В сентябре 1938 года Хогвартс-экспресс вез одного крайне интересного первокурсника…
Измайлова Кира
У ворона два крыла
Как и все юные волшебники, первого сентября я села в Хогвартс-экспресс, отправляясь в Школу чародейства и волшебства, чтобы научиться обращаться со своим даром. Немного страшно было уезжать от родителей и привычной жизни на целых полгода, да еще так далеко, но я привыкла к этой мысли с раннего детства и надеялась справиться достойно.
Знакомство с кем-либо не заладилось: в купе со мною оказались две девочки, которые явно сошлись еще на перроне, и теперь весело болтали, а третья уткнулась в книжку и на предложение познакомиться только назвалась и разговаривать не захотела. Ну что ж, подумала я, может быть, в школе дела пойдут лучше?
Поезд шел долго, я от скуки сперва листала "Историю Хогвартса", хотя прочла ее еще дома, потом достала свой ланч в промасленной бумаге и вежливо предложила остальным угощаться. На меня не обратили внимания ни веселые болтушки - они накупили сластей у разносчицы, - ни книжная девочка. Поев, я решила сходить выбросить обертку и вымыть руки, но туалет оказался занят. Хуже того, там кого-то отчаянно тошнило.
Я отошла подальше по коридору и встала у окна, делая вид, будто любуюсь пейзажами. Пейзажи и впрямь были очень хороши, и я едва не упустила момент, когда дверь туалета открылась, и в коридор вышел высокий мальчик примерно моих лет, темноволосый, бледный до зелени. Его откровенно пошатывало.
- С тобой все в порядке? - спросила я на всякий случай.
- Не твое дело, - огрызнулся он и распахнул форточку.
- Извини, я просто шла мыть руки и случайно услышала… - тут я подумала, что вряд ли кому-то будет приятно, если его застанут в такой ситуации, и попробовала исправить положение: - Если тебя укачивает, могу дать таблетку. Меня тоже иногда в поезде…
- Ты вроде бы шла мыть руки? - недобро посмотрел он на меня. - Вот и иди.
Я вздохнула, вошла, выбросила скомканную бумагу в урну. Тут было чисто, как ни странно, так что я сделала то, за чем пришла, и вышла.
Тот мальчик еще не ушел, он открыл форточку и дышал заоконным ветром. Что и говорить, в поезде было душновато. Еще бы, столько студентов!
Я прошла было мимо, но он вдруг повернулся и сказал вслед:
- Погоди. Извини, что нагрубил.
- Ничего, я не обиделась, - ответила я. - Видно же было, что тебе нехорошо.
"Мужчины, когда болеют, делаются невыносимыми, даже если это всего лишь легкая простуда", - всегда говорит мама.
- Все равно, я не должен был срываться.
- Ну хорошо, извинения приняты, - ответила я. - Можно, я тоже подышу? В купе душно, а соседка не дает открыть форточку, говорит, боится простуды.
Разумеется, я солгала, но разве что самую чуточку. В купе мне возвращаться и впрямь не хотелось, а мальчик мне понравился.
- Это же не моя собственность, - серьезно ответил он и подвинулся, давая место у форточки. - Красиво, правда? Никогда не видел ничего подобного.
- А откуда ты?
- Из Лондона, а ты?
- И я. Неужели ты никогда не выезжал из города?
Он покачал головой, глядя в окно, и больше вопросов я задавать не стала: вдруг он из небогатой семьи, которой поездки на природу просто не по карману? Это меня на лето отправляли к бабушке на ферму, там похожие холмы и поля…
- Ты чистокровная? - спросил вдруг он.
- Нет, полукровка, - ответила я, - ну если можно так выразиться. А ты?
- Я тоже, - мальчик вдруг помрачнел. - Но кто мои родители, не знаю. Я сирота с рождения.
- Прости, пожалуйста, я не знала…
- Откуда же тебе знать, если я не говорил? - криво усмехнулся он. - Я даже не знаю, кто именно был волшебником, мать или отец. Скорее, все же отец.
- А почему ты так решил? - не поняла я.
- Потому что мать умерла через час после того, как я родился, в сиротском приюте. Там я и вырос… Как думаешь, могла волшебница умереть от такого?
- Я не знаю, - честно призналась я. - Может, что-то пошло не так, она потеряла сознание и не успела произнести заклинание. Или у нее забрали палочку…
- Она была в сознании и успела сказать, как меня назвать, - ответил он задумчиво и явно процитировал с чужих слов: - Том - в честь отца, Марволо - в честь деда, а фамилию дать Риддл. Ну а служащим приюта все равно, как звать сироту.
- Симпатичное имя, - сказала я.
- Терпеть его не могу, - фыркнул мальчик. - Но это единственное, что может привести меня к отцу. Хочу посмотреть ему в глаза…
Я помолчала, потом сказала:
- Ну, тебя хотя бы не назвали в честь кошки.
- О чем ты? - обернулся он. - При чем тут кошка?
- О! Это семейное предание, - улыбнулась я. - Родители хотели мальчика и собирались назвать его Томасом. А родилась девочка. Мама сперва огорчилась, но потом вспомнила, что в детстве у нее была любимая кошка, которую тоже сперва считали котом и звали Томом, ну а потом она вдруг окотилась и после этого стала Томасиной. А я еще и черноволосая, как та самая кошка, - объяснила я. - Случай похожий, решили родители, и вот я перед тобой - Томасина Редли. Имя как имя, но лучше бы я не знала этой истории!
Том неожиданно заулыбался, и ему это очень шло.
- Папа обычно зовет меня Томми, - добавила я серьезно, - на что мама возмущается и говорит, что это кошачья кличка.
Тут он и вовсе засмеялся.
- Вот так дела, - произнес Том наконец. - Послушай, а кто из твоих родителей…
- Никто, - ответила я.
- Но ты ведь сказала, что ты полукровка, - не понял он.
- Я добавила "если можно так выразиться". Мой папа - сквиб. А фамилия у меня, сразу предупреждаю, мамина, потому что папа родом из достаточно хорошей семьи и попусту их имя упоминать не хочет. Когда он женился, то взял фамилию мамы.
- Вот оно что… - протянул Том. - А ты уже умеешь что-нибудь?
- Конечно. Только самую чуточку, потому что объяснить папа может, а показать - нет. Ну и книги у него кое-какие имеются, кажется, прихватил, когда уходил из дома. И от родителей со старшими братьями наслушался, конечно. Его же не гнали, как во многих семьях, просто он сам решил перебраться в обычный мир, когда маму встретил, - пояснила я. - А ты можешь что-то делать?
- Только то, что сам придумал, - усмехнулся Том. - Мне, сама понимаешь, некому было растолковать эту премудрость. Но я думаю, мой отец был сильным волшебником, потому что мне удаются кое-какие штуки, которых мне уметь еще не положено, так Дамблдор сказал, когда спрашивал, случалось ли со мной что-нибудь странное.
- Вовсе не обязательно, - пожала я плечами, - мой-то отец вовсе сквиб, а я волшебница.
- Кем бы ни был мой, он порядочная сволочь, - процедил он.
- Почему?
- Он бросил мою мать в положении, без средств к существованию и, похоже, выгнал из дому, либо же она ушла сама. Может быть, случись иначе, она и не умерла бы. Разошлись бы потом… - Он снова отвернулся к окну. - Нет, я должен его найти. Как ты думаешь, в школе есть списки волшебников?
- Не может не быть, письма ведь как-то рассылают.
- Значит, точно найду. Его имя и имя деда я знаю, фамилию тоже…
На лице его читалась непримиримая решимость.
- На какой факультет ты хочешь попасть? - спросила я, чтобы сменить неприятную тему.
- На Слизерин, - ответил Том.
- Ты же полукровка, а там, папа говорил, таких недолюбливают.
- Ну и что? - приподнял он брови. - Я успел прочитать, там учатся в основном чистокровные, а они хорошо знают родословные. Понимаешь, к чему я клоню? Я заставлю эту Шляпу отправить меня туда, чего бы это ни стоило!
- На других факультетах чистокровных тоже достаточно, - вздохнула я.
- А ты куда хочешь?
- А я не могу решить, - задумчиво ответила я. - Некоторые родственники отца учились на Гриффиндоре, но я послушала пересказы историй, которыми делились с ним братья, и что-то расхотела на тот факультет. На Слизерин мне хода нет, я же буду считаться магглорожденной! Остаются Рэйвенкло и Хаффлпафф. Но для второго я недостаточно тихая. Если Шляпу и впрямь можно уговорить, попрошусь на Рэйвенкло.
- Понятно… - протянул Том.
- Бабушка говорит, ворон ворону глаз не выклюнет, - зачем-то добавила я. - А папа сказал, что на Слизерине в самом деле нужно быть скользким, как змея, иначе сожрут. Дядья там учились, о многом ему рассказывали.
- А я умею разговаривать со змеями, - неожиданно сказал он. - Дамблдор как услышал, аж позеленел. Это что, вредно для здоровья?
- Если верить преданиям, то со змеями умел разговаривать сам Слизерин и его прямые потомки… - начала я и поняла, что зря это сказала: темные глаза Тома вспыхнули. Ясно, он решил, что ему теперь прямая дорога на этот факультет.
- Значит, решено, - подтвердил он мою догадку и улыбнулся. - И еще я вроде бы слышал, что у слизеринцев много тайных знаний…
- Да, только делятся они ими не со всяким, - ответила я и снова стала смотреть в окно. Там проплывала какая-то деревушка. - Пока ты не узнаешь наверняка, кто твой отец - а неизвестно, сколько это у тебя займет времени, фамилия-то вполне может быть материнской, как у меня, - будешь собирать крошки с королевского стола, выкручиваться и подлизываться, чтобы рассказали хоть что-то стоящее.
- Что ты такое говоришь? - нахмурился Том.
- Правду. Говорю же, кое-кто из папиной родни там учился. Один из папиных родственников - полукровный. Со слов папы, если бы тот все время, что потратил на подхалимаж и интриги, посвятил учебе, вполне мог бы прославиться, он неплохой зельевар.
Честно говоря, я сама не вполне понимала, зачем пытаюсь его переубедить. Просто как-то чувствовалось: Том и так, судя по всему, не страдает излишней добротой и человеколюбием, а на Слизерине из него может выйти что-то… что-то… я не смогла подобрать названия.
- Ты бы еще сказала "во многом знании - многие печали", - зло фыркнул он. - Ненавижу проповеди!
- Я и не думала проповедовать, я говорю, что думаю и о чем слышала от отца, - пожала я плечами. - Решать все равно тебе.
- Ты не понимаешь, - сказал Том, взявшись обеими руками за оконную раму. - Мне необходимо узнать правду. Любой ценой, и чем скорее, тем лучше!
- Не ищи торных путей, - ответила я еще одним афоризмом бабушки Марты, - они порой в болото заводят.
- И доказать, что пусть я вырос в приюте, я не хуже, чем эти аристократы! - продолжал он, явно не слушая меня.
- Чем доказывать, что ты не хуже, докажи просто, что ты лучше. Сам по себе, - это тоже было из бабушкиных анналов. - Извини, я пойду переодеваться, прибытие скоро. Очень приятно было с тобой познакомиться.
Том не ответил, он неотрывно смотрел на дальние холмы, и в глазах у него разгорался нехороший огонек.
Я вздохнула, постояла еще пару секунд и ушла в купе. Сняла с полки свой чемодан, надела мантию и стала ждать прибытия. А пока ждала, подумала вдруг: папа как-то слишком много знает о хогвартских порядках и о магии вообще. Может, он вовсе не сквиб, просто слабый волшебник, не доучившийся до окончания школы или просто решивший уйти к обычным людям? Либо же папа поддерживает постоянную связь с родней, это более вероятно, иначе откуда бы у нас периодически брались новые книги и даже свежие журналы о магии? Повторюсь, его не выгоняли из дома, он ушел сам и, по его словам, оборвал все связи. Но так ли это на самом деле?
"Приеду на каникулы, спрошу прямо", - решила я, и тут поезд дал гудок и остановился.
* * *
Большой зал был действительно очень большим и поражал воображение, особенно магглорожденных, остальные-то хоть представляли, к чему быть готовыми.
Началось распределение. Я осмотрелась и увидела Тома: он был рослым и заметно возвышался над сверстниками. По сторонам он не смотрел, на привидений не отвлекался, красоты зала его не занимали. Взгляд у него был сосредоточенным, а лицо будто превратилось в бесстрастную маску.
- Редли, - прочитала распорядительница, и преподаватели переглянулись с явным намеком, но тут она неожиданно для них закончила: - Томасина.
Я прошла к древнему массивному табурету, вроде тех, что стояли у бабушки на кухне, уселась на него, чинно сложив руки на коленях, а на голову мне надели потрепанную шляпу. То есть Распределяющую Шляпу.
"Так-так, - раздался в голове скрипучий голос, но я не испугалась, папа объяснял, что так и будет. - Интересно-интересно. Рассудительности в меру, но и смелости достаточно. Хитрость в наличии, но сердце доброе. Ума довольно. Скорее всего, тебе на Гри…"
"Нет! - мысленно выпалила я. - Уважаемая Шляпа, там много родни моего отца, я туда не хочу!"
В голове словно бы пощекотали.
"А-а-а, вон в чем дело, - хихикнула она, - ты вовсе не Редли… Да, с такой наследственностью тебе лучше туда не надо."
"Я Редли, - обиделась я и вдруг насторожилась: - О чем это вы?"
"В тихом омуте…" - ответила она загадочно.
"Только папину фамилию не упоминайте, пожалуйста!" - спохватилась я.
"Зачем бы мне? Как в списке значишься, так и зовешься… Ну и что бы тебе предложить? Не Слизерин, нет, стало быть…"
"На Рейвенкло можно?"
"Да как угодно, - ответила Шляпа и добавила загадочно: - Факультет ничего не меняет в человеке."
- Рейвенкло!
Я выдохнула с облегчением, передала Шляпу распорядительнице и поискала взглядом свой стол. Ага, вот их цвета - синий с бронзовым…
- Риддл, Том, - зачитали тем временем, и мой случайный знакомый сел на табурет.
Шляпа думала так долго, что я решила, будто Том вступил с нею в философский диспут. Лица его почти не было видно, только сжатые в тонкую линию губы, поди пойми, о чем он думает?
- Рейвенкло! - провозгласила вдруг Шляпа.
- Вот это пополнение, - весело сказал кто-то из старшекурсников. - Том и Томасина! Вы не родственники?
Том в ответ ожег его таким взглядом, что парень враз замолчал. Молчала и я, о чем разговаривать? Спросить, мои ли "проповеди" повлияли на его решение или Шляпа просто оказалась упрямее? Вот еще…
Том тоже молчал, ел как-то без аппетита, явно о чем-то думал. О чем-то нерадостном. Возможно, о предстоящем длинном пути.
* * *
Надежды мои не оправдались, близкого знакомства с однокурсницами я не свела, ну да что ж теперь… Учиться было интересно, и, хотя мне напрочь не давались чары, по другим предметам я успевала вполне достойно. Том же мгновенно выбился в лидеры, и видно было, что на уроках ему скучно. Впрочем, сперва ты работаешь на репутацию, потом она работает на тебя. У него уже к концу сентября сложилась репутация круглого отличника, самородка, но почивать на лаврах Том не собирался. Он постоянно что-то записывал, вычислял, и по лицу видна была напряженная работа мысли. Иногда его озаряло, тогда он улыбался и снова начинал строчить, то и дело зачеркивая и перечеркивая написанное. И вечно пропадал в библиотеке. Должно быть, все искал упоминания об отце.
А была уже середина октября…
- Томасина, - поймал он меня как-то за рукав, когда я проходила мимо со стопкой книг. От неожиданности я все их разроняла, и библиотекарша гневно зашипела. - Простите, пожалуйста, я не нарочно.
Пока мы собирали книги, Том негромко сказал мне:
- Ты была права начет торных путей.
- То есть?
- Сдавай книги и пойдем, расскажу.
Из любопытства я согласилась, и он привел меня на одну из башен, откуда открывался замечательный вид на Запретный лес. Там мы уселись на парапет. Ветерок был свежим, зато солнце пригревало.
- Я нашел отца, - просто сказал Том и лицо его заледенело. - Путь был непростым, зато коротким.
- И как ты это сделал? - удивленно спросила я.
- Шляпа, - коротко сказал он, а я вдруг поняла. Она ведь каким-то образом узнала фамилию моего отца! - Когда она начала кудахтать о славных предках, я уцепился за это и заставил ее выложить все имена. Переупрямить ее непросто, но возможно…
Том вдруг ссутулился, зажав руки меж колен.
- Я действительно прямой потомок Слизерина, - сказал он наконец. - Но не по отцу. По матери. Ее звали Меропа Гонт, а этот род восходит к Певереллам и самому Слизерину, я проверил. Вроде бы ее брат еще жив, а возможно, и отец.
- Но это же здорово, что ты нашел родных! - воскликнула я.
- Нет, это совсем не здорово, - ответил Том серьезно. - Потому что матушка моя была замужем за Томом Риддлом, обычным человеком. И семья… ты понимаешь.
- Ее изгнали? Раз она не пошла к ним за помощью? Или просто из гордости…
- Этого я не знаю, но постараюсь как-то разузнать. Главное я выяснил, прочее уже детали. Пока я буду делать то, что ты сказала мне тогда в поезде.
- Я много чего наговорила, - улыбнулась я. - Проповеди тебе не нужны, как ты заявил.
А сама с досадой подумала, что не сообразила попросить Шляпу сказать - учился тут мой отец или нет.
- Я имею в виду, доказывать, что я лучший - сам по себе, - серьезно сказал он. - И еще… Ты мне помогла. Я в самом деле потратил бы уйму времени на все эти расшаркивания и прочую пакость, а тут все вышло хоть и непросто, зато быстро. Теперь я должен помочь тебе.
- Как это? - не поняла я.
- Тебе чары не даются, я видел. А это ведь плевое дело, Томасина. Просто… - он задумался. - Нет, объяснить не могу. Не хватает слов. Достань палочку и отойди от парапета.
- А что ты намерен делать? - с опаской спросила я.
- Я тебе не говорил, но я умею заставлять людей делать то, что нужно мне, - произнес Том серьезно. - Я покажу тебе - на тебе, как работают чары. Не испугаешься?
- Звучит это все зловеще и отдает непростительными заклятиями, - честно ответила я.
- Я даже палочку вынимать не буду, - заверил он. - Дай что-нибудь, носовой платок, что ли… Брось на пол. А теперь встань вон там и смотри мне в глаза. Не бойся.
- Я и не боюсь… - пробормотала я и уставилась в черные глаза.
И вдруг с ужасом поняла, что не владею собственным телом. Что Том легко может заставить меня подойти к парапету и спрыгнуть вниз. Что рука с зажатой в ней палочкой поднимается сама собой…
- Не дергайся так и произнеси заклинание, - спокойно произнес он. - Ну? Вингардиум Левиоса!
- Вингардиум Левиоса, - повторила я, а рука вычертила в воздухе необходимую фигуру. И вот тут я, кажется, что-то почувствовала: от предплечья к кисти побежали горячие мурашки, сдавило виски, а мой носовой платок легко взмыл в воздух, хотя раньше я не могла поднять и перышка.
- Левее, - сказал Том. - Теперь вверх. Направо. Давай его сюда… Кстати, я тебя уже давно не держу.
Я моргнула и чуть не села там же, где стояла.
- Ты запомнила это ощущение? - спросил он.
- Кажется, да…
- Тогда попробуй сама. Это просто. Нужно просто захотеть.
Мой платок висел над его ладонью, не касаясь ее. Палочки у него в другой руке не было.
Я сосредоточилась и постаралась снова вызвать то ощущение. На этот раз мурашки пошли по позвоночнику, рука дрогнула, а платок, вместо того, чтобы взлететь, вспыхнул.
- Не совсем то, что надо, но принцип ты уловила, - совершенно серьезно сказал Том, оттирая закопченную руку о мантию. - Просто нужно потренироваться. Начинай прямо сейчас.
- Я платков не напасусь, - буркнула я, потирая плечо.