– Уходи, – решительно потребовала она.
Хорруг шагнул было к ней, намереваясь снова заключить в объятия, но Ния отступила еще дальше и выхватила кинжал из ножен, висевших на стене.
– Не подходи! – предупредила она.
Приставив острие кинжала к собственной груди, женщина произнесла:
– Ты гордишься тем, что всегда выполняешь свои обещания. Мы, арамеи, тоже умеем держать слово. Клянусь, я убью себя, но никогда больше не стану твоей. Уходи!
– Зачем ты поступаешь так со мной?! – прохрипел Хорруг.
– Ради твоего блага и блага всех нас, – твердо ответила Ния. – Со мной ты не будешь счастлив, не будешь свободен и никогда не достигнешь того, к чему стремишься, не сможешь сделать то, что должен. Уходи! Мы не можем быть вместе!
Стиснув зубы и тяжело дыша, Хорруг смотрел на Нию и не мог поверить, что все это происходит с ним. В очередной раз весь привычный уклад рушился. В глазах темнело, кровь била в виски, биение собственного сердца отдавалось в ушах, словно грохот барабанов огнепоклонников.
– Уходи, – тихо повторила Ния.
По ее щеке скатилась слеза. Глухо простонав, Хорруг резко развернулся и стремительно вышел из дома, распахнув дверь ударом кулака. Не обратив внимания на Аррелия, Минессис и Аммата, он пересек двор и, словно дикий вепрь, вломился в чащобу.
Он шел, не разбирая дороги, по колено проваливаясь в рыхлый весенний снег. Зацепившись ногой за корягу, скрытую под снегом, Хорруг споткнулся и упал к подножию могучего кедра. Поднявшись на колени, он обхватил ствол руками и уткнулся в него лбом.
– Отец мой, – прошептал Хорруг. – Скажи что-нибудь.
Ветви окружающих его деревьев качнулись, в их шорохе Хорруг услышал почти забытый голос:
– Боль жжет твое сердце, сын мой?
– Лучше бы я погиб в бою и не дожил до сегодняшнего дня, – прошептал Хорруг. – Мое тело пронзали стрелы, меня секли мечами и жгли огнем, но я никогда не думал, что может быть так больно.
Он повернулся и сел прямо в снег, привалившись спиной к стволу. Зачерпнув ладонью горсть снега, Хорруг растер его по лицу.
– Вспомни тех, кого ты сам заставил страдать. Боль, причиненная другим, всегда возвращается. Не в последний раз она терзает твое сердце. Ты сам сделал свою жизнь такой, какова она есть. Ты сам избрал свой путь.
– Ты дашь мне совет, отец? – спросил Хорруг, закрыв глаза и откинувшись головой к стволу кедра.
– Зачем, сын мой? Ты всегда шел по жизни напролом, не слушая никого, калеча чужие судьбы и ломая свою собственную. Не свернешь ты и в этот раз, что бы я ни сказал. Продолжай то, что начал, и позволь другим следовать за тобой. Они направят твою злобу в нужное русло и приведут тебя к цели.
Хорруг снова зачерпнул снег уже обеими ладонями и погрузил в него пылающее лицо. Растерев по лицу мокрую снежную кашу, он поднялся на ноги.
– Мир тебе, отец.
По собственным следам Хорруг зашагал обратно к дому Аррелия.
* * *
На двор князя Тибия, окруженный высоким тыном, словно крепость, вбежал мальчишка и звонко закричал:
– Князь! Хорруг едет!
На крыльцо терема вышел сам Тибий.
– Чего орешь, дьяволенок? – недовольно проворчал он.
– Сюда едет князь Хорруг! – снова крикнул мальчишка.
– Кого ты называешь князем?! – грозно рявкнул Тибий. – Чужеземный голодранец во главе арамейского рода… Тьфу!
Мальчишка пожал плечами.
– Называй его как хочешь, князь, но он уже здесь. Он едет сюда со своими сотниками, и с ними триста воинов.
Князь насторожился.
– С этого и надо было начинать, балда! Всех сотников сюда! Созвать воинов!
Мальчишка метнулся было к воротам, но тут же отскочил в сторону, едва не попав под копыта гиппарионов. На княжеский двор въехало множество всадников. За тыном со всех сторон слышалось конское фырканье и бряцание оружия.
Из приехавших Тибий лично знал только сотника Килония. Тем не менее он сразу догадался, кого соседнее племя поставило над собой князем. Угрюмый светловолосый воин в пластинчатой броне и с волчьей шкурой на плечах производил подавляющее впечатление, от него словно веяло жестокой силой, а в бесцветных глазах плясали злые огоньки.
– Не ты ли князь Тибий? – мрачно осведомился чужеземец, не слезая с седла.
– Он самый, – отозвался хозяин терема. – А ты, похоже, и есть тот самый Хорруг, что прогнал хишимеров прошлым летом.
– Да, это я, – кивнул Хорруг. – Я засылал сватов на твой двор, но ответа не получил, поэтому приехал сам.
– Не получил? – удивился Тибий. – Я достаточно ясно дал понять твоим посланникам, что тебе не на что надеяться.
– Такой ответ меня не устраивает, – произнес Хорруг. – А значит, его нет.
Между тем пешие и конные воины из дружины Хорруга заполонили двор. Судя по звукам, доносившимся снаружи, вся усадьба была окружена. Из собственных воинов в распоряжении Тибия остались лишь несколько человек, оказавшихся в тереме. Среди арамеев были сильны родственные связи, и Тибий не сомневался, что чужеземец, ставший князем над соседями, не сможет заставить своих воинов пойти на кровопролитие, разве что на простой мордобой. Однако своим неожиданным вторжением всей дружиной прямо на двор Тибия Хорруг попросту отрезал князя от соплеменников и стал хозяином положения. При всей своей неприязни к кадангу Тибий не смог не отметить, насколько ловким был маневр.
– Нам так и ждать твоего приглашения, князь, или войти в дом самим? – мрачно осведомился Хорруг.
Тибий пригладил бороду широкой ладонью, скрывая усмешку, и сказал:
– Заходите… гости… дорогие…
Хорруг спешился и в сопровождении своих сотников Килония, Аррелия и Торония, а также Аммата, последовал за хозяином терема внутрь. Пока приезжие располагались за длинным и широким дубовым столом, домочадцы Тибия быстро собирали на стол различную снедь из княжеских запасов. Схватив за руку стройную статную девушку с длинной косой, Хорруг поинтересовался у Тибия:
– Это и есть твоя дочь?
– Она, – кивнул Тибий.
Хорруг окинул фигуру девушки внимательным взглядом.
– Она мне подходит.
Девушка смутилась. Вырвав руку из пальцев Хорруга, она скрылась в другой части комнаты за пологом.
– Уж больно ты скор, парень! – послышался сердитый женский голос.
В комнату вошла высокая старуха с кривым посохом в руке. Арамеи разом поднялись на ноги. Даже гости знали Аринию – старейшую из женщин рода князя Тибия, лесную знахарку.
Хорруг приблизился к женщине.
– Что скажешь? – сурово спросила Ариния.
Годы нисколько не сгорбили ее, и при своем росте старая знахарка возвышалась над Хорругом как старая высохшая сосна над молодым дубком.
– Отдай за меня девушку, мать, – произнес Хорруг. – Не пожалеешь.
– А она? – спросила Ариния. – Она не пожалеет?
Хорруг насупился и ничего не ответил. Ариния покачала головой:
– Эх, парень…
Неожиданно она ударила Хорруга своим посохом в лоб. Арамеи опешили. Зная бешеный нрав своего друга и князя, Аррелий и Аммат даже испугались, что Хорруг обнажит меч и разрубит старуху пополам за такое оскорбление. Однако Хорруг не шелохнулся, лишь наморщил лоб.
– Сядь с нами за стол, мать, – попросил он Аринию, к всеобщему удивлению.
– Нечего мне с вами рассиживать, – сварливо отозвалась старуха. – Без меня свои дела решайте. Да смотрите, девочку не обижайте, иначе…
Она потрясла посохом, пригрозив Хорругу, и вышла прочь из комнаты. Хорруг вернулся за стол, где Аррелий, единственный из всех, уже принялся за скудное угощение. Глядя на князя-чужеземца, потирающего лоб, где осталась отметина от удара Аринии, князь Тибий в очередной раз пригладил бороду, вновь скрывая усмешку.
– Чего ты хочешь, Хорруг? – спросил он гостя. – От любви и страсти ты не сгораешь, так чего же ради ты затеял эту женитьбу?
– Я скажу тебе прямо, – жестко ответил Хорруг. – Мне нужен ты и все твои воины. Думаю, родственника ты поддержишь скорее, чем просто соседа.
– Но с чего ты решил, что я жажду породниться с тобой? – неприязненно поинтересовался князь Тибий. – Кто ты есть? Безродный босяк. Я слышал, у тебя даже дома своего нет, ты живешь в землянке у чужеземного жреца. Мою дочь хочешь привести туда же? Я наслышан о твоих ратных доблестях, но не считаю тебя истинным князем. Ты даже не арамей. Мои предки стояли во главе рода несколько поколений, тебя же избрала толпа. Ты мне не ровня.
– Возможно, – кивнул Хорруг, зло сверкнув глазами. – Но я получу то, что мне нужно. Твоя дочь станет моей женой, наши племена объединятся и твои воины присоединятся к моему войску.
– Что дает тебе такую уверенность? – сурово спросил князь Тибий.
– Мой меч! – свирепо прорычал Хорруг, даже не пытаясь скрыть свою злобу. – Они, – он кивком указал на своих сотников, – твои родичи и не пойдут с оружием против тебя и твоих людей. Но я не арамей. Даю слово, если ты мне откажешь, я изрублю всех в этом доме, начиная с тебя, и мои спутники меня не остановят. Спроси Килония, он меня терпеть не может и не даст солгать. Я всегда держу данный обет.
– Остынь, – проворчал Килоний, обращаясь к Хорругу. – Прости, княже, – он перевел взгляд на Тибия. – Злоблив князь наш, горяч и безрассуден. Но слово свое держит, что верно, то верно.
– Действительно, не стоит горячиться, – вступил в разговор Аммат. – Мы не враги друг другу и, надеюсь, ими не станем.
– Угроза твоя меня не впечатлила, князь, – с усмешкой произнес Тибий. – И взглядом меня не жги, я не девица, не дрогну. Зубы ты показал, теперь попробуй подластиться.
Злоба в глазах Хорруга сменилась удивлением. Тибий снова усмехнулся.
– Допустим, я отдам за тебя свою дочь, – продолжал хозяин дома. – Что ты тогда сможешь предложить мне?
– Земли и власть.
– Власти мне и так хватает, – отмахнулся Тибий.
– Но она непостоянна, – заметил Аммат. – Сейчас ты полон сил, но годы возьмут свое и твоему народу вновь потребуется сильная рука. Может быть, это будет твой старший сын, а может быть, племя изберет себе другого князя.
– Таковы традиции, – ответил Тибий, пожав плечами. – Так завещано предками, и не нам нарушать древние устои.
– Чушь, – презрительно процедил Хорруг сквозь зубы. – В землях, откуда я родом, вожди получают власть по наследству и не делят ее ни с кем. Возьми то, что считаешь своим, не отдавай никому. Если ты слишком слаб для этого, то ты действительно мне не ровня и не можешь называться князем.
– Дерзок ты больно, – поморщился Тибий. – Что ты упомянул о землях? Какие такие земли собираешься мне предложить?
– Наши земли в Ногаре, – ответил Хорруг. – Остается только пойти и взять их.
Настал черед Тибия удивляться. Его густые мохнатые брови приподнялись над переносицей.
– Ты либо сумасшедший, либо…
Неожиданно Тибий расхохотался и хлопнул ладонью по столу.
– Ты хочешь бросить вызов империи?! – воскликнул он.
– Именно так, – подтвердил Хорруг. – Ногара падет в любом случае. Если ее земли не займут арамеи, они достанутся другим, а вы так и останетесь подыхать голодной смертью в своих лесах.
– А что ждет нас в степи? – спросил князь Тибий.
Вместо Хорруга ответил Аммат:
– Новый дом, пахотные земли и выпасы…
Тибий пожал плечами:
– Арамеи никогда не были пахарями и скотоводами. Мы охотники и воины.
– Зато в степи много пахарей и скотоводов, – невозмутимо ответил Аммат. – Арамеям есть у кого учиться.
– Уж больно вы скоры, – проворчал Тибий. – Веками арамеи жили в лесах охотой, а вы двое решили вот так запросто вывести людей в степь…
– Охотой вы уже не прокормитесь, – сказал Аммат. – Сыта ли была минувшая зима для твоего племени, князь? Судя по твоему столу, не очень. Льды надвигаются на Север, зимы становятся холоднее, зверь мельчает и уходит. Здесь арамеев ждет смерть.
– И ты предлагаешь променять голодный лес на нищую степь? – усмехнулся Тибий.
– Нищая она потому, что нет хозяйской руки, ее разоряют грабители со всех сторон, в том числе и арамеи.
Тибий снова усмехнулся.
– Дай-ка попробую догадаться. Хозяйской рукой должна стать…
– Моя, – жестко произнес Хорруг. – Поддержи меня, и получишь свой жирный кусок.
Тибий покачал головой.
– Империя слишком сильна для нас.
– Это так, – подтвердил Аммат. – У ногарского императора до сих пор сильная армия. Царьки на окраинах империи не подчиняются ему и не ладят меж собой, но перед лицом общей угрозы объединятся. А воевать ногары умеют.
Тибий снова покачал головой.
– Я не поведу своих людей на верную смерть.
– Тебе и не придется, – ответил Хорруг. – Их поведу я. Только не на смерть, а к жизни. Для того и нужны мне все арамеи. Я поведу ваши племена на новые земли. Поддержи меня – поддержат и остальные, и не только арамеи.
– А если не поддержат?
– Я заставлю их это сделать, – процедил Хорруг сквозь зубы.
Князь Тибий обвел взглядом сотников Хорруга. Аррелий невозмутимо грыз кость, Тороний крутил свой седой ус, Килоний хмурился.
– Что скажешь ты? – спросил хозяин дома Килония.
– Будь моя воля, я забил бы этого парня плетьми до полусмерти и вышвырнул его из наших лесов, – проворчал сотник. – Дерзок, злобен, необуздан… Но если он приведет племена арамеев к лучшей доле, я поддержу его.
– Думаешь, он сможет? – снова спросил Тибий.
– Сможет, – без тени сомнения кивнул сотник. – Упрям, как таран, и злоблив не в меру…
Тибий задумался.
– Решай, князь! – жестко потребовал Хорруг. – Все или ничего!
– Что ж, быть посему, – медленно произнес Тибий. – Ты получишь мою дочь и мою дружину.
– На том и порешим, – заключил Хорруг, резко поднимаясь на ноги. – Много раз слышал, что арамеи держат слово. Не будь и ты отступником, князь, – покараю.
– Грозить мне – дело пустое, – сурово отозвался Тибий. – Я не был бы князем, если б боялся собственной тени и пришлых чужеземцев. Слово дано и будет сдержано.
В знак заключения сделки князья обменялись рукопожатием. Тороний толкнул Аррелия:
– Хватит набивать брюхо.
Сотники и жрец поднялись вслед за Хорругом. Гости направились к выходу. У самой двери Хорруг остановился, обернулся и спросил Тибия:
– Как будут звать мою жену?
– Лигия, – ответил будущий тесть.
– Меня устраивает это имя, – кивнул Хорруг.
* * *
Поздним вечером в трапезном зале собрались постояльцы. За стенами деревянного двухэтажного строения шелестел ливень. Время от времени раздавались раскаты грома, в прорезях ставней на окнах вспыхивали отблески молний.
Дверь распахнулась, и в зал вошли двое. Один – высокий и худой в черном одеянии, не снимая капюшон и пряча ладони в широких рукавах, направился к стойке. Струйки воды, стекая с одежды, впитывались в земляной пол, покрытый соломой. Другой – молодой паренек, распахнул плащ, сбросил капюшон с головы, тряхнул мокрыми волосами и поспешил прямиком к очагу, протягивая ладони к огню.
– Хочешь комнату, путник? – спросил хозяин заведения, пытаясь взглядом проникнуть под капюшон гостя.
– Да, – ответил тот, не поднимая головы.
– Для тебя и твоего спутника? – уточнил хозяин.
– Для меня, – ответил гость. – Мой спутник переночует в конюшне.
Он бросил на стойку монету и добавил:
– Мой ужин пусть принесут в комнату.
– Как скажешь.
Хозяин крикнул мальчишку-слугу и поручил ему проводить гостя в одну из комнат наверху.
Между тем парень, сопровождавший человека в черном, снял плащ, повесив его на рогатину у очага и снова подсел к огню, обсушивая промокшую одежду.
– Ну и ливень! – весело воскликнул он, потирая ладони. – Не завидую тем, кто проведет эту ночь под открытым небом.
Взглянув на сидевших за столом неподалеку седого мужчину и юную девушку, он спросил:
– Чьи это пебротерии под навесом во дворе? Нечасто в здешних краях встретишь таких животных.
– Проезжие торговцы из Ардоны остановились здесь, – хрипло ответил мужчина. – А ты, похоже, и сам много путешествуешь.
– Приходится, – весело ответил парень. – А нет ли среди приезжих ардонаев человека по имени Гамиз?
– Может, и есть, – ответил мужчина. – Мы с ними не знакомились. Тебя самого-то как звать?
– Данго, – назвался парень. – А как твое имя, красавица? – спросил он у юной спутницы мужчины.
Девушка смутилась, вместо нее ответил мужчина.
– Ее зовут Арианта, и она под моей защитой. Учти это, если не хочешь нажить неприятностей.
При этом мужчина закашлялся.
– Конечно, учту, – с усмешкой заверил его Данго. – А ты, похоже, не в лучшей форме, защитник.
Понизив голос, он опасливо спросил:
– Слушай, приятель, а у тебя не чума? По-моему, ты болен.
– Какая чушь! – сердито отвергла Арианта предположение парня. – Дорион весь день колол дрова на ветру под дождем. – Она погладила руку спутника. – Я же говорила, надо было поберечь себя.
– Так тебя зовут Дорион. – Данго удивился. – Имя, достойное царя. Чего ради человек с таким именем колет дрова под дождем?
Дорион снова закашлялся, склонив голову к самому столу. Арианта ответила:
– Приходится зарабатывать на жизнь. Мы пришли с побережья, из Кадая. Здесь мы недавно. Дорион заготавливает дрова и плотничает, а я стираю, за это хозяин постоялого двора кормит нас и дает кров.
По шаткой скрипучей лестнице вниз спустились трое коренастых смуглолицых мужчин. Один из них крикнул с сильным акцентом, свойственным жителям земель на восходе:
– Хозяин! Что за дрянной кабак ты держишь?! Неужели у тебя нет ни одной шлюшки?
Судя по виду, все трое были уже изрядно навеселе, а нрав имели горячий и задиристый. Хозяин постоялого двора удрученно развел руками в ответ.
– А вот и купцы, о которых ты спрашивал, – проворчал Дорион, прокашлявшись. Он недовольно покосился в сторону шумной троицы. – Честно говоря, больше похожи на разбойников, чем на торгашей. Хотя, в наше время это почти одно и то же – и те, и другие обирают простой люд.
Он кивнул своей спутнице.
– Идем, девочка. Не ровен час, эти трое буйствовать начнут.
Оба поднялись из-за стола. Данго подал девушке руку. Арианта вновь смутилась, но не отказалась от поддержки.
Опасение Дориона оправдалось – трое ардонаев обратили на них внимание.
– Будь я проклят, если под этим плащом не скрывается нежный цветочек! – воскликнул один из них и что-то добавил по-ардонайски.
Все трое преградили дорогу Дориону и его спутнице. Один из ардонаев бесцеремонно распахнул полы плаща девушки, ощупывая взглядом ее фигурку. Дорион отодвинул наглеца в сторону.
– Сколько ты хочешь за эту шлюшку? – спросил ардонай.
– Она не шлюха и не продается, – сурово ответил Дорион. – Отойдите в сторону, и ваши зубы останутся целыми.
– Уж больно ты заносчив для бродяги, – с усмешкой заметил другой ардонай и махнул кулаком.