- Если надо кого приободрить, развеселить или успокоить - теперь вы знаете, к кому обратиться, - ядовито прокомментировала стих классика Сенька.
- Ну, что, может, передумаем? - вопреки совету Диадента не желающий оставлять надежду - хотя бы на благоразумие пассажиров - задал вопрос Масдай.
- Нет, - решительно мотнул лохматой головой Мьёлнир. - Полетели. Прорвемся.
- Прорвемся, порвемся… - кисло вздохнул ковер, пожал кистями и, словно не летел по воздуху, а спускался по лестнице в полной темноте, осторожно, сантиметр за сантиметром, стал погружаться в черный жирный мрак рябиновой арки.
Едва последние его кисти скрылись из царства солнечного света, в воздух, затхлый и безжизненный, взвился светящийся белый шар и целое облако шустрых зеленых искр.
- К-кабуча… - прошипел чародей, отгоняя пухлой рукой от лица и волос свое игривое, но назойливое творение. - Еще хуже, чем в Хейердале… Не-ет… Приличному магу ни тут, ни там делать нечего, это я сразу понял, еще когда опозорился с ночным зрением во дворце той сладкой парочки, как же их там звали…
- Убери свою мелкоту. Моего огня хватит, - как мог, утешил его бог.
- И моего кольца, - удовлетворенно погладила серебряную кошку на своем пальце Серафима.
- Сзади света уже не видно… - оглянулся и грустно проговорил Олаф.
- Ничего, прорвемся… - пробурчал Мьёлнир и стал посылать сверкающую сферу то направо, то налево, то вверх, то вниз, не исключено, что в поисках полосатого столбика со стрелкой с надписью "Дорога в Хел. Внимание: одностороннее движение".
- Куда теперь? - нервно поеживаясь и подрагивая всеми ворсинками, сухо поинтересовался Масдай.
Громовержец помолчал, словно надеясь, что кто-то другой ответит на провокационный вопрос их транспортного средства, но, не дождавшись, нервно откашлялся, покрутил головой и неуверенно ткнул пальцем вперед.
- Там должна быть река. Река Забвения, - медленно проговорил он, словно школьник, вспоминающий выученный когда-то давно урок. - Каждая душа, прибывающая в Хел, пересекает ее, чтобы потерять воспоминания о себе, своей семье, соседях - короче, обо всем, что волновало ее при жизни.
- Кошмар… - передернула плечами Сенька.
- А если в нее погрузить живое человеческое существо? - научный интерес заставил волшебника забыть про приставучих светляков и потянуться за записной книжкой.
Бог нахмурился.
- Не знаю. Но, лучше, по-моему, не погружать. И не погружаться.
- Не слишком информативно, - разочаровано поджал губы чародей, но тут же ученую голову посетила иная светлая мысль. - Конечно, можно было немного зачерпнуть и прихватить с собой с целью научных изысканий…
- Нет.
Запрет Мьёлнира был коротким, категоричным, и обжалованию не подлежал.
Как стук захлопнувшейся двери склепа.
Спорить с ним не стал даже Адалет.
Сияющий мяч висел теперь прямо по курсу, озаряя всё в радиусе двадцати метров слепящим белым светом.
Неспешно, но, всё же, быстрее, чем ранее, Масдай продвигался над территорией предполагаемого противника, ощупывая или оглядывая всё вокруг себя неведомыми ни богам, ни смертным чувствами.
Прошло часа полтора, прежде чем волшебник надумал задать громовержцу вопрос, тихо занимавший к тому времени уже всех, включая верного кумиру Олафа:
- А ты уверен, бог, что мы летим в том направлении? Ты упоминал какую-то реку… Склероза, кажется? Где она? Не может быть, чтобы мы ее так незаметно проскочили.
- И не думаешь ли ты, что в холодном Хеле должно быть несколько… э-э-э… похолоднее? - расстегивая ворот рубахи до середины груди, обмахнулся давно снятой шапкой Иванушка.
И, не успел Мьёлнир сообразить, стоит ли ему что-нибудь соврать, или просто нагрубить, к хору сомневающихся присоединился сын конунга.
- Глядите!.. Вон там, на горизонте, что-то красным отблескивает!
Конечно, где тут был горизонт, а где нет, в кромешной тьме подземного царства было разобрать сложно, но в стороне, указанной рыжим воином, мрак и в самом деле окрасился оранжевыми всполохами.
- П-по-моему… - поморщился как от целого литра прокисшего лимонного сока с искусственными подкислителями Мьёлнир. - По-моему, это Мусспельсхайм. Горячий Хел.
- Ошиблись дверью? - с веселым удивлением подытожила Серафима, будто вовсе она к этому и непричастна.
- Ну, что? Обратно летим, или как? - брюзгливо, но с едва заметной тенью воскресшей вдруг надежды выговорил Масдай.
Стиснув зубы и одарив царевну горящим взглядом, громовержец кивнул лохматой головой.
- Назад.
Такого облегчения у ковра не вызвало бы даже одновременное исчезновение всех пассажиров.
Со всего Белого Света.
- То вперед, то назад, то вниз, то еще куда… - ликующе пробурчал он и плавно, но скоро, пока отдельно взятые кандидаты в самоубийцы не изменили своего сумасбродного мнения, развернулся на сто восемьдесят градусов.
Если бы у него были ноги, он пустился бы в пляс.
Или в галоп, что вероятнее.
За неимением таковых ковру пришлось довольствоваться выпавшими на его долю сверхъестественными способностями и развить такую крейсерскую скорость, что пассажиров с него разве что не сдувало.
Торжествовал бедный Масдай еще целых пятнадцать минут.
Когда отрицать очевидное стало уже невозможно даже такому горячему стороннику скорейшего изгнания из Хела, как он, ковер остановился и раздраженно дернул кистями.
- В какую сторону тут у них выход? - мрачно вопросил он.
Неуютное молчание послужило ему ответом.
Впереди, в той стороне, которая еще недавно - по представлению экспедиции - была передом, а равно сбоку, внизу и даже вверху мерцали теперь как усмешливый оскал Мусспельсхайма, вкрадчиво увеличиваясь в силе и яркости и исподволь превращаясь в пламя, неровные оранжевые сполохи.
В подрагивающем ядовитом апельсиновом свете стала видна черная ноздреватая стеклистая земля метрах в десяти под брюхом ковра, местами покрытая, как паршой, таким же остекленевшим и черным, словно пропущенным через мясорубку, кустарником.
- Мьёлнир?.. - неуверенно глянул на своего бога рыжий королевич. - Мы правильно летим?
Невинный вопрос сына конунга неожиданно послужил той каплей, что переполнила плотину.
Громовержец свирепо зарычал, вскочил на ноги, уронив попутно верного отряга на неверного Адалета, и в руках его как по волшебству оказался боевой подарок отца.
- Откуда я знаю!!!.. Куда мы летим!!!.. Как мы летим!!!.. Где мы летим!!!.. Зачем мы летим!!!..
С каждой фразой огромный молот бога вырывался из его руки и синей ревущей кометой несся, прожигая на сетчатке лиловые следы, то к земле, то к невидимому потолку, то в стороны. Ослепительным метеором разрывал тезка бога грома переставшее играть в прятки и окружающее их оранжевое пламя, вздымая черными фонтанами багровые искры и обсидиановые осколки. Но лишь возвращалось чудовищное орудие войны к своему хозяину, как стена огня вздымалась еще выше и рвалась к застывшим потерянно гостям еще нетерпеливее.
- Суртр!!! Выходи!!! Выходи на честный бой!!! Я разможжу твою дурацкую башку!!! Я заткну тебе пасть своим кулаком!!! Я оторву твои…
Перед самым ковром земля вдруг встала на дыбы, фонтаном разбрасывая на все окрестности и посетителей куски смоляного стекла и окаменевшей растительности, и из недр ее с грохотом извергающегося вулкана вырвалось нечто ослепительно-жуткое, состоящее из ярости и раскаленного ярко-белого пламени.
Масдай отпрянул в ужасе, не заботясь о и без того пострадавшем достоинстве бессмертного его пассажира.
Мьёлнир от внезапного рывка не устоял на ногах и повалился на Олафа.
Грозный молот мягко приземлился ему на грудь.
Существо из живого огня выпрямилось во весь свой десятиметровый рост, приставило руку к горящим багровым огнем провалам глаз, разглядывая незваных гостей, и раскатисто расхохоталось, узнав одного.
- Мьёлнир?! Ты?! Ты?!.. Это ты!!!.. Не может быть!!!.. Старина Мьёлнир! Узнаю, узнаю орла по походке!.. Большие кулаки, большой молот, большие речи… А где твоя большая кружка, маленький божок, а? Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!!
- Заткнись!!!
В мгновение ока молот снова вырвался взбесившейся огненной стрелой из рук громовержца и устремился к голове хозяина Мусспельсхайма, но тот бросился на землю, и оружие Мьёлнира безвредно просвистело над его головой.
Ответ ждать себя не заставил.
Воздух вокруг непрошенных посетителей, нахально вторгнувшихся в чужие владения, вспыхнул уже примелькавшимся оранжевым пламенем и собрался в сферу, которая начала медленно, но неуклонно сжиматься.
Что находилось в центре ее сжатия, догадался бы даже слепой Ходер.
- Суртр!!!.. - исступленно ревел Мьёлнир, неистово посылая раз за разом свое оружие в увертливого великана, но, ослепленный окружающим их полымем, не мог поразить быструю, как огонь в степи, цель.
Еще немного, и пышущие жаром стенки пылающей сферы сомкнутся на злосчастных пришельцах…
Иванушка понял: настала пора что-то предпринять.
Он гордо выпрямился во весь рост, быстро присел, уклоняясь от просвистевшего над его головой молота, снова выпрямился, снова присел, спасаясь от молота возвращающегося, выпрямился в третий раз - не так гордо и не так полно и, пока Мьёлнир выцеливал горящим яростью глазом своего противника, выкрикнул торопливо, но что было сил:
- Извините, пожалуйста, уважаемый Суртр, но здесь произошло чудовищное недоразумение! Мы совсем не вас разыскивали! Мы ошиблись Хелами!
- Что?..
Горящая стена вздрогнула и замерла на месте - не продвигаясь, но и не удаляясь.
- Мы страшно сожалеем о том, что потревожили ваш покой, уважаемый Суртр, но дело в том, что сами мы не местные, в ваших краях впервые, и по незнанию вместо человеческого Хела попали к вам!
- Врешь, смертный!
- Он никогда не врет! Не умеет, и обучению не поддается! - засвидетельствовала царевна.
- А так бывает? - опешил огненный великан.
- Очень редко! Единичный случай! Занесен в Красную книгу Белого Света! Под номером один!
- Да?
Стена застывшего в своем продвижении огня разорвалась, и повелитель Мусспельсхайма подошел к Масдаю настолько, насколько ему позволил отшатнувшийся едва не к противоположной стене ковер, и принялся пристально рассматривать занесенный в Красную книгу раритет.
- Хммм… - наконец изрек он с сомнением величиной со Старкад. - Смертный, не умеющий лгать - всё равно, что рыба, не умеющая плавать… Вы бы сами в такое поверили?
- А мы и не верили, - вздохнул Адалет. - Но бутерброд всегда падает хлебом к маслу, веришь или не веришь ты в силу притяжения.
Застигнутый врасплох Суртр испуганно моргнул и задумался над столь глубоким научным заключением на несколько минут, но, потеряв надежду постигнуть всю его глубину и значимость, недовольно повел плечом и фыркнул, разбрызгивая сердитые искры:
- Падает-не падает… Врет-не врет… У меня-то вы чем тут занимались, когда орали мое имя на весь Хел?
- Поняв, что мы вторглись на чужую территорию, мы захотели вернуться к выходу, но не смогли найти его. Я полагаю, что мы просто заблудились. Мьёлнир же отчего-то решил, что это ваши шутки, и рассердился. Видите ли, дело в том, что мы очень торопимся, и не можем терять время.
- И куда это вы так спешите? - оскалился в огненнозубой усмешке Суртр. - Хотя, не говорите. Я сам угадаю. Вы торопитесь увидеть прелестную Хель. Так?
- Так, - стиснув зубы и кулаки, признал Мьёлнир.
Суртр снова расхохотался - будто бревна в очаге начали стрелять.
- Перепутать Мусспельсхайм и Нифльхайм!.. Ха-ха-ха!.. Это ж надо сподобиться!.. Ха-ха-ха!.. Кому сказать!.. Ха-ха-ха!.. Ни смертный, ни бессмертный, ни мертвый, ни живой такого еще не отчебучивали! Ха-ха-ха!.. Это мог учудить только наш сообразительнейший громовержец!.. Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха!..
- Откуда мне было знать? - готовый затушить взглядом весь горячий Хел, уставился Мьёлнир на Суртра.
- На арке Нифльхайма - табличка! И на ней человеческим языком написано для особо сообразительных: "Оставь надежду, всяк сюда входящий"! Темнота…
- Сам ты - темно… - начал было оскорбленный бог, но смолк на полуслове: то ли оттого, что Сенька наступила ему на ногу и принялась увлеченно вдавливать ее в Масдая, то ли просто понял всю безосновательность такого обвинения в адрес существа, сотканного из огня.
Суртр хмыкнул с превосходством, скрестил руки на груди, склонил голову в лохмах языков пламени набок, и задумчиво уставился на гостей.
- К Хель, говорите, намыливались? Хмммм… И что мне теперь с вами делать?
- Проводить до выхода? - невинно предложил оптимальный курс действий Иванушка.
- Ишь ты, какой бойкий! - снова загоготал великан. - До выхода! А, может, еще и до Нифльхайма вас довести?
- Это было бы очень любезно с вашей стороны, - вежливо согласился лукоморец.
- Любезно… - покачал головой Суртр и заговорил, обращаясь, отчего-то, к Адалету. - Он у вас или хам, или дурак.
- Сам дурак. И хам тоже, - не удержалась Серафима, но мудро позаботилась, чтобы услышал ее только супруг.
Великан на секунду задумался, глаза его вспыхнули коварным огнем, но тут же погасли и прикрылись до тлеющих щелочек, словно давал он понять, что демонстрировать на весь Хеймдалл свои эмоции и мысли было делом таких олухов и простофиль, как Мьёлнир и иже с ним.
- Не знаю, зачем вам понадобилась эта старая кочерга… - проговорил, наконец, он. - Или, может, на самом-то деле, не она вам надобна, а кое-что еще… только не могу даже подумать, что бы это такое могло быть…
Властелин Мусспельсхайма хрипло гоготнул своей многозначительной шутке и, довольный, продолжил:
- … но это не мое дело. Однако водится за соседкой разлюбезной должок кой-какой. И давно я ей обещал, что настанет однажды и мой черед свинью под одеяло подкладывать. А, Мьёлнир? Годишься ты на роль свиньи, или нет?
Чувствуя на своих руках и ногах руки и ноги товарищей по отряду, кипящий гневом и нецензурными проклятиями бог грома в ответ только дернулся, да свирепо прорычал что-то нечленораздельное.
Суртр, наблюдая такую мизансцену и понимая ее значение, удовлетворенно кивнул.
- Молчи, молчи. Это хорошо, что ты язык прикусил, Рагнароков сын. Видать, и впрямь вам приспичило. Значит, перед тем, как дуба дать, вы ей недурственно насолить сумеете.
- Да у нас и в мыслях не было!.. - из приличия, но всё же вяловато для истинного негодования, попытался возразить маг-хранитель.
Суртр его проигнорировал.
- До парадного я вас провожать, конечно, не стану. Чести много. А вот черным ходом, так и быть, проведу. И знайте, мстители народные. Если Хель после вашей смерти будет плевать кипятком мне вслед меньше, чем века три-четыре, я ваши души из ее погреба своими руками выгребу и к себе на сковородку перетащу. И тогда вы добрую тетушку Хель как мамкин пирог вспоминать станете. Это я вам обещаю.
Чтобы добраться до обещанного хозяином Мусспельсхайма черного хода, охотникам за Граупнером пришлось преодолеть, следуя за Суртром, несколько десятков километров над огненным ландшафтом горячего Хела.
Горящие реки, пылающие озера, тлеющие леса, искрящиеся равнины, полыхающие холмы - всё просило если не всемирного потопа, то крупнооптовой партии огнетушителей. Чтобы пропускать в легкие обжигающий воздух, пропитанный дымом и гарью до последней молекулы, искателям кольца пришлось приложить к лицам оторванные от рубах лоскуты и постоянно смачивать их водой из фляжек. Глаза свербели и слезились от обилия летучего и легкого, как снег, пепла. Волосы и бороды, набриолиненные всюду проникающей сажей, почернели и стояли торчком даже у отрягов и Адалета. О том же, что пятеро смелых принадлежали когда-то белокожей расе, не смогли бы догадаться теперь, глядя друг на друга, даже они сами.
Что думал и чувствовал Масдай, они спрашивать боялись: их поношенные и подпорченные за последнее время нервные системы не перенесли бы такого потока нестандартных эпитетов и откровений в свой адрес.
Черный ход, как и полагалось всем черным ходам Белого и Того Света, находился в самом темном и дальнем уголке государства огненного великана.
Пролетев по коридору ущелья, обогнув шкафообразную гору и поднырнув под нависающие антресолями скалистые, капающие в штормившее асфальтовое озеро расплавленным камнем уступы базальтовых утесов, жарено-копченая зондеркоманда чернокожих под руководством главного негра - сына Рагнарока - оказалась перед небольшой, округлой, в потеках лавы, глыбой.
Навалившись хронически горящим, но на удивление телесным и сильным плечом на камень, великан с видимым усилием сдвинул его в сторону и с издевательской ухмылкой и полупоклоном указал обеими руками на открывшийся тоннель.
- Вам сюда. Не пройдет и двадцати минут, как вы окажетесь там, куда так рвались. Конечно, не моего ума дело, чего вы там будете искать, но я бы посоветовал глянуть в первую очередь в руинах Хольмстадта.
- Где?! - подскочил, как облитый битумом, срывая с лица защитную повязку, Олаф.
- Где слышали, - злорадно хмыкнул великан. - В руинах старого Хольмстадта. Пора бы знать, что в человеческий Хел попадают не только люди, но и всё, что с ними связано. В том числе, их жилища. Кхм… Не мечите апельсины перед свиньями… Что-то я с вами заболтался, с невеждами, будто у меня других дел нет… Короче, вам всё прямо, никуда не сворачивая. Летите за огоньком. Там всё сами увидите. Благодарность - при встрече.
И, заливисто хохоча над собственной остротой, понятной только ему самому, Суртр швырнул в открывшийся проход оранжевый шар из жидкого пламени.
- До свидания!.. Спасибо!.. - тем не менее, успел выкрикнуть Иванушка перед тем, как Масдай сорвался с места и ринулся со всех кистей за стремительно удаляющимся и уменьшающимся на глазах огненным колобком.
Когда охотники за Граупнером вылетели, наконец и неожиданно, из узкого извилистого коридора черного хода, похожего больше на готовую сомкнуться на нежданных гостях расселину, чем на открытое пространство, путеводный мячик Суртра превратился в искру, мигнул и исчез.
Скала за их спинами с утробным грохотом захлопнулась.
Масдай остановился.
Пассажиры огляделись.
Тусклый серый свет пасмурного ноябрьского вечера окутывал полузнакомый ландшафт подземного отражения Хеймсдалла и Отрягии. Похоже было, что кроме людей, их домов и прочих окончивших свой утилитарный век пожиток, в холодный Хел отправлялся и умирающий на поверхности день.
Низким потолком нависал над лишенной красок и жизни землей неровный каменный свод.
Вдалеке, безучастно и бесцельно, бродили полупрозрачные тени.
- Люди?..
- Люди!..
- Люди!!!
Вряд ли со дня основания Нифльхайма кто-то из человеческих существ или богов так радовался, попав сюда.
Быстрее всех закончил торжествовать успешное прибытие к цели их экспедиции Олаф.