объяснил Тану. - Конечно, сейчас ты заранее знал, какую именно эмоцию будешь испытывать, поэтому тебе пришлось еще не так тяжело. Если бы я дал тебе попробовать страх без предупреждения, тебе потом было бы гораздо труднее справиться с собственными эмоциями. Я уже не говорю о тех последствиях, которые ждали бы тебя, сделай я дозировку побольше. Представь, что ты боялся бы сильнее и дольше!
- Ты тоже должна попробовать! - заявил Сет, поворачиваясь к сестре.
- Что-то не хочется, - ответила Кендра. - А нельзя испытать какое-нибудь более светлое чувство?
- Советую пережить такую эмоцию, какой ты обычно сопротивляешься, тогда ты лучше оценишь действие зелья, - сказал Тану. - Пока смесь действует, тебе будет плохо, зато потом сразу станет хорошо. Иногда негативные эмоции в каком-то смысле даже очищают. Пережив определенную негативную эмоцию, ты потом почувствуешь себя гораздо лучше, вернувшись в свое обычное состояние.
- Он прав, - кивнул Сет, - сейчас я чувствую себя просто отлично! Совсем как в той загадке: зачем пятьдесят раз подряд бить себя по голове молотком?
- И зачем? - спросила Кендра.
- Затем, что, когда перестаешь бить, становится просто классно!
- Попробуй не страх, а что-нибудь другое, - посоветовал Тану. - Для разнообразия.
- Тогда вы сами выберите, - сказала Кендра. - И не говорите заранее, что вы мне даете.
- Уверена? - спросил Тану.
- Да. Если уж непременно надо попробовать… удивите меня!
Тану снова намазал лист бежевой пастой, капнул несколько капель из трех разных флаконов и протянул лист Кендре. Кендра уселась на ковер посреди комнаты и принялась жевать. Лист оказался довольно жестким и несъедобным, зато сама паста была сладковатой и таяла во рту.
Сет склонился к Тану и что-то прошептал ему на ухо. Кендра поняла: наверное, он спрашивает, чего ожидать. Кендра сосредоточилась на своих ощущениях. Скоро ею завладеет какая-то негативная эмоция. Если не расслабляться, ей, возможно, удастся не потерять самообладание. Да, ей будет немного не по себе, но она не позволит какому-то зелью из флакона одержать верх! Тану что-то тихо ответил Сету, и оба выжидательно посмотрели на нее. О чем они там шепчутся? Может, у нее между зубами застрял кусочек листа? Сет снова что-то зашептал Тану.
- Почему вы шепчетесь? - возмутилась Кендра. Слова прозвучали резче, чем она ожидала, но с чего вдруг ее брат и зельеделец что-то от нее утаивают? Разве она перешептывалась с Тану, пока Сет пробовал страх? Нет! Она говорила громко, чтобы все могли ее слышать. Судя по всему, они говорят уже не о зелье, а о ней самой!
Услышав ее вопрос, Сет рассмеялся, а Тану широко улыбнулся.
Глаза у Кендры наполнились слезами.
- Я спросила что-то смешное? - с вызовом спросила она. Голос у нее срывался. Сет еще громче расхохотался. Тану хихикнул. Кендра стиснула зубы. Лицо у нее пылало. Она опять изгой! Сет всегда так быстро обзаводится друзьями… Вот они с Тану уже объединились против нее… Кендра вспомнила, как чувствовала себя в четвертом классе; ей все время приходилось обедать в одиночестве. Она сидела вдали от всех, втайне надеясь, что с ней кто-нибудь заговорит. Надеялась, что кто-то, кроме учителя, вспомнит о ее существовании и вовлечет ее в разговор.
- Ничего страшного, Кендра! - ласково сказал Тану. - Помни, это все ненастоящее!
Что толку ее утешать? И вдруг Кендра поняла, о чем шептались Тану и Сет. Сет говорил Тану, что у нее на подбородке вскочил прыщик! Наверняка младший братец заявил, что ее лицо похоже на вулкан, что от грязи поры закупорились и на нее без слез не взглянешь. Теперь понятно, почему оба смеются! Наверное, Сет предположил, что она плохо умывается, хотя она каждый вечер пользуется скрабом для лица! Но Тану, разумеется, поверит Сету, а не ей, потому что доказательство - вот оно, налицо, точнее, на лице… на подбородке! И теперь, после того, как Тану заметил прыщик, он, кроме него, уже не заметит ничего. Кендра повесила голову. Тану, конечно, обо всем расскажет дедушке… И всем остальным! Все будут хихикать у нее за спиной. Больше она не осмелится никому показаться на глаза!
Кендре стало жарко. Неожиданно она заплакала и смерила брата и Тану жалким взглядом. Ей показалось, что оба очень удивились. Сет подошел к ней и сказал:
- Кендра, все в порядке!
Рыдая, она закрыла лицо руками. Почему они все время пялятся на нее? Почему не оставят ее в покое? Выносить их жалость гораздо тяжелее, чем страдать от их презрения! Ей захотелось исчезнуть, раствориться.
- Скоро все пройдет, - заверил ее Тану.
Откуда он знает? Это только начало! До сих пор ей относительно везло: время от времени на лице выскакивали лишь единичные прыщики, но вскоре ее обезобразят многочисленные высыпания, угревая сыпь! Красные вулканчики будут множиться, и ей покажется, будто она сунула голову в пчелиный улей. А теперь еще и Сет взялся ее высмеивать… Нет, теперь никакой жизни ей не будет! Отныне ей нечего ждать, кроме грубых шуток и ложного сочувствия. Ей надо уйти!
Кендра вскочила на ноги.
- Сет, я тебя ненавижу! - закричала она, не заботясь о том, что их слышат посторонние. Ее репутация и так безнадежно испорчена. Она выбежала из комнаты, успев услышать, как Тану советует Сету оставить ее в покое. Где же спрятаться? В спальне! Она бросилась наверх и принялась перескакивать через две ступеньки разом. И вдруг она поняла, как нелепо убегать. Она остановилась, крепко держась за перила. Ее положение вдруг показалось ей вовсе не таким трагичным.
Уверена ли она, что Сет показывал Тану именно прыщик? И даже если так, что из того? Время от времени прыщи вскакивают почти у всех подростков. Да и вообще, с чего вдруг Сет стал бы говорить о прыщах? Нет! Она пришла к такому заключению сама, хотя никаких доказательств у нее не было. Все дело в зелье! Совсем как с Сетом, который решил, что его отравили. И хотя она старалась не поддаваться, зелье ударило ее по больному месту. Сейчас все казалось до нелепости очевидным.
Кендра вернулась в гостиную, вытирая слезы. Наплакалась она всласть - у нее даже рукава намокли, а нос заложило.
- Невероятно, - сказала она.
- Как по-твоему, что за эмоцию я тебе дал? - спросил Тану.
- Смущение? - предположила Кендра.
- Тепло, - кивнул Тану. - Ты попробовала стыд. Я смешал смущение и скорбь.
- А мне показалось… - Кендра замялась: стоит ли предавать огласке свои нелепые умозаключения? - Мне показалось, будто Сет рассказывает вам про прыщик, который вскочил у меня на подбородке. У меня вдруг возникло такое чувство, будто он разоблачил мою самую страшную тайну. Я решила, что вы вдвоем насмехаетесь надо мной. Не подумайте, что я люблю прыщи, но мелкая неприятность вдруг раздулась до вселенских размеров!
- Вот опять - ты сама, точнее, твой разум воспользовался первым попавшимся предлогом, чтобы оправдать переживаемое тобой чувство, - сказал Тану. - Теперь ты понимаешь, какой властью обладают эмоции и как они способны исказить твой взгляд на мир? Невольно задумываешься: у тебя действительно был трудный день или ты сама сделала его таким?
- Я думала, если не отвлекаться и все время помнить о том, что эмоция искусственная, мне удастся не потерять самообладания, - призналась Кендра.
- Очень разумно, - кивнул Тану. - Да, научиться владеть своими эмоциями можно. Но иногда они буквально бьют наотмашь. Мои эмоции во флаконах - крепкая штука. Чтобы противостоять им, требуется потрясающе сильная воля. Ну а против большой дозы той или иной эмоции вообще никто не сумеет устоять.
- Для чего они вам? - спросил Сет.
- Зависит от многого, - ответил Тану. - Иногда кому-то требуется малая толика смелости. Кого-то нужно просто подбодрить. А время от времени с помощью нужной смеси эмоций я получаю ценные сведения… Конечно, последний вариант предназначен только для врагов!
- Можно мне попробовать смелости? - спросил Сет.
- Смелости тебе и без того хватает, - ответил Тану. - С искусственными эмоциями самое главное - знать меру. Если ими злоупотреблять, их сила ослабевает. Кроме того, притупляются твои естественные эмоции. Мои зелья пригождаются лишь в определенных ситуациях. И смешивать их должен только специалист. Если, например, ты выпьешь чистой, неразведенной смелости, станешь безрассудным и неосторожным. Для того чтобы достичь хорошего результата, смелость необходимо разбавить капелькой страха и чуточкой спокойствия.
- Правильно, - кивнула Кендра.
- Я свое дело знаю, - продолжал Тану, складывая в сумку звякающие пузырьки, флаконы и баночки. - Надеюсь, опыт оказал на вас не очень сильное действие. Время от времени небольшая толика страха или горя даже полезна - она очищает, приносит облегчение. Все равно как хорошенько выплакаться.
- Охотно верю вам на слово, - сказала Кендра. - Но в следующий раз, пожалуйста, проводите такие опыты без меня.
- А я бы снова попробовал страх, - мечтательно проговорил Сет. - Прикольно, как на американских горках! Ты так боишься, что лучше всего себя чувствуешь только потом, когда все заканчивается.
Тану скрестил руки на коленях и заговорил суше, официальнее:
- Итак, я позволил вам одним глазком заглянуть в мир зелий и показал, на что я способен. Прежде чем мы продолжим, давайте кое о чем договоримся. Надеюсь, цели у нас с вами общие, потому что нам предстоит вместе работать… Кстати, я еще не спросил, хотите ли вы со мной работать?
Кендра и Сет пылко закивали; им очень хотелось чему-то научиться у самоанца.
- Моя главная цель - сохранить "Дивное", - сказал Тану. - Я стремлюсь оградить заповедник от всех опасностей - как внешних, так и внутренних. В том числе я защищаю и живущих здесь людей. Вы со мной согласны? Поможете мне?
Кендра и Сет снова кивнули.
- Во-вторых, - продолжал Тану, - я хочу найти пропавшую реликвию. Поиски, скорее всего, окажутся нудными и утомительными, но я не сомневаюсь: вместе мы добьемся успеха. И, в соответствии с нашей главной целью, мы должны найти реликвию, не подвергая риску ни "Дивное", ни самих себя. Следовательно, нам очень пригодятся здравый смысл и осторожность. Ну как, согласны?
- Согласны! - хором ответили Кендра и Сет.
- Моя третья цель - не подвергая опасности заповедник и его обитателей, вылечить Уоррена, брата Дейла. Насколько я понимаю, вы с ним еще незнакомы?
- Нет. - Сет покачал головой.
- Дедушка рассказывал мне о нем, - призналась Кендра. - По его словам, Уоррен пошел в лес и пропал, а вернулся через несколько дней совершенно белый, немой и заторможенный.
- Ну да, в общем, примерно так, - кивнул Тану. - Это произошло почти два года назад. Честно говоря, мне кажется, ваши дедушка с бабушкой почти оставили надежду на то, что Уоррен когда-нибудь исцелится. Но они не против того, чтобы мы попробовали его вылечить. Я уверен, у нас все получится - нужно только подобрать лекарство.
- Вам известно, что с ним случилось? - спросил Сет.
- Еще нет, - ответил Тану. - Очень трудно лечить болезнь, не зная ее причин. У меня, конечно, есть кое-какие догадки, но я ничего не знаю наверняка. Вот почему сегодня мы отправляемся в домик, где живет Уоррен. Нас проводит Дейл; он ждет в соседней комнате. Ну как, вы за?
- Я точно за! - воскликнул Сет.
- А как насчет общих целей? - спросил Тану.
- Мы с вами согласны, - ответила Кендра.
Тану широко улыбнулся:
- Вперед! Нас ждет много работы!
Ярко светило июньское солнце. Кендра, Сет, Тану и Дейл завернули за угол и зашагали по травянистой тропе. Впереди, на склоне невысокого холма, показался живописный бревенчатый домик. Он стоял почти у самой скругленной вершины. На некотором расстоянии от домика Кендра увидела кое-как сколоченную будку-уборную, а возле крыльца - ручной насос для воды. Сбоку от домика земля была вскопана под огород; на ровных грядках росли всевозможные овощи. Поскольку домик стоял на склоне, забор окружал участок только с трех сторон - впереди пониже, сзади повыше. Участок был тщательно расчищен, но к забору со всех сторон подступали деревья.
- Значит, здесь он и живет? - спросил Сет.
- Уоррен не очень любит общество, - пояснил Дейл. - Шум его расстраивает. Когда войдем, постарайтесь говорить шепотом.
- Кажется, вы назвали его заторможенным? - спросил Сет.
Дейл остановился.
- Он не говорит с тех пор, как стал альбиносом, - ответил он. - Но иногда я по его глазам догадываюсь, что он чувствует. А еще он реагирует на прикосновение. Если его вести, он может двигать руками и ногами. Если поднести еду к его губам и нажать на уголок рта, он будет есть. Если же его предоставить самому себе, он умрет с голоду.
- Расскажи еще, как он мотыжит, - посоветовал Тану.
- Ах да! - вспомнил Дейл. - Как-то вечером я научил его мотыжить. Дал ему в руки мотыгу и начал двигать его руками. Через какое-то время он принялся повторять движения самостоятельно. День у меня был трудный, поэтому я сел и стал за ним наблюдать. Он все работал и работал, мотыжил без устали. Я закрыл глаза, оперся о стену и заснул… Проснулся среди ночи - наверное, холодно стало. И представьте, Уоррен все еще мотыжил! Он вскопал весь сад и почти весь двор за садом. Руки у него превратились в сплошные кровавые мозоли. Я с трудом стащил с него перчатки!
- Ужас какой, - сказала Кендра.
- Я корю себя за то, что тогда задремал, - продолжал Дейл. - И после того случая никогда не оставляю его что-нибудь делать без присмотра. Стоит ему начать что-то делать, и он уже не прекращает, если его не остановить.
- А его здесь не опасно оставлять одного? - спросила Кендра. - Ведь вокруг лес и много разных созданий…
- На хижину наложены такие же защитные чары, как и на дом, - ответил Дейл. - Хотя во двор магические существа могут заходить беспрепятственно.
- А если ему понадобится воспользоваться ванной? - спросил Сет.
Высокий и тощий Дейл смерил Сета недоуменным взглядом. Наконец до него дошло.
- А, ты про уборную! Я сколотил будку…
Дейл снова зашагал вперед. Они взошли на дощатое крыльцо; Дейл отпер дверь ключом. Они вошли в большую общую комнату, служившую гостиной и столовой. Дверь в стене напротив вела во вторую комнату, а по лестнице можно было подняться в мансарду. На колышках за входной дверью висели сомбреро, непромокаемый плащ и пальто. Посреди общей комнаты стоял длинный стол, окруженный шестью стульями. По бокам закопченного камина высились пирамиды дров. У стены стояла кровать, и на ней под одеялом лежал человек. Его глаза без всякого выражения смотрели на дверь.
Дейл подошел к Уоррену.
- Уоррен, к тебе гости! - сказал он. - Тану ты помнишь. А это Кендра и Сет Соренсон, внуки Стэна. - Дейл откинул одеяло и спустил ноги брата на пол. Потом положил руку Уоррену на затылок и осторожно перевел брата в сидячее положение. Уоррен был одет в темно-оранжевую футболку и серые спортивные штаны. На фоне футболки его руки казались белыми, как молоко. Дейл осторожно подвинул брата к краю кровати и отошел. Кендра испугалась, что Уоррен упадет, но он сидел в прежней позе. Глаза по-прежнему оставались пустыми и смотрели в одну точку.
С виду ему было лет двадцать с чем-то - видимо, разница в возрасте между братьями составляла лет десять. Несмотря на бледность, белые волосы и пустые глаза, Уоррен оказался неожиданно красивым. Не таким высоким, как его брат, зато широкоплечим, с более решительным подбородком. И черты лица у него были более тонкими, изящными. Глядя на Дейла, трудно было представить, что у него такой красивый брат. Глядя на Уоррена, трудно было представить, что его брат настолько некрасив. И все же, когда братья находились рядом, в их чертах прослеживалось явное фамильное сходство.
- Здрасте, Уоррен! - сказал Сет.
- Похлопай его по плечу, - предложил Дейл. - Он лучше чувствует прикосновения.
Сет похлопал Уоррена по плечу. Его жест не вызвал никакого отклика. Кендра решила: наверное, именно так выглядят и ведут себя люди, перенесшие лоботомию!
- Меня греет мысль о том, что где-то в глубине души он знает: мы здесь, - сказал Дейл. - Хотя он почти не реагирует, я подозреваю, что он чувствует гораздо больше, чем кажется. Если его предоставить самому себе, он в конце концов принимает позу эмбриона и лежит так, если же слышит шум, делает это еще быстрее.
- Я пробовал давать ему разные эмоции, - сказал Тану. - Надеялся, что какие-то из них рассеют туман. Но такое лечение не помогло.
Кендра подошла к Уоррену и легонько похлопала его по плечу:
- Здравствуйте, Уоррен!
Уоррен повернул голову и посмотрел на ее руку. Его губы медленно расползлись в улыбке.
- Ничего себе! Нет, вы видели?! - ахнул Дейл.
Кендра не убирала руку; Уоррен продолжал пристально смотреть на нее. Хотя его глаза, по-прежнему лишенные выражения, смотрели куда-то вдаль, губы расползлись в настоящей широкой улыбке. Он медленно поднял руку и положил ее поверх руки Кендры.
- Никогда не видел, чтобы он так отчетливо реагировал! - изумлялся Дейл. - Положи-ка ему на плечо другую руку…
Встав перед Уорреном, Кендра положила вторую руку на другое его плечо. Прикосновение заставило Уоррена оторваться от созерцания ее руки. Он поднял голову и посмотрел ей в лицо. Улыбка на его губах выглядела искусственной, но на миг Кендре показалось, будто в его глазах блеснула искра: он почти сосредоточился на ней.
Дейл покачал головой:
- Просто чудо какое-то!
- Ее поцеловали феи, - сказал Тану. - Должно быть, Уоррен чувствует их влияние… Кендра, подойди ко мне!
Кендра подошла к Тану. Уоррен не стал провожать ее взглядом. Его глаза по-прежнему смотрели прямо вперед, а сам он застыл в прежней позе. Кендра решила, что искорка, которая, как ей показалось, мелькнула в его глазах, была лишь игрой ее воображения. Уоррен снова казался совершенно безучастным - только глаза наполнились слезами. Странное зрелище - пустые глаза, в которых стоят слезы. Вот они хлынули градом и потекли по лицу…
Дейл в отчаянии прижал ко рту кулак. Уоррен перестал плакать, хотя щеки у него оставались влажными. Уоррен даже не попытался стереть слезы, - похоже, он даже не знал, что плакал. Когда Дейл вынул кулак изо рта, на костяшках остались отметины от зубов.
- Что это значит? - спросил Дейл у Тану.
- Кендра что-то передала ему посредством прикосновения, - сказал Тану. - Очень обнадеживающий признак! Он позволяет предположить, что разум Уоррена остался невредим. Кендра, возьми его за руку!
Кендра подошла к Уоррену и взяла его правой рукой за левую руку. Он снова как будто начал оживать - опустил голову и посмотрел на ее руку. Губы снова раздвинулись в прежней мечтательной улыбке.
- Попробуй поднять его на ноги, - велел Тану.
Кендре не пришлось тянуть Уоррена; он встал сам.
- Будь я проклят! - воскликнул Дейл. - Он никогда не двигается так охотно!