- Кажется, в последний раз ты делал такое заявление, когда пытался влезть в мою могилу.
Макиавелли замер, потрясенный.
- Откуда ты знаешь?
Почти шестьсот лет назад посреди ночи Макиавелли вскрыл могилу Николя и Перенель, желая убедиться, что алхимик и его жена действительно мертвы, и выяснить, похоронили ли вместе с ними "Книгу чародея Авраама". Итальянец почти не удивился, обнаружив, что оба гроба набиты камнями.
- Мы с Перри стояли прямо у тебя за спиной и наблюдали из темноты. Когда ты поднимал могильную плиту, мы были так близко, что могли дотянуться до тебя рукой. Я знал, что кто-нибудь придет. Только и представить не мог, что это будешь ты. Признаюсь, испытал разочарование, Никколо, - добавил он.
Седовласый мужчина вновь зашагал вверх по ступенькам к церкви.
- Ты всегда думал обо мне лучше, чем я есть на самом деле, Николя.
- Я верю, что в каждом человеке есть немного добра, - прошептал Фламель, - даже в тебе.
- Нет, алхимик, во мне его больше нет, и давно. - Макиавелли остановился и указал на полицейских и вооруженный до зубов отряд специального назначения. - Иди сюда. Сдавайся. Тебе никто не причинит зла.
- Даже не могу сосчитать, сколько людей уже говорили мне нечто подобное, - печально произнес Николя. - И всегда лгали.
Голос Макиавелли стал жестче.
- Выбирай: сделка со мной или с Ди. Ты же знаешь, этот английский кудесник никогда не отличался терпением.
Фламель пожал плечами и хитро улыбнулся.
- Предлагаю третий вариант: я не буду вступать в сделку ни с кем из вас.
Он развернулся вполоборота, но потом вновь посмотрел на Макиавелли, и выражение его лица заставило бессмертного итальянца в ужасе отпрянуть. На миг нечто древнее и неумолимое сверкнуло в блеклых глазах Фламеля. На этот раз голос Фламеля опустился до шепота, но Макиавелли по-прежнему отчетливо слышал его.
- Будет лучше, если мы больше никогда не встретимся.
Макиавелли попытался засмеяться, но смешок получился какой-то нервный.
- Звучит как угроза… Поверь мне, сейчас ты не в том положении, чтобы угрожать.
- Это не угроза, - ответил Фламель и отошел от лестницы. - Это обещание.
Холодный и сырой парижский воздух внезапно наполнился насыщенным ароматом ванили, и тогда Никколо Макиавелли понял: что-то не так.
Выпрямившись и закрыв глаза, вытянув руки по бокам ладонями наружу, Софи Ньюман глубоко вздохнула, пытаясь унять колотящееся сердце и уйти в пространства своего разума. Когда Аэндорская ведьма закутала ее, как мумию, в бинты из густого воздуха, она в считанные мгновения передала девочке тысячелетние знания. Софи казалось тогда, будто голова ее раздувается, а мозг наполняется воспоминаниями ведьмы. С тех пор у нее побаливала голова, немела шея и давило на глаза. Два дня назад она была обычным американским подростком и ее занимали самые обычные дела: домашняя работа, школьные задания, новые песни и клипы, мальчики, номера сотовых телефонов и электронные адреса, блоги и сайты. Теперь она узнала такое, чего знать никому не положено.
Софи Ньюман обладала знаниями Аэндорской ведьмы. Она знала все, что когда-либо видела ведьма, все, что та познала за целое тысячелетие. Одна большая свалка: смешение мыслей и желаний, наблюдений и страхов, неразбериха из странных и пугающих образов, непонятных звуков. Как будто тысячу фильмов смешали и смонтировали в один. И в этом клубке воспоминаний попадались бесчисленные случаи, когда ведьма действительно использовала свою особую силу - воздушную магию. Софи нужно было отыскать тот эпизод, когда ведьма создавала туман. Но где и как его найти? Не обращая внимания на разговор Фламеля и Макиавелли, отрешившись от кислого запаха страха, источаемого ее братом, и от звона мечей Скаты, Софи сосредоточилась на тумане.
Сан-Франциско часто погружался в туман, и она видела, как мост Золотые Ворота поднимается из густого облака. А прошлой осенью, когда их семья была в соборе Святого Креста в Бостоне, они вышли на улицу Тремонт и увидели, что сырой туман практически скрыл из виду Коммон-парк.
В памяти всплывали и другие воспоминания: туман в Глазго, клубы пара в Вене, густой вонючий желтый туман в Лондоне. Софи нахмурилась. Она никогда не была ни в Глазго, ни в Вене, ни в Лондоне. Но Аэндорская ведьма была, и это ее воспоминания проносились в голове девочки.
Образы, мысли и воспоминания крутились и мелькали, точно потоки тумана. И вдруг все прояснилось. Софи отчетливо вспомнила, как стоит рядом с человеком, одетым явно в костюм девятнадцатого века. Она видела его оком своего разума. У мужчины был длинный нос, высокий лоб и седеющие курчавые волосы. Он сидел за высоким столом, на котором лежала толстая пачка бумаги кремового цвета, и макал обычное гусиное перо в наполненную до краев чернильницу. Девочка не сразу поняла, что перед глазами не ее воспоминания и что она не видела этого ни по телевизору, ни в кино. Это был какой-то эпизод из жизни самой Аэндорской ведьмы. Присмотревшись к мужчине, она ощутила наплыв воспоминаний. Кажется, перед ней был знаменитый английский писатель, и он как раз начинал новую книгу. Писатель поднял глаза от чистого листа и улыбнулся ей. Его губы беззвучно зашевелились. Заглянув ему через плечо, она увидела слова: "Повсюду туман. Туман на реке растянулся во все стороны", - написанные аккуратным витиеватым почерком. За окном кабинета у грязного стекла сгущался, точно дым, густой непрозрачный туман, закутывая улицу в непроницаемое одеяло.
А под портиком базилики Сакре-Кёр в Париже воздух вдруг похолодел и стал влажным, наполнившись ароматом ванильного мороженого. Из растопыренных пальцев Софи сочились белые капли и струйками стекали в лужу у ног. Закрыв глаза, девочка наблюдала, как писатель окунул перо в чернильницу и продолжил: "Крадется туман… стелется туман… туман расползается… туман в глазах и глотках…"
Густой белый туман капал из пальцев Софи и расползался по камням, клубился как дым, расплывался ниточками и паутинками. Скручиваясь колечками, он окутал ноги Фламеля и поплыл по ступенькам, разрастаясь, становясь все гуще и темнее.
Стоя на лестнице перед базиликой Сакре-Кёр, Никколо Макиавелли увидел, как по ступенькам, точно грязное молоко, льется туман. Туман сгущался и распространялся все шире, и Макиавелли понял, что Фламель собирается сбежать от него. Когда туман доплыл до Никколо, он уже доставал до груди, был сырой и пах ванилью. Макиавелли сделал глубокий вдох, узнавая аромат магии.
- Замечательно, - произнес он, но туман приглушил его голос, убрав тщательно выработанный французский акцент и обнаружив резкий итальянский.
- Оставь нас в покое, - гулко прозвучал из тумана голос Фламеля.
- Опять угрожаешь, Николя? Поверь мне, ты даже не представляешь, какие силы направлены против тебя. Фокусы тебя не спасут. - Макиавелли достал телефон и нажал кнопку быстрого набора. - Атакуйте! Атакуйте немедленно!
Он бросился вверх по лестнице, бесшумно ступая дорогими туфлями на кожаной подошве. Далеко внизу затопали по камням ноги в тяжелых ботинках - на лестницу рванул отряд полиции.
- Долгое время у меня получалось выживать, - раздался голос Фламеля, но совсем не оттуда, откуда можно было ожидать.
Макиавелли остановился и посмотрел по сторонам, пытаясь разглядеть силуэт в тумане.
- Мир не стоит на месте, Николя, - сказал он. - А ты - да. Ты мог убежать от нас в Америке, но здесь, в Европе, слишком много старейшин, слишком много бессмертных, которые знают тебя. Тебе не удастся долго скрываться. Мы найдем тебя.
Он взлетел по последним ступенькам, и они привели его прямо ко входу в церковь. Там не было никакого тумана. Неестественный туман начинался на верхней ступеньке и спускался вниз. Церковь казалась плавучим островом посреди облачного моря. Даже не входя в базилику, Макиавелли знал, что не найдет их там. Фламель, Ската и близнецы сбежали.
Пока.
Париж уже давно не город Николя Фламеля. Тот город, который чтил Фламеля и его жену как покровителей бедных и убогих, город, улицы которого были названы в их честь, остался в далеком прошлом. Теперь Париж принадлежал Макиавелли и темным старейшинам, его хозяевам. Окинув взглядом старинный город, Никколо Макиавелли поклялся, что обратит Париж в капкан - или даже в могилу - для легендарного алхимика.
Глава 5
Призраки Алькатраса разбудили Перенель Фламель.
Женщина неподвижно лежала на узкой койке в тесной холодной клетке глубоко под заброшенной тюрьмой и слушала, как вокруг нее во мраке шепчут и бормочут призраки. Они говорили на десяти языках, которые она понимала, еще больше языков она могла распознать и лишь несколько не различала вовсе. Зажмурив глаза, Перенель сосредоточилась, пытаясь разобрать отдельные голоса. Может быть, она узнает кого-то. Потом ее внезапно осенило: почему она вообще слышит голоса призраков?
Снаружи возле клетки сидел сфинкс - чудовище с туловищем льва, орлиными крыльями и головой прекрасной женщины. Он обладал особой способностью поглощать магическую энергию любого живого существа. Он истощал Перенель, оставляя ее совершенно беспомощной в этой ужасной темнице.
Перенель еле заметно улыбнулась, потому что кое-что вдруг поняла. Будучи седьмой дочерью седьмой дочери, она родилась со способностью слышать и видеть призраков. И слышала их очень долго, прежде чем научилась контролировать и сосредоточивать свою ауру. Ее дар никак не связан с магией, поэтому сфинкс не смог его отнять. Всю свою долгую жизнь она использовала это умение вместе с магией, чтобы защитить себя от духов, загородить свою ауру цветами, невидимыми для привидений. Но теперь, когда сфинкс поглотил ее энергию, защита стерлась, открыв Перенель миру призраков.
И вот они явились.
Своего первого призрака - любимую бабушку - Перенель Фламель увидела в семь лет. Она знала, что духов не нужно бояться. Призраки могли быть навязчивыми, приставучими и иногда откровенно наглыми, но они не имели материальной оболочки. Некоторых она даже научилась считать друзьями. За века какие-то призраки возвращались к ней снова и снова, притягивались к ней, зная, что она услышит их, увидит и сумеет помочь, или просто потому, что им было одиноко. Бабушка тоже возвращалась примерно раз в десять лет, чтобы навестить внучку.
Но хотя призраки - бестелесные существа, они все-таки обладают силой.
Перенель открыла глаза и сосредоточилась на потрескавшейся каменной стене. По стене стекала зеленоватая вода, от которой пахло ржавчиной и солью - эти два вещества в конце концов и разрушили тюрьму Алькатрас. Как и предполагала Перенель, Ди совершил ошибку. У доктора Джона Ди был один большой недостаток - высокомерие. Он, очевидно, считал, что если она заперта глубоко под Алькатрасом и ее охраняет сфинкс, то она беспомощна. Как же он ошибался!
Алькатрас был пристанищем призраком.
И Перенель Фламель докажет противнику свое могущество.
Закрыв глаза, Перенель успокоилась и начала слушать призраков Алькатраса. А потом медленно, еле уловимым шепотом, завела беседу с ними, призывая их и собирая вокруг себя.
Глава 6
- Со мной все хорошо, - сонно пробормотала Софи. - Правда.
- Что-то непохоже, - процедил сквозь зубы ее брат-близнец.
Уже второй раз за несколько дней Джош нес сестру на руках. Он осторожно спускался по лестнице перед базиликой Сакре-Кёр, боясь уронить девочку.
- Фламель говорил, что каждое применение магии отбирает немного энергии, - добавил он. - Ты сейчас как выжатый лимон.
- Я в порядке, - прошептала Софи. - Поставь меня на ноги.
И тут же ее глаза снова закрылись.
Маленькая группа бесшумно пробиралась сквозь пахнущий ванилью туман. Ската шла впереди, Фламель замыкал шествие. Вокруг слышался топот ног, звон оружия, приглушенные команды - французские полицейские и бойцы отряда особого назначения поднимались по ступенькам. Кто-то подходил на опасно близкое расстояние, и Джошу дважды пришлось пригибаться, пока мимо проносился человек в форме.
Внезапно из густого тумана появилась Ската, прижав к губам короткий палец. Капли воды заморозили ее торчащие рыжие волосы, белая кожа казалась даже бледнее, чем обычно. Ската указала направо резными нунчаками. Туман рассеялся, и неожиданно прямо перед ними вырос жандарм. До него можно было достать рукой, на его темной форме блестели капельки воды. За жандармом Джош разглядел группу французских полицейских, которые сгрудились вокруг чего-то, напоминающего старомодную карусель. Они все смотрели куда-то вверх, и Джош услышал, как они снова и снова повторяют слово brouillard. Он понял, что они говорят о странном тумане, который опустился на церковь. Жандарм держал в руке свой табельный пистолет, направив дуло в небо и положив палец на курок, и это вновь напомнило Джошу о том, в какой опасности они находятся. Им угрожают не одни лишь призрачные враги Фламеля, но и вполне обычные люди.
Они прошли, наверное, еще с дюжину ступенек, и вдруг туман исчез. Вот только что Джош нес сестру через густой туман, а в следующую секунду как будто вышел из-за занавеса. Он обнаружил, что стоит перед маленькой картинной галереей, кафе и сувенирной лавкой. Мальчик обернулся и увидел за спиной плотную стену из тумана. В желтоватой дымке полицейские выглядели не более чем расплывчатыми силуэтами.
Ската и Фламель тоже появились из тумана.
- Ну-ка, позволь, - сказала Ската и забрала Софи из рук Джоша.
Тот попытался возразить: Софи все-таки его сестра и он за нее в ответе. Но он слишком устал. Лодыжки болели, мышцы на руках напряглись от усилий, пока он нес сестру по бесконечным ступенькам.
Джош посмотрел в ярко-зеленые глаза Скаты.
- С ней все будет в порядке?
Древняя кельтская воительница открыла рот, чтобы ответить, но Николя Фламель помотал головой, запрещая ей говорить. Он положил руку на плечо Джоша, но мальчик стряхнул ее. Если Фламель и заметил этот жест, то сделал вид, что не обратил на него внимания.
- Ей просто нужно выспаться. Создание тумана сразу после того, как она растопила тульпу, отняло все ее силы, - сказал Фламель.
- Это вы попросили ее сделать туман, - упрекнул его Джош.
Николя развел руками.
- А что мне оставалось делать?
- Не знаю… - промямлил Джош. - Должен быть какой-то другой выход. Я видел, как вы пускали зеленые стрелы энергии.
- Туман позволил нам сбежать, не причинив никому вреда, - объяснил Фламель.
- Кроме Софи, - с горечью возразил Джош.
Фламель посмотрел на него долгим взглядом и отвернулся.
- Пойдемте.
Он кивнул в сторону переулка, который резко шел под уклон, и они поспешили в ночь. Ската несла Софи легко, как пушинку, Джош старался не отставать от нее. Он не собирался ни на секунду оставлять сестру.
- Куда мы идем? - спросила Ската.
- Нужно уйти с улиц, - проговорил Фламель. - Такое ощущение, что все жандармы в городе собрались у церкви. А еще я видел отряд особого назначения и штатских, наверняка из разведки. Как только они поймут, что нас нет в церкви, сразу оцепят всю территорию и обыщут каждый закоулок.
Ската чуть улыбнулась, на мгновение показав клыки.
- И давайте признаем: не заметить нас трудно.
- Надо найти место, чтобы… - начал Николя.
Полицейскому, выскочившему из-за угла, было не больше девятнадцати - долговязый и худой парень с раскрасневшимися щеками и пушком над верхней губой. Одну руку он держал на кобуре, другой придерживал форменную фуражку. Он резко остановился перед ними и от неожиданности взвизгнул.
- Эй! Arrêtez! - закричал он, пытаясь достать пистолет.
Николя рванулся вперед, и Джош увидел зеленый дымок, заструившийся из руки алхимика, прежде чем его пальцы коснулись груди жандарма. Тело полицейского охватило изумрудно-зеленое свечение, очертив его ярко-зеленым контуром, а потом парень согнулся пополам и упал на землю.
- Что вы наделали? - в ужасе прошептал Джош.
Он посмотрел на молодого полицейского, распластанного на земле, и у него все похолодело внутри.
- Вы же не… не убили его?
- Нет, - устало ответил Фламель, - просто перегрузил его ауру. Это вроде удара током. Он скоро очнется с головной болью. - Николя потер лоб над левым глазом. - Надеюсь, не такой сильной, как у меня, - прибавил он.
- Ты ведь понимаешь, - мрачно произнесла Ската, - что твой маленький фокус привлек к нам внимание Макиавелли.
Она раздула ноздри, и Джош сделал глубокий вдох. В воздухе запахло перечной мятой - отличительный запах магии Николя Фламеля.
- А что еще я мог сделать? - возразил Фламель. - У тебя руки заняты.
Ската презрительно поморщилась.
- Я могла взять его на себя. Вспомни, ведь это я вытащила тебя из тюрьмы на Лубянке, при том что руки у меня были в наручниках.
- О чем ты говоришь? Какая такая Лубянка? - спросил сбитый с толку Джош.
- Это в Москве. - Николя покосился на Джоша. - Не спрашивай. Это долгая история.
- Его хотели расстрелять как шпиона, - глумливо улыбнулась Ската.
- Это очень долгая история, - повторил Фламель.
Следуя за Скатой и Фламелем по извилистым улочкам Монмартра, Джош вспомнил, как вчера Джон Ди описывал Николя Фламеля:
"Кем он только не был за свою жизнь: лекарем и поваром, книготорговцем и солдатом, учителем языков и химии, стражем порядка и вором. Но при этом он всегда был лжецом, шарлатаном и жуликом".
"И шпионом, - добавил про себя Джош. - Интересно, знает ли об этом Ди?" Мальчик внимательно посмотрел на Фламеля. Выглядел тот вполне обычно: коротко остриженные волосы, блеклые глаза, черные джинсы и майка под потертой черной кожаной курткой. Он прошел бы незамеченным по любой улице в любом городе мира. И все-таки обычным его не назовешь: он родился в 1330 году и, по его словам, трудится на благо человечества, потому что бережет Кодекс от Ди и темных старейшин - ужасных созданий, которым тот служит.
Но кому служит сам Фламель? И кто он такой, этот бессмертный Николя Фламель?