И без этого было достаточно переживаний. Даже сейчас, пока Дугал лежал без сознания, извержение, разразившееся в соборе, продолжалось - выброс за выбросом - вокруг вплотную сомкнутых щитов. Кроме того, у юного горца вновь заныли старые раны, из-за того, как не слишком бережно Моргану пришлось обойтись с ним в ризнице собора. Впрочем, это как раз было для Дерини поправимо….
- Поглядим-ка, могу ли я исцелить в обход щитов, - пробормотал он, проворно развязывая тесемки на верхней и нижней рубахе мальчика.
Разбитую грудь охватывала широкая повязка, но если Морган станет возиться и снимать ее, Дугал может прийти в сознание до того, как он закончит. Неважно. Можно и так. Положив ладони на грудь Дугала выше и ниже витков- сероватого полотна, так что они стали вздыматься и падать в такт слабому дыханию мальчика, Морган скользнул кончиками пальцев как можно дальше под повязку с обоих краев, и потянулся мыслью к сознанию Дугала, оценивая ущерб, закрыв при этом глаза и сделав долгий медленный выдох. На этом уровне щиты Дугала делу не мешали - они ощущались, как нечто досадное и отвлекающее, но не более того. Без дальнейших колебаний Морган вошел в Целительский транс, что с каждым разом оказывалось для него все проще и привычнее за эти три года, и принялся, сосредоточив энергию в кончиках пальцев, мысленно исследовать тело больного.
Ущерб был невелик. Лечение отнимет у него немного целительной мощи, ибо самой жизни ничто не угрожает. Морган мягко начал движение, связывая разорванные хрящи и мышцы, сращивая кости, оживляя течение богатой и чистой крови, чтобы размыла кровоподтеки не только на груди Дугала, но и по всему телу. Он ощущал происходящее с мальчиком как пощипывание в собственной плоти и как эхо, проникавшее в отдаленные закоулки его сознания, пробуждавшее такой прилив радости, что доходило почти до боли. И тут промелькнул беглый, но знакомый образ: незримые руки, возложенные на его собственные - прикосновение Камбера, как он начал думать.
Затем поток стал замедляться, и он открыл глаза, чувствуя некоторое головокружение, пока не вспомнил, что нужно несколько раз глубоко вздохнуть; порой он забывал, как следует дышать, когда находился в исцеляющем трансе.
Он заморгал и вернулся в обычное состояние, сделав еще один глубокий вдох, затем начал медленно разматывать повязку, охватывавшую грудь мальчика. Когда он осторожно приподнял Дугала в полусидячее положение, подставив под его спину колено, чтобы удобнее было разматывать повязку, веки Дугала затрепетали, и он застонал.
- Ничего страшного, мой юный друг, - пробормотал Морган, обнимая мальчика одной рукой и продолжая одновременно разматывать повязку. - Через несколько секунд ты почувствуешь себя превосходно. Прости, что пришлось забрать тебя оттуда подобным образом, но оставалось либо это, либо ударить тебя. А мне казалось, что тебя уже достаточно лупили в последнее время. И было очевидно, что я не смогу воспользоваться средством, которое применил к брату Джерому.
- К брату Джерому, - заплетающимся языком. - Что ты с ним… Э, а что ты делаешь?
- Снимаю твою повязку.
- Но…
- Да не нужна она тебе больше, - уверил его Морган, вытягивая из под рубашки Дугала последний виток и откидываясь на пятки. Он начал сматывать полотняную ленту в плотный сверток; между тем, стало заметно, что Дугал уже способен сидеть без поддержки.
Дугал замигал и обалдело уставился на свою грудь под рубашкой, осторожно касаясь кончиками пальцев недавно поврежденных ребер, затем задрожал, вновь подняв взгляд, лицо его было неподвижным и недоверчивым.
- Ты меня… Ты меня вылечил? - прошептал он.
Морган закончил сматывать повязку, и бросил ее в кресло позади себя, не отводя взгляд от Дугала.
- Да. А ты бы предпочел, чтобы я предоставил тебе и дальше мучиться?
На миг на лице Дугала отразилось смятение, его давние страхи боролись с пробуждающимся любопытством, а затем мальчик осторожно улегся на свернутый плащ Моргана и умышленно перевел взгляд на очаг.
- Ты применил ко мне свое колдовство, верно? И к этому монаху.
- К брату Джерому? - Морган пожал плечами. - Не знаю, впрямь ли это называется колдовством. Это - одна из вещей, которые я умею творить как Дерини, но… - он опять пожал плечами и уклончиво улыбнулся. - Что до Целительства, не думаю, что это колдовство. Но, полагаю, тебе бы пришлось ко мне здорово приставать, чтобы я смог точно определить, что это такое, на мой взгляд. Насколько удалось понять нам с Дунканом, это редкий дар даже среди Дерини. И мы не обнаружили никого из не-Дерини, кто владел бы им… если не считать человека по имени Варин де Грей. А он думает, что его дар исходит от Бога. Возможно, и так. Возможно, это источник и нашей целительной силы.
- И только поэтому ты утверждаешь, что это не колдовство? - спросил Дугал. - Потому что кое-кто, хоть он и не Дерини, тоже это может?
Морган наклонил голову вбок и хитро улыбнулся.
- Не знаю, я как-то до сих пор особо об этом не думал. Я считаю большую часть того, что у меня получается, своим даром. И все. А колдовство, в основном… О, это нечто вроде того, что делала Кариеса, чтобы погубить короля Бриона, или что делал Вснцит Торентский. Уверен, до тебя какая-то молва об этом докатилась.
- Но то были дурные дела, - возразил Дугал. - Значит, ты говоришь, что если эта сила применяется на благо, она - дар, а если во зло - то колдовство?
Морган не мог не усмехнуться в ответ на это нехитрое суждение.
- Полагаю, я мог бы сказать, что именно это и имел в виду, - признал он, усаживаясь на ковре поудобнее и разгибая уставшие колени. - Полагаю, что скорее всего меня задел твой отрицательный взгляд на магию… Тот отрицательный взгляд, который присущ большинству людей. А магия просто имеет отношение к обузданию силы, которая для большинства людей недостижима. А сама эта сила… Попытаюсь объяснить тебе иначе. Сила существует. Верно?
- Конечно.
- Думаю, ты признаешь, что существует много видов этой силы… Что она может сходить из многих источников. Да?
Дугал кивнул.
- Хорошо. Давай возьмем один из примеров: огонь, - продолжал Морган, быстро потерев ладони одну о другую и протянув их к холодному очагу, одновременно оглянувшись на Дугала. - Огонь можно использовать для многих благих целей. Он может давать нам свет, как факелы на стенах, - и неопределенно мотнул подбородком. - И может согреть дом. - Усилие ума вызвало из воздуха над приготовленным топливом яркие искры, и топливо занялось. Дугал перебрался в сидячее положение, чтобы лучше видеть.
- Как ты это сделал?
- Думаю, пока что достаточно признать, что я это сделал, - ответил Морган, - и что обеспечивать холодное помещение светом и теплом - это благо. Но огонь может также быть разрушителен, когда выйдет из повиновения или будет обращен на дурные цели. Он может спалить дом… или докрасна раскалить железо, чтобы лишить человека зрения.
Его лицо посуровело, ибо на память ему пришел один знатный Дерини, который полстолетия назад позволил ослепить себя, чтобы выкупить пленных деринийских детей: Барет де Ланей, один из самых почтенных членов Камберианского Совета, того самого Совета, где Моргана и Дункана презирали за то, что они лишь наполовину Дерини, хотя оба "полукровки" умели исцелять.
Как только давняя боль Моргана хлынула наружу, Дугал внезапно притих и вперился в него, и жесткие щиты немного завибрировали, впервые за все это время дав слабину. Чистое, как солнечный свет, сострадание хлынуло в образовавшуюся щель: искреннее, доброе, не запятнанное страхом или недоверием.
- Ты видел, как кого-нибудь ослепляли раскаленных железом? - мягко спросил Дугал.
Как только Морган взглянул на него в изумлении, щиты немедленно наглухо сомкнулись, но Моргану показалось, будто нечто новое, некое приятие мелькнуло в карих глазах, которые по-прежнему храбро встречали его взгляд - возможно, то был отзвук дугаловой увлеченности Целительством, пусть связанной лишь с его скромной подготовкой полевого хирурга. Внезапно Морган задался мыслью, а не Дерини ли Дугал, и нет ли в нем, в связи с этим, задатков Целителя.
- Нет, я никогда такого не видел, - колеблясь, сказал он, - и слава Богу… Но это было достаточно обычным делом в течение столетий. Я… Мне довелось познакомиться кое с кем, кого именно так лишили зрения. - Он моргнул. - Но сейчас не время отвлекаться. Я описал кое-что, что может огонь. Так благ ли огонь или дурен?
- Ни то и ни другое, - осторожно ответил Дугал. - Смотря, как его использовать. То же самое раскаленное железо, которое отняло зрение у твоего друга, можно применить для того, чтобы прижечь рану.
Морган кивнул, довольный.
- Можно. И что это говорит тебе о мощи огня в целом?
- То, что не сама его мощь… Важно, как ее используют, для созидания или для разрушения. - Дугал помедлил всего один миг. - И ты хочешь сказать, что волшебство - то же самое?
- В точности.
- Но священники говорят…
- Священники говорят то, что их научили говорить вот уже две сотни лет, - мгновенно парировал собеседник. - Дерини не всегда преследовались, и отнюдь не всегда до недавних времен "магия" означала анафему. Черная магия - исключительная мощь, применяемая в разрушительных и корыстных целях - всегда осуждалась праведными. Но те, кто могли обуздать необычайную мощь на благо человеку, для Целительства и защиты против злоупотребления мощью, - издревле звались чудотворцами и святыми. Они также некогда звались Дерини.
- Но были и злые Дерини! - возразил Дугал. - И есть до сих пор. Кто такие Кариеса и Венцит?
- Дерини, которые обратили свой дар во зло, - вздохнул Морган. - Как ты думаешь, я - злодей?
Лицо Дугала застыло.
- Нет, но говорят…
- Что говорят, Дугал? - прошептал Морган. - И кто? И отдают ли они себе отчет, что я сделал, или для них важно, что я есть?
- Я… Да как-то я не думал об этом прежде.
- Я и не предполагал, что ты думал. - Морган взглянул на знак Халдейнов на своей правой руке, перекликавшийся с Корвинским грифоном на левой. - Давай с тобой договоримся, Дугал. Я не могу отвечать за Дункана или Келсона, но если ты можешь привести хотя бы один пример, когда, как ты считаешь, я дурно применил свою силу, я покорюсь любому приговору, который ты сочтешь нужным вынести. Разве мне не следовало помочь Келсону победить женщину, которая сгубила его отца и сгубила бы и его, чтобы захватить престол? Следовало ли мне позволить бывшим архиепископам лгать дальше и нанести ущерб Гвиннеду, свергнув законного короля? Следовало ли мне отказаться лечить тебя?
Дугал покачал головой, не желая встречаться взглядом с Морганом.
- Дугал, у меня может быть доступ к большей магии, чем у многих людей, и к иным ее видам, - мягко продолжал Морган, - но я в ответе за использование этой силы перед тем же Богом и королем, что и ты, и что любой из священников и епископов… и также перед моей собственной совестью, возможно, куда более суровым наставником. В силу того, что мне дано больше способностей, мне приходится мириться и с немалой ответственностью. Я не просил ни о том, ни о другом, просто так уж оно есть. Все, что я могу - это служить людям, не жалея сил. Отец Келсона научил меня, что такое честь и рыцарственность, и я старался не предать его доверие. Я надеюсь, что не был столь уж безуспешен - несмотря на то, что я Дерини.
Но ему не довелось выслушать суждение Дугала, ибо в этот миг кто-то завозился с дверным с дверным засовом. Как только Морган вскочил на ноги, уже догадавшись, кто пришел, дверь отворилась, и Дункан, внимательно оглядевшись, переступил порог, а затем шагнул в сторону, чтобы впустить Келсона и епископа Арилана. Дугал медленно поднялся, когда Келсон подошел, чтобы подать ему руку и вопрошающе взглянул ему в лицо. Арилан двинулся прямо к Моргану, его худощавое лицо выражало сдержанное неодобрение.
- Почему мне не рассказали, что ты нашел еще одного Дерини? - процедил он сквозь зубы, отведя Моргана в сторону. - И какого дьявола он устроил в соборе?
Морган вздохнул и подобрал плащ, куда больше озабоченный насчет Дугала, шепчущегося с Келсоном и Дунканом, чем мнением Арилана.
- Прежде всего, епископ, мы не знаем, что он непременно Дерини… Только то, что у него есть щиты, что нам сквозь них не прорваться, а он ими не управляет, - пробормотал Морган, набрасывая плащ на плечи и закалывая пряжку. - Что до того, что он устроил в соборе, я полагаю, что он стремился отгородиться от того потока силы, который ощутил при посвящении Дункана. Вы, разумеется, догадываетесь, что подобный обряд вызывает могучее излучение, особенно, если главный участник - Дерини.
- Оставьте вашу дерзость, - осадил его Арилан. - И как вас понимать: вы не знали, что он Дерини?
- А так и понимать. В его семье не наблюдалось ничего, что проливало бы свет… разве что дар, который в Приграничье довольно туманно именуют Вторым Зрением. Правда, у него есть щиты, и он знать не знает, что с ними делать. Когда происходящее с Дунканом набрало силу, он ощутил, вероятно, мощный напор на щиты, о которых мальчик лишь недавно узнал, и опускать которые не умеет.
- Недавно, говорите? И как недавно?
Морган попытался обуздать вое раздражение.
- Три недели назад, мы тогда были на соборе в Кулди. Это случилось в ночь, когда вы попросили меня попытаться связаться с Келсоном и сообщить ему о нападении на Дункана. Делеон привлек Дугала, чтобы увеличить свои возможности, и тут Дугал уловил нечто, достаточно его напугавшее, чтобы немедленно выбить со связи их обоих. А затем с ним случился едва ли не припадок от того, Келсон попытался проникнуть в его сознание.
- А с тех пор кто-нибудь пытался? Кто-то другой, кроме Келсона? - спросил Арилан, несколько унявшись после отчета Моргана.
- Я, - вмешался в разговор Дункан. - И казалось, он не так противится моему прощупыванию, как Келсону, но я больших успехов тоже не добился. Все равно как если вдруг упрешься в обсидиановую стену. Чем сильнее я напирал, тем крепче она делалась. А когда к нам присоединился Келсон, думая, что поможет, Дугалу опять стало отчаянно худо.
- Понятно, - смиренно вздохнул Арилан. - А ты, Аларик?
- Мне не удалось пронести его через Портал, пока я лишил его сознания, - признался Морган. - Похоже, мое прикосновение - где-то между Келсоном и Дунканом по степени воздействия. Я оказался способен достаточно обойти его щиты, чтобы залечить раны, но лишь пока он был без сознания. А по-иному и попробовать не дерзнул бы.
Арилан взглянул на Дугала, позволившего Келсону помочь ему сесть за стол по ту сторону от очага, затем, целенаправленно двинувшись к ним, повлек за собой Моргана и Дункана. Дугал попытался было подняться, учтивый, несмотря на смятение и настороженность, но Арилан знаком удержал его, пододвинул кресло для Келсона и лишь после этого устроился сам. По подсказке Дункана, Морган поставил оставшееся кресло справа от юного горца, через стол от короля.
- С вашего дозволения, государь, - кивнул Арилан Келсону, - я хотел бы перейти прямо у сути дела. Дугал, - он вызвал огонь в виде мягко светящейся бело-голубой сферы, которую поместил над серединой стола. - Думаю, это мой ответ на любой вопрос насчет того, кто я и почему вздумал вмешиваться. Ты мне доверяешь?
Дугал отпрянул, когда огонь возник из ничего, новые сполохи тревоги заметались вокруг все еще вздрагивающих щитов, но взгляд на Келсона придал ему достаточно храбрости, чтобы усмирить беспокойство.
Морган был изумлен. Дугал глубоко и неторопливо втянул в легкие воздух, а затем сложил дрожащие руки, тщательно подражая Келсону, и расположил их всего на пядь от светлого шара, сияющего в центре стола и заставил себя глядеть в упор в глаза епископу-Дерини.
- Я бы солгал, если бы сказал, что не боюсь, ваше преосвященство, но мой… друг герцог Аларик много что объяснил мне за последние несколько минут. И Келсон мне о вас раньше рассказывал. Я попытаюсь сделать все, как вы попросите.
Арилан в немалом сомнении выпятил губы, но даже он не мог отрицать, что мальчику не занимать храбрости; однако Морган уловил, что он осуждает неблагоразумие Келсона, - и рад был, что недовольство направлено на короля, а не на него, Моргана.
- Отлично. Посмотрим, сколь многому ты научился, - заметил Арилан. - Полагаю, я не стану вдаваться в долгие подробные объяснения, что я хотел бы сделать.
- Н-нет, сударь…
Со вздохом и беглым взглядом на остальных, выражающим едва сдерживаемое нетерпение, Арилан шевельнул пальцами указательный протянул ко лбу юного горца. Дугал, испугавшись, начал было невольно подаваться назад, но тут же вновь глубоко вдохнул и пододвинулся поближе, чтобы Арилан мог до него дотронуться. От прикосновения его передернуло, но он не отстранился, даже когда Арилан начал ментальное прощупыванье, хотя происходящее явно вызывало у него беспокойство. Миг спустя Арилан уронил руку, выпрямился и снова вздохнул.
- Что же, щиты - вне вопроса. Получив время и должную поддержку, я бы смог их пробить, но это могло бы вызвать непоправимый ущерб. Не вижу надобности рисковать. Дункан, ты сказал, что твое прикосновение ему не так уж и мешало. Хочешь попытаться еще раз?
Дункан, стоявший между Ариланом и Морганом, воззрился на Дугала с вопросом.
- Ну, как сказать. Ты согласен, Дугал? Я остановлюсь, как только ты пожелаешь, если будет слишком тяжело.
Облизывая губы, Дугал прокашлялся и кивнул. И тогда Дункан обошел стол, остановился за креслом и легко положил руки мальчику на плечи.
- Келсон научил тебя расслабляться с помощью глубокого дыхания? - спросил он, расправляя плечи Дугала и скользя по ним большими пальцами, пока те не уперлись в пульсирующие точки на горле.
- Немного.
- Хорошо. Это заметно облегчит дело для нас обоих. Глубоко вдохни, а затем выдохни, и попытайся сосредоточиться на сердцебиении. Ты должен чувствовать пульс там, где мои пальцы, чувствуешь?
- Да.
- Великолепно. Вдохни еще раз… хорошо… а теперь закрой глаза и постарайся, чтобы все мускулы обмякли… Хорошо.
Морган не посмел следовать за Дунканом, боясь нарушить равновесие и все испортить, но по внешним признакам видел, что мальчик прекращает сопротивление. Юный горец больше не был напряжен и, казалось, даже не заметил, как Дункан перенес кончики пальцев на виски и лоб. И даже еще больше расслабился, когда Дункан наклонил голову и приложился губами к рыжим волосам. В таком положении они оставались почти минуту, спокойные и уравновешенные, пока, наконец, Дункан медленно не поднял голову и не открыл глаза, после чего, моргнув, вернулся в обычное состояние. Дугал тоже открыл глаза и растерянно заморгал, когда Маклайн вновь скользнул руками по его плечам.
- Итак? - спросил Арилан.
Дункан покачал головой.
- Никаких столкновений и никакой боли, Это так, Дугал?
Дугал покачал головой, обернувшись, дабы с благоговением воззриться на Дункана.
- Что ты сделал?
- Ну, за щиты я не прошел, - ответил тот. - Только кружил вокруг да около. У кого-нибудь есть предложения?
Арилан со смущенным видом откинулся на сиденье и сложил на груди руки.
- Захватывающе. Либо он один из нас, либо - еще один проклятый Варин де Грей. Полагаю, вряд ли у кого-то из вас есть под рукой ширал?
Дункан, кивнув, пересек зал и стал рыться в ящике стола. Дугал прошептал:
- Что это - ширал?