Лукавит. Друзья они с Невиллом и ее ничуть не страшит свирепый облик дракона, а с Адэром могли возникнуть более чувственные отношения. Наверное. Когда-нибудь. Но не сейчас.
- Почему ты в Наб?
Адэр немного помолчал.
- Моего города больше не существует, - и, опережая новый вопрос, добавил: - Там не осталось никого из живых.
- Пустой город? А как же фонари…
- Он не пустой.
- И кто в нем живет, если живых нет?
- Смерть.
Пытаясь переварить услышанное, Вилла спросила:
- Зачем ты мне все это рассказываешь? Зачем привел сюда?
- Одно дело - хотеть переспать с незнакомцем, и совсем другое - хотеть мужчину, которого знаешь.
Дрожь прошла по телу Виллы. Он прав. Черт возьми, прав! Нет, она не хотела переспать с ним, даже не представляла, как это могло бы быть, но его слова и голос походили на скрытый афродизиак.
Адэр намотал на палец ее локон, раскрутил, снова намотал, уже на кулак, и притянул к себе для поцелуя. В последний раз… Вилла обхватила руками его голову. Ей просто его жаль, и захотелось утешить, вот и все, и еще эти слова… Она не получает ни грамма удовольствия и стон не ее…
- Ризгор не просто хозяин города, - оборвав поцелуй, сказал Адэр, - он коронован.
Как будто это было первостепенно именно сейчас!
Рука Адэра скользнула в вырез халата. Вилла вздрогнула, попыталась увернуться, но после обжигающего прикосновения сама прижалась к ладони. В последний раз, повторяла про себя.
- Ты увидела корону, - Адэр обнял ее сильнее, дорожка из поцелуев спускалась от подбородка к шее.
Вилла позволила халату мягко спуститься с плеч.
- Как?
Она с трудом понимала суть того, что Адэр бормотал. Ну, да, не только у него хорошее зрение. В темноте и сумерках она, конечно, не снайпер и не орел, но уж в освещенной комнате увидеть очевидное и демон сможет.
- Скажи мне, - просьба чередовалась с россыпью поцелуев. - Скажи мне, потому что он не отстанет. Я смогу тебя защитить.
И от себя тоже?
- Вилла, - в голосе появились стальные нотки, но она отмахнулась от мысленного приказа. - Я должен знать. Скажи мне.
Сказать… Чего он ждет? Что хочет услышать? Она могла думать только о нем и о том, что Дуана ошиблась. Если бы Адэр был ее мужчиной, с которым суждено провести первую ночь, она осталась, а так… Губы раскрылись для его языка. Сладко и пленительно, но об этом она не расскажет внукам. Об этом - нет, только подведет к мысли, что иногда за отвратительной внешностью может скрываться нечто… непонятное, вкусное, соблазнительное, с примесью горечи и бергамота…
- Не заставляй меня… - голос Адэра звучал приглушенно, показалось, он отстранился. Стало холодно, одиноко.
Вилла открыла глаза - Адэр рядом, наблюдает за ней, всматриваясь так, будто ищет что-то тайное. Почему-то мелькнуло сравнение: кошка с мышкой. Накатил беспричинный страх.
- Адэр? - спросила растерянно.
- Нравится целоваться? - смешок.
Как пощечина. Хотела осадить, выплеснуть негодование, но губы его заставили замолчать. Требовательные. Наказывающие? Но она запомнит другое, сохранит в душе нежность и теплоту, что были минутой ранее, а не эти слова и болезненные прикосновения.
Она уворачивалась, запахивая халат; губы жгло от укуса. Что-то не так. Не хотела задумываться, отгоняла смутное беспокойство, но что-то было не так. Вытерпит, не станет его раздражать, чтобы не передумал. Скоро расстанутся, больше не увидят друг друга…
Адэр прервал поцелуй.
- Вот здесь ты права! - расхохотался. - Никогда не увидят друг друга!
И прежде чем Вилла осознала, что происходит, прежде чем интуиция закричала об опасности, почувствовала удар и поняла, что летит без крыльев, вниз, а сотни желтых огоньков наблюдают за ее приближением.
- И кто в нем живет, если живых нет?
- Смерть.
Летит. Без крыльев.
Хотя кто-то из пессимистов обязательно уточнил бы: не летит, падает в бездну. А реалист с болью в сердце, но признал бы, что полет не продлится долго, Адэр только что приговорил ее к смерти…
***
Адэр вернулся домой без Виллы, дракон суетливо махал лапами, что-то выспрашивал, - не трудно догадаться, что именно, - но Адэр не хотел говорить. Невилл изобразил обиду, повернулся хвостом, загородив тропинку - Адэр телепортировался в комнату. Молча.
Слова - пустая трата энергии, а он на пределе. Повалился на кровать, подумал, что надо бы скинуть иллюзию, но Морфей подкрался раньше. Во сне он видел себя и Виллу. Они сидели у обрыва, смотрели на Город Забытых Желаний, она что-то говорила, Адэр даже не делал вид, что слушает. Поцелуи…
Он пропускал ее каштановые волосы сквозь пальцы и ловил губами золотистые всполохи. Она, смеясь, перехватывала его губы, но стоило языкам соприкоснуться, растворялась, как утренняя дымка. И снова появлялась. У обрыва. И звала к себе.
Утренняя дымка - странное сравнение для того, кто живет не под солнцем. Проснувшись, отбросил тревожные мысли. Девушка. Он. Обрыв. Бег по кругу.
- Неужели ты думал, я оставлю ее в городе?
Эти же слова, точь в точь, Ризгор произнес пять лет назад. Ограниченный словарный запас, и методы избавления от неугодных не блещут разнообразием: сбросить с обрыва, а если жертва выживет, - что невероятно, - ее добьют мертвые.
- Она останется с тобой потому, что я так решил, и потому, что она так хочет. Твое мнение меня мало волнует. Здесь мое пекло, мой ад, а девушка…
Адэр поверил Ризгору, хотя не раз случалось, демон менял решения, и редко, чтобы сдержал слово. Поверил, потому что девушка ничего для него не значила, и ему было проще поверить. Наверное, так? Иначе ощутил бы присутствие Ризгора до вторжения в свое тело.
Адэр перевернулся на живот, потянулся, чувствуя ноющие мышцы. Два дня с незнакомкой, которая собиралась бросить тебя - не повод идти против хозяина города, даже если тот вывернул тебя наизнанку. Тело ломило от чужого вмешательства, мысли напоминали шершавую паутину, он не сразу сумел телепортироваться с обрыва.
Черт стал легкой мишенью для демона… Видел сквозь морок, сопротивлялся, но когтистые лапы управлялись другим сознанием. Оправдание. Он сам сбросил Виллу. Ее больше нет, не от кого прятаться, некого подозревать в неискренности, не от кого гонять дракона.
Хм.
Адэр скинул иллюзию. На самом деле, черти должны выглядеть, как их рисуют праведники и представляют трусы, чтобы в глазах девушек не отражалось доверие, чтобы не предлагали себя в поцелуе.
Хотя… Вилла доверяла ему, даже видя одну иллюзию. Наивная, принимала черта едва не за легал. Не нужно было ее удерживать, и эта бессмысленная экскурсия по городу… Чем хотел привлечь, если сам не любил Наб?
О сущности многое можно узнать не по тому, как и где он живет, а как и где жил. Он не мог привести ее в свой город, не мог предложить прогулку по небу и купание в серых струях перевернутого фонтана, не мог, ухватив синюю ромашку, вплести в ее каштановые волосы.
Он включил желание в свой рассказ, попробовал показать свой мир, пусть издали. Показал. Он жив, как всегда, и пока отсыпался, останки Виллы перемалывались на зубах тварей.
Усталость пройдет, тело восстановится, сотрутся воспоминания, и через несколько сумерек он посмеется над глупым порывом броситься за ней, защитить, вернуть обратно.
- Ее уже нет, Адэр, - Ризгор ментально удерживал его на краю обрыва. - И дома твоего нет. И тебя там нет.
Демон копошился в мыслях Адэра, несмотря на блок, который тот поставил, и давал ответы до формирования вопросов:
- Она мертва… Да, уверен… Потому что она опасна… Я не обязан перед тобой отчитываться.
Не обязан, нет. Но придется.
Телепортируясь в замок Ризгора, он испытывал сильную боль, но по сравнению с прошлым разом, с обрыва, - это как щекотание одуванчиком. Блуждать по бесчисленным комнатам не пришлось. Хозяин города королем восседал в кресле в большом зале, этакое черно-белое пятно невозмутимости на фоне фиолетового.
- Не считаешь, что зачастил с визитами?
Взгляд не оторвался от играющего в камине пламени, неспешный глоток вина, безразличие, когда Адэр остановился за спиной. Он излучал уверенность, уверенность излучал каждый предмет в зале.
Ризгор предложил вино Адэру, но бокал завис в воздухе нетронутым; растворился. Огонь в камине взорвался искрами.
- Открой для меня портал.
- Я надеялся, тебе удалось избежать хотя бы сентиментальности.
Адэр хмыкнул. Его считали одним из низших в касте демонов именно из-за наличия гаммы человеческих эмоций, но он был достаточно умным, чтобы не выказывать жалости или пренебрежения к бесчувственным демонам.
- Открой для меня портал.
Кресло развернулось, Ризгор окинул гостя мрачным взглядом. Огонь факелов потянулся к плечам Адэра, ощупал жарким объятием, узнав своего, отступил.
- Если хочешь скормить себя мертвым, прыгни с обрыва.
Адэр не собирался ходить кругами.
- Не откроешь портал - заберу Ру.
Пламя в камине вспыхнуло, разрослось, лаская холодные стены, окольцевало собеседников, но языки танцевали, не смея прикоснуться. Кресло исчезло. Ножка бокала в руках Ризгора треснула, растворилась.
- Ты не посмеешь.
- Проверь.
- Ты понимаешь, что она мертва? Понимаешь, что если бы ей удалось выжить после падения с такой высоты, ее бы все равно добили? Ты знаешь, во что превратился город. Ты видел, что стало с твоими друзьями, в кого превратилась твоя мать…
Зря Ризгор напомнил о матери, зря. Пламя подкралось, лизнуло пятки, но тепло не мешало, наоборот, помогало восстановить силы, а злость имела хорошую сторону - вытесняла безразличие, подстегивала.
Видимо, Ризгор ошибку осознал, потому что пошел на уступки:
- Ты хотел знать, почему я избавился от девушки… Наверное, надо было рассказать тебе у обрыва, чтобы не тратить время сейчас. Вилла - не безобидная корри и не такая наивная простушка, как притворялась. Расчетливая, опасная, непредсказуемая, привыкшая, чтобы потакали ее капризам. И вот еще, ты подвержен чувствам, в данном случае - вины, раскаяния, но за что? Девушку скинул я, а ей было без разницы с кем переспать.
Адэр подавил всплеск раздражения.
- Это вполне мог быть я.
- Портал, - сухо напомнил Адэр.
- Она хотела переспать с кем-нибудь. С кем-нибудь. Только бы эта сущность была не из Анидат, чтобы не возникало никаких обязательств. Ей безразлично, кому отдаться. Девственница в двадцать пять… Не могу даже представить, на что может пойти девственница в тридцать. Если она жива, Адэр, если каким-то чудом, в которое я не верю, жива, ее отымеет один из мертвых. Лишиться девственности - все, чего она хотела. Город желаний никому не отказывает, и ты не сможешь этому помешать.
Спину Адэра покалывало от спокойствия Ризгора. Демон не врал, или, по крайней мере, верил в то, что говорил. Адэр вдруг вспомнил, как Вилла сказала, что произошла ошибка, она вовсе не должна была оказаться в его постели. Только сейчас он понял, что она имела в виду.
Искала другого любовника? Возможно. Но нашла его, и доверилась, и заставила верить. И самое главное, - Адэр спрятал эту мысль, закрыл на второй блок, чтобы демон не услышал, - Ризгор говорил о девушке в настоящем времени. Маленькая вероятность, ничтожная, но она могла быть жива.
Секунды бежали песчинками в часах, и отбросив сомнения, Адэр переместился в бывшую комнату Ризгора, которую занимала Ру. Меньше секунды на то, чтобы обнять девушку, шикнуть, приказав слушать:
- Если задам вопрос, скажешь да.
- Кто ты?
- Я могу вернуть тебя в Анидат.
Плетью ударила злость по позвоночнику, голос Ризгора разлился по комнате желчью:
- Нет! Мое!
Ру переводила взволнованный взгляд с одного на второго, ее фиолетовые крылья распахнулись, выставив тавро любовника, и тут же спрятали постыдную метку. Она прижалась к Адэру, интуитивно почувствовав, что он говорит правду или надеясь на любой шанс удрать от хозяина.
Ее глаза молили об ответе и Адэр едва заметно кивнул. Да, может, да, перенесет, нюансы ей знать необязательно.
- Прочь!
- Портал.
Ризгор не рискнул приблизиться: были точки во вселенной, которые доступны черту и закрыты для других демонов. Адэр поставил на темную лошадку, и угадал: эта легал по какой-то причине была нужна хозяину города.
- Хорошо, - он скривил губы в улыбке, - кто я, чтобы удерживать тебя от смерти? Отойди от нее, и я открою портал. Клятва демона.
Клятва, которая вела к проклятию, если ее нарушить, и демоны ею не разбрасывались. Проклятие для них - жизнь среди смертных, в качестве одного из них. Адэр выпустил Ру, она замешкалась, и он подтолкнул ее к Ризгору, отвел взгляд, когда обратилась с мольбой.
- Иди ко мне, - Ризгор прижал к себе Ру, закрыл блаженно глаза, так, будто мог испытывать удовольствие от элементарных вещей, его губы шептали заклятье. - Все, портал открыт.
Ризгор сухо рассмеялся, но смешинки глаз не затронули.
- Портал открыт, - повторил самодовольно, - но ты им не воспользуешься.
Прежде чем Адэр бросил силы на то, чтобы закрыться, почувствовал вторжение в свое тело. Ему казалось, что у обрыва было больно? Ему просто казалось. Боль - это второе вторжение за сумерки, это когда крик застревает в пересохшем горле, а конечности атрофируются, и ты куклой оседаешь на пол. Боль - это голос Ризгора сквозь наступающую пелену, когда не можешь послать к черту.
- В этом городе я - власть. Единственная власть, Адэр. Жаль, что ты не усвоил этого на прошлом уроке.
Прошлый урок был почти безболезненным, была бы душа - разорвалась, а так…
На этот раз хозяин города не просто вошел в его тело, он выжал силы, подавил эмоции, придушил самоволие. Адэр будто со стороны наблюдал, как демон перенес его в подвал, ощутил падение на сырой пол, почувствовал капли тухлой воды на губах, но не смог пошевелиться.
Вилла мертва - это второй урок, а он выживет, как обычно. Немного боли, оцепенение и временный паралич - плата за неусвоенное домашнее задание.
Прошлым уроком была Летха.
Глава № 6
Вилла была уверена, что все, что происходит - сон. Всего лишь сон, в котором падаешь вниз, чувствуя, что летишь вверх, солнце и облака, которых здесь быть не может априори, сменяются темнотой и звездами, - звездами?! - морозный ветер летним бризом и дождем. Холод - жаром, страх - надеждой, невесомой, хрупкой: все обойдется.
Луч слепит глаза, улыбаешься на прощанье. Солнце!
Обернуться, сказать ему, спросить за что… "Некому говорить. Не с кем выяснять отношения. Предал", - вспыхивает в мыслях, и вот ты стоишь на большом камне, рассматривая серые нити, тянущиеся вдоль тела, вздрагиваешь от крика гаснущих фонарей, прислушиваешься к трепету синих ромашек. И думаешь: идти ли? И понимаешь: не идешь, падаешь, а мысли - хаос, нагромождение страха, последнее, что от тебя осталось.
Нет жизни.
"Есть вечность", - утешает кто-то невидимый. И ты пытаешься уверовать, успеть уверовать, хотя смерть так близко, что ты понимаешь: вечности нет, а ты просто врешь себе.
Свет фонарей ближе, а крик твой собственный.
Тело обжигает брызгами серого фонтана, он перевернутый или ты летишь вверхтормашками? Окутывает смогом, и десятки призрачных рук тянутся и тянут тебя, желая взять по кусочку, а ты боишься дышать. Или уже не дышишь?
- Дрожит… - шепот.
- Плачет… - стенание.
- Дышит… - возмущение.
Значит, все-таки дышишь, но открыть глаза не пытаешься. Во сне это необязательно, скорей бы все закончилось, думаешь устало, и с удивлением отмечаешь усталость. Разве во сне так бывает?
Полупрозрачные монстры кружат, подкрадываются. Запах гнили ударяет в ноздри с их приближением.
- Го-ло-од… - долгий вой одного из призраков. - Мо-я!
И ты понимаешь, что спишь с открытыми глазами, и пусть это сон, пусть ты едва дышишь от ужаса, поднимаешься, шатаясь, как береза от урагана, и кричишь, так громко, как позволяют легкие:
- К черту!
Страх вибрирует, перетекая в отчаяние, духи сжимают тебя в кольцо, ты хватаешь первое, что попадается под руку, хотя знаешь: отбиваться палкой смешно. Страшный сон, а ты смеешься. Закрыть глаза, ущипнуть себя, проснуться…
Не получается, машешь палкой, твой смех становится истеричным.
"Не хныкать", - повторяешь себе, утирая слезы, дрожишь в ознобе и обхватываешь палку двумя руками. Огромную, чуть прохладную. Мохнатую?!
Возмущенные голоса раздаются у твоих ног приглушенно. Удивляешься, как голоса могут быть у твоих ног? Ты не умеешь летать, разве что палкой махала, как ободранным крылом легал, но палка - не крылья, и ты в который раз пробуешь разбудить себя, в который раз открываешь глаза и кричишь - кажется, уже по привычке.
Бестелесные полотна кружат вокруг высокого цветущего дерева - липа, определяешь по аромату, и вспоминаешь, когда успела забраться на верхушку, а главное: как?! И не палку сжимают твои руки, а толстый изогнутый сук с бело-розовыми цветками. Ты так высоко, что земли практически не видно, и дрожишь сильнее, потому что вопросы растут, как страх, а летать ты так и не научилась.
- Кто ты? - из массы стонущих у основания липы выделяется один голос. Властный, но с нотками удивления, за которые ты хватаешься, принимая за расположение, или как минимум - нейтралитет. Ты стараешься рассмотреть говорящего, но он сливается с бестелесными, и ты понимаешь: один из них, он просто один из них.
- О, Господи, - пытаешься вспомнить слова молитвы, но выучить несколько строк всегда было некогда и ни к чему, и ты повторяешь одно и то же: - О, Господи.
А память услужливо подсовывает картинку. Ты и тот, кто тебя предал:
- О, Боже…
- Я запрещаю упоминать его при мне.
И ты запрещаешь, тоже запрещаешь себе, приказываешь не думать больше о нем.
- Кто ты? - властный голос повторяет вопрос.
И ты отвлекаешься от пустых воспоминаний, выдергиваешь их с болью, рана кровоточит - с чего бы? - но ты не задумываясь, возвращаешься в дремотную реальность. Так бывает: чем дольше спишь, тем сон кажется реальней. Бывает - убеждаешь себя, и вместо того, чтобы расположить к себе невидимого собеседника, нарываешься на новые неприятности.
- А ты? - вопрос на вопрос.
Духи присасываются к корням дерева, и ты чувствуешь, как оно оседает, разрушаясь изнутри, жизнь со стоном выходит через трухлявую кору, и листья из зеленых становятся грязно-желтыми, и падают вместе с тобой.
И ты летишь. Снова. И луч смягчает падение. Снова. Или так сверкает увядающая листва, на которую приземляешься, как на перину? Открываешь глаза, если ты их вообще закрывала, потому что кошмар не прекращается ни на секунду, как в 5-Д анимации. Усмехаешься - губы разбиты в кровь, улыбка дается с болью, и от того желанней. Улыбаешься, запрещая страхам прорваться наружу и голосу сорваться на крик. Тебя обступают серо-белые монстры, и один легал?!
Крыльев не видно, только черты совершенные. Он стал бы жемчужиной в коллекции герцогини. Дикость - думать, что смерть красива, а он красив и ты интуитивно ощущаешь угрозу от него.
- Ах! - разносится вокруг шепот.