- Ну… темнокожий, черноволосый… да мавр и не может быть другим. Ростом примерно с меня, но очень жилистый, подтянутый. Позже, когда я уже провожал его обратно во двор, он меня поразил… я подумал, что этот человек имеет солидный боевой опыт. У него невероятно быстрая реакция.
- Как, ты сказал, он называл себя?
- Я не говорил… но он сказал, что его имя - Людольфус.
Тирцель, как раз вознамерившийся глотнуть еще винца, едва не подавился.
- Ох, святые угодники и матерь божья… похоже, я знаю, кто это был, - прошептал он, когда наконец прокашлялся и отдышался. - Но что ему делать в Ремуте? Он прикасался к тебе? Покажи-ка мне, как он выглядел…
Удивленный странной реакцией Тирцеля, Конал лишь молча склонил голову набок и смотрел на своего наставника; а тот быстро сел и потянулся рукой к Коналу, чтобы коснуться его лба.
Он совсем не дал принцу времени на подготовку. Конал, само собой, и не думал сопротивляться, просто вдруг ему пришло на ум испытать нечто новое. И он решил не просто пассивно поддаться исследованию Тирцеля, как это всегда бывало в прошлом, а попробовать самому, сознательно, передать своему учителю то, что тот хотел узнать. Сначала он мысленно запнулся, потому что слишком внезапным было ощущение присутствия Тирцеля в его уме, но сумел все же не утратить мысленной настройки и даже не закрыл глаза, когда выставил на передний план, прямо перед Тирцелем, образ того человека, что недавно побывал в Ремуте. Удивленный Тирцель несколько рассеянно хлопнул Конала по колену, поздравляя с новым умением, и удалился из сознания принца. На его губах играла странная напряженная улыбка.
- Итак, - пробормотал Дерини, скорее говоря сам с собой, чем обращаясь к принцу, - к нам прислали кое-кого из борцов-тяжеловесов. А ты пока что можешь выступать разве что в весе пера, мой юный друг, не так ли? - добавил он, посмотрев на Конала. - Кстати, ты до сих пор ни разу не мог установить со мной такую связь, как сейчас.
Конал усмехнулся и склонил голову, неожиданно почувствовав легкое смущение.
- Мне показалось, для тебя очень важно его увидеть, - пояснил он, снова глядя на Тирцеля. - Мне в первый раз показалось, что, может быть, на этот раз ты нуждаешься во мне, - для разнообразия. Кто это был? Ну, само собой, по твоей реакции нетрудно понять, что это был Дерини… и, возможно, даже более тренированный и опытный, чем ты.
- Он… э-э… это один старый знакомый, - уклончиво ответил Тирцель, - Нет, он не враг, уверяю тебя, - поспешил добавить он, видя, как в глазах Конала вспыхнуло опасение. - Но больше я пока ничего не могу сказать. В общем, это старый друг и учитель Риченды, - и давай пока оставим эту тему, ладно?
- Я не против.
- Ну и отлично. Нам и без того есть о чем поговорить, - продолжил Тирцель, постучав концом своего ботинка по сапогу Конала, чтобы переключить внимание принца. - Меня в данный момент очень интересует то, что ты только что проделал. Я думаю, ты очень сильно продвинулся вперед, это настоящий прорыв. Из пассивного субъекта восприятия ты вдруг превратился в активного участника контакта. Это вселяет большие надежды, должен сказать.
Конал улыбнулся, польщенный.
- У меня хорошо получилось? Я думаю, это началось после нашего последнего сеанса, когда ты наладил во мне защиту от блокировки Риченды. Я знал, что что-то произошло.
- Безусловно, так оно и было.
Тирцель подумал немного, потом, придя к какому-то решению, хлопнул Конала по ноге.
- Думаю, мы займемся именно тем, о чем ты говорил чуть раньше, а? Как насчет того, чтобы поучиться читать без помощи глаз, хочешь? Ну, что-нибудь вроде того письма Риченде, в которое тебе так хотелось заглянуть утром. Ты сумеешь в следующий раз.
Глаза Конала расширились, он нервно сглотнул.
- Ты можешь научить меня такому?..
- Ну, думаю, что смогу. Один мой слепой друг постоянно этим занимается. Это, конечно, будет не такое быстрое чтение, как глазами, но подобное умение даст тебе определенные преимущества и выгоды… и базу для дальнейшего роста, если ты сумеешь развить этот опыт. Это очень полезный для принца талант, - Тирцель вытащил из-за отворота высокого сапога кинжал и, приподняв брови, глянул на Конала: - Я так понимаю, что ты хотел бы попробовать?
Конал посмотрел на обнаженное оружие с некоторым недоверием, но тут же усмехнулся и твердо кивнул, а Тирцель показал рукой на пятно голой земли у края плаща, на котором они сидели. Когда Конал придвинулся поближе к сидевшему со скрещенными ногами наставнику, Дерини начал концом кинжала чертить на земле что-то вроде лабиринта.
- Вот, смотри. То, что я рисую, называют иногда "узором внимания", - объяснял Тирцель, продолжая чертить. - Немного позже ты, пожалуй, сможешь обойтись и без подобной физической опоры для внимания… ну, по крайней мере, хотя бы в этой процедуре… но когда учишься визуализации, она помогает. Думаю, тебе лучше всего начать с помощью маятника. Твой медальон Камбера при тебе сегодня?
- Да.
Пока Тирцель набрасывал последние линии своего рисунка и тщательно очищал лезвие кинжала, прежде чем вернуть его в ножны, Конал извлек из-под воротника рубахи серебряную цепочку и снял ее через голову. Тонкие лучики солнечного света, просачивавшиеся сквозь густую листву над их головами, упали на медальон, заиграв, как драгоценные камни.
- Вот это чудесно, - сказал Тирцель, зажав цепочку между большим и указательным пальцами так, чтобы медальон повис в нескольких дюймах над рисунком, и придержав его другой рукой, чтобы остановить вращение и раскачивание.
- Теперь слушай. Мы с тобой уже использовали маятник как точку сосредоточения. На этот раз вместо того, чтобы движение маятника увлекало тебя, я хочу, чтобы ты руководил движением маятника. Но только умом, только умом - не рукой.
- Мммм?..
- Смотри сюда. Обрати внимание, что весь этот орнамент состоит из одной-единственной линии, это непрерывная линия, и она постепенно превращается в спираль, в центре. Мы начинаем с того, что маятник абсолютно неподвижен, и он располагается над наружным краем рисунка. Затем мы сосредотачиваемся на медальоне - на том, чтобы заставить его начать раскачиваться, и к тому же таким образом, чтобы он следовал рисунку и шел к центру. Видишь? Он начинает двигаться, но я не сделал никакого движения рукой…
- Да, я вижу… - пробормотал Конал, уже протягивая руку к медальону. - Дай мне попробовать.
Кивнув, Тирцель передал ему цепочку и помог привести медальон в неподвижное состояние.
- Вот так будет отлично, - сказал он, убирая руку. - Теперь сосредоточься скорее на том пути, которым должен следовать маятник, чем на самом маятнике. Впечатай этот путь в свой ум и сам свободно устремись к центру. Конечный результат называется "центрированием", это вполне подходящее словечко, - оно не уточняет, каким именно способом ты прибываешь в данную точку.
Как только Конал, выполняя все инструкции, взялся за дело, и маятник мгновенно начал движение, Тирцель осторожно положил руку на плечо юноши. Еще до того, как он установил полный ментальный контакт, Тирцель почувствовал, что Конал в своем сосредоточении слился с предполагаемым путем движения маятника, - и осторожно навел самые тонкие из всех возможных нити внутреннего контроля сознания, чтобы усилить и углубить расслабление; руку он продолжал держать у основания шеи Конала. Принц слегка наклонил голову и едва заметно покачивался
- Отлично, отлично, - тихо проговорил Тирцель. - Просто расслабься и двигайся по линии рисунка…
Но Конал больше не нуждался в его помощи. Он уже вошел в транс, и это состояние все углублялось и углублялось с каждым ударом его сердца, и при этом принц сохранял осознавание, - на некоем совершенно особом уровне, не совсем понятном Тирцелю, - что в его уме присутствует посторонний наблюдатель.
Это осознавание поразило и даже испугало Тирцеля, хотя Конал не проявлял и намека на сопротивление его наблюдению. И таким же ошеломляющим, как эта новая способность Конала к осознанию чужого контроля было то, откуда приходило это осознание, - это была совершенно особая часть ума принца. Научиться осознавать чужое психическое присутствие и проникновение в ум - это совсем другое дело; люди, которые регулярно работали с Дерини, часто выучивались ощущать подобные прикосновения к их уму и сознательно объединять усилия для получения отчетливого результата. И то, что сделал Конал, когда Тирцель читал его воспоминания об Азиме, подпадало как раз под эту категорию, - это была достойная похвалы работа, но тут не было ничего совсем уж неожиданного, учитывая продолжительность и интенсивность их взаимодействия.
Но осознавать нити контроля, протянутые другим умом, - это уже было нечто совершенно другое, несмотря на то, что Конал не способен был сопротивляться этому воздействию… хотя, возможно, в конце концов и это не было таким уж невероятным, в свете того, что Конал рассказал о своей встрече с Ричендой…
Тирцель тщательно проверил те барьеры, которые он сам поставил, чтобы выяснить, действительно ли Риченда не заметила их, - но все выглядело как прежде, никаких следов повреждений. Изолировать и увести на большую глубину воспоминания Конала о Тирцеле и об их постоянных встречах и тренировках - да, такая задачка была фокусом не из простых, ведь Тирцель знал, что его работа должна выдержать особую проверку, что поставленные им барьеры должны устоять перед исследованием Риченды; но ему явно удалось добиться своей цели. И хотя он не мог разрушить или даже частично ослабить блокировку, поставленную Ричендой (да он и не предполагал, что окажется способен на такое), тем не менее он теперь не сомневался в том, что Риченда даже не пыталась заглядывать куда-то еще, она просто установила ограничители, и не более того. И слава богу!
Но после того, как Тирцель отвлекся на мгновение, чтобы поддержать слегка пошатнувшееся равновесие ума Конала, он продолжил сканирование сознания принца, - и тут он обнаружил, что некоторые из вторичных уровней, - из тех, что он сам разделил на сегменты, готовя Конала к контактам с другими Дерини, - теперь затемнены, почти так же, как если бы они были прикрыты вторичными защитными полями… почти так же, как у какого-нибудь Дерини! И, похоже, именно там скрывался источник новой способности Конала - осознавать присутствие в своем уме чужих контролирующих сил.
Да, это было чрезвычайно интересным… однако Тирцель решил не тратить прямо сейчас время на более подробное изучение данного феномена, чтобы не помешать завершению уже начатого процесса. Конал находился в достаточно глубоком трансе для того, чтобы перейти к следующей фазе; его рука твердо и уверенно вытянулась над начерченным на земле лабиринтом, в то время как медальон на конце цепочки со все нарастающей точностью двигался вдоль линии рисунка, неуклонно приближаясь к центру.
Весьма довольный Тирцель откинулся назад и некоторое время просто наблюдал, как действует Конал, а потом, когда глубина сосредоточения его ученика дошла до определенной точки, сам вошел в поддерживающий транс, чтобы провести принца через следующий этап работы.
- Хорошо, - тихо сказал он, легко дотронувшись до точки между бровями Конала; глаза принца были закрыты. Затем Тирцель вынул из пальцев Конала цепочку и, мягко опустив руку ученика, прижал ее к земле, чтобы та отдохнула. - Теперь расслабься и следи за теми образами, которые я буду тебе показывать. Оставайся пассивным, плыви по течению и наблюдай…
Часом позже ликующий Конал уже не только обрел новое для него умение читать, не используя глаза, но и начал придумывать, как бы он мог применить столь полезное искусство в целях собственной выгоды.
- Эй, так ведь можно открывать запертые двери! - радостно говорил принц, и его глаза сверкали от возбуждения. - А может быть, я даже и рассмотрю кое-что за закрытой дверью…
- Ну, это пока что немножко выше твоих возможностей, мне так кажется, - сказал Тирцель, добродушно посмеиваясь. - Хотя кто знает, как далеко ты сможешь зайти, раз уж начал эту скачку с препятствиями!
Конал лишь ухмыльнулся в ответ и сосредоточился на травинках, торчавших между пальцами его руки, лежавшей на земле. Он внимательно уставился на узкий тонкий листок - и тот медленно шевельнулся, обернулся вокруг себя - и завязался узлом.
А Тирцель, развалившийся на расстеленном рядом плаще и следивший за Коналом добродушным взглядом, закинул руки за голову и с удовольствием представил, как он приведет своего ученика на Совет Камбера, и какой это будет триумф.
* * *
Тем временем вторжение армии Халдейна в Меару шло своим чередом.
На рассвете следующего дня, находясь у подножия гор к юго-западу от Ратаркина, Келсон и Морган, весьма условно укрывшись от остальных за своими огромными оседланными конями, стоявшими по обе стороны от них, слушали донесение взволнованного и запыленного разведчика Р’Кассана.
- Я точно знаю, они нас не видели, сир, - говорил разведчик. - Думаю, это один из небольших отрядов, тех, что отделились от авангардной части самой меарской армии. Если мы в течение часа вышлем такую же группу, мы сможем отрезать из и захватить, они и понять не успеют, что случилось.
- Сколько их там? - спросил Морган.
- Джемет насчитал около шестидесяти лошадей, ваша светлость. И еще штук двадцать могли спрятаться в ущелье, там, поблизости, нам туда было не добраться, - но уж точно не больше двадцати. И мы совершенно уверены, это все кавалеристы. Ни один командир, будь он в своем уме, не позволит, чтобы пехота так сильно оторвалась от основной части армии.
- То есть ты убежден, что Ител Меарский пребывает в здравом рассудке, - сухо сказал Келсон, вертя в руках хлыст. - Ну, возможно, ты и прав. Так где они, как ты сказал? Как далеко?
- Часах в двух ходу для верховых, сир. И я… я думаю, сир, хотя, конечно, и не мог бы поклясться в этом… но все-таки мне кажется, что этим отрядом командует сам принц Ител!
С лица короля в одно мгновение исчезли все краски, и лишь глаза вспыхнули яростной жизнью, когда король бросил мгновенный взгляд на Моргана.
- Я слышал, мой принц, - мягко произнес Морган.
Он вопросительно поднял брови, король в ответ едва заметно кивнул, - и Морган жестом приказал разведчику подойти ближе и встать так, чтобы лошади более надежно укрыли его от посторонних взглядов; сам Морган тем временем снимал одну из перчаток.
- Полагаю, нам нужно получше разобраться в том, что ты сказал, - небрежно произнес Морган. - Я, конечно, не сомневаюсь в твоем докладе, но если это действительно Ител, нам бы не хотелось упустить ни одной детали, тут все может иметь значение.
Но прежде чем Морган успел приступить к выполнению своего замысла, в его уме возник новый приказ Келсона, хрустнувший, как тонкая веточка под ногой ранней осенью.
"Подожди-ка, я сам прочитаю это".
- Становись между нами, Киркон, - тут же сказал Морган, ловко разворачивая парня так, чтобы он очутился лицом к Келсону; король уже расстегнул пряжку кольчужной рукавицы, снял ее и засунул за пояс.
Киркон не выказал ни малейшего желания сопротивляться, когда Морган придвинулся к нему сзади и положил обе ладони ему на плечи, а Келсон подошел спереди почти вплотную. Все разведчики отлично знали, что когда докладываешь о чем-то непосредственно королю и его наставнику, они вполне могут захотеть прочитать нужные им воспоминания, чтобы уточнить разные детали, - и большинство разведчиков давно научились не беспокоиться по этому поводу, и уж конечно, не боялись этой процедуры.
Разведчики также были убеждены (и это убеждение сознательно поддерживалось самими Келсоном и Морганом), что если Дерини нужно прочитать чьи-то мысли, они должны коснуться этого человека, приложив обнаженную руку к его лбу или к основанию шеи.
На самом деле для прочтения воспоминаний вполне годились и ладонь, или запястье, или любая другая часть тела, и к тому же Дерини могли читать и сквозь перчатки или любую иную одежду, если это было нужно; но Келсон полагал, что если люди уверятся, будто способность Дерини к чтению их мыслей ограничена, это успокоит их страхи и опасения, они не будут чувствовать себя такими уж беззащитными перед Дерини, с которыми им приходилось постоянно иметь дело.
Поэтому и сейчас, хотя разведчик все же немного занервничал, когда его взгляд встретился со взглядом короля, он тем не менее не дрогнул, когда Келсон кончиками пальцев коснулся его висков.
- Вдохни поглубже, Киркон, - пробормотал король.
Все было сделано еще до того, как разведчику потребовалось сделать второй вдох. Он чуть покачнулся, ощутив слабость в ногах, но тем не менее почувствовал немалое облегчение, когда Келсон убрал руки и убрался из его ума.
- Какие будут приказания, сир? - вежливо спросил Морган, потратив несколько секунд на восстановление душевного равновесия разведчика.
Келсон внезапно развернулся в другую сторону, оперся закрытым кольчугой локтем о седло своей лошади, прижал крепко стиснутый кулак к зубам… Пожалуй, в этот момент лицо Халдейна еще более походило на безжизненную маску, чем до того.
- Ты можешь идти, Киркон. Спасибо, - негромко произнес он. Король не поднимал взгляда и не открывал рта до тех пор, пока разведчик не исчез.
- Мне понадобятся все эти новые копьеносцы Нигеля для нашей маленькой эскапады, Аларик, - сказал он наконец неожиданно мягким тоном. - И тяжелая кавалерия твоего Корвина тоже. Думаю, на этот раз мы его достанем.
- Итела? - уточнил Морган.
- Да! - резким шепотом откликнулся король. С каждым произнесенным им словом его глаза становились все холоднее и холоднее. - Да. Это Ител… и возможно, сам святой Камбер станет нынче орудием возмездия!
- Должна быть какая-то причина к тому, что он отделился от других отрядов, - предостерег Морган. - Это может оказаться ловушкой…
Келсон энергично качнул головой.
- Нет, это не ловушка. Мы знаем, где находится остальная часть меарской армии. И мы знаем, что Сикард, где бы он ни находился, все же находится не настолько близко, чтобы ударить по нашему отряду. Нет, Ител наконец-то совершил свою последнюю ошибку. И теперь он мой!
- Отлично, отлично, мой принц, - проворчал Морган, сочтя за лучшее не противоречить королю, раз уж тот пребывает в подобном настроении. - Что, мне созвать капитанов, чтобы ты мог отдать приказы?
Келсон кивнул коротко и отрывисто; и когда он всматривался в холмы, что возвышались вдали, за равниной, к югу от Ратаркина, его глаза вдруг стали похожи на волчьи, и в них загорелась жажда кровавой мести.